Современный мировой исторический процесс, трактуемый как процесс взаимодействия дивергентного социализма с самоперерождающимся капитализмом, включает этапы наступления и отступления социализма, этапы деструкции капитализма и яростных всплесков его активного контрнаступления и временных побед. Стараясь разобраться во всех сложных перипетиях этого процесса, общественно-научная мысль Запада в свое время пыталась найти примиренческое, консенсусное объяснение взаимодействию «двух систем». Однако интерес к нему пропал, как только капитализм победил в «холодной войне» и социализм оказался если не уничтоженным до конца, то отброшенным далеко назад.

Дивергентный социализм, оказавшийся слабо структурированным вследствие социально-экономической и политической гомогенности общества, мог успешно существовать и развиваться за счет внутренней напряженности, создаваемой внешними противоречиями с капиталистическим окружением. Но как только эти противоречия приобрели форму уравновешенного противостояния в «холодной войне», продуктивная монолитность раннего социализма обернулась губительным для него тоталитаризмом. Диктат государственного централизма в экономике, столь эффективный в решении крупномасштабных проблем хозяйственной жизни, обнаружил элементарную беспомощность в решении проблем удовлетворения насущных повседневных, бытовых потребностей людей, а плановая сбалансированность отраслевых производств приобрела статический характер и оказалась тормозом на пути перманентной модернизации их технико-технологической основы и научно-технического прогресса как такового. В итоге - гипертрофия производства средств производства (группы А), губительный характер его экстенсивного метода, неуклюжий и карикатурный гигантизм, произросший на экстенсификационной основе. Скопившиеся на левом борту социалистического корабля эти и другие атрибуты государственной экономики при «перестроечной» попытке повернуть корабль резко вправо привели к роковому крену: огромная машина опрокинулась килем вверх, но, не затонув вследствие сжатия в трюмах огромных масс воздуха и лишившись управления, стала дрейфовать в непонятном и неизвестном направлении, получив новое наименование - «постсоциалистическое общество».

На месте Советского Союза и стран социалистического содружества возник своего рода полигон для проведения социально-экономических экспериментов. Не было и нет недостатка в проектах и моделях «постсоциализма». Они вынашивались и предлагались отовсюду-справа, слева, с центристских позиций. Однако идея испытательного полигона, как и должно было статься, оказалась всего лишь неуклюжей социоинженерной метафорой. В объективном историческом процессе не может быть «конкурса проектов», экспертиз и контроля - отбор и выбор беспрекословно делает победитель. Предлагаемая им модель проходит «вне конкурса», а единственным критерием ее «преимущества» является материальная сила и политическая власть. По этой простой причине экспериментальные идеи, исходящие от экспертов МВФ и МБ, могут варьировать и конкурировать друг с другом только в рамках капиталистического выбора.

Анализ возможных моделей «постсоциалистического» развития стран и народов свидетельствует о существовании двух крайних подходов к определению содержания «постсоциализма» - «мягкие» модели синтеза (конвергенции) основополагающих принципов рыночной (капиталистической) системы с некоторыми социальными принципами коммунистического общества и «жесткие» модели подчинения поверженного социализма капиталистической модели развития. Модель синтеза, предлагающая компромисс и «взаимодополнение», привлекательна для широких слоев среднего класса, интеллигенции, определенной части мелких и средних собственников. Модель подчинения, импонирующая глобализированному капиталу, отражает бескомпромиссную позицию главенствующих, сил «золотого миллиарда». Первая модель рассчитана на эволюционные механизмы реализации, вторая - на форсированные темпы и политический диктат..

Судьба конвергентных теорий и поиски нового синтеза

Сторонниками первой модели в странах бывшего Союза являются прежде всего ученые, политики, общественные деятели социал-демократической, народно-демократической, правосоциалистической (социалистической) и центристской ориентаций; в лидирующих странах (странах «золотого миллиарда») - это радикально-критичная часть интеллигенции, традиционно находящаяся в оппозиции к режимам финансовой олигархии и признающая социально-гуманистические ценности социалистического общества.

Модель эволюционного социально-экономического синтеза функционально эффективных элементов и свойств противоположных общественных устройств имеет давнюю историю и разные наименования - от идеи «третьего пути», сформировавшейся под влиянием кейнсианства в 1930-е годы, до идей «смешанной экономики» и «социально ориентированной рыночной экономики» конца XX столетия. Моральный авторитет этой модели придает то обстоятельство, что в разное время ее разделяли, активно поддерживали и популяризировали такие выдающиеся ученые и мыслители, как А.Эйнштейн, Б.Рассел, А.Сахаров. В современный период оголтелого разгрома и оплевывания не только исторического опыта, но и самой идеи социализма показательным явился факт мгновенной реакции научной общественности на этот «зряшный антисоциализм». Когда подкрепляемая внушительными кредитами идеологическая экспансия правящей капиталистической элиты в лице МВФ, МБ и ЕБРР приобрела характер силового диктата, западные ученые и политики демократических убеждений консолидировались под антиолигархическими знаменами и организовали ряд институтов и центров по разоблачению экспансионистской политики ТНК и финансовых монополий. В самом начале фронтально развернутых «рыночных реформ» в странах Восточной Европы группа ученых Австрии, Чехии, Германии, Венгрии, Польши, Индии, США и России, усомнившись в их целесообразности, объединились в группу «Аджента» и обстоятельно проанализировали программы и первый опыт неолиберальных преобразований. Вывод, к которому они пришли, таков: всем программам рыночных реформ «присуща общая ошибка: их творцы верят, что простое устранение центрального планирования и введение частной собственности автоматически приведет к формированию рыночной системы, которая считается необходимым и достаточным условием для создания богатств...» [цит. по: 1, с. 81].

Рынок, дополняемый централизованным планированием, или планирование, дополняемое рынком, - в этом видели и видят альтернативу неолиберальной модели и многие ученые, политики Украины центристского толка, в первую очередь А.Гальчинский, М.Павловский, В.Хорошковский и др. «Нам нужен экономический плюрализм, - заявил А.Гальчинский, - сохранение всего того конструктивного, что доказало свою жизнеспособность и перенесено в практику западной системы» [2, с.7]. В этом же духе высказывался М.Павловский: «Сегодня развитые капиталистические страны движутся в направлении общецивилизованного процесса и находят свое место в кругу стран со смешанной экономикой, где господствует или социализированный капитализм, или капитализированный социализм» [3, с. 25].

Идея синтеза заслуживает внимания, но отнюдь не в варианте «смешанной экономики». Позволю себе в связи с этим высказать некоторые теоретико-методологические суждения в дополнение к уже сказанному в предыдущей главе.

Во-первых, как свидетельствует опыт истории и научная диалектика, политические или идейные компромиссы на практике ни когда не приводили к образованию «синтетических» обществ или «обществ-гибридов». Синтез никогда не может состояться как гибрид или паритет, или нечто усредненное из противоположных по смыслу, по сути, по социальной направленности конституирующих общественный строй элементов. Он может состояться лишь в процессе диалектического «снятия» капитализма социализмом или со циализма капитализмом. Можно согласиться с А.Гальчинским и М.Павловским, когда они говорят о «социализированном капитализме» и «капитализированном социализме», ибо только при таком подходе каждый общественный строй остается самим собой и одновременно обогащает (гомеостезирует) свою внутреннюю структуру «снятыми», то есть подчиненными себе элементами противоположного строя. Но эти авторы тут же допускают путаницу, когда пытаются в «синтез-снятие» притащить за уши идею «общества- гибрида» или модель «смешанной экономики» [там же]. Последняя, при ближайшем ее рассмотрении, представляет собой закамуфлированный или, лучше сказать, смягченный вариант обыкновенной капиталистической частнособственнической экономики.

Во-вторых, «синтезирование», что было отмечено выше, есть по существу тот диалектический процесс, в котором «снятие» происходит эволюционно-революционным способом, а пе односторонне эволюционным, «спокойно-любезным путем». И здесь следует обратить внимание на одно заблуждение, с давних времен и по недоразумению утвердившееся в «истматовской» социологии и социальной философии. Почему-то было принято считать, что эволюционные изменения в историческом процессе происходят мирным, плавным, бесконфликтным путем, не изменяя по существу сложившегося социального порядка в обществе, в отличие от революционных изменений, которые происходят путем борьбы и конфликтов между антагонистическими классами и завершаются появлением качественно нового общественного строя. Революция действительно представляет собой «качественный скачок», в отличие от эволюции, которая способна лишь подготовить его. Но во избежание вульгаризации этого важнейшего методологического положения следует учитывать три момента. Первое: революция - это скорее не разовый и кратковременный скачок, а серия последовательных и долговременных скачкообразных изменений, не всегда сопряженных с острыми социальными конфликтами и насильственными действиями (не зря ведь К.Маркс писал об «эпохе социальных революций»). Второе: в обществе зачастую происходят такие существенные изменения, каждый конкретный акт которых трудно или даже невозможно квалифицировать как эволюцию или революцию (очевидно, понятием, фиксирующим их относительное единство, является широко употребляемый в последнее время термин «трансформация). Третье: в отношении процесса изменений в обществе неправомерно рассматривать эволюцию, в отличие от революции, как мирный способ общественных перемен. Эволюция, тем более в капиталистическом обществе, антагонизм в котором не исчерпывается классовой борьбой, а составляет основу его существования (о чем писал еще Т.Гоббс в XVII веке), столь же антагонистична, как и революция. Это важно понимать, ибо у некоторых наивных людей складываются представления об эволюционных изменениях в капиталистическом обществе как о некой эскалации социального благоденствия, когда разбогатевшие капиталисты щедро начинают одаривать трудящиеся массы жизненными благами и добрым к ним отношением. На самом же деле тот, кто изучает историю капитализма по фактам и объективным свидетельствам, а не по идиллическим сказкам, знает, что все существенные изменения в нем - от технологических переворотов до выполнения крупномасштабных социальных программ - происходили и происходят под влиянием повседневной, кропотливой, не всегда масштабной, но тем не менее острой социальной борьбы между трудом и капитаном, под влиянием решительных и массовых протестных движений.

В свете изложенных положений можно утверждать, что в процессе взаимодействия противоположных систем происходит не синтез-примирение, а синтез-снятие и что этот последний достижим на путях борьбы и преодоления различного рода противоречий и антагонизмов. Безусловно, не всякое взаимодействие и не всегда заканчивается подобным синтезом. Здесь много неисследованного и неясного, хотя долгое время социологи и политологи пытались решать проблему мирового синтеза в рамках конвергентных теорий, интерес к которым перманентно то возникал, то затухал. И когда сегодня речь заходит о «социально ориентированной рыночной экономике», «смешанном типе общества» или «третьем пути» человеческой цивилизации, нетрудно заметить, что под несколько иным углом зрения во всех случаях речь продолжает идти все о той же теории конвергенции, акцентирующейся на динамическом аспекте идеи «великого синтеза».

Именно из идеи синтеза взаимодополняющих начал в 1960-е и последующие годы на Западе появились различные конвергентные теории, у истоков которых стояли Дж.Адамс, П.Сорокин, Д.Гэлб- рейт, Р.Арон.

Многовариантность «теории конвергенции» отразила сложный и противоречиво-двойственный характер взаимодействия капитализма с социализмом, когда каждый из партнеров по взаимодействию, с одной стороны, стремился к системообразующей роли репрезентируемой им социальной системы в интеграционном процессе, а с другой, опасаясь за историческую судьбу своего отечества, был готов идти на компромиссы и серьезные уступки и предпочитал хрупкий паритет. Вследствие такой двойственности позиций и многообразия способов взаимодействия социальных систем конвергентные концепции сформировались в следующих основных наиболее характерных вариантах.

Конвергенция как становление «интегрального» или «синтетического» типа общества («общества-гибрида»). Этот теоретический вариант, о несостоятельности которого было сказано выше, был выдвинут в конце 1950-х- начале 1960-х годов П.Сорокиным. Он наиболее компромиссен и преследовал цель решения проблемы «примирения» социализма с капитализмом на паритетных началах. Интегральный тип общества, по мнению П.Сорокина, «будет представлять собой нечто среднее между капиталистическим и коммунистическим порядками и образами жизни. Он будет объединять наиболее позитивные ценности того и другого типов и будет свободен от их важнейших недостатков» [4, р. 4-5]. В радикальном варианте эта позиция была поддержана и развита французским экономистом и социологом Ф.Перру, считавшим, что интегрирование двух экономик в единую произойдет за счет обоюдных трансформаций противостоящих друг другу форм собственности - частной и общественной.

Конвергенция как движение к принципиально новому обществу (не похожему ни на капитализм, ни на социализм) на базе ожидаемых и вероятных технико-технологических изменений в капиталистическом и социалистическом производстве. Этот вариант в 1962 году активно декларировался группой американских социологов - К.Керром, Д.Дэнлапом, Ч.Майерсом, Ф.Хербисоном, - полагавших, что прогресс «индустриализма» в своем победоносном шествии сметет все социально-экономические и политические различия между странами и народами: «Гигант индустриализации гордо шагает по земле, преобразуя почти все черты старых и традиционных обществ... Мир вступает в новую эпоху - эпоху тотальной индустриализации... К ней идет Восток и Запад» [5, р. 19,28]. Более отчетливо эта позиция была представлена в высказывании П.Друкера, заявившего в свое время, что «свободное индустриальное общество значительно отличается от того, что традиционно принято называть «капитализмом». «Оно,-утверждал П.Друкер, - также очень отличается от общества, традиционно именуемого «социализмом». Индустриальное общество выше капитализма и социализма. Это новое общество, превосходящее их обоих» [6, р. 351]. Аналогичные высказывания встречаются и в работах Д.Гэлбрейта. Рассматриваемый вариант конвергентной теории близок к сорокинской концепции «интегрального типа», но в то же время существенно от нее отличается: если П.Сорокин проецирует на будущее некий социальный гибрид, усреднение положительных черт реально существую¬щих типов общества (капитализма и социализма), то П.Друкер и Д.Гэлбрейт вообще выводят новое индустриальное общество за исторические рамки капитализма и социализма и связывают судьбу нового общества с предстоящими изменениями в техническом базисе того и другого.

Конвергенция как ассимиляция одного типа общества другим. В отличие от компромиссно-паритетных подходов к трактовке перспектив взаимодействия противоположных общественных систем существовала довольно распространенная версия конвергенции как такого сближения или схождения этих систем, при котором одна «поглощала» другую: паритет уступал место диспаритету. При таком подходе конвергентный процесс предполагал два возможных варианта -либо капиталистический, либо социалистический. В средине 1960-х годов З.Бжезинский и С.Хантингтон по этому поводу писали: «Большинство теорий так называемой конвергенции в действительности постулируют не конвергенцию, а поглощение противоположной системы» [7, р. 7]. Капиталистический вариант конвергенции, ставший своего рода классическим, был выдвинут У.Ростоу в рамках его широко известной в свое время концепции «The states of economic growth», согласно которой с возникновением об¬щества массового потребления коммунизм отомрет, а его остатки растворятся в этом обществе.

Иной, социалистический вариант ассимиляционной версии конвергенции в меньшей мере был предполагаем на Западе, а что касается его оценок в прошлом советскими учеными, то эти оценки либо страдали заидеологизованной категоричностью («Все дороги ведут к коммунизму»), либо звучали осторожно и невнятно. В большей мере этот вариант нашел признание в «еврокоммунизме» и среди марксистских ученых южноамериканских стран, а также в отдельных высказываниях радикально настроенных ученых и публицистов стран Западной Европы. Так, французский социолог М.Дюверже в 1960-е годы утверждал, что в результате неизбежных процессов либерализации (на Востоке) и социализации (на Западе) эволюция существующих противоположных систем приведет к демократическому социализму [цит. по: 8, с. 116]. В новейший пери-од времени ассимилятивный вариант теории конвергенции находит признание в концепциях «социализации капитализма» и «капитализации социализма».

Конвергенция как плодотворное сосуществование и взаимодействие капитализма с социализмом. В этом варианте теории отразились реалии продуктивного взаимодействия двух мировых систем в 1960-1970-е годы. Похоже, что он равным образом удовлетворял как трезвомыслящих политиков и идеологов Запада, так и коммунистов, ибо идея принципиальной нередуцируемости капитализма к социализму и социализма к капитализму сочеталась с признанием возможности их взаимовыгодного сотрудничества. В самом кратком определении конвергенция в рассматриваемом варианте представляла собой бесконечное сближение (схождение), но только не слияние и не интеграцию. Именно такой концептуальный смысл конвергенции был заложен в тактике «наведения мостов», инициированной в середине 1960-х годов государственным секретарем США Дином Раском и преследовавшей прежде всего цель превращения стран социалистического содружества в открытую систему, активно взаимодействующую с капиталистической системой. Уже в конце 1960-х годов, признавая необходимость и неизбежность длительного взаимодействия такого рода, один из советских авторов назвал его «непересекающимися параллелями». В частности он писал: «...Обе социальные системы обречены на более или менее широкое экономическое, научное и культурное взаимодействие, на заимствование друг у друга каких-то приемлемых элементов в этих областях, на возрастающее сближение, но лишь до определенной черты, за которой пролегает разделяющая их «запретная зона». Они не могут на нынешнем этапе своего развития ни слиться в некую гибридную систему, ни разойтись в разные стороны» [9, с. 159].

Перечисленные варианты конвергентных процессов вряд ли исчерпывают их многообразное содержание. Под конвергенцией понимается и процесс выработки общих стандартных правил и институтов, регулирующих потоки международного капитала, и распространение зарубежных портфельных инвестиций, о чем, в частности, пишет Дж.Сакс [10, с. 307-310]. В культурно-историческом плане понятие конвергенции употребляется тогда, когда речь заходит о сближении западной и восточной цивилизаций (Запада и Востока).

Есть, наконец, еще одна, весьма любопытная разновидность конвергенции, о которой и в прошлом, и в настоящем редко упоминают. Это-«негативная конвергенция». В свое время, еще при жизни П.Сорокина, Т.Парсонс и некоторые другие его коллеги, скептически оценив его концепцию «блистательного социального порядка в обеих державах (США и СССР. - Е.С.), также как и во всей человеческой вселенной», небезосновательно поставили вопрос: почему конвергенция обязательно должна осуществиться в конструктивном («позитивном»), а не деструктивном («негативном») ее варианте, если учесть, что в каждой из систем наблюдаются тенденции упадка и дисфункций различных их сторон? Несколько позже, в 1970- 1980-е годы, идея возможности «негативной конвергенции» более четко прозвучала в теоретических разработках Г.Маркузе, Ю.Хабермаса, П.Штомпки, ученых Римского Клуба. Впервые о применимости этой версии конвергенции к объяснению процессов, происходящих на постсоветском пространстве, сказал российский социолог Н.Е.Покровский в 1993 году [11, с. 36]. Наконец, можно предложить еще один вариант трактовки негативного результата вероятного синтеза противоположных систем: принципиальная несовместимость таких систем - и опыт новейшей истории тому подтверждение - может обнаруживаться в том, что продуктивно функционирующие институты, ценности, отношения в рамках одной системы, попадая или «пытаясь встроиться» в другую, противоположную систему, дают обратный эффект, когда их конструктивная роль превращается в деструктивную, функциональное становится дисфункциональным.

Таким образом, конвергентные процессы по характеру протекания и механизму проявления выступают, согласно разным теоретическим схемам, 1) либо как движение противоположных систем к слиянию, интеграции, обществу гибриду; 2) либо как движение к единому, но принципиально новому, лишенному сходства с конвергируемыми системами, общественному устройству; 3) либо как внутренние трансформации противоположных систем, сближающие их и одновременно оставляющие за ними их качественную определенность: 4) либо, наконец, как эффект взаимной деградации конвергируемых сторон.

Евгений Иванович Суименко

Продолжение следует...

Примечания

1. Витренко Н.М. Шок: причины и последствия // Вибір. - 1995. - № 1. - С. 77-81.
2. Гальчинський А. Кінець тоталітарного соціалізму. Що далі? - К., 1996.
3. Павловський М. Шлях України. - К., 1997.
4. Sorokin PA. Mutual Convergence the United States and the USSR to the Mixed Sociological Type. - Mexico, 1961.
5. Industrialism and Industrial Man. - London, 1962.
6. Drucker P. The New Society. - N.Y., 1962.
7. BrzezinskiZ., Huntington S.P. Political Power. USA-USSR. Similarities and Contrasts. Convergence or Evolution. -N.Y., 1964.
8. Дробан А. Т. О различных тенденциях внутри теории конвергенции // Современные буржуазные теории о слиянии капитализма с социализмом. - М, 1970.
9. Шишков Ю.В. Социализм и призрак «конвергенции» // Драма обновления. -М., 1990.
10. СаксДж. Рыночная экономика и Россия. - М., 1994.
11. Покровский //., Браунинг Д. Диалог о конвергенции // Социологические исследования. - 1994. - № 5. - С. 34-41.