В середине 90-х годов в Москве издавалась газета «Автограф». Душой её был поэт Владимир Костров. Листая один из номеров, я обнаружил неизвестный мне портрет Пушкина. Особенность его была в том, что в отличие от других изображений поэта, здесь отсутствовал характерный признак, который использовали все портретисты, даже покрывая голову натуры шляпой - знаменитые кудри. Здесь они остались за рамкой. В рамке только лицо. Лицо узнаваемое. Я его не только узнал, я его признал.

Здесь маленькое отступление. Прижизненных изображений Пушкина дошло до наших дней немного (я не касаюсь автопортретов пером, почти все они великолепны). Портретами в разной технике исполнения, без оговорок, можно назвать не более дюжины работ. Лишь на трети из них я узнаю Пушкина (известные работы Тропинина, Кипренского, Соколова, Чернецова). Ещё на двух-трёх готов признать: да, что-то пушкинское есть. На остальных портретах вижу натурщика, изображающего, с разной степенью умения, Пушкина. О сотнях посмертных изображений поэта говорить не хочу. Редкие художники смогли увидеть и запечатлеть реального Пушкина. Почему я столь уверен в своих суждениях? Объяснение простое: мне довелось видеть Пушкина при его жизни. Да, да, никакой мистики. Я забрёл в ХХ век случайно и потом, по рассеянности, переступил порог 3-го тысячелетия. Заблудился. Мой век – XIX, а может, и предшествовавшие ему. Сравните мои сочинения на темы современности и старины, и вы поверите мне. Во всяком случае, я хорошо запомнил Пушкина. Не исключено, что был его приятелем или слугой. Я один помню, как он выглядел со спины. Могу нарисовать. Тем более, на любом его портрете готов указать неточности. Но вернусь к изображению в «Автографе».

При нём была заметка, мной утерянная. Запомнил главное. Автор её не уточнил, маслом ли эта работа, акварелью или карандашный рисунок. Чёрно-белый оттиск на газетной бумаге, размером с обычную альбомную фотографию, не давал возможности определения. О происхождении портрета тоже ничего определённого. Автор, предоставляя его редакции, надеялся, что «Автограф» решит загадку, чьей руки портрет, когда создан; надеялся на подсказки читателей. Но выпуск газеты скоро прекратился, и я больше нигде, ни в печати, ни в интернете, не встречал того изображения, не заметил полемики о нём.

К моей удаче, догадался сделать фотокопию газетного оттиска. Получилась она бледной, с размытыми очертаниями. Имея кое-какой опыт в рисунке (иллюстрировал 4-томник своих сочинений), рискнул сделать прорисовку по фотографии. Не испортил. Главное, мой Пушкин, в реальном облике, живой, вышел из «Автографа», не исказив оригинала. Здесь, по моему мнению, поэт ближе всего к полотну кисти И.Линёва – крайне подавлен, изнурён невесёлыми думами. Он всегда выглядел старше своих лет, а в последний год это свойство усугубилось по известным причинам. На представляемом здесь портрете Пушкин старообразен – лицо прорезано глубокими морщинами, но, согласитесь, он прекрасен; взгляд устремлён туда, куда нам достать воображением не дано. Но у нас есть Пушкин, он расскажет, что видит, если мы будем внимать ему, как проводнику в мир, созданный им в дополнение к Божьему.

Уже два года восстановленный из «Автографа» портрет украшает мой писательский кабинет. Я не жадный. Смотрите и вы. Полагаю, как соавтор неизвестного автора, «прорисовщик» нечёткого изображения, я вправе передать портрет для использования в изданиях. Передаю электронную репродукцию этого изображения в распоряжение Вячеслава Румянцева – создателя исторического портала ХРОНОС. Я думаю, что через него мне легче будет добраться до истины. Может быть, отыщется и автор работы, и место её нахождения.

Сергей Сокуров

Источник