Сергей СОКУРОВ

Обоснование проекта в 2-х частях

Часть вторая. Варианты на выбор

В автокомментарии к статье Ю. Городненко «Хватит учить нас, украинцев!», обращённой к участникам и друзьям Майдана (ИИ «Завтра»), я обнаружил подтверждение своей главной мысли, выраженной в части первой настоящей работы. Киевлянин пишет: «…крайняя агрессивность Галичины является причиной многих проблем на Украине. Вот только федерализация ничего не решит. Радикально все решило бы разделение страны, когда Юго-Восток и, возможно, Центр Украины ушел бы к России, а Зап.Украина - в ЕС».

Я не столь категоричен в отношении судьбы Центра сегодняшней Украины. Вы, дорогие «полу-земляки», «братья по разуму», 22 года тому назад проголосовали за незалежнiсть, так хлебайте её ложками, от пуза, пока не лопнет. Экономическая ситуация в России, уровень её социального напряжения сейчас таков, что «переваривание» дополнительных миллионов едоков, к тому же рассчитывающих на улучшение животiння хоча б до рiвня Польщi, породит для Москвы серьёзные проблемы. Видимо, Центр (в понимании Ю.Городненко) – названный мной в «части первой» регион № 1: Малороссия (Поднепровье), с Сумской частью Слободской Украйны и Подолией (ист. Понизье). Это восьмёрка областей общей площадью 211,3 км кв., что соизмеримо с Белоруссией и Румынией. Проживает здесь без малого 11 миллионов православных, по определению, душ, с советской закалкой и генетической памятью о единстве с другими россами по меньшему счёту 200 лет, а для жителей Левобережья и Киева все 350.

Казалось бы, для украинцев-малороссов возвращение в единое государство, после безрадостного эксперимента с самостийностью, – привычное дело. И выгодное во всех отношениях, в перспективе. Для Москвы воз’Єднання № 2 – заманчиво (по причине недостатка рабочих рук) и стратегически желанно. Однако стране, размером с континент, не так важно прирастить к своей суше ещё 1,2%, как вовлечь население новой территории в свою хозяйственную деятельность и получить надёжные гарантии безопасности с её стороны. А поскольку для вкусивших окремостi это отнюдь не ловушка батраков, а благо, то намерение Москвы осуждению не подлежит. Огромным преимуществом для РФ такого вовлечения является родственность малоросской созидательной силы – расовая, языковая, также по уровню образования, по исторической судьбе. России достаточно иметь южнее хут. Михайловского надёжного равноправного союзника, настоящего стратегического партнёра, на которого можно положиться как на себя, - вторую Белоруссию с равновеликим ей населением. Подписать с этой Украиной (в мечте - республика Малая Русь) 100-летний договор о согласовании всех своих действий на международной арене под девизом «Не навреди соседу!», также действий внутри одной и другой страны, чтобы там и там не задевать болезненные интересы соседа. При этом Россия увеличивает размеры своего «ядерного зонта», а внешнюю агрессию против родственной страны воспринимает как общую отечественную войну.

Если такой(!) Украине-Малороссии пожелает составить «федеративную пару» Новороссия в составе 9 областей (у меня в «части первой» регион под №5), с населением 20 млн. «с гаком» на территории почти 255 тыс. км кв., то образуется страна, равная по площади Швеции, с населением, в 4 раза превосходящим её по численности, с промышленно развитым югом и сельскохозяйственным, по преимуществу, севером. «Федерация» здесь не оговорка, а отражение реальности, которая даёт знать о себе уже в названиях территорий – древняя Малая Русь и Новороссия, в языковом двуединстве, наконец, в заметных различиях мировоззрения и приёмов жизни (сравните полтавчанина и одессита, жителя Киевщины и Донбасса). Тогда, при таком развитии ситуации, стратегическим союзником РФ станет страна с другим названием, в других границах. Дух же союза не претерпит существенных изменений.

Конечно, ничего трагического не произойдёт, если в Северном Причерноморье образуется 4-я (после Великой, Белой и Малой) Русь, по сравнению с ними новая, в отношении Чёрного и Азовского морей – прибрежная. В её границах не придётся спорить, какой язык 1-й государственный, а какой 2-й. Скорее всего, обойдутся одним. Такой геополитический расклад кому-то может показаться фантастическим. Но разве не фантастикой, воплощённой в явь (правда, в явь зыбкую), стало появление на карте Европы «незалежной» Украины, геополитического недоразумения, чьи «внутренние швы» всё время трещат, как в классической» стране Экваториальной Африки? В какие отношения может вступить Москва с суверенной (представим себе такое), наиболее близкой к себе (не только по языку общения) Новороссией, могут подсказать следующие соображения.

При возможной перестройке нынешнего государства Украина, сам Крым, наиболее пророссийская часть распавшейся империи (в её «красном» варианте), не то что заявит, а потребует своего возвращения домой, чему Россия противиться не сможет. И не имеет права! Решение временщиков 1991 г. повторять нельзя. Оно преступно, безумно. Вызовы НАТО, опасно приблизившегося к центрам РФ, всестороннее усиление 80-миллионной Турции потребуют максимальной милитаризации полуострова с надёжным тылом по материковому берегу от дельты Дуная до границы Абхазии с «Джорджией-2». Присоединение Новороссии к Крыму (да, не наоборот), как автономии РФ, станет неизбежным. И, бесспорно, в подходящий момент будет произведено решительно и успешно без нарушения международных правил, через референдумы. Если же в ответ на такой шаг Киев примет обиженную позу, можно будет пойти навстречу его многим, традиционно капризным требованиям. Новороссия того стоит. Только в одном, ни под каким соусом», нельзя идти на поводу будущих «гэтьманов» Малоросии - в их суверенном праве вступать в иные, кроме с северным сородичем-соседом, военные блоки.

Кстати, о Киеве, о Мати городомъ рускымъ. Этот град-символ единства восточных славян оказался под рукой московского царя отнюдь не как наследие Богдана, которое по сему должно принадлежать исключительно его потомкам-малороссам. Ни гетман, ни его запорожцы, ни московские стрельцы не имеют отношения к тому, что король Речи Посполитой велел своим жовнерам покинуть первую столицу Руси. Сделал это пан круль по договору о передаче города в аренду москалям за баснословную сумму в серебре, сроком на 2 года. В Варшаве то ли намертво забыли о сделке, то ли выжидают удобного часа, чтобы напомнить. Политика тоже не терпит суеты. Так что не исключено, что в любое время и Администрацию президента, и Майдан, как нерасторжимый архитектурный комплекс, придётся переносить в какую-нибудь Голу Пристань, если варшавская коса найдёт на московский камень. Подобная проблема существует и с Черниговым. В 1503 г. этот город, который ни в летописях, ни в одном документе не именовался украинским, вместе с Новгород-Северским, Путивлем, со всей своей землёй был уступлен Литовским правительством Государю Всея Руси Ивану III. Поэтому, если возникнет спор о принадлежности Чернигово-Северской земли, решать его придётся между Вильнюсом и Москвой. А поскольку покровители Литвы - поляки, то эти кандидаты в стражи Восточной Европы от ЕС, чтобы не упустить своего, вопрос о Чернигове объединят с вопросом о Киеве. И тогда Кремлю, дабы умаслить Варшаву, придётся сделать ей весомый подарок. А именно, способствовать возвращению Львува его законным владельцам. Этот исконный польский город (сейчас Львiв) к тому времени станет незалежним от Киева поставщиком заробiтчан в Эуропу. Ох, тяжко жить, когда знаешь историю даже в объёме начальной школы. Одно утешает, что мои оппонеты, из «свидомых», набувають знання з окремих, самостiйних часописiв. Некоторые усмотрят в этом абзаце злую шутку, но, ей-бо, я на «полном серьёзе».

Мы рассмотрели некоторые варианты «нового украинского строительства» при условии, если предыдущая розбудова держави переможцями нацiональних змагань, едва начавшись, обернётся исторически проверенной Руиной.

Теперь заглянем в обойденные нашим вниманием уголки УкраÏни, котра ще не вмерла. Эти окраины Украины (простите за невольную тавтологию) не столь важны в будущих геополитических построениях, как рассмотренные выше и в части первой моей работы. Тем не менее, уделим им внимание. Поговорим о 2-х волынских областях (одноименной и Ровенской), общей площадью 40 тыс км кв. и с населением чуть более 2 млн; о Северной Буковине (центр её – г. Черновцы); с особым интересом - о Пудкарпатской Руси. Последняя пережила 900 лет иноземного владычества, сохранив родной оригинальный язык, уникальную культуру, православие и практически лишившись всего индивидуального, побыв всего-то 66 лет в составе УССР под названием Закарпатская область и перейдя к её наследнице. Здесь насчитывается ок. 1.3 млн. карпатороссов, записанных, увы, тоже «украинцами» после 1945 г. С этого цветника природы начну.

«Избалованные» автономией под мягкой властью Праги, карпатороссы рассчитывали на то же, оказавшись в СССР. Но Берия, принявший делегацию из Ужгорода, предложил выбор: или рядовая область на тлi УкраÏни, или Сибирь. Лидеры малого народа, привыкшие к виноградным винам, опечалясь, выбрали меньшее зло (им представлялось). Однако в первый учебный год детей своих в школы не пустили. Так как школы открылись с украинской мовой обучения, для карпатороссов – иностранным. Им ближе казался русский язык, но учили на нём только в учебных заведениях нескольких городов. Появилась русская областная газета, остальные стали вещать исключительно на мове, то же - радио. Родной язык остался в ветхих книжках, продолжал звучать в сёлах – дома и в школах на переменах, стал катастрофически умолкать в городских семьях. Этот жесточайший этноцид в центре Европы, подобный которому пережила лишь Ирландия со стороны Англии в XVII и XVIII веках, привёл к тому, что к началу 90-х годов не украинизированной осталась лишь горстка аборигенов. Тем не менее, в 1993 г., на референдуме, 78% населения области высказалось за самоуправление, поддержав Временное Правительство Пудкарпатской Руси. Пригноблений галичанами Киев моментально разогнал «сепаратистов». Но движение за возрождение карпатороссов продолжается по сей день, крепнет. Сильно сомневаюсь, что Ужгород захочет войти в состав незалежной Галичины, если та выберется из обломков новой руины. Скорее согласится стать частью Малой Руси в виде автономного анклава. Хотя мне неоднократно приходилось слышать от лидеров карпатороссов, что если уж быть им анклавом, то предпочтительней российским. А откажется Москва, то уйдут под защиту Братиславы в качестве автономии, тем более что речь насельников ЮЗ склонов Карпат, говорят, близка к словацкому наречию.

Учитывая, во-первых, традиционно доброе отношение коренного населения этого православного славянского региона к России (здесь не было бандеровщины), во-вторых, наше языковое и культурное родство, в-третьих, его стратегическую ценность (в г. Мукачево – географический центр Европейского континента), ратую словом публициста за особое отношение Кремля к истинно братскому народу, загнанному историей в ловушку. Владеть анклавом, окружённым со всех сторон странами с непредсказуемым поведением, затратно во всех отношениях. Легче стать ответственным покровителем суверенной Карпатороссии (назову так). Достаточно будет поставлять ей нефть и газ по ценам внутреннего российского рынка, чтобы страна, целиком расположенная в заповедной местности, могла при умеренных потребностях существовать в сытости и довольстве, как один из европейских (и российских, sic!) курортов площадью 13 тыс. км кв., с Израиль, для сравнения. Да, это курорт во всех отношениях. Не только ландшафтный и климатический, но и богатый разнообразными типами лечебных и столовых минеральных вод. В этом отношении Закарпатье (т.е. Пудкарпатье) на постсоветском пространстве уступает только Кавказу. Утверждаю это не понаслышке. В своё время мне пришлось несколько лет заниматься геологией минеральных и минерализованных вод западного региона СССР. Итак – свободу карпатороссам! Они, подневольные сегодня чуждому им украинству, ждут её 900 лет с надеждой на Великую Россию (так и говорят в народе).

Восточнее Пудкарпатской Руси, за горными истоками Черемоша, находится Северная Буковина. Под ногами её почти миллионного населения находится 8 тыс. «квадратов» гор и плодородной равнины. Этой территорией владели с древности (по порядку) князья Киевские, Галицкие и Галицко-Волынские, золотоордынский хан, короли Венгрии, господари Молдовы, султаны Османской империи, австрийские Габсбурги; потом она стала румынской, краткое время побывала в списках ЗУНР, после 2-й мировой войны вошла в состав УССР и вместе с ней «выборила незалежнось». Если принять за сакральный знак тот факт, что исторический круг замкнулся на берегу Днепра, то сам Бог велел при любых раскладах оставаться Буковине при Киеве. Однако есть препятствия однозначному выбору.

Местное православное большинство жителей издревле называло себя рускими (писали с одним «с»), свой язык – руским. Когда австрийские власти начали «украинизировать» всех принадлежавших им рутенов (см.часть первую), Вена посчитала главным направлением Галицию. Менее населённой, со слабой общественной активностью Буковине достались как бы «излишки реформаторской энергии». Но и их оказалось достаточно, чтобы в более короткий срок туземцы «Земли буков» ощутили преимущества украинского выбора по-Венски. Методы немецких хозяев были такими же, как к северо-западу от Черновцы-бурга: упорствующим в русскости – кнут, отступникам – пряник. Заметные социальные преимущества получали поверившие искренне или лукаво в чуть ли не богоугодность якобы возвращённого из забвения, из плена тёмных, враждебных сил вечного имени «украинец». Наиболее стойкие к такому духовному насилию подвергались откровенным преследованиям (отмечен в печати случай, когда одного горожанина репрессировали за чаепитие из русского самовара). Процесс пошёл с ускорением, когда в помощь педантам-немцам стали прибывать из «Украинского Пьемонта» ортодоксальные австроукраинцы, прошедшие школу и практику дома. И стать бы Северной Буковине Малой Галицией, не случись смены декораций. Цiсар вмер, хай живе король! Нет, румынизации здесь не было. Просто утихли страсти украинизации. Спустя четверть века её ненавязчиво продолжила советская власть через украинские школы и СМИ. Правда, никто не препятствовал учиться на русском языке, читать и разговаривать на нём; и неизвестно, чем бы обернулся такой либерализм. Однако Закон про державну мову сильно повлиял на свободу выбора.

Нынешняя Черновицкая область, как отдельный геополитический объект, не представляет для ЕС ценности – очень уж узок рынок. В долинах Прута и Серета, на правобережье Днестра местное «украинство» (австро-советского производства) мечтает о Европе, как о Земле Обетованной. Пойдёт туда с кем угодно из соседей. Галичане потащат бегом, с радостными возгласами «Слава Украйине!» - им в новизну. С румынами скучно – будут останавливаться на каждом шагу, чесать затылки (многие «римляне» уже обожглись об ЕС). Я советую своим сородичам-малороссам пристальней присмотреться к южной соседке Понизья. Глупо будет упустить шанс.

Как ни странно покажется читателю, для меня в таком умозрительном раскладе постукраинского пространства самой загадочной является Волынская земля. До Батыя здесь возник, наряду с Заокской Русью и Новгородом, сильный центр возрождения распавшегося на уделы Киевского государства. Когда стало очевидным, что победа останется за Москвой, её давняя соперница в верховьях Западного Буга уже пребывала в статусе глухой провинции Речи Посполитой. После 2-го раздела Польши (1793 г.) здесь была образована Волынская губерния Российской империи, сохранившая свою глухомань. Можно было бы отметить 220-летний юбилей (ведь РФ правопреемница империи и СССР), но известные 18 лет ХХ в. Волынь вновь побывала в составе Польши. Благодаря «колонистам» из метрополии, стала ополячиваться. Трагическая «Волынская резня» остановила этот процесс, однако эта «военная победа» ОУН-УПА (единственная из побед бандеровцев на «трёх фронтах») не привела к укоренению здесь агрессивного национализма, как в Галиции. Наоборот, и сегодня бросается в глаза обилие ухоженных памятников советским воинам ВОВ, будто в Белоруссии. Опять же, в отличие от близкого «укрпьемонта», русские севернее линии Луцк-Ровно не воспринимаются как враги. И это при том, что (по мнению одного стороннего наблюдателя) украинская речь волынян наиболее чиста на западе Украины, что ориентация общества, в целом, - на ЕС, что на выборах проходят кандидаты, ориентирующиеся на «западные ценности». Тот наблюдатель, «поражённый нищетой» впервые увиденного им края, обратил внимание на «почти полное отсутствие греко-католиков, и абсолютная невозможность отличить "на глаз", какому патриархату принадлежит православный храм. Вместо характерных для австрийской Украины (Галиция, Буковина) капличек, вдоль дорог стоят хорошо знакомые россиянам придорожные кресты». Как очевидец, соглашаюсь: волынские города похожи на белорусские, только не так благоустроены.

Эти и другие наблюдения, для которых нет места в работе настоящего жанра, позволяют не сомневаться в исторической и мировоззренчески-ценностной близости насельников Волынской земли к Малой Руси и Белой одновременно. В отличие от потомков тиверцев и уличей (Буковина), белых хорватов кельтского корня (галичан), потерявших память о былом единстве Руси, наследники дулебов, бужан и волынян, несмотря на все превратности судьбы, на соблазны измен, остались русью. Здесь dixi.

Вернусь к замечанию Ю. Городненко: «Вот только федерализация ничего не решит».

Почему же, Юрий, не решит? Решит! Только при одном условии. Предыдущей фразой Вы назвали причину невозможности, на Ваш взгляд, решения. Вот она, цитирую: «…крайняя агрессивность Галичины является причиной многих проблем на Украине». Как говаривала моя малороссийская бабушка (если я за давностью лет не перепутал): «Куди приÏхали, того й здибали». Начну словами отца УССР Ленина: «Вiльна УкраÏна можлива тiльки при Єдностi…». Продолжаю своими словами: «… Малой Руси (с Волынской землёй), Новороссии, других регионов, не отказывающихся от «украинского выбора». Кроме Галиции». Согласитесь, уж больно высок риск такого противоестественного общежития. Хотя грабли и любимый предмет всех разновеликих и разноцветных россов, при решении судьбоносных вопросов его надо выносить наружу, подальше.

Пока идёт спор, сталкиваются в диспутах pro и contra, осмелюсь, недостойный, дать совет действующему президенту Украины. Майданизация страны неотвратимо придвигает её к опасной черте, за которой больная экономика рухнет. Пока не поздно, приготовьтесь объявить чрезвычайное положение. Пора, как писал классик, «власть употребить». Её Вам доверил народ на демократических выборах. Переносите ставку Верховного Главнокомандующего в Донецк, в Харьков. Там, где даже Лучший Боксёр Мира не отправит Вас в нокаут, беритесь решительно за рычаги власти. Прекратите финансирование регионов, поставляющих в столицу погромщиков. Студенты должны вернуться к учёбе. Незванные гости из-за рубежа, с булочками в пакетах – за рубеж. Оппозицию, оплачиваемую извне, назовите её истинным именем - Иностранным легионом.

… Да что я распинаюсь!? Вам ли, господин Президент, не знать, как решаются такие проблемы?

Начало см.

СОКУРОВ Сергей Анатольевич, писатель