Уотергейт. Тот же сценарий, что и в Диснейленде (эффект воображаемого, которое скрывает, что реальности уже нет по обе стороны искусственного периметра): только здесь эффект скандала, который скрывает, что не существует никакого различия между фактами и их изобличением (и у людей с ЦРУ, и у журналистов Washington Post идентичные методы). Та же операция, направленная на регенерацию (через скандал морального и политического принципа, через воображаемое) погибающего принципа реальности.

Разоблачение скандала — это всегда дань уважения закону. И Уотергейт достиг особого успеха в навязывании идеи, что Уотергейт был скандалом — в этом значении это была удивительная операция по интоксикации. Хорошая доза реинвестиции политической морали в мировом масштабе. Можно было бы сказать вместе с Бурдье: "Сущность любого соотношения сил в том, что оно скрывает себя как таковое, и что оно приобретает полную силу лишь потому, что оно скрывает себя как таковое", понимая это так: капитал, лишенный морали и укоров совести, может функционировать, лишь прячась за моральной надстройкой, и тот, кто возрождает эту общественную мораль (через возмущения, обличение т.д.) - невольно работает капиталу на руку. Как журналисты Washington Post.

Когда Бурдье произносит свою политическую формулу, подразумевая под "соотношением сил" истину капиталистического господства и осуждает это соотношение сил – он находится на той самой детерминистской и моралистической позиции, что и журналисты Washington Post, разоблачившие Уотергейтский скандал. Он выполняет ту же работу по очищению и возрождению морального порядка, порядка истины, в котором рождается истинное символическое насилие социального порядка, гораздо более глубокого, чем все соотношения сил, которые являются для него лишь подвижным и индифферентным контуром в моральном и политическом сознании людей.

Все, что требует от нас капитал, - это воспринимать его как нечто рациональное или бороться с ним во имя рациональности, воспринимать его как нечто моральное, или бороться с ним во имя нравственности. Это же можно рассмотреть в ином ключе: раньше пытались скрывать скандал — сегодня же пытаются скрывать, что это не скандал.

Уотергейт - не скандал: вот что необходимо сказать любой ценой, ведь именно это все и стараются скрыть — это притворство, маскирующее укрепление нравственности, моральной паники по мере приближения к примитивной сцене (инсценировке) капитала: его взрывная жестокость, его непостижимая кровожадность, его фундаментальная аморальность - вот что скандальное, неприемлемое для системы моральной и экономической эквивалентности, которая является аксиомой левой мысли от времен Просвещения и до коммунизма. Этой мысли приписывают соглашение с капиталом, но ему абсолютно это безразлично: он – чудовищная система без всяких принципов, и точка. Это "просвещенная" мысль старается контролировать его, устанавливая для него правила. И все упреки, которые заменяют революционную мысль, сводятся сегодня к обвинению капитала в том, что он не соблюдает правил игры. "Власть несправедлива, ее правосудие — это классовое правосудие, капитал эксплуатирует нас, и т.д.", — как будто капитал был связан соглашением с обществом, которым он управляет. Это левые протягивают капиталу зеркало эквивалентности, надеясь, что он образумится и заинтересуется этой фантасмагорией общественного соглашения и будет выполнять свои обязательства перед всем обществом (заодно отпадает потребность в революции: достаточно чтобы капитал приспособился к рациональной формуле обмена).

Капитал никогда не был связан соглашением с обществом, над которым он властвует. Капитал – это колдовство общественных отношений, он - вызов обществу, и вызов этот должен приниматься как таковой. Капитал – это не скандал, который надо разоблачать согласно моральной или экономической рациональности, он – вызов, который надо принять согласно символическому закону.

Жан Бодрийяр, "Симулякры и симуляции"