Закончился у меня на днях срок действия «Карты москвича». Спохватился в последний день января. Значит, уже завтра не смогу бесплатно ездить в общественном транспорте. Что же делать?



Вспомнил, как получал ее десять лет назад в отделении Пенсионного фонда. Ходил туда, оформлял документы, фотографировался, потом снова приходил, чтобы получить на руки уже саму карточку. Значит, всё опять заново, и за транспорт денежки пока платить придется. Но бросил паниковать и полез за советом в интернет. Нашел по запросу информацию – обратиться в свое подразделение МФЦ, где должны выдать новую карточку.

Ну, как говорится, ноги в руки – и к автобусной остановке. Минут пять прождал автобуса, вошел по еще действующей карточке, удобно разместился и через десять минут был уже в Центре, над входом в который висела вывеска с огромными буквами «МОИ ДОКУМЕНТЫ». Администратор у входа, поинтересовавшись, какая у меня проблема, выдала талон с номером, который должен высветиться на информационном табло и указать то окно, куда мне следует обратиться. Ждал не больше трех-четырех минут.

Показываю девушке-инспектору свою карточку. Она просит минуту подождать, идет к шкафу-стеллажу, что-то там ищет и возвращается с конвертом. В нем – новая «Карта москвича» на мое имя и несколько информационных бланков. Оказывается, теперь моя карточка уже включает полис обязательного медицинского страхования, возможность перечисления пенсий и различных пособий автоматически (без обращения в Сбербанк), через банк ВТБ, если я захочу пользоваться такой услугой.

Вся процедура у окошка в итоге заняла еще минут пять. Расписываюсь в журнале и выхожу из здания. Автобус снова подошел быстро. Вошел по новой карточке, удобно устроился в чистом и опрятном салоне. Гораздо, надо сказать, лучше, чем во многих такси с «бомбилами». На электронном табло – температура воздуха, номер маршрута, следующие остановки. И тут – голос из динамика:

- В салоне нашего автобуса ведется видеонаблюдение. В случае противоправных действий и вандализма запись будет направлена в органы внутренних дел для возбуждения административной или уголовной ответственности.

Ну, тут у меня сердце прямо зашлось: что же это получается, господа, граждане и товарищи?! Не жизнь вокруг, а какой-то электронный концлагерь. Сперва они за моей спиной проследили, когда у меня закончится «Карта москвича» и без моего на то заявления приготовили новую, с расширенными функциями. Лишили, кроме того, меня возможности потолкаться во всяких очередях, пособачиться с сотрудниками по ту сторону окошка из-за того, что я почти упустил срок действия документа. А теперь вот грозят, что заведут на меня дело, идентифицировав портрет моего лица, если я захочу всего лишь чего-то там нацарапать на новом пластиковом сидении или вспороть гвоздем или ножичком его обивку.

Правильно пишут, что живем мы во все более мрачном электронном Освенциме. Всё и вся под колпаком. Кошмар, плюнуть от души уже нельзя. Они, видите ли, заботятся о моем, якобы, благополучии и общественном порядке. А разве я на то давал им разрешение? Они даже могут знать, как и от чего я лечусь, куда и как трачу свою кровную пенсию.

Вернулся домой взволнованный. А потом на одном сверхпатриотическом портале, где даже есть рубрика «Электронный концлагерь», прочел созвучные мне мысли, выраженные в словах:

- Вообще-то в процессах цифровизации нет ничего страшного, если ты морковка, помидор или груша. Если ты валенок или пень березовый. Если ты чучело, соломой набитое. В процессах цифровизации нет ничего страшного, если ты – не человек.

Действительно, какой же ты человек без очередей, без унижений перед всяким там столоначальником, возможности «отвести душу» в общественном транспорте или на улице!

Некоторое время спустя, немного успокоившись, вспомнил классика нашей литературы А.П. Чехова, чей 160-летний юбилей на днях отметили, и мне стало немного легче. Там у него в одном рассказе персонаж рассуждал точно так же, как автор приведенной цитаты. Он говорил:

- ты мне, мол, дай огня натурального, а не умственного – электрического. Этим электричеством только мозги народу дурят и норовят до последней копейки его обобрать.

Написано то было 130 лет назад, а звучит, ох как современно, - прямо как про нынешний наш электронный концлагерь. Но тут что еще интересно – всё же 130 лет прошло: так что, может, и мы какое-то время еще протянем, приспособимся как-нибудь.

Александр ГОРБАТОВ