Виталий Иванович ДЗЮБА

Продукт «National Endowment for Democracy»

На днях все еще президент Украины Виктор Ющенко шумно отмечал в Украинском доме пятую годовщину совершенного им же государственного переворота, а заодно рекламировал себя в качестве кандидата на второй президентский срок.

Помимо неизбежного в таких случаях откровенного вранья по поводу мнимых успехов в экономике, президент не преминул поговорить о свободе, под сенью которой должна радоваться жизни «моя нация». «Когда человек между свободой и хлебом выбирает хлеб, он, в конце концов, утрачивает все, в том числе и хлеб», - патетически объявил Виктор Ющенко. И в духе своего неподражаемого «акцепта» совершенно невразумительно добавил: «Свободе отдаю свою исповедь и свою веру».

Любопытно все же, какой именно свободе? Ведь существуют ее разные трактовки. И вот здесь начинается самое интересное. Вспомним, кто занимался подготовкой майданного переворота. Есть в США организация, которая называется «National Endowment for Democracy» (NED) – Национальный фонд за демократию. Эта организация была создана Рональдом Рейганом для расширения тайной деятельности ЦРУ посредством финансовой поддержки и контроля профсоюзов, ассоциаций и политических партий. NED хвастается тем, что они руководили и манипулировали польским профсоюзом Солидарность, Хартией 77 и многими другими группами.

Позже NED занялся инкубацией цветных и бархатных революций. Как говорит Пол Крэг Робертс, помощник министра финансов в администрации Рональда Рейгана, а ныне независимый публицист, «через NED мы качаем деньги в Украину и Грузию, чтобы там выбирали лидеров-марионеток».

Следовательно, Виктор Ющенко – американская марионетка, чего он, впрочем, особенно и не скрывает. С другой стороны, его понимание свободы – это то, что смогли ему внушить бравые ребята из «National Endowment for Democracy» и собственная жена, родом тоже оттуда.

От свободы к несвободе

У нас действительно принято считать, будто основой американских ценностей является идея свободы. На самом деле в представлениях американцев абстрактное понятие свободы переплетается с более конкретным понятием демократии. Свободу переселенцам из Европы удалось защитить от посягательств англичан при помощи демократии, которая в данном случае предстала как форма государственной самоорганизации колоний Северной Америки против метрополии.

Наверное, поэтому в сознании американцев идея их личной свободы соединяется с идеей свободы нации. При этом понятия «нация» и «государство» отождествляются. Поскольку, находясь в изоляции от остального мира, колонисты иных государств, кроме собственного, не знали, да и знать особо не стремились, то указанная триада приобрела характерный только для США вид: свобода — нация — американское государство. Отсюда демократия для американцев — это вовсе не тип или форма общественно-политического устройства вообще, а его вполне конкретное воплощение в США, то есть совокупность не каких-либо, а именно американских государственных институтов и американской политической практики. Поэтому то, что в США, — это «демократия», а то, что, к примеру, в Европе, — это всего лишь парламентские или президентские республики.

Таким образом, сколько бы американские политики и ученые ни твердили о США как о цитадели либерализма в современном мире, на деле в этой стране произошло соединение идей свободы и государства. Но в конкретных условиях Америки противоречие здесь мнимое, поскольку современный либерализм, он же — неолиберализм, свободы, следовательно и демократии, отнюдь не предполагает. Либерализм в его современной трактовке как раз и лишает человека всех свобод, даже теоретически. И даже рыночных свобод, поскольку он превращает рынок в религию, следовательно, в догму. Иное дело, что большинство американцев до сих пор этого не замечают.

Причем эта несвобода пронизывает буквально все поры американского общества. Посмотрим, например, на СМИ. В годы вьетнамской войны американцы могли гордиться своими независимыми СМИ, а где они сейчас? При администрации Билла Клинтона СМИ сконцентрировались в руках «мегавладельцев». Первыми в деле стали не журналисты, а рекламные отделы этих конгломератов, главное для которых – доходы от рекламы. Чтобы доходы не уменьшались, нельзя говорить правду о проделках той или иной корпорации – реклама уйдет в другое издание.

С другой стороны, из-за высокой концентрации СМИ в корпоративных руках ценность активов этих корпораций зависит от наличия федеральных лицензий, позволяющих вещать и печатать. Срок этих лицензий периодически истекает, и тогда они обновляются правительством. Понятно, что СМИ опасаются настроить правительство против себя, чтобы не остаться без лицензии. Как следствие, они превращаются в своего рода министерство пропаганды, славящее войну в Ираке, оккупацию Афганистана, политику Обамы и т.д. В результате Буш и Чейни, а теперь Обама и Байден могут беспрепятственно заниматься ложью и обманом общества. Ведь правда в СМИ все равно не появится.

И они врут и обманывают, ибо сами зависимы. В первую очередь от финансового сектора, вложившего в них кругленькие суммы на выборах. Далее идут военные и оборона. Американские военные расходы больше, чем совокупные расходы всего остального мира. И все это ради блага нескольких крупных фирм и оборонной индустрии, которые очень щедры во время избирательных кампаний. Есть и третья сила - American Israel Public Affairs Committee (AIPEC), то есть Американо-израильский комитет по общественным связям, сила не менее влиятельная, чем две первые.

По этим причинам ни один из американских президентов не сможет помирить арабов и евреев, поскольку надо, чтобы выиграл Израиль. Сейчас уже мало кто помнит, как во время шестидневной войны израильтяне атаковали корабль ВМС США «Либерти». И что же было дальше? Линдону Джонсону, а он был волевым человеком, все же довелось постараться «замять» случай. Как пришлось ему и во Вьетнаме воевать, хотя лично он к этой войне не стремился.

По этим причинам Обама, что бы он ни думал на самом деле о войне в Афганистане, направит туда дополнительные войска да еще начнет воевать в Пакистане и т.д. По этим же причинам граждане США лишены возможности получать объективную информацию о неблагоприятных процессах, происходящих у себя дома и в мире. Следовательно, не приходится говорить об их свободе.

Вот как американская свобода, сопряженная с идеей демократического государства, превратилась в свою полную противоположность – несвободу.

Европейская liberty, американская freedom

Концепция освобождения человека от государства появилась в общественном сознании США только с началом 60-х годов прошлого века. Но первыми ее носителями стали не белые, а негры, вступившие в борьбу за гражданские права. В итоге идея «свободы-демократии» (liberty), характерная для европейского и нашего сознания, не является таковой для американского общества.

В Европе государство всегда представлялось обществу тираном, силой подавления. Поэтому на знаменах Великой Французской революции значилось libertе, имеющее синоним в английском - libertу. В Североамериканских колониях Англии вновь созданное государство предстало в качестве гаранта демократии. В результате война за независимость происходила под лозунгом freedom. Тот факт, что здешняя «демократия» обернулась столетним рабством для негров, ничего в сознании колонистов не менял. Ведь негры для них, как и для Аристотеля, были всего лишь «говорящими орудиями труда».

«Оранжевый» путч: от liberty к freedom

Я не оговорился, когда упомянул и наше сознание. Украинские казаки и крестьяне, круша Жечь Посполитую, не горели желанием создавать такую же собственную, а впоследствии сложно осваивались с российской государственностью. Крайне показателен в этом смысле и «оранжевый» путч 2004 года. Вначале, пока еще не появились организованные зарубежными институтами щедро оплаченные колонны «революционеров», Майдан в Киеве заполнили люди, которые таким способом пытались эмансипироваться от тоталитарного государства Леонида Кучмы. Их действия были наивны, но и выразительны: эти протестанты двигались к liberty. А вот более поздние колонны и палаточные поселения символизировали уже иное — переход к freedom по-американски, ибо их целью, по крайней мере декларируемой на словах, было «демократическое государство», ассоциировавшееся тогда с фигурой Виктора Ющенко.

О том, что Ющенко от демократии не менее далек, чем известная «баба Параска» от идей французских просветителей, обитатели палаток, увлекшись алкоголем и сексом, даже не подозревали.

Между тем легко заметить, что, говоря о свободе, к такой же несвободе стремится Виктор Ющенко. Достаточно посмотреть, как наш «демократ» упорно, всеми правдами и неправдами сражается с Тимошенко за единоличную власть. А недавно появился проект «Конституции от Ющенко», в соответствии с которым компетенции парламента и правительства сводятся к минимуму, зато вся полнота власти переходит к президенту. Явное стремление от свободы к диктатуре. Если же этот проект, который точнее можно было бы назвать «Конституцией под Ющенко», не будет принят, президент обещает разогнать парламент. Иными словами, он угрожает новым государственным переворотом.

Чувствуется, что в прилежании к несвободе марионетка даже превзошла своих хозяев. Впрочем, примеры подобного рода известны. В таких случаях говорят: больший католик, чем сам Папа Римский.

Свет «демократичеcкой зари»

Возвращаясь к США, следует сказать, что человек здесь является в гораздо большей степени «винтиком», чем нам представляется. Мао Цзэдун мечтал о человеке — белом листе бумаги, на котором можно нарисовать «самые красивые иероглифы». Вот такой человек и является сутью американского общества. Ключевыми же его иероглифами стали идеи ложно понимаемых патриотизма и исторического предназначения Америки.

А вот что касается «свободы-демократии», то она прижилась, главным образом, во внешней политике Соединенных Штатов. Правда, весьма своеобразно. Она вылилась в мнимое «право» Америки действовать на международной арене так, как ей вздумается: захочу — помилую, передумаю — накажу. Классический пример — известное высказывание Кондолизы Райс, госсекретаря в администрации Буша-младшего, в адрес несогласных с агрессией США против Ирака: «Францию наказать, Германию проигнорировать, а Россию — простить».

Патриотизм, состоящий в твердом убеждении среднестатистического американца в том, что его страна краше и лучше всех, а всякого, кто отказывается от гамбургера, следует проверить на детекторе лжи на предмет антиамериканизма, «свобода действий» на международной арене в сочетании с «историческим предназначением» объясняют многое. В частности, то, почему США всегда готовы принести свет «демократической зари» в любой уголок мира. Особенно в том случае, если в «уголке» не просто растет десяток-второй финиковых пальм и пасутся несколько верблюдов и коз, но также находятся десяток-второй миллиардов тонн нефти или триллионов кубических метров газа.

Воплощением этой политики является деятельность людей вроде Джорджа Сороса или Барака Обамы. Первый грабит целые народы путем финансовых спекуляций, второй — бомбит свадьбы и мечети, убивает людей, «виновных» лишь в том, что они посмели защищать родную землю от американских интервентов.

Помните, с какими словами он пришел в Белый дом? Вот что он говорил, обращаясь к другим странам: «Если вы не развиваете вашу политическую систему в том же направлении, что и мы, история будет не на вашей стороне. Но если вы разожмете кулаки, мы протянем вам руку».

Руку не протянул. Вместо этого направляет в Афганистан дополнительный военный контингент. А что касается «политической системы» по-американски, которую, мол, все должны развивать, ход экономического кризиса показывает, что в мире существуют и более эффективные системы. Во всяком случае, Америка в кризис угодила первой, но выходит из него гораздо медленнее и тяжелее, чем другие страны с развитыми крупными экономиками.



У нас впереди президентские выборы. Хороший случай для того, чтобы отправить в политическое небытие местного поклонника американской freedom и решительно обратиться к свободе-демократии исконно нашей. А если этот поклонник американских ценностей не знает такого слова, можем и перевести для пущей ясности - liberty.

Одна Родина