Конечно, защитников Славянска, в отличие от защитников Фермопил, больше. Сколько, уточнять не будем. И не поправляйте меня, что сражается весь Донбасс. Я переиначил известную фразу, чтобы сравнить доблесть ополченцев свободного юго-востока Украины с давним подвигом иноплеменников, ставшим образцом для подражания в мировой истории.

Без малого 25 веков назад три сотни воинов-гоплитов спартанского царя Леонида перегородили Фермопилы – узкое место горного прохода с полуночной стороны в Среднюю Грецию. Щит к щиту, шлемы с наличниками, нагрудники, щетина копий – бронзовая спартанская фаланга. Три дня она сдерживала персидские полчища, дав возможность отрядам эллинских полисов отступить и сосредоточится для отпора агрессии. Спартанцы пали все как один, но спасли Элладу.

2494 года спустя, далеко от этого легендарного места, на правобережье Северского Донца, ополченцы старинной русской крепости Славянск**, соседних городов и посёлков приняли первый удар чужеродной силы, смертельно опасной для русской православной цивилизации, для родного языка местного большинства, его национальных ценностей и исторической памяти. Так сложились обстоятельства начальных дней столкновения, что именно Славянск заявил о себе как город-герой всего восточного края Новороссии. И мне не кажется загадкой, что ключевые слова двух героических событий, разнесённых во времени, но схожих по значимости, – спартанцы и славянцы – столь разительно созвучны.

Но это созвучие и пугает. Ведь чем закончилась защита Фермопил в сентябре 480 года до Христовой эры? – Повторю: гибелью всех защитников. Притом, спартанцы знали, что их ждёт. Царь Леонид утром последнего дня призвал своих бойцов плотно позавтракать, ибо ужинать, сказал он, никому из них не придётся. Сегодня, слушая выступления ополченцев Донбасса, улавливаешь в их речах гордое спокойствие идущих на смерть добровольцев, сделавших свой выбор по внутреннему зову. Каждый день начинается для них как последний в жизни. И они проводят его, не принимая красивых поз, без трагического надрыва в голосе.

Вчера я получил письмо с ЮВ фронта от младшего друга, который в общественной жизни, на виду Русского мира, занимался любимым, благородным делом, был в нём успешен и знаменит. И вдруг мой друг исчез. С месяц не было ответа на мои запросы. И вот это письмо:

"Сергей Анатольевич, я в Донецке. Вхожу в руководство ДНР. Работаю с Бородаем, Пургиным и др. Готовим проект Новороссия. Но ситуация такова, что скорее всего не устоим – совсем нет помощи. Армия не создана. Не исключено, что со дня на день каратели будут тут, в городе, ведь сил совсем мало. Оружия практически нет. Все рассчитывали на помощь Москвы, но, похоже, так и не дождались. Уйти из окружения будет почти невозможно... Ждём... " (подчёркнуто мной. СС).

… Сегодня я, православный атеист, зайду в церковь, поставлю самую большую свечку за здравие (!!!) своего младшего друга и всех ополченцев Донбасса, которых я стал называть звучным именем славянцы по факту, по созвучию со «славой», по образу героев древности. Большего для них, чем заздравная свеча, публичное слово, денежный взнос я сделать не способен. Простите меня за бессилие, соотечественники!


Сергей Сокуров


Примечания:

*Один из видов античной поэзии минорной тональности.

**Славянск, под названием крепости Тор, был поставлен в 1645 г. велением царя Алексея Михайловича на границе Государства Российского с владениями крымского хана («Тор» на линск. – «узел». Крепость стала и есть сегодня местом пересечения, «узлом» путей). Современное название с конца 18 в. В адм. границах УССР находился в 1922-91 гг.; включён в состав «суверенной» Украины в 1991 г, вышел через 23 года (в результате гос. переворота в Киеве 21 февраля 2014 г. и русофобской политики хунты). С мая 2014 г. в составе ДНР.