Сегодня в литературе о военных событиях сорок первого рассказывается и об истории так называемого «россейнянского танка», ставшего легендой боев на северо-западном направлении. В июне 1941 г., в районе литовского городка Рассейняя, единственный советский тяжелый танк KB, выполнив обходной маневр, перекрыл дорогу, связывавшую тылы и боевые порядки камфгрупп «Раусс» и «Зекедорф», и в течение суток сдерживал их наступление. К слову, наличие в частях Красной Армии этих тяжелых танков и подвигло помянутого аналитика с двойной фамилией и такой же душой - Суворова-Резуна, к выводу, что именно Сталин намеревался начать войну.
КОЛЕБАНИЯ ИДЕОЛОГОВ И ИНИЦИАТИВА «СНИЗУ». Довод, заметим, достаточно хилый. Ведь этот действительно уникальной конструкции танк, долгое время не знавший себе равных по боевым качествам, вел бой не в Польше, не в Германии, а на собственной территории. Под ее особенности, а вовсе не европейские, его изначально и сконструировали. Что касается камфгруппы, то это временная боевая структура частей Вермахта, которая включала в себя танки, мотопехоту, артиллерию, саперов, для выполнения текущих боевых задач вовсе не обороны, а наступления. «О подвиге советских танкистов под Рассейняем больше всего опять же написали не наши доморощенные пропагандисты, а Эрхард Раус, тогда полковник и командир камфгруппы. Почти всю войну он провел на Восточном фронте, пройдя Москву, Сталинград и Курск, и закончил ее в должности командующего 3-й танковой армией и в звании генерал-полковника. Из 427 страниц его мемуаров, непосредственно описывающих боевые действия, 12 посвящены этому двухдневному бою с единственным русским танком. (…) Из-за таких-то «казусов» (…) весь стройный механизм плана «Барбаросса» полетел к черту. Простые и безымянные солдаты так начинали готовить победу над самой на то время сильной армией мира» (Михаил Хрусталев). И сколько их таких эпизодов войны? Без счета. С признанием хуже.
Я не зря выделил этих самых «доморощенных», поскольку в них отчетливо видна проблема. А именно: плохо сделанная идеологами работа, а тем более с ориентировкой авторов на самих себя, на свой собственный публичный интерес, порождает великое множество нестыковок и сложностей, которые потом, когда они укореняются в массовом сознании, достаточно сложно исправить. Тем не менее, множество штатных пропагандистов, заведомо идут на искажения. Часто не без искренности полагая, что делают это исключительно ради неких высших интересов. Но не без задних мыслей о собственном поощрении в том или ином его виде. Так было, напомню, с 28 панфиловцами, сюжетом которого в более чем условном, кострубато-патриотическом изложении его автор Александр Кривицкий гордился всю свою жизнь, так было с Александром Матросовым, подвиг которого множество раз был повторен. Причем еще до того, как имя самого Матросова стало известно массам. Все то же с водружением знамени Победы над Рейхстагом и так далее и так далее. Пропаганда оказалась неверна тем идеалам, которые сама же и проповедовала. К примеру, принципу правдивости, который вроде бы заложили в идеологию, краеугольным ее камнем. Но искушение «человеческого фактора» оказывалось чаще всего оборотистей и шустрее. Штамповались герои, очень вольно отражались события, создавались искусственные ситуации, которые отвечали не столько правдивую линию, сколько нужную: автору, герою, изданию, партийной структуре по всей ее вертикали.
Но чаще всего это делается ради дешевой популярности, благосклонности начальства, наград и поощрений, ради «жареного», как говорили еще лет пятнадцать назад, сегодня - ради дешевой рыночной «сенсационности». Короче, за ради все той же «нужности». И без понимания, что именно эта самая «нужность» стала в 1990-м одной из причин смены власти. А новая охотно воспользовалась старым опытом, что позволяет прогнозировать ее перспективы. Закончилось все тем, что такой «правде» не стало доверия. Отсюда массовое равнодушие к событиям, когда бюрократия и криминал захватывали собственность и делили власть.
В то же время сама жизнь очень часто предоставляет примеры действительно героического бытия, которые вовсе не нуждаются в сусальном золочении. И эти примеры, не так уж и сложно отыскать, а чтобы они обрели «не замыленную общественную значимость», достаточно лишь достоверно изложить фабулу события при верно и грамотно расставленных акцентах. И ничего не нужно при этом придумывать, а затем еще и гордиться высосанным из пальца. Понятно, что в таких случаях, а им нет числа, закономерно начинается процесс реабилитации, который принимает самые разные формы. Часто скромные, но, тем не менее, трогательные в своей искренней наглядности. Это вызов обществу и не лучшим нравам, в нем прописавшимся. Это попытка сказать, что и как было на самом деле.
К стене старого киевского дота – прямого свидетеля и участника сложнейших военных событий, откровенно игнорируемых и властями, и ее аппаратом идеологов, привинчена мемориальная доска. Она напоминает, что здесь погибли Константин Примостко и Антон Прилипко – бойцы 1-й роты 161-го отдельного пулеметного батальона войск КУРа. Других деталей нет. Разве только та, что эту памятную доску прикрепил к останкам бывшего крепостного сооружения выживший в тех боях боевой товарищ помянутых - Константин Хуршудян.
В принципе, не важно, откуда они были родом, эти погибшие в двадцать лет парни – из Полтавы или казачьей Полтавки, что в Семиреченском Притяншаньи. Важнее другое. У государства не нашлось средств и желания прояснить одну из все еще закрытых страниц войны. Хуршудяна уже не спросить. Верный подписке «о неразглашении», он долгое время молчал. Затем, когда понял, что его молчание может унести в небытие важнейшее событие его жизни, и имена людей с этим событием связанных, на средства из собственной более чем скромной пенсии придал территории вокруг бывшего дота в Гостомеле некое подобие мемориала. Для чего вывез грузовиком с устроенной населением на месте боя свалку бытового мусора. И прикрепил к стене порванного взрывами бетона памятную плиту из нержавейки с записью, что он, один из боевых офицеров части особой секретности, напоминает, кто конкретно и где противостоял наступавшим частям Вермахта. Что сделал это он сам, а не государство с его мощнейшей машиной информационной «раскрутки» всякого рода фантазий и пустых обещаний.
Государство и его идеологи в «размышлениях». Была ли «та война» для его граждан Отечественной, или не была? Украинские школьные учебники «просвещают» сегодня молодое поколение в духе убеждений, что не была. Для закрепления этой новой исторической посылки развернута широкая «свободословная» кампания. Из нее сделан вывод: никак нельзя, поскольку украинцы, «за свою независимость» (?) воевали в армиях нескольких государств – России, Польши, собственной (?), Франции и Бог каких еще. При этом акцент, понятно, не делается в сторону того, что больше всего такого рода «борцов за украинскую незалёжность» отметилось в армии Вермахта. Гнусно отметилось. Киевский Бабий Яр и белорусская Катынь на их совести. При этом опускается и та подробность, что такого рода закономерность характерна для людей, у которых действительно нет Отечества, для которых понятие Отечества и защиты его интересов искажено, сведено к личному интересу и самовыживанию, презрительному отношению к человеческим судьбам, кроме собственной.
И речь в контексте не только о «незамеченных» государством, в силу разных причин «пропущенных» им судьбах конкретных людей. А о том, что это практика, что в постоянных «трактовках-перетрактовках» больших событий, в том числе тех, что явили замершей в напряженном ожидании стране, всему миру, реальную способность к сопротивлению и возможность достижения побед, сознательно стираются, уводятся в тень небытия важнейшие страницы реального прошлого. В частности, те события лета и начала осени сорок первого, что имели место в районе той самой Ельни, где были впервые с начала войны разгромлены элитные воинские формирования Вермахта. И случилось это за два месяца до наступления под Москвой. Сегодня в литературе на военную тему, особенно в украинских и европейских массовых публикациях, не без злорадства и претензий на истину утверждается, что и «под Ельней советские боевые части понесли поражение». Без пояснений, что без тех боев немыслима та ситуация, что по факту сложилась в отношении Британии, что без них немыслим результат боев под Москвой все последующие победы. Это к вполне закономерным в таких ситуациях вопросам - кто, когда, где и за что погиб, а не почему пытаются так судить. Это самое «почему» намеренно выводится за рамки обсуждения.
Подмена понятий очевидна, равно как и как цели, которые она преследует – если не оболгать, то принизить, и тем самым существенно исказить реальное положение вещей. В принципе, именно так и редактируется историческое описание. В направлениях, нужных на данный момент. Наивно думать, что явление отражает лишь отечественную современность, с ее разветвленной и изощренной информационной составляющей.
Масштабность исторических периодов, а они, в общем-то, все достаточно сложны, позволяет манипулировать массовым сознанием, использовать его в том направлении, которое считается наиболее «показательно-убеждающим» на момент трактовки. И требуется это вовсе не для установления истины как таковой, чаще всего путающейся под ногами, а для упрочения опоры правящих элитных групп. Как внутренних, так и внешних. У тех и у других отчетливо просматривается стремление не только к упрочению позиций, но и извлечению совершенно определенных экономических преимуществ теми или иными группами собственников. Отчетливее всего это наблюдается на относительно близких отрезках времени той части исторического полотна, которые традиционно принято именовать новейшими. Что касается предшествующих событий, то возможность уловить, где, почему, зачем и как допускались искажения, уже проблематично и чаще всего попросту невозможно. А поскольку эти искажения практически всегда связаны с большими и малыми пропагандистскими войнами, оценить их масштабы и изощренность искажений совсем не просто даже вполне сведущему и хорошо подготовленному в этом плане специалисту. Что говорить о людях, которых к кухням такого рода не подпускают на пушечный выстрел? Не случайно же в советский период даже в газетные архивы, не говоря о прочих, требовался специальный допуск. Имелась и масса иных информационных ограничений. Хватает их и сегодня. На Западе с такими проблемами много проще и циничней: там все решает денежный фактор. И «твердая» рука хозяина. Потому и приходится довольствоваться тем, что всем нам, на этот счет говорят. При этом отыскивается немалое число людей, готовых тем или иным образом редактировать попавший в их руки информационный пласт. По планке своих знаний, чаще всего скромных, в силу собственных убеждений и выгод, или неких лично им грозящих опасностей, но чаще корпоративного представления о том, что на самом деле имело место. По их убеждению.
ВЛАСТЯМ РЕАЛЬНОСТЬ НЕ НУЖНА. К слову, часть заметок о Киевской крепости, на которой практически никогда не акцентировалось массовое внимание, я попытался в виде самостоятельных заметок напечатать в главной правительственной газете Украины. Уже немало повидав в своей обширной практике, тем не менее, под диктатом официальных линий и шумных деклараций наивно полагал, что малоизвестные, а то и вовсе не известные читающей публике эпизоды, вроде бы должны привлечь и внимание распорядителей печатного ресурса. Хотя бы покровом тайны прошлого, на что всегда есть читательский спрос. Тем более в наши рыночные времена с их энергично навязываемым жупелом «истинной свободы слова». Тем более, что имелась в наличии и «информационная привязка» к очередной годовщине со дня начала войны. Не учел только одного, точнее, сознательно не захотел учитывать тех энергичных перемен в «перетряхивании» важнейших событий прошлого, ставших ключевыми в практике новых «независимых» украинских властей. И сделав вид, что эти «веяния перемен» лично меня вроде бы как не касаются, обратился напрямую к заместителю редактора – полковнику в отставке, курировавшему военную тематику в главном правительственном издании новоиспеченного нашего государства. Этот выбор не был случайностью: знаю этого «зама» по совместному азиатскому периоду. Некогда он был одним из моих собственных активных военных авторов. Но с предоставлением заметок читательскому вниманию обозначилась задержка.
Тянул, тянул Петро, но все же решился. Опубликовал из предложенного некий его огрызок, и далеко за поводом, всегда важным для любого периодического издания. И в старательно отжатом, до влажности солдатских портянок, виде. То есть без всяких подробностей и авторских выводов, только как констатацию, что оборонительный район – КУР, существовал в действительности. Впрочем, его следы скрыть пока еще сложно. Не до них. Тем не менее, сегодня почему-то нет сомнений, что и эти остатки скоро уберут, несмотря на относительно хорошую сохранность многих исторических уже сегодня объектов (фото). Несмотря на все колебания линии власти, оказавшейся неспособной определить усредненную линию из того, что хочет она, и что хотят от нее. Поэтому важный акцент, что КУР построили для целей обороны и в глубинах страны, исчезает из нашего исторического полотна без всякого следа. И понятно почему.
Официальные власти Украины с их навязчивой «евроориентацией» охотно и с нарастающим нажимом приняли суворовскую (резуновскую) трактовку. Как более «точную» - с позиций «продвинутого» Запада, правильнее и «нужнее» отражающую ход событий. Равно как и для наглядной демонстрации, кто именно в «незалёжном» нашем доме реальный хозяин. Любой иной взгляд старательно и с усердием выкорчевывается из сознания населения.
При этом позиция, которая хотя бы приблизительно очерчивает реальность, никакого практического значения не имеет. Уже приходится сталкиваться с мнением, что «оборонный комплекс был, но Сталин резко поменял свою позицию: с оборонной на наступательную». И невдомек носителям таких истин, что установки государственного уровня и масштаба в одночасье не меняются. Хотя бы потому, что такие повороты – прямое подтверждение глупости лидеров, их неспособности к управленческим действиям действительно государственного уровня. Соотносится ли подобное со Сталиным? Говорить о нем можно все что угодно, но считать его глупым никто не рискует. До сего дня. Это на «послеуниверситетского» меня с иронией смотрел тесть - крупный региональный хозяйственник, когда я пытался этого государственного лидера оценить с хрущевских «оттепельных» позиций и «вскрытых съездом фактов».
Отсюда закономерный вопрос: если с относительно недавними событиями происходят казусы такого рода, то же тогда говорить о деталях, скажем, Куликовской битвы?
Понятно, что случай с моим давним автором – мелкая рабочая частность. Вот только частностей такого направления никак не становится меньше. Вроде бы даже наоборот. Если за десятки лет практической работы насчитывал всего два-три подобных эпизода, то за последнее время число таковых обрело тенденцию к обвальности. И это расцениваю не как собственное неумение приспособиться к информационным особенностям новых времен, а исключительно как знак волевого изменения акцентов господствующей информационной матрицы, ее подгонки не под реалии истины, а под новую «нужную» линию.
Строго говоря, не без помощи этого самого Суворова-Резуна началась практика раскрутки очередного витка большой пропагандисткой войны. Одним из ее боевых полей и стали события Великой Отечественной. Собственно, эта самая «пропагандистская» война ни на минуту и не прекращалась. Потому что востребована по нескольким своим направлениям. В частности, «бывшим противником» для добивания вроде бы поверженного, извлечения выгод из казавшейся очевидной собственной победы и закрепления результата. К ее приемам с видимой охотой прибегли первые украинские президенты – до уровней полной циничности и сползания на позиции откровенной фашизации самого «свободословного» государства мира (помним время В.Ющенко). Но больше - в целях обоснования, украинской независимости, так и не принесшей щедро обещанных результатов, и прикрытия потерь, вызванных реализацией курса на абсолютную этническую чистоту и такую же языковую исключительность. Для прикрытия того обстоятельства, что только Украина за полтора первых десятилетия своей «независимости» по факту утратила населения больше, чем за все годы прямых боевых действий в Великую Отечественную. Больше того, за крохотный отрезок времени она лишилась свыше полутысячи своих достаточно крупных населенных пунктов.
Короче, совсем не случайно именно тема военных событий и военных потерь оказалась в числе охотнее всего эксплуатируемых ныне пропагандистским аппаратом разного рода противников и России, и Украины. Сегодня эта одна из наиболее болезненных и грубее всего искажаемых исторических линий современности. Ведь то и дело натыкаемся в украинских массовых изданиях: «Жуков выиграл свои победы исключительно человеческим мясом». «В одном только поверженном Берлине было отмечено (?) до 2 млн. – изнасилований»… И так далее и так далее. При этом даже сами немцы на этот счет много сдержаннее, называя цифру в 90-тысяч. Оказывается, что и здесь кто-то свечку держал.
Игра, в которую включились и «местечковые патриоты», и истовые российские сторонники «перемен», и обдумывающие, реализующие практикой дальние свои ходы, и наши бывшие союзники, и «обиженные» германские «толкователи реальных истин». И без того чудовищные цифры трансформируются в еще более несусветные «пропорциональные соотношения».
КАКИМИ БЫЛИ ПОТЕРИ? Тем не менее, прорываются данные, которые позволяют оценить наше собственное, и не только наше, трагическое прошлое с более трезвых позиций. В частности, по данным Ханса-Ульриха Шрадера, члена германского Народного союза по уходу за воинскими захоронениями, на солдатском кладбище только у одного из киевских дотов КУРа похоронили 14 тысяч гитлеровцев. Шрадер приводит и такие цифры. По расчетам его организации в боях на территории Союза убито 2,2 млн. немцев, на Украине - 400 тыс. Элитных и хорошо обученных. Астрономическая цифра, наглядная. Но вряд ли полная. Не случайно только сегодня, спустя более полувека после тех драматических событий в печати развернулась эмоциональная полемика относительно потерь обеих (?!) сторон. Все закономерно. При диктате искусственных идеологических матриц, с их перетягиванием выгод каждой стороной, а их много больше, чем две, нельзя не увидеть маскировки реальности. Каждый из участников полемики старается склонить цифровую эту раскладку к отражению самоё себя в наиболее выгодном свете.
Но первая же попытка хоть немного приблизиться к реальности, хоть чуть освободиться от диктата навязанных штампов, подводит к весьма неожиданным выводам. Сегодня историки и военные аналитики со все нарастающей убежденностью и на пока трезвую голову начинают констатировать, что количество погибших немецких солдат на полях Второй мировой вполне сравнимо с военными потерями СССР.
Более близкое и относительно непредвзятое отношение к теме, полная непредвзятость в таких случаях вряд ли возможны. Но при первом же к ней приближении вызрел вывод, что количество известных немецких могил только на территории бывшего Советского Союза вдвое превышает официально приводимые данные. И при этом отыскивается масса неизвестных.
Понятно, что эта неожиданность потребовала внятных объяснений, и они не замедлили явиться. В строку вплели и ведомство Геббельса, которое «не обременяло себя излишней точностью» в цифровых подпорках своих констатаций, и полувековой раздел Германии, когда архивы государства оказались разобщенными, в немалой своей части попав под контроль союзников по антигитлеровской коалиции. «К тому же, - сообщается, - многие важные документы попросту уже уничтожены». Да, похоже, и особого желания устанавливать истину хотя бы в приблизительном ее проявлении не наблюдалось ни у одной из сторон. Разве только сразу после войны какое-то время продержалась сталинская паритетная посылка, но затем для придания соответствующего вида самому Сталину советские идеологи с охотой пошли на ее деформацию. Попытки представить советский период в неадекватном виде, отчетливо просматриваются и сегодня. Цель все та же: надежнее скрыть провалы и преступления, скажем так, разнопериодных «перестроечных властей».
К тому же, «несмотря на значительный срок, прошедший после окончания Второй мировой войны, есть страны, которые до сих пор «не смогли» подсчитать свои демографические потери. (Хотя точнее говорить – не захотели, не посчитали это необходимым – А.М.). И, как это ни странно, в их число входит Германия. В отличие от России, чьи историки, казалось бы, вдоль и поперек испахали тему потерь в Великой Отечественной войне, немцы считают своих погибших только по геббельсовской статистике военной поры. Причем эти данные настолько занижены, что количество известных немецких могил на территории бывшего Советского Союза превышают их почти в полтора раза» (Алексей Усов).
По замечанию Татьяны Бушуевой, ведущего научного сотрудника центра военной истории Института российской истории РАН «людей на войне не жалели ни наши, ни немцы. К примеру, для подсчета павших советских бойцов очень тяжелым является 1941 год, ставшим для нашей армии настоящей катастрофой. Подсчитать их можно лишь приблизительно. Для немцев ситуация еще хуже, потому что такой же катастрофой для них выдался последний период войны - с 1944 по 1945 год. К тому же информация о потерях в Германии поступала сразу из трех источников, ведь действующие на Восточном фронте войска не всегда принадлежали только сухопутным силам. Вместе с ними воевали дивизии ВВС и ВМФ, а личный состав инспектировали в них уже другие ведомства. Потери складывали в генеральных штабах, а затем только озвучивали официальной пропагандой. Погибшими гитлеровцы считали чуть больше 2,5 млн. своих соотечественников. Хотя только количество только известных могил на территории бывшего СССР составляет более 3,2 млн.». Эту цифру – в сторону «более» увеличила активность многочисленных поисковых групп. И те фактически неучтенные потери германской стороны, которые она понесла в 1945 году. Историк Буркхарт Мюллер-Гиллебранд, бывший в сорок пятом генерал-майором Вермахта на Восточном фронте, заявлял: погибшими, пропавшими без вести или взятыми в плен числятся 1,5 млн. человек. В сорок пятом году Советские источники уверенно называли цифру в 1,94 млн. человек. Плюс те, кто на Восточном фронте капитулировал после 9 мая. А это еще 1,284 млн. военнослужащих. Понятно, что число убитых в этот период времени оценивается более чем условно.
«Основываясь на этих данных, военные историки сделали вывод, что количество немецких погибших на Восточном фронте переваливает за 4 млн. Но результаты эти отнюдь не достоверны, потому как не учитывают очень многие моменты, в том числе явное недоверие к официальной пропаганде. Как советской, так и германской. Многим известны рассказы жителей, что после боев огромное количество немцев хоронили в общих ямах. О каком учете могил можно вести речь, когда местное население, уставшее от зверств нацистов, выказывало свое презрение трупам оккупантов?» (Татьяна Бушуева).
Чуть лучше с оценками того, что вместе с немцами воевали и дивизии из других стран, и наиболее многочисленные - из Венгрии, Италии и Румынии. Вместе с ними, исходя из официальных данных, гитлеровская коалиция на Восточном фронте потеряла более 5 млн. человек убитыми. Генерал армии доктор исторических наук Махмут Гареев настаивает на цифре в 7 млн. человек и 8 млн. вместе с союзниками, что вполне корреспондируются с 8,6 млн. советских военнослужащих (оценка ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН Владимира Невежина). Остальные потери СССР, составляют, констатирует эксперт, 18 млн. человек и приходятся на фактически никем не считанное мирное население оккупированных территорий, пострадавшее в результате массового фашистского геноцида. Понятно, что такого рода подсчет явно требует вдумчивого и серьезного разбирательства. И по этой причине - слишком уже вольных оценок важнейших акцентов событий, тоже считаю себя убежденным сторонником сохранения военных захоронений противника. Их нужно оберегать так же, как и места упокоения собственных бойцов. В том числе для того, чтобы не складывалось, как сегодня, впечатление, будто гибли только наши, и тем самым вольно или невольно смещались исторические акценты. Нужно, чтобы каждый мог посмотреть на аккуратные кресты в чистом поле и задуматься о смысле военных противостояний и цене побед - для обеих сторон. На кладбище солдат Вермахта, что вблизи киевской окраины (фото), такие мысли рождаются сами собой.
Моя бабушка прожила жизнь и похоронена в селе на Харьковщине. Как-то на тихом закате дня она вспоминала, как сутками в сторону Сталинграда непрерывным потоком - через степное село моих предков, шли колонны гитлеровских войск и техники. В ней были не только немцы – вся Европа. Румыны, испанцы, итальянцы, финны, скандинавы, чехи, словаки, поляки. А еще были «туркестанские» части Вермахта – непопулярные решения власти в отношении пленных и перебежчиков принимались не на пустом месте. Была «власовская» армия, в которой насчитывалось, говорят, до миллиона «штыков». Куда, в какую расходную статью занести эту категорию людей, которую не очень охотно, мягко говоря, брали в плен, с еще меньшей учитывали? К кому их определить? И к своим нельзя, и Германия не горит желанием плюсовать таковых к себе. Такого цена предательства. Но и с «власовской» эпопеей не все просто. Как и многое другое в той войне.
Так вот, назад через это село не прошел ни один из солдат Вермахта. Все остались на Волге. В немецком счете все закономерно, логично и справедливо: «другие» счету не подлежат.
Писатель с двойной фамилией прекрасно осведомлен о такого рода арифметических условиях. Оперируя цифрами, которые вроде бы о чем-то свидетельствует, он вполне осознанно избегает их соотнесения с реальными обстоятельствами. Какая получается из всего этого картина, объяснять нет необходимости.
В случае с В.Резуном ложь нужна для пересмотра итогов победы нашего народа в большой и кровопролитной войне. «В историографию Второй мировой войны последних двух десятилетий внедрено суждение о родстве Гитлера и Сталина, сначала сотрудничавших, затем столкнувшихся в соперничестве, о войне как о схватке двух систем тоталитаризма. Это позволяет трактовать борьбу англосаксонских участников антигитлеровской коалиции за универсальные идеалы прогресса и торжество американской демократии» (Н.А.Нарочницкая). И в этом ответ на вопрос, почему перебежчик тепло принят на Западе, обогрет им и «раскручен». На всю катушку.
Для этих же целей повышенное внимание к такой исторической частности как «пакт Молотова-Рибентропа», который западными историографами трактуется однозначно как сговор «двух зол». Но при этом ни слова о том, что этот самый пакт 1939 года стал фактом крупнейшего провала английской великодержавной стратегии за весь ХХ век, равно как и о том, что система «гитлеровского тоталитаризма» – плоть от плоти самой западной демократии. Это ее порождение, о чем забываем мы в своих нынешних настырных евроустремлениях. Но и это пытаются свалить на нас. При этом не акцентируется внимание и на том обстоятельстве, что те несколько карт, якобы документально подтвердивших «факт сговора», по факту оказались заурядными фальшивками профессионального качества исполнения.
Ни в малой степени не собираюсь развенчивать предателя, вознесенного ради конъюнктурных интересов и целей на Олимп личной славы. Если, конечно, можно так называть искусственно раздутую популярность, с ее закономерном интересе к теме, подогреваемом, в том числе, и откровенно рыночной конъюнктурой. Для этого отыщутся другие критики. Уже отыскиваются. Всего лишь хочу продемонстрировать, как и насколько прочно манипуляции с историческими событиями прописываются в том, что называют исторической наукой. Можно услышать мнение, что это, дескать, явление нашего времени. Дескать, к началу XXI века весь мир оказался во власти секретности, промышленного и государственного шпионажа, всевозможных тайных операций, завуалированной коррупции… Но разве так не было со времени осознания, что описанный на бумаге событийный ряд можно поднести пользователю как некое закономерное, упорядоченное, то есть «строго научное» действие. Чаще всего мы даже не ведаем, какими целями руководствовались создатели этой самой «упорядоченности», равно как и масштабов явления, его движущих сил, мотивов. И силы этих мотивов. К XXI веку мы только начали в массе своей подозревать, что в датском королевстве истории не все так логично, как преподносится.
«…Историю можно трактовать как своеобразный музей стратегий с большим запасником, закрытым, как правило, для публичного просмотра…» (Б.Н.Кузык).
Раздел: 
