Значимые перемены, произошедшие в отношениях между Россией и группой стран Латинской Америки, позволили вывести эти взаимоотношения на уровень стратегического партнерства. Вместе с тем в российско-латиноамериканском сотрудничестве в самое последнее время образовались и контртенденции. Нельзя не видеть тех сложностей, вызовов и рисков, которые способны, как минимум, затормозить реализацию намеченных планов. Эти явления возникли под воздействием как международных, так и внутренних факторов.

Нестабильность и неуправляемость мирового развития – характерные черты переходного периода от квазиоднополярного мироустройства с единственной супердержавой (США) к реальной многополярности. В условиях, когда, как отметил президент РФ В.В. Путин в послании Федеральному Собранию, «стремительно меняются контуры мировой экономики, формируются новые торговые блоки, происходят радикальные изменения в сфере технологий» [1], для России дополнительную значимость приобретают тесные взаимовыгодные политико-экономические связи, налаживаемые с наиболее активными и влиятельными государствами разных регионов, в том числе в Латинской Америке.



Отношения Российской Федерации с рядом стран Латинской Америки все чаще определяют как стратегическое партнерство. Это закреплено в двусторонних межгосударственных документах, которые отражают новый, более зрелый и продвинутый характер российско-латиноамериканского сотрудничества на международной арене. Подтверждением указанной тенденции явилось подписание в апреле 2015 г. совместной российско-аргентинской декларации о всеобъемлющем стратегическом партнерстве [2].

Поднимая отношения на стратегический уровень, стороны предполагают, что в основе их крепнущего политического и экономического взаимодействия лежит близость (или совпадение) базовых национальных интересов. Перед партнерами стоят схожие и взаимосвязанные задачи, для решения которых критически необходимы благоприятный международный климат, стабильная и спокойная обстановка в мире.

Никогда прежде не было, чтобы Россия поддерживала, как сегодня, дипломатические отношения со всеми 33 независимыми государствами Латинской Америки и Карибского бассейна (ЛАКБ). Латиноамериканский акцент во внешней политике Москвы стал заметным. Надо признать, что двусторонние связи с некоторыми странами региона носят скорее формальный характер, не наполнены реальным торгово-экономическим и политическим содержанием. В одних случаях эти связи в течение длительного времени сохраняют сравнительно низкий «профиль», в других топчутся на месте, несмотря на периодические заклинания с обеих сторон о «больших перспективах» и «огромном потенциале».

Однако есть группа стран, взаимодействие с которыми имеет решающее значение в российско-латиноамериканских отношениях. Состав этой группы не остается неизменным, она пополняется новыми государствами, сотрудничество с которыми по тем или иным причинам приобретает особый характер, получает статус стратегического партнерства. В последние годы такой тип отношений характеризовал связи РФ с Аргентиной, Бразилией, Венесуэлой, Кубой, Никарагуа и Эквадором. На разных направлениях сравнительно далеко продвинулось взаимодействие нашей страны с Боливией, Гайаной, Мексикой, Парагваем, Перу, Чили, рядом других стран [3].

Что позволило в практической плоскости поставить вопрос об установлении стратегического партнерства России с государствами латиноамериканского региона?

Прежде всего, не всегда национальные цели стран-партнеров могут быть достигнуты в рамках обычного межгосударственного сотрудничества, либо их достижение бывает затруднительно. К таким политически значимым и экономически важным целям можно отнести защиту и укрепление государственного суверенитета, обеспечение энергетическими, товарно-сырьевыми, продовольственными, финансовыми и другими жизненно важными ресурсами, решение проблем безопасности (включая противодействие организованной преступности, трансграничному терроризму и наркотрафику), развитие сотрудничества в высокотехнологичных отраслях, военно-технической сфере, в области науки и образования.

Далее, для стратегического партнерства важны совпадение или близость взглядов на глобальные и региональные международные проблемы, а также сопрягаемость политико-дипломатических подходов сторон к урегулированию конфликтных ситуаций. Можно вспомнить в этой связи голосование 27 марта 2014 г. на Генеральной Ассамблее ООН по проекту резолюции № A/68/L.39 «Территориальная целостность Украины» ‒ как уже приходилось писать на портале «Перспективы», в целом латиноамериканские страны заняли более благоприятную для России позицию, чем государства других районов мира [4].

Наконец, стратегическое партнерство предполагает одновременное (и параллельное) эффективное взаимодействие не в одной-двух, а в нескольких приоритетных сферах межгосударственных контактов. Оно нацелено на создание климата взаимопонимания и доверительности, в том числе в контактах представителей высшего руководства. Последнее особенно важно: не секрет, что у президента В.В. Путина сложились доверительные рабочие отношения с целым рядом латиноамериканских лидеров, включая руководителей Аргентины, Бразилии, Боливии, Венесуэлы, Кубы, Никарагуа, Эквадора.

Принципы, на которых строится российско-латиноамериканское стратегическое партнерство, можно сформулировать следующим образом:

заинтересованность сторон в расширении двустороннего и многостороннего сотрудничества, подкрепленная конкретными действиями; взаимное признание стратегического характера отношений и его закрепление в межгосударственных соглашениях;

взаимный отказ от дискриминационных или недружественных действий по отношению к партнеру в торгово-экономической, финансовой и политической сферах;

учет интересов партнера, готовность идти на взаимные компромиссы для достижения общих стратегических целей (пример такого подхода – списание Москвой в 2014 г. 90% кубинского долга общим объемом 35 млрд долл.) [5];

партнерские отношения должны быть не конъюнктурными, а рассчитанными на длительную перспективу; развитие двусторонних связей нуждается в постоянном мониторинге;

основное содержание и магистральные направления стратегического сотрудничества должны быть закреплены в межгосударственных документах; консолидация договорно-правовой базы – гарантия стабильности партнерства в случае смены руководства в одном или обоих государствах;

для практической реализации стратегического сотрудничества требуются механизмы и инструменты, которые охватывали бы все сферы партнерских отношений;

необходимы последовательность и предсказуемость выполнения сторонами взятых на себя обязательств, а также инициативность партнеров в выдвижении новых идей и предложений, способных расширить пространство взаимодействия;

добавим к этому, что плоды стратегического сотрудничества должны ощутить обе стороны, причем не только государственно-политические элиты и бизнес-сообщество, но и широкие общественные круги.

Очевидно, что в основе стратегического сближения России и стран ЛАКБ лежит экономическая взаимодополняемость, обоюдная заинтересованность в диверсификации внешних связей. Важен и тот момент, что в рамках стратегического партнерства российские предприятия получают возможность прямого участия в процессах регионализации и глобализации латиноамериканской экономики, приобретают полезный опыт международного предпринимательства в условиях жесткой (если не сказать жестокой) конкуренции. На наш взгляд, такой опыт для отечественных производителей, перед которыми стоит жизненно важная задача более широкого выхода на мировые рынки с несырьевой продукцией, критически важен.

Существен и политико-географический контур российско-латиноамериканского сотрудничества. В частности, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что отношения стратегического партнерства Российской Федерации и Латинской Америки формируются на ближайших геополитических и геоэкономических рубежах США. Несмотря на сравнительную растянутость во времени процесса налаживания зрелого взаимодействия РФ с государствами ЛАКБ, прорыв в этих отношениях (кульминацией которого явилась поездка В.В. Путина в июле 2014 г. на Кубу, в Никарагуа, Аргентину и Бразилию и его встречи с лидерами большинства южноамериканских стран в ходе бразильского саммита БРИКС) стал для Вашингтона своего рода геополитическим сюрпризом.

Формулируя суть стратегического партнерства, можно констатировать, что это такое межгосударственное сотрудничество, которое без жестких союзнических связок и некомфортных взаимных обязательств обеспечивает партнерам возможность объединить усилия ради успешного решения действительно важных внутренних и международных задач.



В современных условиях стратегическое партнерство России со странами Латинской Америки разворачивается в трех взаимодополняющих форматах: глобальном, региональном (многостороннем) и двустороннем. В каждом случае речь идет о поиске наиболее адекватных рамок российско-латиноамериканского взаимодействия.

На глобальном уровне Российская Федерация и ведущие латиноамериканские государства заинтересованы в совершенствовании и повышении эффективности существующего мирового порядка в сферах безопасности, экономического развития, кредитно-финансовой, стабилизации сырьевых, продовольственных и энергетических рынков. Последнее стало особенно актуальным в 2014‒2015 гг., когда произошел обвал мировых цен на многие товары российского и латиноамериканского экспорта.

Главными глобальными площадками политико-дипломатического взаимодействия РФ со странами ЛАКБ стали органы ООН и «Группа двадцати» (G-20), куда входят Россия, Аргентина, Бразилия и Мексика [6]. Стороны, опираясь на возросший хозяйственный потенциал, стремятся к продвижению своих интересов на мировой арене, борются за «место под солнцем». Это требует демократизации системы международных отношений и отказа от политики диктата и двойных стандартов. Такой курс встречает явное или скрытое противодействие ведущих западных держав и созданных под их эгидой глобальных институтов (Всемирного банка, Международного валютного фонда и т.д.). Инициативную роль в «сдерживании» России и Латинской Америки играют США и Европейский союз. Характерный пример: как отмечалось в итоговом документе саммита G-20 в турецкой Анталье (15-16 ноября 2015 г.), с 2010 г. Вашингтон блокирует выполнение принятых этой организацией и поддержанных всеми остальными странами-членами реформ квот и структуры управления МВФ, отвечающих стремлениям РФ и латиноамериканских стран [7]. Против интересов России и Латинской Америки направлены и периодически вводимые Евросоюзом ограничительные торговые и финансово-экономические меры, наподобие печально известных антироссийских санкций. К сожалению, можно предположить, что указанное противодействие будет возрастать по мере дальнейшего изменения стратегического баланса сил. Это объективно предопределяет потребность укрепления российско-латиноамериканского партнерства, в том числе и для преодоления негативных последствий санкционного режима.

Что касается регионального уровня, его значение определяют центростремительные интеграционные процессы, в течение десятилетий развивающиеся на латиноамериканском пространстве. Напомним, что с 1960 г. в географическом ареале ЛАКБ возникло 26 различных межгосударственных организаций, ставящих целью наращивание торговых обменов, объединение финансово-экономических усилий латиноамериканских стран и их политико-дипломатическое взаимодействие [8]. В Москве в полной мере учитывают этот важный тренд и предпринимают конкретные шаги по структурированию отношений с интеграционными группировками Латинской Америки.

Например, дипломаты так называемой расширенной тройки Сообщества латиноамериканских и карибских государств (Comunidad de Estados Latinoamericanos y Caribeños, CELAC) во главе с министром иностранных дел Республики Куба Бруно Родригесом Паррильей нанесли в мае 2013 г. свой первый визит в Россию, где провели переговоры с С.В. Лавровым. Стороны предложили сформировать постоянный механизм политического диалога и сотрудничества в формате Россия – CELAC. Предполагается, что взаимодействие будет направлено на укрепление многосторонности и продвижение принципов международного права и Устава ООН; консолидацию демократии и обеспечение прав человека; борьбу с международным терроризмом; совместное противодействие незаконному обороту наркотиков и оружия, а также другим угрозам и вызовам; содействие энергетической и продовольственной безопасности; охрану окружающей среды; устойчивое экономическое развитие и т.д. [9].

Принципиально новые перспективы сотрудничества открылись после начала функционирования (с 1 января 2015 г.) Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в который наряду с Россией входят Армения, Белоруссия, Казахстан и Киргизия. Например, возникли условия для проработки в практической плоскости вопросов о свободной торговле между ЕАЭС и региональными интеграционными группировками латиноамериканских государств. Кроме того, в повестку дня диалога Россия – Латинская Америка был включен вопрос о сотрудничестве между ЕАЭС и Общим рынком стран Южного конуса (Mercado Comun del Sur, Mercosur), в который входят Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Парагвай и Уругвай (Боливия находится в процессе присоединения). В частности, при прочих благоприятных условиях речь может идти о постепенном формировании зоны свободной торговли ЕАЭС – Меркосур, а в более отдаленной перспективе – «мягкого» варианта единого экономического пространства.

Высокой интенсивностью отмечены контакты на двустороннем уровне. Это и встречи высших руководителей, и регулярные консультации министров иностранных дел, парламентские связи, а также многочисленные взаимодействия различных государственных ведомств, представителей деловых кругов, деятелей науки и искусства. К новым формам двустороннего межгосударственного взаимодействия РФ и стран ЛАКБ можно отнести достижение принципиально важных соглашений о введении безвизового режима взаимных поездок. Такой режим уже действует в наших отношениях с большинством государств Южной Америки, и практически ежегодно к нему присоединяются все новые латиноамериканские страны. Так, в сентябре 2015 г. «на полях» 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН соглашение об условиях отказа от визовых формальностей при взаимных поездках граждан двух стран было подписано С.В. Лавровым и главой внешнеполитического ведомства Гайаны Карлом Гриниджем [10].

Особым форматом российско-латиноамериканского взаимодействия стало сотрудничество России и Бразилии в рамках БРИКС. Взаимодействуя на этой уникальной многосторонней площадке, Москва и Бразилия имеют возможность подключить к осуществлению совместных хозяйственных проектов партнеров по БРИКС – Китай, Индию, ЮАР. Именно такой подход лежит в основе принятой на саммите в Уфе (июль 2015 г.) Стратегии экономического партнерства до 2020 года. Как отметил В.В. Путин, «ее комплексная реализация будет укреплять взаимодополняемость экономик государств БРИКС, позволит шире задействовать общие ресурсы и резервы, чтобы нарастить товарные потоки и капиталовложения» [11].

Важно подчеркнуть и то обстоятельство, что участие России и Бразилии в БРИКС привлекает к данной группе внимание других латиноамериканских стран. Не случайно в политических и экспертных кругах в 2014‒2015 гг. активно обсуждалась возможность присоединения к БРИКС Аргентины [12]. Как было справедливо показано в коллективной монографии сотрудников ИЛА РАН, сближение Латинской Америки с БРИКС способно заметно увеличить политико-экономический потенциал региона и усилить его внешнюю проекцию [13].



Приведенные факты и соображения свидетельствуют о значимых переменах, произошедших в отношениях между Россией и странами Латинской Америки в последние годы и позволивших вывести эти взаимоотношения на уровень стратегического партнерства.

Вместе с тем в российско-латиноамериканском сотрудничестве в самое последнее время образовались и контртенденции. Нельзя не видеть тех сложностей, вызовов и рисков, которые способны, как минимум, затормозить реализацию намеченных планов. Эти явления возникли под воздействием как внешних (международных), так и внутренних (национальных) факторов.

К первым следует отнести прежде всего резкое ухудшение глобальной экономической конъюнктуры для экспортеров сырьевых товаров и продовольствия, к числу которых принадлежат Россия и большинство латиноамериканских государств. По подсчетам экспертов компании «Bloomberg», в октябре 2015 г. уровень мировых цен на большинство commodities был самым низким с 1999 г., что объясняется замедлением экономического роста в Китае и других развивающихся азиатских странах, а также последствиями кризисных явлений в Европе и Японии. Особенно ощутимо экспортеры сырья и сельхозпродуктов пострадали в последние пять лет. Так, в этот период цены на нефть упали (в среднем) на 46%, на природный газ – на 82, никель – 59, алюминий – 54, медь – 41, кофе – 61, сахар – 58, пшеницу – 56, соевое масло – 52, кукурузу – на 32% [14].

Внешние шоки вошли в резонанс с внутренними проблемами. Главная их них ‒ материальный и моральный износ той модели социально-экономического развития, которая с большим или меньшим успехом функционировала в государствах Латинской Америки в 2003‒2013 гг. и обеспечивала им сравнительно динамичное увеличение основных макроэкономических показателей [15]. В результате, по данным Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (Comisión Económica para América Latina y el Caribe, CEPAL), совокупный ВВП региона в 2015 г. сократился на 0,7%, а экспорт упал на 14%. Если учесть, что в 2013-2014 гг. вывоз товаров уменьшался, соответственно, на 3 и 0,4%, можно говорить не об изолированном случае, а о сложившейся негативной тенденции [16].

В числе государств, в максимальной степени пострадавших от кризисных потрясений последних лет, оказались стратегические партнеры РФ в регионе: Аргентина, Бразилия, Венесуэла. Согласно оценке МВФ, в 2015 г. аргентинский ВВП почти не изменился (рост на 0,4%), бразильский – сократился на 3%, а венесуэльский показатель обрушился на 10% (!). Прогноз на 2016 г. тоже малоутешительный: экономика Аргентины должна «ужаться» на 0,7%, Бразилии – на 1,0%, а ВВП Венесуэлы уменьшится еще на 6% [17]. По-видимому, сокращение ВВП будет сопровождаться дальнейшим снижением внешнеторгового оборота, что затронет и товарные обмены указанных стран с Россией.

Определенные вызовы и риски для перспектив российско-латиноамериканского стратегического взаимодействия просматриваются и в политической сфере, поскольку ряд лидеров наших ключевых стран-партнеров либо утратил власть (К. Фернандес де Киршнер), либо попал под сильнейший прессинг оппозиции (Дилма Руссефф), потребовавшей отставки бразильского президента. В сложной ситуации находится и венесуэльский лидер Николас Мадуро [18].

Но и это еще не все. В полосе суровых испытаний оказалась и российская экономика. Как и в Латинской Америке, в России практически «вышла из строя» та модель роста, которая оформилась в «тучные» годы беспрецедентно высоких цен на углеводороды. Импульсы динамичного хозяйственного роста во многом были погашены досадными макроэкономическими просчетами, общей антимодернизационной атмосферой широко разрекламированной «стабильности» (на деле – до боли знакомым застоем) и главное – крайне неблагоприятной внешней конъюнктурой. В 2015 г. (по оценкам) российский ВВП сократился на 3,8%, а в 2016 г. прогнозируется его дальнейшее снижение еще на 0,6% [19]. Объем внешнеторгового оборота в январе‒августе 2015 г. по сравнению с тем же периодом 2014 г. уменьшился почти на 35%, в том числе с Аргентиной – на 22% (с 813 до 632 млн долл.), а с Бразилией – на 13% (с 3742 до 3257 млн долл.) [20]. Стоит подчеркнуть, что по сравнению с общим падением товарооборота сокращение торговли с латиноамериканскими странами было меньше, а в ряде случаев даже наблюдалось ее увеличение: с Чили – на 11,2% (с 438 до 487 млн долл.), а с Перу – на 27,8% (с 269 до 344 млн долл.) [21].

Обвал котировок на глобальном нефтегазовом рынке не только больно задел финансовые интересы РФ, резко сократив поступления в бюджет, но и обнажил ключевые структурные слабости отечественного хозяйства, продемонстрировал его уязвимость перед лицом внешних и внутренних вызовов, хуже того – выявил отсутствие взвешенной и четко артикулированной долгосрочной социально-экономической стратегии. Над страной нависла угроза критического сокращения нефтегазовой ренты, снижения темпов роста национальной экономики, быстрого проедания накопленных в «тучные» годы валютных резервов, возникновения хронического бюджетного дефицита.

По существу, Россия оказалась в «заколдованном» круге: стремление властей увеличить поступления в казну ведет к росту добычи и экспорта нефти (преимущественно в сыром виде), что, в свою очередь, оказывает понижающее воздействие на мировые цены [22].

Реальную (и, по-видимому, первоначально сильно недооцененную российскими властями) угрозу экономическим интересам РФ представляют финансово-экономические санкции Запада, направленные против определенных чиновников, близких к Кремлю банкиров, предпринимателей, бизнес-структур и призванные оттеснить Россию с политических и торговых рынков и подорвать возможности ее дальнейшего развития. Вопрос, сможет ли Москва за счет интенсификации сотрудничества со странами БРИКС, ЕАЭС и другими партнерами преодолеть существующие трудности и выйти на путь эффективного импортозамещения и модернизационного развития, пока остается открытым.

Таким образом, тренды текущего социально-экономического развития Латинской Америки и России не могут не вызывать обоснованного беспокойства. Не секрет и то, что российские компании (особенно ‒ прогибающиеся под собственной тяжестью госмонополии) и многие латиноамериканские предпринимательские структуры – это не самый эффективный отряд мирового бизнес-сообщества.

Нельзя не учитывать и нарастающую конкуренцию, с которой на латиноамериканском пространстве сталкивается российский бизнес, со стороны как традиционных игроков (корпораций США и Европы), так и промышленных компаний и банков Китая, Индии и других азиатских стран.



Перебои в функционировании латиноамериканской и российской экономик, безусловно, не могут не сказаться на взаимных связях. В частности, под угрозой возможности реализации отдельных намеченных совместных проектов, не исключено дальнейшее падение торгового оборота. В ряде случаев просматривается и взаимное падение интереса к расширению экономического сотрудничества из-за параллельной структурной рецессии в России и в ряде ключевых латиноамериканских государств.

Но это не повод, чтобы отказаться от развития стратегического партнерства. Напротив, в условиях кризисных испытаний более тесное и целенаправленное торгово-экономическое и инвестиционное взаимодействие РФ с государствами ЛАКБ способно смягчить негативные эффекты, открыть новые рынки и бизнес-возможности. Реализация российско-латиноамериканских проектов, даже с определенными изъятиями и в ограниченном формате, может быть чрезвычайно полезной для партнеров, повысить эффективность и российского, и латиноамериканского бизнеса.

Обеим сторонам необходимо предпринять ряд согласованных и точно выверенных шагов, направленных на закрепление и продвижение вперед складывающейся модели взаимодействия, обеспечить его перевод на качественно новый уровень. Прежде всего, целесообразно провести своего рода инвентаризацию всего комплекса российско-латиноамериканских отношений, и в первую очередь – взаимодействия с государствами, являющимися нашими стратегическими партнерами. Принципиально важно в рамках двусторонних консультаций по дипломатическим каналам периодически уточнять стратегические цели и внешнеполитические приоритеты сторон, информировать друг друга о планируемых действиях на международной арене, прилагать усилия к тому, чтобы такие действия встречали понимание и поддержку.

В данной связи неизбежна и обоснованна определенная перекалибровка российско-латиноамериканских отношений в пользу конкретных экономических задач. Это прежде всего создание значимых инфраструктурных объектов и совместных предприятий в сфере энергетики и высоких технологий, включая и военно-техническое сотрудничество. Нужно стремиться к тому, чтобы участие российских предприятий в реализации крупных инфраструктурных и энергетических проектов в странах ЛАКБ явилось локомотивом экспорта отечественной высокотехнологичной продукции, инжиниринговых и других наукоемких услуг. Потенциал для этого имеется.

Так, с рядом стран региона (Аргентина, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Куба, Мексика, Эквадор и др.) уже продвигается сотрудничество в энергетической сфере и других стратегически важных областях, включая высокотехнологичные и научно-исследовательские. Оно предполагает:

поставки газотурбинных установок и паровых турбин для строящихся ТЭС (в частности, в Эквадор);

бурение специалистами компании «Зарубежнефть» экспериментальных наклонно-направленных скважин глубиной около 2 тыс. м на кубинских нефтяных месторождениях;

содействие российской стороны проведению ядерных исследований и развитию атомной энергетики (Аргентина, Боливия);

взаимодействие российских инновационных структур (например, Фонда «Сколково») с открытым в Эквадоре уникальным для Латинской Америки технологическим и образовательным парком «Ячай» (Yachay);

участие российских предприятий в строительстве шоссейных и железных дорог (Аргентина, Бразилия). Предполагается поставка отечественных машин и технологий;

продвижение на мексиканский рынок дополнительного количества среднемагистральных пассажирских лайнеров «Sukhoi Superjet 100», уже эксплуатируемых в этой стране;

продолжение поставок в Латинскую Америку высоко зарекомендовавшей себя в регионе российской вертолетной техники;

предложение российской корпорации «Иркут» поставлять в Бразилию пассажирские авиалайнеры нового поколения МС-21 с размещением на бразильских предприятиях производства отдельных компонентов самолета. По мнению российской стороны, речь может идти о создании в Бразилии совместного авиакластера;

продажу Аргентине четырех многоцелевых судов серии «Нефтегаз», предназначенных для аргентинских ВМС и способных функционировать в водах Антарктиды;

проведение переговоров о размещении в Аргентине сборочного совместного предприятия OAO КамАЗ для последующей поставки техники на рынки латиноамериканских стран.

Примеры конструктивного взаимодействия можно множить. Все они указывают на наиболее перспективный вектор российско-латиноамериканского стратегического партнерства – взаимодействие сторон в самых передовых и критически необходимых сферах экономики, науки и техники, активное использование механизмов и инструментов высокотехнологичной дипломатии.



Подведем итог. С нашей точки зрения, осевой линией стратегического партнерства России со странами Латинской Америки является формирование такого многопланового межгосударственного взаимодействия, которое позволит партнерам, объединив усилия, достигать жизненно важных экономических и политических целей как во внутренних делах, так и в сфере международных отношений.

По мере преодоления существующих проблем и сложностей основными направлениями межгосударственного взаимодействия должны стать:

углубление торгово-экономического и финансово-инвестиционного сотрудничества, придание ему новых, более высоких форм ‒ в частности, создание условий для хозяйственной интеграции партнеров, в том числе на многостороннем уровне («интеграция интеграций»);

выдвижение согласованных международных инициатив и проведение скоординированных внешнеполитических акций в национальных интересах России и стран Латинской Америки;

интенсификация связей в сфере безопасности и обороны, фокусировка усилий на использовании потенциала военно-технического сотрудничества для решения задач модернизации и инноватизации национальных экономик;

радикальное расширение контактов в образовании и науке, содействие взаимному сближению в гуманитарной области.

Стратегическое партнерство ‒ комплексное явление, поскольку оно охватывает практически все ключевые сферы российско-латиноамериканского сотрудничества и носит не конъюнктурный, а устойчивый и долговременный характер. Прочность данного типа межгосударственных отношений определяется, в первую очередь, готовностью сторон учитывать взаимные интересы и содействовать их продвижению, а также наличием эффективных механизмов взаимодействия.

Для Москвы формирование отношений стратегического партнерства с Латинской Америкой – это составная часть современной мегастратегии, нацеленной на усиление экономических и политических позиций России в глобальном мире, построение разноуровневой системы геополитического и геоэкономического влияния.

Петр Павлович ЯКОВЛЕВ, доктор экономических наук, руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова.

Примечания:

[1] Послание Президента Федеральному Собранию // Сайт президента России. 03.11.2015. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50864 (дата обращения: 21.12.2015)

[2] Яковлева Н.М. Россия и Аргентина на пути к всеобъемлющему стратегическому партнерству // Латинская Америка. 2015, № 9.

[3] Яковлев П.П. Геополитический разворот стран Латинской Америки // Мировая экономика и международные отношенияю 2014, № 7; он же. Россия и Латинская Америка в новой геополитической реальности // Латинская Америка. 2014, № 10.

[4] См. на портале «Перспективы»: Яковлев Петр. Реакция в странах Латинской Америки на события в Крыму и вокруг Украины (в контексте российско-латиноамериканских отношений) // Портал «Перспективы». 26.05.2014. URL: http://www.perspektivy.info/oykumena/politika/reakcija_v_stranah_latinskoj_ameriki_na_sobytija_v_kry..... (дата обращения: 21.12.2015)

[5] Заявление для прессы по итогам российско-кубинских переговоров // Сайт президента России. 11.07.2014. URL: http://kremlin.ru/events/president/transcripts/46201 (дата обращения: 21.12.2015)

[6] Яковлев П.П. Страны Иберо-Америки в «Группе двадцати». К саммиту в Санкт-Петербурге // Латинская Америка. 2013, № 9.

[7] Коммюнике лидеров «Группы двадцати» по итогам саммита в Анталье (Турция), 15-16 ноября 2015 года // Сайт президента России. 16.11.2015. URL: http://www.kremlin.ru/supplement/5037 (дата обращения: 21.12.2015)

[8] Яковлев П.П. Латинская Америка на переломе трендов. Опыт осмысления новых явлений // Латинская Америка. 2015, № 7.

[9] Совместное коммюнике встречи министров иностранных дел Российской Федерации и расширенной «тройки» Сообщества латиноамериканских и карибских государств (СЕЛАК), Москва, 29 мая 2013 года // Сайт МИД РФ. URL: http://www.mid.ru/web/guest/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/108062 (дата обращения: 21.12.2015)

[10] О встрече Министра иностранных дел России С.В. Лаврова с Министром иностранных дел Гайаны К. Гриниджем. – Режим доступа: http://www.guyana.mid.ru/doc/27092015_rus.htm (дата обращения: 21.12.2015)

[11] Неформальная встреча лидеров стран БРИКС. 15 ноября 2015 года // Сайт президента России. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/50689 (дата обращения: 21.12.2015)

[12] Яковлева Н.М., Яковлев П.П. Аргентина – резервный участник группы БРИКС? // Свободная мысль. 2015, № 4.

[13] БРИКС – Латинская Америка: позиционирование и взаимодействие / Отв. ред. В.М. Давыдов. М., ИЛА РАН, 2014.

[14] Bloomberg Commodity Index (BCOM). October 2015. – Mode of access: http://www.bloomberg.com/

[15] Яковлев П.П. Латинская Америка на переломе трендов. Опыт осмысления новых явлений // Латинская Америка. 2015, № 8.

[16] CEPAL. Comisión Económica para América Latina y el Caribe. 5, 20 de octubre de 2015. – Mode of access: http://www.cepal.org/es/print/34391

[17] FMI. Perspectivas de la economía mundial: Ajustándose a precios más bajos para las materias primas. Wahington. Octubre de 2015. P.38.

[18] Семенов В.Л. Изменится ли экономический курс Венесуэлы? // Латинская Америка. 2014, № 11.

[19] FMI. Perspectivas de la economía mundial: Ajustándose a precios más bajos para las materias primas. Wahington. Octubre de 2015. P. 2.

[20] ФТС России. Внешняя торговля Российской Федерации по основным странам за январь – август 2015 г. – Режим доступа: http://www.customs.ru/ (дата обращения: 21.12.2015)

[21] Там же.

[22] В 2015 г. добыча нефти составила 530,6 млн т (в 2014 г. – 526,7 млн), экспорт – 237,3 млн т, в 2014 г. – 221,6 млн. т. (МЭР: добыча нефти в России в 2015 году составит 530,5 млн тонн. 7 октября 2015 года. – Режим доступа: http://tass.ru/ekonomika/2326952)