Захар Прилепин об «элоях», «морлоках» и человеконенавистничестве

Какой скандал.

Прогрессивный публицист Александр Зеличенко, огорчившийся тому, что Гафт поддерживает Россию, а не Украину, пишет в своей громоподобной статье:

«Здесь дело даже не в том, что он говорит. Дело в том — как. Это речь зомби. Тут нет ни лукавства, ни желания выслужиться или сохранить нажитое. Он вполне искренен. Слушаешь как будто живого мертвеца».

«Здесь не старческое слабоумие. Не деменция. Не психиатрия. Здесь нечто много худшее. Здесь разрушение души».

«А вот дальше главное — что же делает наша жизнь с душами менее масштабными, менее крупными? В какой песок, в какую пыль она их перемалывает? И с чем мы остаемся? С каким человеческим материалом? И что можно из такого материала сделать? Только большую беду. Очень большую».

Просто невозможная пошлятина.

Но про «материал» мне понравилось.

Помню, когда я написал вполне себе доброжелательную статью про то, что в России живут две расы, ничем не схожие, и не в этническом смысле, конечно, а в мировоззренческом — Светлана Алексиевич, кося на меня честным глазом, восклицала: у нас тут есть люди, которые нас делят на расы!

И прогрессивная публика охнула: кто? Кто этот человек?

В блогах шло кишение и кипишение: расист!

Даже писатель Роман Сенчин поругал меня.

Но потом Виктор Шендерович написал, что у нас два типа человеческих существ в стране, и напрасно их круг надеется, что вторые тоже люди. И ничего, нормально.

Потом Людмила Улицкая сказала, что мир распался на элоев и морлоков, и не стоило гадать, кто тут у нас морлоки. И тоже ничего, всем хорошим людям понравилось.

Теперь вот «мы» остались посреди «материала».

И даже Роман Сенчин молчит, не ругается.

На тот момент, когда я читал статью Зеличенко, 4 313 пользователей рекомендовали её только в одной из социальных сетей. Человеконенавистническую статью по сути. Ни один патриотический угарный материал не наберёт столько «лайков» никогда.

Кода в этой статье для меня — вот эта, конечно:

«Когда же произошел в нем душевный перелом? — вопрошает Заличенко, указывая несгибаемым пальцем в Гафта — Когда он крестился в 96-м году?»

Разве это возможно комментировать? Нет, это невозможно комментировать.

Вокруг этой фразы можно водить хороводы. Можно украсить её, как ёлку гирляндами, цветами, фигурками проколотых булавкой священников, снежинками.

Гафт крестился и превратился в зомби. Четырём с лишним тысячам людей, считающим себя совестью страны, это нравится.

«А что?»

Читал совсем недавно, как критик Анна Наринская пытается с боем отобрать Бродского у Владимира Бондаренко, написавшего о Нобелиате отличную книжку в серии ЖЗЛ.

Наринскую ужасно раздражает, что Бондаренко — основываясь на рождественских стихах Бродского, и, собственно, на том элементарном факте, что Бродский был крещён — говорит о православии поэта.

Наринская считает обязательным написать, что Русскую православную церковь Бродский «ненавидел», и нечего на него клепать.

То есть, в её понимании, это такая обязательная черта нормального человека — ненавидеть отвратительное православие. Всех этих попов, дьячков, хоругвеносцев, неряшливых бабок и тому подобных существ.

Бродский же не зомби, верно? Разве он мог к этому нормально относиться?

Резонно предположить, что свои антиукраинские стихи, а также стихи о народе, стихи на смерть Жукова, и ещё несколько подобных стихов, он сочинил потому, что крестился. Незадача вышла. Так был бы нормальным человеком, стопроцентным элоем.

…Иногда я начинаю тосковать по тем, первым либералам и демократам, которые явились в конце 80-х — «возьмёмся за руки, друзья!», или ещё вот это: «народ, забывший дорогу к храму — обречён!»

Какие они были верующие, добрые, лучистые.

Проблема в том, что нынешние «демократы» — это те же самые люди. В самом прямом смысле. Это они и были. Никто их не подменял.

Имеем только таких, получите, распишитесь, наслаждайтесь.

Может, попробовать перекрестить кого-нибудь из них? Вдруг что-нибудь удивительное случится.

Источник