Александр КАШАНСКИЙ

Дж. Оруэлл в своем знаменитом романе «1984» пишет о министерстве правды. Это министерство занято постоянным переписыванием истории под необходимость текущего момента, точнее, под задачи власти по управлению обществом. Причем, переписываются и первоисточники! И надо признать, что всегда и везде историческая наука вольно или невольно работает примерно так, как работало упомянутое «Министерство правды». Историки возмутятся, они, конечно, настоящие ученые, совестливые и неподкупные. Историки – да. Но не историческая наука. Увы…

Представление о родной истории у нас нередко крайне отрывочно. Эта дисперсность ещё и искусственно поддерживается, поскольку и на официальном уровне зачастую оперируют известным набором событий. Вот страна широко отметила юбилей победы над Наполеоном, но почему-то никто не вспомнил другую, не менее значительную дату в русской военной истории – 440 лет битвы при селе Молоди, когда наша рать, разбив крымскую орду, предотвратила катастрофу, которая по своим масштабам могла бы сравниться с Батыевым нашествием.

Михаил Щипанов

Трагедия русской истории – многие национальные лидеры уходили из жизни, когда их наследники были молоды и неопытны. А потому преждевременный уход очередного князя в мир иной становился предтечей нестабильности и утраты позиций, уже вроде бы завоеванных Московской Русью. Так случилось и с народным героем, князем Дмитрием Ивановичем, который при жизни так и не узнал, что прозван Донским. Тогда это почётное звание носил Владимир Серпуховской, командовавший засадным полком на Куликовом поле.

Георгий Владимирович Вернадский

Русь могла погибнуть между двух огней в героической борьбе, но устоять и спастись в борьбе одновременно на два фронта она не могла.

Предстояло выбирать между Востоком и Западом. Двое сильнейших русских князей этого времени сделали выбор по-разному. Даниил Галицкий выбрал Запад и с его помощью попытался вести борьбу против Востока.

Александр Невский выбрал Восток и под его защитою решил отбиваться от Запада. Глубоким и гениальным наследственным историческим чутьем Александр понял, что в его историческую эпоху основная опасность для Православия и своеобразия русской культуры грозит с Запада, а не с Востока, от латинства, а не от монгольства. Монгольство несло рабство телу, но не душе. Латинство грозило исказить самое душу.