Конспект художественного обсуждения одной идеи …

Начало

5. «Пропустите меня да на Святую Русь!»


Митрополит Иоанн (Снычев) сформулировал - как в золоте отчеканил: «Спасение души - смысл жизни человеческой. Этой главной цели подчиняется, в идеале, вся народная жизнь. Русь не потому "святая", что живут на ней сплошные праведники, а потому, что стремление к святости, к сердечной чистоте ("Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят" (Мф. 5:8) и духовному совершенству составляет главное содержание и оправдание её существования».

В наших былинах, древних сказаниях, духовных стихах россыпь выражений «святорусский» и «Святая Русь»: «Володимир, князь земли Святорусския!», «...Чтобы ехать вам на Святую Русь»; «Выходил Егорий на Святую Русь», «Если ты богатырь святорусский...», «Пропустите меня да на Святую Русь!» Множество раз. Возникло это имя нашей земной стороны, понимание-удивление, что Русь - святая, в глубинах самого простого народа; не по гордыне рождено, но от любви это чувство. За то и спрос с нас особый, ибо «Всю тебя, земля родная, В рабском виде Царь небесный Исходил, благословляя»... На святорусского имперца Тютчева мы ещё потом оглянемся.


Протоиерей Андрей Ткачёв в упоминавшейся заметке «О национальной идее и государственной идеологии» упрощает идеологическую модель, сформулированную двумя годами ранее Всемирным русским народным собором, разделяя историю Отечества только на три периода. Впрочем, цель его, кажется, просто напомнить о конституционной нелепости, фактически возбраняющей установление «государственной или обязательной» идеологии. Нелепость в том, что запрет -идеологичен, этим фактически утверждается либерализм в качестве обязательной доктрины. Итак, три ландшафтных пространства русской истории, три периода, у каждого из которых, так видит Ткачёв, своя идеология: 1) допетровская Русь, где идеалом была святость, это - Святая Русь; 2) петровская - с государственнической идеологией, позже отформатированной графом С.С. Уваровым в триаду: «православие, самодержавие, народность» и её лозунгом: «За Веру, Царя и Отечество». «Это очень хорошо ложилось на сознание человека, - говорит о. Андрей. - И до сегодняшнего дня греет нашу душу». Разумеется, но заметим: святость, как идеал доимперской Руси, не отметается Уваровской триадой «Православие + Самодержавие + Народность» и лозунгом «За Веру, Царя и Отечество». Более того, смысл дарования народу огромных территорий как раз только и может быть в спасении как можно большего числа людских душ... Нет принципиальной разницы между духовными стихами, где "по Святой Руси" скитается Богородица в поисках распятого Христа и строками Фёдора Тютчева, это даже словно бы один сюжет: Всю тебя, земля родная, в рабском виде Царь небесный исходил, благословляя. Написано словно бы в одном пространственно-временном измерении. Российская империя, как давно уже было замечено, - вовсе не империя в традиционном «кровососущем» понимании. Мы создаём алфавиты бесписьменным народам, содействуем развитию литератур, учреждаем университеты, защищаем от истребления и спасем от вымирания, создаём промышленность, присоединяем к мировой культуре и выводим в космос - и вовсе не в обмен на золото или лояльность, а порой точно в ущерб себе - русскому народу... Начиная со святителя Стефана Пермского (†1396), который был одного духа с Сергием Радонежским и его современник (в 1372 году он придумал азбуку для зырян (коми), приобщив языческие племена к христианству), Русь стала превращаться в светоносную империю. Православие распространялось на восток, преодолевая порой самые неожиданные искушения. Вражий глас, например, иронизировал над Стефаном: прожили зыряне тысячи лет без азбуки, проживут и оставшиеся 120-ть: пасхалия митрополита Зосимы была рассчитана до 1492 года, семитысячного со дня творения, когда ожидался конец света. Святитель преодолел, перевёл основные церковные сочинения, спас сколько сумел душ вчерашних язычников. Грядёт ведь ещё и христианизация Китая...

В своём абсолютном значении Российская империя это Святая Русь, перемноженная на Земной шар.

И 3) Третий ландшафт: «Советская Россия, которая поставила своей целью социальную справедливость во главу угла, равенство человека и человека, запрет на эксплуатацию человека человеком». Это локальные цели, а глобальная - построение общества, «которое бы было аналогом некоего рая». Это ложная цель, говорит о. Андрей, она и рухнула.

Увидеть Святую Русь в Советской России, вероятно, сложнее, чем в России имперской. Очевидно, что в советской идеологии не могло быть места святости как цели, такое и подразумеваться не могло. Декларировалась высшая цель общественного производства при социализме - наиболее полное удовлетворение растущих материальных и духовных потребностей людей. Духовным, разумеется, именовалось то, что таковым не является. Как эрзац святости подразумевалось некое счастье: Человек создан для счастья, как птица для полёта. (Афоризм безрукого героя очерка В.Г. Короленко «Парадокс», - несчастного хохотуна-афориста. А был бы писатель не революционной крови и не почти меньшевик - назвал бы рассказ «Искушение». Школяры в свой час афоризм переделали, как это водится, когда насаждается что-то с неразумным усердием, заменив в последнем слове литеру «л» на «м».)

Но не стоит село без праведника, а город без святого. Церковь в кровобойные годы обрела огромное число исповедников и мучеников, небывалое прежде; Русь - себе молитвенников...

В метафизическом видении Святая Русь - это как бы базальтовая континентальная платформа. Трагические разрывы в верхних её плодородных слоях, растягивание их или даже счистка до каменного блеска решающего значения не имеют. Её вещественные проявления очевидны во все эпохи. Более того, История СССР без присутствия в ней Святой Руси (если не наоборот) не вся полная. Собственно, доказательств тому множество, как доказательств у теоремы Пифагора... Но есть и простейшее. Это любопытно.


История в Комсомольске

На отшибе села Дмитровка, что на речке Псёл, близ молодого города Комсомольск на Днепре, жил дед Андрей. Как он жил - неведомо, но прожил свой век без серой краснокожей книжицы, потому как не признавал власти безбожников и считал грехом расставлять свои подписи в их документах. Таких людей после 1932-го, когда на время ввели единую паспортную систему, было немало. Люди отказывались от паспортов именно по религиозным убеждениям - как теперь от кодов и биопаспортов. На Колыме, например, памятен случай расстрела в 1941 году группы таких отказников. Дед Андрей избежал мученического конца, при этом уклонился он от получения паспорта и в 1974-м, когда уже и колхозники ими разжились. Шутили: холодильник и пылесос с паспортом, а мы без. Бытовал дед Андрей без пенсии. На излёте советского века, когда в Комсомольске появился священник отец Роман (ныне он владыка Филипп, митрополит Полтавский и Миргородский) и начал воцерковлять народ, дед Андрей стал приходить к нему на службы - сначала в сарайчик, где было не разогнуться и где Святая Святых отделялись верёвочкой, потом в новый храм. Морозными зимами от него пахло печной гарью. Причина - житейская. К вечеру в своей хатёнке он протапливал печь, чем Бог пошлёт, и на ночь забирался в золу. Когда дед Андрей отошёл ко Господу, в его хате обнаружили книжку - учебник «История СССР». Поля и пространства под картинками, как и междустрочья были заполнены рукописным текстом - Православным молитвословом. Залп «Авроры», броневик, Чапай, Паша Ангелина, Стаханов, Победа и Гагарин, БАМ и Перестройка в его убогой лачуге наполнилась Божиим присутствием. Вспоминают, что в час отпевания исповедника в воздухе осязаемо ощущалась благодать - радостное тихое волнение коснулось душ. Многим это знакомо...

Но есть другие...

6. Liberalis и красные

Но есть другие, они не воспринимают...

Русское православие как абсолютная определённость не по сердцу либеральным умам. Поскольку запрос на государственную идеологию «вопреки конституции» существует, носители либеральной идеи (претендующей, как известно, на всемирность; уже почти и добившись своего) проявляют обеспокоенность. Эта тревога ощутима и в патриотическом сегменте публицистики. Политолог Ростислав Ищенко в статье «Вопросы идеологии» (в чётком соответствии с колебаниями текущей линии известной пропаганды) остроумно, как ему кажется, вышучивает «разномастных патриотов», которые не видят «смысла жизни без ежеутренней политинформации». Политолог уверяет, что «попытка определить «единственно верное учение» и всей мощью государства причесать всех под одну гребёнку - абсолютное зло». Иначе, мол, «15-20 миллионов сторонников либералов... не смирятся с таким насилием над их совестью... они будут активно протестовать и это дестабилизирует ситуацию». Ищенко встраивает в головы причудливую мысль: вместо дружного единства, которого нет, воцарится полнейший разброд... Здесь упомянем статью Фёдора Папаяни, который в ответке «Идеологии нет и не надо?! Об идеологических заблуждениях Ростислава Ищенко», как бы расслаивает статью «популярного отечественного политолога» на тонкие лепестки, рассматривая их словно бы в микроскоп. В клеточный состав углубляться не будем, лишь вспомним, что политинформации вообще не в нашей традиции. В нашей традиции, как научает своих наследников, - а значит и нас всех, - благоверный великий князь Киевский Владимир Мономах: «Если вам Бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих, говоря: "Как блудницу, разбойника и мытаря помиловал ты, так и нас, грешных, помилуй". И в церкви то делайте и ложась. Не пропускайте ни одной ночи, - если можете, поклонитесь до земли; если вам занеможется, то трижды. Не забывайте этого, не ленитесь, ибо тем ночным поклоном и молитвой человек побеждает дьявола, и что нагрешит за день, то этим человек избавляется». Вот и вся политинформация - живи внутри Церковного круга, пространство которого вся Вселенная, другого и не надо.


Кроме либеральной есть у нас идеология, которая тоже сливаться в Лету не собирается, «несмотря на конституцию», коммунистическая. Писатель Захар Прилепин в 2016 звонко провозгласил: «Коммунизм - это наша традиция, и наша единственная надежда на прорыв в будущее!»

Увы, мессианская задача стать могильщиком капитализма, действительно пожирающего Земной шар, коммунизмом не могла быть выполнена. Технология по уничтожению монстра, отважно заявленная в «Манифесте» лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», была как бы прицелом, наведённым на цель лишь с учётом двух координат, без фокусировки с чувства трёхмерности пространства. Русский коммунизм (а вместе и мировой) начал зримо сдуваться в тот момент, когда Советы отказались от идеи Мировой революции. По сути, ещё раньше, изначально, когда антилиберальный переворот ноября 1917 во враги себе назначил историческую Россию - Церковь, царя и верующих. Вопрос: «Могло ли быть иначе?» - оставим на рассмотрение ценителей альтернативной истории.)

+++

В сноске скажем. Восторженность «красного» Прилепина основана на некоем соцопросе, согласно которому, «если в 1995 году к Ленину относилось негативно 48% россиян, то спустя двадцать лет ситуация изменилась ровно наоборот: теперь выше половины взрослого населения страны воспринимают Ленина позитивно». Не иначе, в состоянии эйфории сказано. Арифметика такова, что «позитивных», если верить соцопросцу, 52%? А с учётом понимания, что есть статистическая погрешность, можно ли сказать, что и теперь фифти-фифти, 50 на 50? Ещё бы! Во-вторых, тоже занятный пассаж: «Не важно, какое это имеет отношение к реальному историческому Ленину». Нет, очень даже важно, как соотносятся разговоры «под пиво» во дворе с реальностью и в какой мере русские люди солидарны с конкретным ленинским постулатом: «на Россию мне плевать» (ПСС, т.36). У него в повестке дня стояла Мировая революция. Впрочем, песнь о Ленине Захар исполнил, похоже, для того, чтобы понадёжнее привинтить тень Владимира Ильича к железным подошвам фигуры Сталина, популярность которого теперь основана на той крутости, с какой он проводил чистки управленческого аппарата, на его некоторой адекватности эпохе в критический момент, когда он, обращаясь к русскому народу, произнёс в 1941-м кодовые слова: «Братья и сестры!» и когда в 1943, исходя из внешнеполитической расклада, допустил восстановление Патриаршества. При этом упуская, что «братья и сестры» в благодарность за Победу должны были удовлетвориться тостом «За русский народ», оставаясь на селе в «беспаспортном состоянии» ещё много-много лет, утратив после войны ещё 32 тысячи этнических русских - самых умных, талантливых и храбрых, выведенных жуткими фронтовыми дорогами во властные структуры, репрессированных к 1950-му по «Ленинградскому делу», упуская национальную политику с перспективным расчленением исторической России на ворох сочинённых государств... Взял все, да и поделил. Исполнил то, что на Западе сотворила Реформация. Впрочем, по грехам нашим, как понимали русские ещё и во времена Нестора-летописца: «По Божьему повелению принимаем наказание за грехи наши». А по сути: не пожелали русские люди жить при святом Царе, имея мысль о горнем, пожили при горце по упрощённой схеме - без Бога. В той онтологической картине нет Ему места. Заметим, - это картина упрощенная, почти плоская; так мир воспринимает улитка, ползущая по виноградному листу, она не знает неба. Почему так? Почему благодать Святого Духа одних приводит, других не приводит в Церковь?.. В этом тайна высшей свободы.

(Окончание)

источник