ЛЮБОВЬ В ИСТОРИИ – ДЕЛО ТОНКОЕ

Неистовые (т. е. ортодоксальные) приверженцы относительно короткого периода в истории Отечества под названием «советский» мировоззренчески отличаются и от огульных критиков всего советского, и от критиков выборочных (назову так тех, кто, анализируя историю СССР, стараются без предубеждений отмечать и тёмные, и светлые пятна на ней). Для первых хроника 1917-1991 годов – это Священное Писание, погружение в которое не столько мыслями, сколько душой, возбуждает и укрепляет рафинированное религиозное чувство. Это по преимуществу верующие в Промысел Зачинателей Марксизма-Ленинизма, как христиане - в Промысел Божий. И подобно тому, как последователи Христа пропускают мимо глаз и ушей ярко и сочно описанные в Ветхом Завете кровавые преступления «истинного бога» перед человечеством, так и верные марксисты-ленинцы не подвергают сомнениям деяния «апостолов» Первого Вождя и их «равноапостольного окружения». Того, в кожаных куртках и с маузерами ниже колен, которое сменилось партхозноменклатурой, исполненной чванства, лоснившейся привилегиями. Неистовые «советчики» ставят калёным железом тавро «антисоветчик» любому, кто только открывает рот, чтобы не то, что осудить в целом теорию и практику социализма (в его отечественном варианте), но и доказательно, на примерах, отметить пагубные последствия опасных, до того нигде и никогда не проверенных экспериментов над народами России. Обоснование приговора: ОН(ОНА) не любит Советский Союз.

А ведь большая часть таких «проклятьем заклеймённых» относятся к советскому периоду 1153-летнего (на текущий год) бытия 46-и поколений соотечественников, как к одной из временных частей непрерывной истории страны, отличной от других набором своеобразных признаков. Было советскому периоду начало, в срок же наступил и конец – неожиданный и ранний. Видать, «не жильца» родили большевики в 17-ом году. «Помре» во цвете лет – социалистически развитым, от рук внуков зачинателей. Редчайший случай. Другого такого я не припомню в истории человечества (разве что в Китае случилось подобное, веков 30 тому назад). Но Русь-то жива. Это ведь главное. А из трудностей выкарабкается. Не впервой.



Выше я назвал эту мыслящую категорию «выборочными критиками». На историю они смотрят глазами отнюдь не религиозными. Для них Клио – муза науки. К ним я ещё вернусь, а пока обращаю внимание читателей на меньшинство той стороны, где советский период подвергается критическому осмыслению. Разговор сначала об огульных критиках всего(!) советского.

Они определяются по тому, с каким чувством обсасывают мерзкое по своей сути слово «совки». Один только пример: начни беседовать с ними о самом-самом светлом, что случилось в СССР за 74 года существования этой общественно-политической системы, непременно отметят, что Гагарин был «подопытным кроликом», а не героем, а сам полёт – непомерно дорогим желанием Кремля что-то доказать Западу. Метод «несовков» не анализ, а словесные ухищрения, софистика. Как к ним относиться? Можно понять желание фанатов советизма расстреливать, вешать фанатов антисоветизма, разбивать им головы «по-златораевски». Правда, при этом первые наделяют своих ненавистных оппонентов массой козырей тем, что, защищая порождения советского строя, неловко и бездоказательно, но обидно бьют без разбора по всей отечественной истории, которая 1055 лет предшествовала советскому периоду. В их мнении угнетённый народ, в образе некрасовских «ползущих» бурлаков, под «мерный, похоронный крик», веками тянул баржу с угнетателями по «реке рабства и тоски», пока не скатился, «с высокой кручи на песок» под ноги народа-бурлака, «как играющий зверёк», кудрявый симбирский мальчик. Пообещал, мило картавя, освободить, когда вырастет, всех униженных и оскорблённых царизмом от неправды и неравенства. Освободить-то он освободил. Но какой ценой? И что получил якобы освобождённый народ? А получил то, что всегда имел, только в другой идеологической упаковке. Сменил одну упряжку с набором обычных тягот на другую. Проследовал «по ленинскому пути» из капитализма в… (примите валидол!) в капитализм, через нечто постное, зовомое социализмом, с перекуром в НЭПе. Вот в этом неразрешимость спора фанатов с той и другой стороны.



Среди моих оппонентов бытует убеждение, что «недоделанный геолог-писатель и псевдоисторик» Сокуров – антисоветчик и… (вот гад!) «не любит Ленина». Ну, нисколечки! Следовательно, враг, равный Сванидзе, Новодворской, ак. Пивоварову, Веллеру… Кто там ещё с ними? Выводы о моём неприятии огулом советского периода в истории Отечества делаются по прочтении нескольких моих статей (а не по сумме публицистики), также по отдельным абзацам сочинений, по вырванным из них фразам. Замалчиваются мои произведения на тему ВОВ. Неправильно оценивают моё отношение к Ленину. При чём здесь «любить – не любить»? Не по лепесткам ромашки гадаем, а судим по делам рук и ума Вождя, отмеченным в истории документами. Я не нахожу в Лениниане никаких смягчающих обстоятельств, которые можно выставить супротив обвинений на непрерывном суде отечественной истории. Тем не менее, я не остался безучастным, когда в Киеве сносили памятник Ленину.

Тогда в украинской прессе не появилось протестных заявлений, статей, подписанных, скажем, такими завсегдатаями «Завтра», как Машков, Макаров, Липкин, Фёдоров, Злата Раевская, Людмила Фёдорова (что касается последней, я обыскался в поисках материала, но всё на «лазоревое» да «повенчанное месяцем», только не на украинского Ленина, натыкался). Зато пошла по украинским СМИ статья с осуждением вандализма – «Кувалда, как ключ к Европе». Даже сам не поверил, что написал её ваш покорный слуга. Думаете, внезапно воспылал любовью внука к тому дедушке, на руках у которого кровь миллионов моих сограждан и роковые чернила (ими подписывался акт на передачу исконных русских земель пролетарским «братьям-украинцам», а значит – на будущую ликвидацию СССР)? Отнюдь нет. Поступками человека двигают одновременно разнообразные, противоречивые, разные по эмоциональной окраске думы и ощущения. В 1991 году во Львове сносили памятник Ленину возле оперного театра. Но тогда без надругательства, просто прилюдно удалили статую человека, который к опере и балету имел такое же отношение, как Киров к Мариинке в СПб. Затейники из Руха привлекли к участию в действе общественные организации украинцев и представителей диаспор (польской, еврейской, армянской, др.). Только я от имени Русского общества, не спрашивая мнения Совета организации, отказался от участия в этой балаганной акции. И тогда отнюдь не любовь к Вождю определила мой личный поступок. В себе я тогда не копался, а потом было не до статуи, от которой загодя сбежали львовские коммунисты.

Напрасно мои оппоненты пытаются склонить меня к примитивизму в творчестве и общественной работе, к выбору между белым и чёрным, что проходит лейтмотивом через все комментарии велеречивых диспутантов на сайте. Я бы ничего не имел против, например, коллективизации, если бы она проводилась не под страхом изощрённых наказаний, не под наганом уполномоченных, а по закону, добровольно. Пусть себе беднота обрабатывает общее поле за «галочки-трудодни» в колхозном журнале и за реальную брюкву, стащенную за спиной бригадира. А трудолюбивые крестьяне, расписанные на «середняки» и «кулаки» разных категорий, - свои частные наделы (к слову, закон о запрете батрачества мог бы без насилия ликвидировать кулака-хищника). И каждый пусть доказывает, какой труд более производителен. Не сомневаюсь, что зерна в стране было бы много больше и много меньше разорённых крепких хозяйств, меньше высланных на Урал «мироедов» для вымирания зимой в шалашах, где искусственный голод и холод, отсутствие медицинской помощи приканчивали до 100% новорожденных. Социализм можно законодательно ввести там, где есть мощная база здорового капитализма, как в Швеции. «Строить социализм» в крестьянской стране с разрушенной промышленностью, да ещё по-большевистски, - значит, построить пародию на социализм – мишень для острословов. Тот социализм, от которого обязательно все сбегут, как показали события в СССР и странах Восточного блока.



Так вернёмся к тому большинству, к «выборочным критикам». Я чувствую себя среди них «своим в доску». Ну, повторяться о своём отношении к Великой Отечественной войне народов Советского Союза, к Верховному Главнокомандующему не стану, это отношение выражено в 12-и сочинениях разного жанра, поставленных только здесь с 31 марта. Добавлю лишь новую для себя самого мысль о том, что не ранее как с лета 1941 года началось истинное единение (не ложь во спасение) партии большевиков и народа. Нашествие чуждой Европы, единство возвышенной цели стёрли все классовые и мировоззренческие разногласия. Забылись обиды истинных хлеборобов, обобранных до нитки, не попавших в число «бедняцкого гегемона», и ветеранов, из квалифицированных заводских, лишённых дореволюционного качества жизни. Уцелевшие «бывшие», старая интеллигенция почувствовали свою значимость как хранители и воспитатели русского патриотизма, безотносительно к партийной принадлежности. Вновь, как и в 1812 году, из разных сословий, с их естественными противоречиями, в союзе с властью, всегда для народа подозрительной, образовалась единая внесословная нация. Причём, время для объединения в 1941 году было менее благоприятным, чем 129 лет тому назад, так как тогда, при царе Александре I, головы русских людей не были отравлены «учением» о неизбежности классовой борьбы до абсолютной победы одних классов и о полном уничтожении других. И наконец, стали открываться храмы, как традиционные места, откуда столетиями народ-воин выходил с гордым чувством, с осознанием своей значимости к месту богоугодной смерти за Отчизну. Большевики, эта инопланетная раса «общепролетариата», стала понимать, что они в первую очередь хранители родной земли, а не интернационала. Перефразирую двух поэтов: «Ты можешь ленинцем не быть, но русским быть обязан» (С.С.).

Более того, только с началом войны Советская власть обрела легитимность. Перехваченная силой у незаконного же Временного правительства, власть большевиков два десятка лет не имела по известным причинам законного оправдания наличием Советов разного уровня в стране. Даже с принятием Конституции в 1936 году выборы народных представителей в органы законодательной власти (при отсутствии состязательности кандидатов) стали ограниченно легитимными. Но с началом военных действий практически вся страна в едином патриотическом порыве пришла на призывные пункты, тем самым проголосовав за большевиков – как за ведущую, организующую силу на полях сражений и во фронтовом тылу. Подчёркиваю: большинством голосов, не единогласно. Ибо в 1941-45 годы измена Отечеству под предлогом свержения большевистского режима была значительной. Никогда в своей более чем 1000-летней истории Россия не знала столь масштабной измены (как минимум, миллион только хиви и власовцев).

В то же время сыграло свою положительную роль стихийное возрождение идеи реального государя – духовного предводителя нации, коим стал по праву призвания и организаторских качеств Сталин. Он перестал быть «Лениным сегодня» (ширма была необходима для самолюбивого владыки восточного типа для избавления правящей партии от «ленинской гвардии», с их «внутрипартийной вольницей» и расслабляющим упованием на интернационал).

СССР образца 1922 года прекратил существование 3 июля 1941 года. Появился жёсткий диктатор совершенно новой страны – военного лагеря, на манер того, что создал из России Пётр I при угрозе шведского вторжения. Была в короткий срок найдена единственно возможная для целостности государства конструкция. Надёжные бастионы поднялись на двухвековом имперском фундаменте, включая в себя годные для употребления остатки позднейшего новодела. Распадись они под ударами фашистской Европы – и вся почти 11-вековая держава перестала бы существовать. Но ведь всё это происходило в советское время. Так как можно быть при таком раскладе вещей огульным антисоветчиком? И после войны советская система оказывалась способной решать многие сложные задачи. Например, создала в науке по важнейшим направлениям, в технической реализации находок оборонной и энергопроизводящих сфер такие «опричные» условия, которые обеспечили абсолютную безопасность от угроз извне. Но опасность изнутри оказалась много большей. Диссиденты основам СССР не угрожали. Непрочной оказалась сама надуманная система, за скоростью распада которой не поспевали реформы, на которые решались хранители «чистоты учения». Такая система могла существовать лишь при жесточайшей диктатуре, подобной сталинской. Но сталины не вечны и рождаются нечасто. Их эффективная деятельность возможна только при таких условиях, в которых наша Родина оказалась в войну 1941-45 годов и в первые послевоенные пятилетки.



У каждого мыслящего человека есть избранные главы истории мира и родной страны, к которым он обращается часто неосознанно, по какому-то побуждению, исходящему из собственного интеллекта. Другие «главы» ему просто интересны, не более. К третьим он равнодушен. Четвёртые вызывают отрицательные эмоции. После убийства народовольцами Александра II Освободителя я зримо вижу «бесовскую» (по Ф. Достоевскому) тень, наползающую с Запада на Россию. И мрак, густеющий изнутри. Нужны спасительные кардинальные реформы. Но абсолютизм Романовых, даже сильно урезанный 1905-м годом, на неё не способен. Нет традиций подлинного народовластия. Но и «друзья народа», социал-демократы, не хотят реформ сверху, им нужна вся полнота власти – Советы, которые можно водить на верёвке. Не стану здесь повторять всем известное. Россия преобразилась-таки в первой четверти ХХ века. Но какой ценой? Кровавой гражданской войной. Беззаконием, возведённым в закон. Ложью невыполненных обещаний узурпаторов власти в отношении справедливого передела земли, что обернулось полным принудительным раскрестьяниванием крестьянской страны. Идиотизмом опоры на бедняков и преступлением против трудолюбивых кормильцев страны. Просчётом с «прослойкой», которая, вытеснив из духовной сферы старую интеллигенцию, в конце концов станет могильщиком системы, породившей эту «прослойку». «Дайте людям больше света!» - скандировали либералы до революции (этот лозунг на фотографии моей прабабки в бальном наряде 1905 года). Получили значительную прибавку тьмы. Свет стал подконтрольным правящей партии большевиков, отпускался дозировано, по карточкам, и как награда за особые заслуги, связанные с преданностью руке дающей.

И вдруг – словно зажглось новое обжигающее солнце – война? Война 1941-45 годов высветила все углы бытия наших отцов и дедов, где таилось всё запуганное предыдущими катастрофами, всё неуверенное в себе, разогнанное успешными представителями «новой формации». 3 июля 1941 года верховная власть авторитетом военного вождя, не прибегая к лишним словам, но поступками своими в смертельной опасности дала надежду всем, пережившим гекатомбу 20 и 30-х годов, на лучшее будущее после неизбежной Победы. Ибо встала Русь, как державообразующая нация, не «пролетариат» и «колхозно-совхозное крестьянство». А Русь непобедима.



Так что изволите советовать – писать только о светлом? Умалчивать о тёмном под предлогом, что плохо видно, а то и полностью исчезло в беспамятстве? Другие предпочитают не вспоминать о тёмном, чтобы «не ворошить прошлое», чтобы не давать повода извечным врагам России тыкать в нас пальцем. А какое нам дело до мнения врагов? Для здоровья нации воспитывать новые поколения надо в правде, которая в русском историческом сознании есть справедливость. Замалчивать тёмное, постыдное в прошлом, значит, плодить его для власти тьмы, неправды и бесстыдства над будущим.

Сейчас не только коммунисты-ветераны, четверть века тому назад развалившие СССР, активно ностальгируют по абсолютной власти вождей, партийных генералов и компартхозноменклатурного боярства с подобострастной дворней, кормившейся отборным дефицитом, над «простыми советскими человеками». Казалось бы, ностальгируйте себе на здоровье. Но отвращение значительной части думающего населения России к обильным дарам постперестроечного капитализма увеличивает число тех, кто, не испробовав на своей шкуре прелестей золотого века «развитого социализма», вздыхает по утерянному. Мол, а ведь было время, когда «было всё, и всё было дёшево», даже сосиски по рупь-тридцать, когда их «выбрасывали» на прилавки, возбуждая истомившуюся очередь. А кроме «всего дешёвого», было ещё якобы бесплатное: обучение в ВУЗах, также медицина. Кто с этим не имел дела, верят в такие чудеса неистово. И ещё повсюду была масса чёрных ходов для тех, кто мог платить «сверх» - за качественный товар, деликатесы, редкие заморские лекарства, места в престижных учебных заведениях. Не то, что теперь! Теперь всюду одна дверь, в дверях – охранник. Вызывает ретроспективно уважение, по определению, народная, якобы доступная любому ходоку власть, верхушка которой во всесоюзные праздники взбиралась (не то, что нынешний «Путя»), с ногами, на гробницу Великого Ленина и топталась там, над телом бессмертного небожителя, под одобрительные славословия счастливых (предполагалось) трудящихся. И что верни ту власть в прежние руки, то, эх как здорово, с учётом допущенных ошибок, заживём, товарищи!

Одного не могут объяснить апологеты «утерянного рая»: почему же эта власть и всё её сложное строение рухнули в одночасье? Вроде бы ни Батый, ни Тамерлан, ни Карл шведский, ни Наполеон не вторгались в конце ХХ века в наши просторы. А блок НАТО был научен примером Гитлера. Настаивать на объяснении бесполезно. Неистовые приверженцы советского строя, заткнув уши, зажмурившись, всё твердят о его преимуществах. Как ни странно, огульные критики всего советского льют воду на мельницу неистовых «советчиков», превращая диспут в перебранку. Счёт в пользу ностальгирующих трудно изменить, так как всё прошлое, что нельзя проверить на правдивость, во сто крат привлекательней воспринимаемого всеми органами чувств настоящего, которое во многом вызывает неприятие.

Так может быть дать марксистам-ленинцам ещё один шанс? Вдруг они, находясь в оппозиции, чему-то научились, проанализировали промахи, избавились от недостатков? Ну, вы, дорогие соотечественники, как хотите. Рискуйте! Я – пас! Я всё «развитое» прошёл самолично от начальной школы до выхода на пенсию геолога. Уверяю вас: они(!!!), как высказался адмирал де Пан по поводу роялистов, «ничего не забыли и ничему не научились». Доверим верным ленинцам страну – и снова пойдём за ними по кругу. Какому? Понятно какому: из нынешнего недоразвитого капитализма в ещё худший (хотя представить худший трудно). А может быть всё-таки не по кругу, а по витку марксовой спирали? Слабая надежда. Всякая спираль под ногами российских большевиков непременно превратится в кольцо. Уж больно тяжёла поступь – по телам, по душам. И с ними – «Ленин впереди». Так что в любви надо быть разборчивым.

Сергей СОКУРОВ