Александр МАСЛОВ

В предыдущей части заметок, краем глаза глянул на одну из ельнинских рек Смоленщины – Угру. Со странным, на первый взгляд, ее названием. Убедившись, что тема бесконечна - во всех информационных проявлениях, не без сожалений оставил ее в покое. Посчитав, что это заслуживает более пристального внимания. Как и все иное на этой многострадальной земле. Толком не понятой и почти неоцененной. Поторопился. Хотя бы потому, что здесь много и с апломбом говорят о героическом минувшем края. Но при этом практически не напрягаются на прояснении причин. Не столько в части самого Смоленска, который с нагловатой охотой принимает на себя не столько собственное, сколько имевшее место в частях поименованной им земли. След вассального принципа, когда сюзерен, не заботясь о себе самом, что, увы, очевидно, зато всегда и нагловатой охотой переключает на себя имевшее место в его окружении. По многим причинам. Что не к оправданию, а горькому сожалению. Ведь куда ни глянь, везде натыкаешься на следы лени, откровенной тупости властей предержащих и всякого рода неубедительных их оправданий. Точнее, беспамятства, что не лучший след административного обустройства русских земель. Причем здесь ежик? Еще поясню.

На берегу этой реки есть числилось по Ельнинскому уезду. тихое местечко с названием Старая Заворонь. Сегодня его уже нет, как и множества иных - таких же, со своей собственной историей. Заросло орешником, березняком, исчезло. Но зато возле него сохранились следы старого погоста в Мышках, где, по исполненному завещанию покоится прах большого русского художника Тараса Гуриевича Гапоненко (1906-1993). Рядом с сестрой Матреной.

Насколько большого? Решайте сами – Народный художник СССР, лауреат Сталинской премии, выставлялся в Париже, Нью-Йорке, полотна - в Третьяковке. По праву ли и реальным заслугам или лукавым прихотям политической конъюнктуры? Каждому решать по установкам собственной совести и трезвому взгляду. Если таковое в наличии. В сопоставлении ушедшего и ныне текущего. Автопортрет со следами творческих поисков - одна из его работ. На это его место можно поставить и что-то иное, но на душу легло это, где молод, задирист, амбициозен, уже знает цену себе. К тому же он сам хотел, чтобы его, паренька из смытой годами Старой Заворони, через пелену времени воспринимали именно таким.

Уважим земляка. С обычной для советского времени судьбой выходца из народа. Впрочем, точнее сказать так, что это был путь таланта, которого, как говорят на Руси, поцелуем в темечко благословили сами небеса. Он вписывался в их планы, они протянули руку ему. Такое бывает. И не так уж редко. Не случайно украинизированное родовое имя Тараса Гуриевича Гапоненко в корнях исходит от греческого Агафона, с первичным его смыслом в основе – как пожеланий на весь жизненный путь добра и благодати. К чему здесь уточнение фонемы? Все просто – в старорусском звук «эф» по непонятной мне пока причине приживался плохо и часто замещался на «пэ». Уже как-то замечал в своих публикациях, что все то же у узбеков. Скажем, произнести бывшее название киргизской столицы для местного старика бывает сущим наказанием, поскольку вместо нужного тогда Фрунзе, речевой аппарат самопроизвольно выдает нечто похожее на Пурунзе. Как ни странным кому-то покажется, это след нашей общности, древней родовой линии, хорошо известный тем, кто профессионально общается к закономерностям лингвистики. Среди них, заметим, выделялся исследователь исторических процессов Ю.Д.Петухов (1951-2009). За что убит. И не он один.

Наглядно проблемы проявили себя при формировании украинского языка, равно как и белорусского и многих прочих. С их неуемным желанием не быть как все, что стало темой для множества злонамеренных и глупых политических спекуляций. Равно как и формирования бесчисленности диалектов самого русского. К единству подвели отечественная литературная классика, газеты, радио и ТВ, ставшие ныне на сомнительный путь англизации. Почему сомнительной? Хотя бы потому, что в своей первичной основе и сам проворный, все тот же древний русский. И к гадалке не ходи. Доказывать? Здесь не буду по причине стойкой немилости к нему, гнусавому. Побаловался, вывод для себя сделал. И годі – хорош, как говорила когда-то моя люба бабуся Василіса Михайлівна. Вместо ожидаемого немецкого всучили остро нежеланный французский. Господь судья тем близким и давним уже решальщикам. С тех пор таких к своей судьбе не допускал и на выстрел. Из рогатки. Но что-то вынес и из этого.

Прошу прощения за отвлечения в сторону. Хотя бы потому, что считаю их небесполезными для прояснений причин множества текущих напряжений. И того, для чего нам с усердием пудрят мозги те, у кого обозначились лукавые намерения.

Но здесь смысл в том, что населения с отчетливым южностепным следом в Смоленской, Брянской, Калужской и всех прочих областях Руси Великой всегда отыскивался в достатке, и без особых сложностей. Равно как и обратного тока, как сложностей бытия и желания хоть на чуть изменить его к лучшему. О таланте, упорстве и трудолюбии Тараса Гапоненко говорит многое. В том числе то, что за четыре года сумел экстерном сдать экзамены курса средней школы. Это открыло путь в то учебное заведение, о котором мечталось. Но сначала, рано оставшись без родителей, как и старшая сестра, добывал средства на пропитание, батрача у зажиточного крестьянина в родной деревне. Для этого же в 1917 году перебрался в тверской город Кимры, где подвизался истопником, кучером, помощником пчеловода, позже табельщиком в совхозе. В 1920 году паренька неполных десяти лет определили в детский дом городка Корчева. Ныне через это старинное селение проложен канал «Москва-Волга». По собственной инициативе за четыре с половиной относительно благополучных года экстерном получил среднее образование. Избирали делегатом Тверского губернского съезда РКСМ. Уездный комитет комсомола включил не юношу – подростка, в состав комиссии по делам несовершеннолетних при отделе народного образования. И даже представил его имя для губернской доски почета.

Вызрела и мечта, за исполнением которой в 1924 году он приехал в Москву – на мелькнувший лучик надежды пробиться в Высший художественно-технический институт, куда приняли на монументальное отделение живописного факультета. Его учителями стали Н.М.Чернышев, К.Н.Истомин, В.А.Фаворский, П.В. Кузнецов. Именитые, все народные, с энциклопедическими именами, ученики великих, сами издали заметные и учителя таких же собственных учеников. Короче, круг птиц высокого полета как отражения общего уровня живописной отечественной традиции раскрыли не столько процессы бытия, сколько наглядности причин происходящего. С чем в западной школе почти всегда отмечаются сложности, что наглядно и вполне убедительно. Речь и об этом тоже.

Студенческие каникулы и практики начинающий живописец проводил в родной Смоленской области, и в ставшей для него такой же близкой Тверской. В 1929 году он работал в совхозе «Гигант» и на машинно-тракторной станции имени Шевченко, что под Одессой. Создавали тогда такие временные организации - по причине острой еще нехватки отечественного сельхозоборудования. Для более эффективного использования того, что имелось под рукой. Чисто советский управленческий прием, который наглядно доказал свою эффективность сразу по нескольким векторам. При этом, как рассказывал дед, руководивший колхозом в одном из казачьих сел Харьковской области, сумели прикупить к собранному в артель не только сеялки, жатки несколько грузовиков, но даже электростанцию. После войны подача электроэнергии в хаты возобновилась только в шестидесятые, то есть спустя годы после войны. Но и построили магазин, что по селам было тогда редкостью – он и сегодня в работе. Собственный клуб, собрали духовой оркестр к нему, открыли детсад, ясли, укомплектовали школу. Тогда же по инициативе именитого советского биолога из ельнинских смолян – Владимира Станчинского, старшего брата композитора Алексея Владимировича Станчинского, начали посадку лесных полос – для снижения ударов засух, как следствия солнечных циклов, обоснованных биофизиком А.Л.Чижевским. Все по совокупности позволило относительно сносно пережить продовольственное напряжение начала тридцатых годов. Как следствия умышленно не называемых ныне причин. В селе родителей и предков сложности с продовольствием были, вот только никакого голодомора не видели. В самом центре событий. Треп на этот счет побуждал мою матушку часто отзываться об этом времени так: «Мое детство было золотым». Я тогда не понимал к чему это. Ее школьная подруга и односельчанка, неожиданно оказавшаяся по киевскому нашему соседству женой писателя Петра Северова (1910-1990), автора шумной в свое время повести «Последний поединок». Об известном «матче смерти», повторяла то же самое. Слушал те разговоры о пережитом в их послешкольных годах и в недоумении пожимал плечами, не в состоянии вникнуть в суть. Просто заносил в кладовки памяти. С расчетом когда-нибудь разобраться. Так и сталось.

Но речь не о школьных подругах, о художнике. Тогда же, в началах, он принял участие в 11-й выставке Ассоциации художников революции - была такая, представив картину «Красноармеец в деревне». С этого времени он постоянный участник выставок, проходивших в Советском Союзе и за рубежом. В 1930 году Тарас Гуриевич выполнял монументально-декоративные работы в клубе московского завода «Пролетарий». В 1937 году международное жюри Всемирной выставки «Искусство и техника в современной жизни» в Париже присудило Гапоненко золотую медаль за картину «На обед к матерям». Приблизительно это о том, о чем и говорила матушка, дед и нечаянная соседка в нашем пригородном переулке, что никак не стыковалось с умышленным враньем хрущевских лет, как следствием нынешнего отката и его готовностью все продавать на корню, охотно внимая любой намеренной чуши. И неспособностью, нежеланием противостоять глупости, насилию, грабежу.

По сути, переданное на полотне, продолжение увиденного художником в одесской его поездке, усмотревшего след исполнявшихся обещанных властью начал новой жизни, которые тогда трудно было не только не заметить, но и не оценить даже неискушенному сердцу. Заметило, и оценило. Как и то, что все стремительно начало меняться, Эту очевидную перемену и попытался передать молодой художник. Что вовсе не агитка, рожденная тем, что когда-то замечено поэтом Антиохом Кантемиром: «Уме, недозрелый, плод недолгой науки!».

Впрочем, сегодня многое увидев и прояснив лично для себя, я назвал бы это полотно по-другому. Например, «ВОЙНА НА ПОРОГЕ!», что в корне меняет отношение к этому провидческому образу. передавшему в наглядности сами причины неизбежности скорого военного столкновения. Через стремительный рост экономики страны и перемены в сознании населения. Перспективы системы, что способна это затормозить, но еще не добрала для этого сил. На выставке в Париже это поняли, и отметили автора призовой медалью. Поэтому видится в этой работе не дежурная агитка, в чем нас пытаются убедить последней четверти ушедшего века.

Авторская натяжка? Или след того, что все властью осознавалось, и к ослаблению еще только грядущих потрясений уже принимались меры. Поэтому в 1931 г. на партхозактиве страны, в докладе о целях очередной пятилетки И.В.Сталин заметил, что Союз в экономическом отношении отстает от Западной Европы и Америки на 50-100 лет. И внятно предупредил: если не не залатаем эту брешь за десять лет, нас сметут с лица земли. Попытку сделать это страна и увидела в 41-м. След трезвого расчета, совпадения – привычной западной закономерности?

Во время Великой Отечественной Гапоненко выезжал на фронт, откуда привозил зарисовки и этюды. Их итогом к 1944 году стала картина «После изгнания фашистских оккупантов». В основе сюжета реальное событие военной поры. Из рассказанного художнику его сестрой, пережившей фашистскую оккупацию на Смоленщине, в родовой Старой Заворони, что почти рядом с Ельней и ее собственным военным подвигом. На эскизе 1943 года (хранится в Калужском музее изобразительных искусств) автором подмечено, что он изобразил событие своего родового села. Тогда Тарас Гуриевич передал завершенную работу с образом убитых парня и девушки смоленскому музею. Но уже в 1946 году написал второй вариант - большего размера, с уточнением деталей. В настоящее время он на хранении в Третьяковской галерее, что само по себе факт признания неординарности художника, его труда и официально признанной степени народности. В 1947 году за создание этого монументального полотна художника удостоили Сталинской премии. В мое раннее школьное время из захоронения на ельнинском еврейском кладбище открыли останки девушки – тетки моего школьного друга Валерия Степченкова. Тогда нервно задышать заставили ржавая проволока в охвате шейных позвонков и, простите, череп в копне русых волос. Первое мое осознание, для чего Европа, Запад создают своих чистеньких, прилизанных, довольных собой франкенштейнов. До ныне.

Когда переданные художником закономерности начинаешь оценивать, многое из ушедшего и текущего воспринимаешь в другом свете. В том числе, нацистскую шайку Европы, что в сорок первом двунадесятью языками, вновь ломанулась в наши пределы. Когда четверо их на одного необстрелянного нашего. Как и цену победы сорок пятого, И причины происходящего ныне. Неожиданно попал под руку снимок, с гордостью сделанный оккупантами в ельнинских местах художника. Европа в наглядности. Как и того и за что гнали ее до Берлина. Под испуг затейников из Америки, Британии. Что добьем сами. И нашу жалость.

Матушка рассказала однажды, что с отцова офицерского пайка подкармливала семью какого-то известного немецкого музыканта. В ту исповедь мне было еще немного лет, о немцах уже что-то знал. Поэтому наивно спросил: «А зачем?». Мама со своими сложностями в сантиментах сухо ответила, как и отец однажды, на такой же вопрос: «Люди же!» В собственной профессии с людской подлостью сталкивался нередко. Но на свой же вопрос в реалиях практики, скорее всего, ответил бы как родители. Вот только сомнения на этот счет сегодня снова обострились. Насчет людей. Поэтому по-разному воспринимается – полотно Тараса Гапоненко с его допусками собственных чувств и снимок с его документальным отражением действительности – без перебора. Такой была реальность в его глазах.

Глядя на это, сегодня сложно, практически невозможно представить, что из соседнего от родового села художника вошли в жизнь и иные греющие душу образы. Например, вот этот:

Еще косою острою
В лугах трава не скошена,
Еще не вся черемуха
К тебе в окошко брошена… (М.Исаковский.)

Тем, кто не знает этого в исполнении Георга Отца, рекомендую открыть запись. Многие спазмы в головах снимает. Как и «Враги сожгли родную хату», что из этого же самого творческого родника, только очень уж горького. Два соседних села, два больших мастера советского времени и общее трепетное чувство к родному краю – в любви и боли. И с одними начальными окраинными корнями. Если оценивать с сегодняшней колокольни. Но пока только замечу, что Гапоненко долгое время исполнял обязанности руководителя Центральной студии ВЦСПС и с 1954 года - председателя Оргкомитета Союза художников СССР. С конца 1950-х и в начале 1960-х его приглашали как члена госкомиссии Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина, а также Московского художественного института имени В.И.Сурикова. С 1958 года и до конца жизни Тарас Гуриевич входил в состав редколлегии журнала «Художник». В декабре 1954 года он стал членом-корреспондентом Академии художеств СССР. Государство оценило его заслуги, присвоив Мастеру в 1976 году звание «Народного художника СССР». Великой страны, что вопреки стараниями горбатых ничтожеств, тем не менее, оставила после себя и великое множество великих людей.

Художник жил на Масловке - районе Москвы, знавшем многих выдающихся его цеха. Здесь же покинул грешный мир на 88-м своем году. В преддверии подловатых нулевых многое пеклось комом. И как-то без внимания осталось то, что Тарас Гуриевич в завещании попросил родственников упокоить его на родине - рядом с сестрой Матреной Гуриевной. И, как понимаем, у святых родительских могил, что и исполнено. Не без сложностей, поскольку самого села ко дню прощания с художником уже не было. Погост основательно зарос лесом, почти не оставив следов.

Не без труда их-таки отыскали активисты общества «Мемориал». Есть такое. Как смогли восстановили - и места упокоя самого художника и его сестры. С надеждой, что это лишь начало хлопот по сбережению памяти русского мастера живописи и попыток лучше понять логику его творчества.

Также приобщена к миру искусств супруга Мастера Эрна Йоганновна Гапоненко-Арнгольд (1906-1980). Созданные ею светлые образы хранят музеи мира. Сын Эрны и Тараса - выпускник МГХИ имени В.И. Сурикова Алексей Гапоненко (1933-2002), много занимался детской книжной графикой… Прах Эрны Йоганновны и Алексея Тарасовича отыскали на Ваганьковском колумбарии Москвы. Многое в этих судьбах еще предстоит оценить - по реалиям. Но важнее, что вслед за предками Мастер осознал, что исчез сам повод, ради которого Русь формировала по окраине важный, как считала, переход в европейские пределы, мечтая о нормальных отношениях. В ответ же получили привычные злобу, обман, организацию хаоса.

Место покоя Тараса Гуриевича и его сестры у деревни Мышки, что в нескольких километрах от железнодорожной станции Баскаковка, без помощи местных жителей отыскать уже невозможно. Я лишь чуть не доехал. На протяжении времени могила Т.Г. Гапоненко была безымянной. И только в августе 2017 года на его вызывающе скромном погосте исследователь смоленских заветных мест Алексей Мошков установил памятную плиту. Когда душа требует, совладать с ней сложно. Сказала – пой! И запоешь. Каждому таланту известно. Так и Алексей иначе поступить не мог, заведомо зная, что в уже давно глухом лесу, такие порывы и усилия оценивать некому. Но лично ему, с его ориентиром на грядущие перемены к лучшему, это не так уж и важно. Душа потеребила, мужик отозвался. На таких, по К.Симонову, земля держится.

Другое дело, почему маэстро палитры и живописного образа Тарас Гапоненко таким странным образом распорядился подготовить себя для вроде бы нетипичного пути в вечность. Моя собственная душа требует обратить в этой связи внимание на чуть иной поворот темы. А именно на проблему украинства как явления. В том числе на ее более чем актуальный и сегодня украинский поворот, который складывается по очередному сложному варианту. Точнее, что его намеренно так выворачивают. С дальними целями, но чуждыми для всех частей Руси – Великой, Малой, Белой, Красной, Пегой, следов которых даже сегодня без счета в истоках начальности. Само неполное перечисление тому подтверждение, отмечаясь по всему Евразийскому пространству. Есть и масса иных, о чем говорил в предыдущих частях своих заметок о вроде бы немыслимой разноплеменной общности. Смотрите в Сетях наши заметки «ШУТКИ ПРОСТРАНСТВА-ВРЕМЕНИ. СЛЕДЫ ПРЯМОГО РОДСТВА РОССИИ, ЯПОНИИ?..» Говорить сегодня о таком же между Россией и Украиной впустую расходовать место и время.

И к тому тоже, что род Гапоненко, как и множество иных, явно и в очередной раз попал в процесс вытеснения не столько из степных пределов, сколько собственно из процесса окраинности. Но, что хуже всего из начальной создавшей основу Руси Великой одноплеменности, что до сих пор отчетливо прочитывается даже по наспех прилепленным фамилиям. К черкасам, то есть отчетливым полутюркам, к полещукам, что разметались ныне на все четыре окраины. К севрюкам, то есть отчетливым, судя по коренным основам языка, - русам, пришедшим по Днепру, Волге, Уралу, побережьям Тихого океана, Атлантики как ориентирам из глубин гиперборейских северных высот. И прочим полянам и уграм… Но, спаси Господь не украм, место которых прописано в PR-фальшивках как след интуитивного осознания неполноценности собственно сути новоявленного этнонима. Это видно по наскальным рисункам Карелии, Памира, Тянь-Шаня, Гималаев, Алтая. С заходами в Индию, Китай, даже в Корею и Японию, что не раз показывал, снимал, анализировал. И не только сам. Как путь к порогам и рытвинам бытия. Как гарантию отчетливой украинской несостоятельности. В любой ее раскладке. Как ближней, так и отдаленной. Это противником вычислено и вновь использовано на практике. Как слабое место в явлении Руси.

Поэтому Украины, закрепившей свою слабость даже в названии, не только нет по факту, но и не может быть. В силу, окраинности как смутности путей вмешательства в систему развития. По-прежнему скрепленную единством генетического кода, который американцами, настырно ищущими как бы всех подвести к одним путам, обозначен генным маркером R1a1, уверенно подтвержденном лингвистическим следом. Поэтому по окраинам тестируется кастрюлями дебильности и остротой нежелания предлагать что-то полноценное. Поэтому и сходит в небытие, поскольку не в состоянии предложить перспективы развития. Это уже не исправить ни пониманием реалий ситуации, ни попыткой создания некоего нового положительного образа края, о чем по Украине уже слышим запоздалые суждения. Если населению территории, претендующей на государственность, это все еще не понято в основах, рассчитывать на успех не приходится.

В нынешнем коммерческом проекте, в который оформилась категория государственности, самостоятельная Окраина невозможна. В принципе. Равно как и Россия тоже. Как нет Франции, тем более Германии и иного прочего. Отсюда Евросоюз и его самовлюбленной, подловатой лукавостью. Зато стремительно формируется база для осмысления происходящего. Коммерческий подход в виде формулы рынка, возводимой в степень спасителя и решалы, на каком-то этапе вроде бы выступает в качестве стимулятора, чтобы затем стремительно перевести иллюзию временного успеха в фазу гнобителя остатков живого. Это и видим на примере Т. Гапоненко.

Подтвердим цитатой из публикаций аналитиков. «Успешное противодействие российских либералов, облечённых властью, решению проблем развития страны указывает, что нынешняя модель антикризисного управления Россией не является совершенной. В этом состоит основная причина существования государства, противостоящего интересам российского общества и социальной системы - капитализма, которая приобрёла настолько уродливые очертания, что уже неотвратимо разрушает государственные структуры - прогрессирующей коррупцией, навальным воровством государственных средств чиновниками всех уровнях, их профессиональной некомпетентностью и безответственностью. Всё это свидетельствует об одном – Россия, и не только она, крайне нуждается в смене социальной системы, обновлении государственных структур, что требует качественной иной модели управления» (Владимир Подгорный, «Как сформировать в России эффективное государство» - Русский мир.Украина). Система рынка способна через горбато-ельциновский кураж способна вывести только к одному – к еще большим проблемам, чем имевшие место в партийно-административной распределительной системе.

Пример несостоятельности украинской государственности, как замечено аналитиками, и в бесконечных изменениях Основного Закона. Нескончаемые поправки, уточнения, подгонки и отрицания разрушают устои лучше любых террористов, поскольку сами выступают в их узаконенном качестве. Понятно, что подмена знака вполне законной оппозиционности на активное навязывание мнений меньшинства большинству, собственных его безапелляционных представлений о текущем выполняют ту же гнилостную роль. Ментальной неспособности к рассудочным действиям, что доказано практикой. Похмелье же после куража всегда горькое.

Не случайно по ТВ уже услышал радостный рассудеж двух бывших «украинцев». На тему, что «еще немного, еще чуть-чуть» и все будет «о′кейно», поскольку, «уже второй президент в Окраинной – из наших». Потому что их тупые как русский валенок предшественники, все сделали, «как нами планировалось». А дальше развитие событий стремительно продолжится в нужном им направлении. Не продолжатся, хотя бы потому, что события в Сирии периода работы над этими заметками, запустили механизмы совсем иного действия, в результате которого беременная такой активностью нынешняя часть Ближнего Востока, скорее всего, будет выдавлена из приживленных ею мест. Отсюда активный поиск новых «исторических родин» и путей очередных обоснований желаемого – подальше от с лихвой давно и искусственно накрученного.

Все в предсказуемом русле. Равно как и то, что в рамках этой предсказуемости все сыпется отчетливо. Что и видим без всякой надежды на адекватность решений навязанных, прошу прощения «европой» и собственной ее местечковой производной. Не случайно по меркаторской карте сама территория нынешней условно Незалежной метится по не по современному Украиной, а буквально ОКРАИНОЙ, ДИКИМ ПОЛЕМ. Начиная с европейских карт и ранее фламандского картографа. Почему голландского? Да потому что, напомню забывшим, что именно в Голландии возникли предпосылки зарождения капитализма как системы. В ее раскладках степная часть южной Руси воспринималась как нечто совершенно неосвоенное и мало к чему пригодное. Помним, что это «не преданья старины глубокой», а всего лишь начала ХVII века. Речь о карте и представлений с ней связанных. То есть о территории с полным отсутствием даже следа сколь-нибудь упорядоченной государственности и подвязок к ней… Источники для проверки под рукой у каждого. Не случайно российский Президент публично продемонстрировал эти карты после глуповатой выходки в Китае уважаемой им германской Фрау.

Высока ли достоверность источника? Равноугольные подходы в таких информационных построениях считаются одной из основ нынешних картографических проекций – так называемых цилиндрических. Разработаны Герардом Меркатором (1512-1594). Для приложения к знаменитому его «Атласу». Они настолько точны, что в практике до нынешнего дня.

Очевидные для таких инициаторов цели, которые отчетливо просматривается как след давно привычного для нас западнического иезуитства, что собственные позиции. Шаткость и закономерные их результаты обозначены сотни лет назад. Начиная со времени Ледового побоища, если не с формирования «своей церкви» апостолом Павлом, с ее настырными претензиями на мировую гегемонию. В частности, для южной части Руси как ближайшей цели. Поэтому та вошкотня по-прежнему перед глазами.

Полагаю, что Тарас Гурьевич, оценив обстоятельства собственной судьбы, а он не мог этого не сделать в уже высветившейся перспективе горбато-ельциновского периода и ожидании собственного Божьего суда, отыскал единственно верное решение в реалиях отпущенного ему земного срока. Он был мудрым человеком, особенно в оценках взаимоотношений частей целого. Равно как и причин западного интереса к Руси. Все в его полотнах. Натыкаюсь на такое часто. Помним «Сегиду» Николая Касаткина? И при обдумывании каждого случая отыскиваются вменяемые причинно-следственные обоснования. Гораздо хуже, когда их днем с огнем не сыскать. В данном случае налицо след заболевания общества – с диагнозом беспамятства, что чревато сворачиванием системы. Ушедший в память народный художник, тронул и эту часть темы.

Рядом с Завороньем Старым есть еще одно примечательное ельнинское село, примыкающее к пойме Угры. С чуть странноватым для современного уха названием - Бывалка, что представляет нам, предка в образе скульптуры Сергея Коненкова, известной миру под названием - под себя, «Мы – ельнинские!». В мудрой ее хитроватости.

Мы с братом застали эту еще недавно людную Бывалку, когда в ней оставался всего один житель. Сегодня, из местной администрации сообщили, что и его – Василия Константиновича Щербакова, тоже нет. Ушел, в одиночестве задушенный пневмонией. Но когда мы с ним нечаянно встретились, он, хорошо знавший нашего отца, показал болотную часть поймы Угры, куда на его памяти старожила упал при крохотном недолете к аэродрому в Мышках подбитый в бою над Ельней его «ЯК». Когда работал над этой частью заметок, события вошла в штопор. Вдруг прояснилось, что машину вроде бы пилотировал французский пилот «Нормандии-Неман» Жан Блез де Сибур (фото). Двадцать один год, второй боевой вылет. Единственный в полку на то время летчик, воевавший на «ЯК-3». Как понимаем «добивал» ресурс. Его «старшие товарищи» уже пересели тогда на новые машины. Судьба пилота не прояснилась, его останки не обнаружены. Хотя свидетели утверждали, что пилот оставался в кабине. «Очевидцы» на то время не перешагнули пяти лет. В одну из попыток достать машину подобрали выпавшие из-под обшивки технические бумаги, оформленные на французском. Как понимаем, вытащить машину из тины не было запредельной сложностью, но это сделали только в июне 2019 г. Останки пилота не обнаружили. Зато сразу же обозначилась свистопляска. Часть источников начала настаивать. что пилотировал самолет лейтенант Альбер Дюран. другая - капитан Поль де Форж. Все три поименованных здесь бойца с места боя возвращались на аэродром по одной глиссаде – Ельня-Бывалка-Мышки. Одновременно обозначились сообщения черных копателей, что они уже достали из болота на Угре останки пилота и захоронили в известном им месте. Явь мародерских войн на поле вроде бы патриотического искательства. Точнее, под его прикрытием, что след общественного нездоровья. Как заметили по поводу сетевые знатоки, опарыши зашевелились.

В чем причина явно затянувшейся официальной неторопливости в поисках? Как понимаю, вскоре после боев Великой Отечественной французы начали наводить привычный им порядок во Вьетнаме, сунув в его пекло проверенную в боях «Нормандию–Неман». «На подаренных ей самолетах». Сталиным. И с его расчетом на адекватность. Таковой не последовало. Все стремительно вернулось к колониальной практике. Пришлось выпахать французский полк из славных наших страниц. Голос Ива Монтана в советской радиоточек притух. Но память о нем не забыты: «Когда поет далекий друг…» Франции, открывшей фронт немцам и позднее вернувшей себя в НАТО, напомнили, что она счастливо избежала заслуженного ее властью места на скамье подсудимых в Нюрнберге. Обручь с Чехословакией и Польшей… За паскудство, которое сегодня снова обозначилось в махровом цвете. По этой причине останки пилота «Нормандии», погибшего над Ельней, в небе которой полк понес тяжелые потери, передали в 1947 году союзнику в полной ночной тишине. И при гробовом молчании. По этой же причине, французы с азартом «кошмарят» сегодня Россию, как когда-то это же они делали в отношении Вьетнама, заморачиваться на инициативы микронов, введенных во французскую власть мировыми денежными мешками, охоты не возникает. Но и не снимает повод думать над возникшей ситуацией. Скажем, с тринитарных позиций. Ведь пережитое все еще актуально и способно, как когда-то, работать на нас. На наше имя, на честь страны, на каждого из нас. Хотя бы потому, что памятно, не опаскужено и настойчиво требует доведения истории до логических акцентов. Думаем. Если вместе не получается, то хотя бы самими. Болото, поглотившее подбитую нацистами машину, не долетевшую лишь чуть до аэродрома в Мышках, еще ждет своего часа. И не в Мисках, как пишут французы. Заговорят по-русски, здоровее будут. Доказано «Нормандией».

Еще одна в этой же связи кроха сюжета, которую сложно оставить без внимания. Здесь же по берегу Угры есть село с явно древнерусским обозначением Оболоновец, что по правому берегу Угры. Отсюда родом школьная учительница, известная как Ольга Ржевская. Ее историю по прощальному письму матери - на белой девичьей косынке, знала вся страна. Даже в полумифическом своем оформлении она крайне важна для понимания накала событий. Повторять не вижу необходимости. Разве что замечу, местная власть не посчитали нужным достойно отметить это имя. Лишь мой отец, часто бывавший по делам в Оболоновце, где на сегодня остался один житель, настоял на том, чтобы в память девушки назвали одну из ельнинских улиц. Да еще выставлено на обозрение некое архитектурное убожество. Хозяева города решили, что им не такие темы решать, а прибыльней мелочь по карманам «тырить». Под иллюзии патриотизма.

В ряду таком же ряду и история одного из бойцов-добровольцев помянутой выше 8-й ополченческой дивизии - профессора Леонида Кулика, что на фронт ушел в шестьдесят лет, да еще в строевую часть. У ельнинской одноименной его деревни Леонидово, раненым попал в плен, помещен европейцами в концлагерь в ельнинских же Всходах. Сохранились снимки от солдат вермахта. Из этого накопителя, и в хорошем качестве. Публиковать сложно - из моральных побуждений. Зато снято охотно. Здесь же только напомню, что Леонид Алексеевич известен миру как первый исследователь до ныне не понятого толком Тунгусского метеорита, что шумно взорвал большую науку. Узнав об этом, носители истинных ценностей намеренно поместили русскую именитость в тифозный барак. Под предлогом облегчения его статуса военнопленного. Таким же приемом немцы вместе с французами, помним, майданом прокладывали Украине путь к ее демократии. Оказалось, к пропасти.

Но здесь о другом. А тем, у кого зуд обогатить себя таким опытом, есть смыл обратить внимание на письма профессора жене. В них многое сказано о евроценностях. Свидетельства, переданные в нынешнее время, сохранились. Читать только сложно, даже по прошествии немалого числа лет. Тем не менее, из каких-то своих соображений немцы позволили жительницам Спас-Деменска – это соседний с Ельней райцентр, похоронить ученого с мировым именем на местном общегражданском кладбище. Те отыскали в Москве родственников, вручили письма, помогли с приведением захоронения в порядок. Деньги для памятника собирали с миру по нитке. Короче, сделали все, чтобы хоть так продлилась на земле память о незаурядном исследователе. Удивляет другое. Обращение близких ученого за поддержкой к Академии Наук осталось незамеченным. В Ельне – месте последнего боя ученого, об этом эпизоде не отыскать и следа. РАН РФ, избрав позицию беспамятства в русском мире, гнет в сторону качества моральных ценностей в среде, призванной учить, показывать, наставлять. Горбачевщина в наглядном виде. Европа ценит, давая тем оценку самым себе, через обнажение желанного – ограбить, подчинить.

Да, прошу прошения, упустил аватарный снимок к этим заметкам. На этого мирно и без опаски спящего ежика натолкнулся помянутый смоленский исследователь Алексей Мошков – у покоя забытого народом народного художника, который раньше многих из нас понял, что может произойти в водовороте событий. Поэтому и выбрал такой путь своего ухода, сочтя его единственно верным. Для себя. Тоже пример мудрости Мастера, для которого при жизни не было второстепенного. Тем более в завершающем штрихе. ▲ июнь 2019 г. Смоленск

МАСЛОВ Александр Федорович, журналист, писатель.