ЛЕГИТИМНЫ ЛИ ВЫБОРЫ В НОВОРОССИИ?

Ключевой вопрос любых выборов в высшие органы государственной власти — вопрос легитимности. Легитимность (признание власти народом) часто смешивают с легальность (законностью). Такая подмена — один из, ставших уже классическим, приемов "цветных революций".

Сначала обнаруживаются нарушения в процедурах проведения выборов. Такие нарушения, причем, могут быть обнаружены в любом выборном процессе, любого государства. Далее же, на основании фиксации незаконных действий, утверждается, что победившая на выборах команда пришла к власти вопреки воле народа. Следующим шагом в этой логической развертке объявление правящего режима антинародным, узурпаторским. И, наконец, призыв к антивластному выступлению, реализации права народа на восстание. "Международное сообщество" поддерживает этот протест, как борьбу за торжество идеалов демократии.

Между тем, сам по себе факт имеющихся нарушений не есть еще свидетельство о нелегитимности власти. Власть может быть легитимна (то есть признаваема в качестве власти большинством народа, обладая в его глазах моральным авторитетом) даже при полном отсутствии выборов.

Теперь — к ситуации в Новороссии. Существует два ракурса новоросских выборов — внешний и внутренний. Внутренний ракурс заключается в вопросе о соответствии проведенных выборов реальному волеизъявлению народа. Внешний состоит в вопросе о признании их со стороны других стран. В антиноворосской информационной компании новое донецко-луганское руководство представляется в качестве преступных группировок, захвативших власть при военной помощи России. Петр Порошенко говорит о форме выборов под дулами автоматов.
Подразумевается, что народ с Донетчины чужд этой группировке и никогда бы её по доброй воле не поддержал. Но есть результаты проводившихся фактически параллельно результатов выборов на территории Донецкой и Луганской областей, находящихся под контролем Киева. Там уж если и было давление, то в пользу другой стороны. Они существенно отличаются от тех, которые были получены по Украине в целом. Первым в Донецкой области оказался с существенным отрывом от всех остальных сил "Оппозиционный блок", имеющий, с известными оговорками, репутацию пророссийского объединения, преемника "Партии регионов". Он набрал 38,9% голосов, опередив "Блок Петра Порошенко" более чем вдвое. На Украине доля голосов "Оппозиционного блока" — 9,4%, т.е. в четыре раза меньше, чем в Донецкой области. На третьем месте в Донецкой области с 10,2% Коммунистическая партия. В целом же по Украине она получила 3,9%, не преодолев пятипроцентный барьер. Победивший на украинских выборах "Народный фронт" Арсения Яценюка получил в Донецкой области всего 6,1%. "Радикальная партия" Олега Ляшко не преодолела на Донетчине пятиброцентного барьера.

Таким образом, вне зависимости от фактора административного ресурса, Новороссия очевидно поддерживает пророссийские, русофильские силы. Следовательно, выборы в ДНР и ЛНР легитимны.

Будут ли эти выборы признаны "международным сообществом"? По всей видимости, нет. И что с того! В мире сегодня более трех десятков непризнанных или частично признанных государств.

Увязывание легитимности с внешним признанием есть очевидное ограничение их национального суверенитета. Почти все государства мира исторически возникали в борьбе. Проигравшая сторона почти в отношении каждого из них отказывала в признании легитимности. Великобритания семь лет, до 1783 года отказывалась, в частности, признавать независимость 13 отделившихся от нее (причем, без всякого референдума) американских колоний. "Мировое сообщество" долгое время не признавало СССР.

Первыми в 1923 году, через шесть лет после Октябрьской революции, его признали Афганистан, Германия, Иран, Монголия, Польша, Турция и Финляндия. США признали СССР только в 1933 году. Но вне зависимости от внешних признаний советская власть была легитимна, а Советский Союз выступал важным актором мировой политики.

Вопрос в данном случае не о позиции Запада — она понятна, а о позиции России. Выборы в ДНР и ЛНР Россия так пока и не признала.

МИД РФ заявил об "уважении к волеизъявлению юго-востока Украины". "Уважение" это не формулировка признания. Географическая адресация "юго-восток Украины" указывает на рассмотрение Новороссии как части украинского государства. Инициатива признания в Государственной Думе подверглась критике как преждевременная. Не признан со стороны России и суверенитет ДНР и ЛНР. И это при том, что обращение от Донецкой Народной Республики с соответствующей просьбой к Российской Федерации и еще тринадцати государствам было направлено еще в мае.
На настоящее время ДНР признано только Южной Осетией. Очевидно, что российское руководство не желает из-за Новороссии усиливать конфронтацию с Западом.

Правильна ли такая позиция? По меньшей мере, она не последовательна. Ранее Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Чем, возникает вопрос, волеизъявление абхазов и осетин легитимнее волеизъявления новороссов? Почему, поддержав нарушение территориальной целостности Грузии, Российская Федерация демонстрирует совершенно другую позицию в отношении Украины?

Что дало признание независимости Абхазии и Южной Осетии? Оно, как известно, сорвало планы по введению в регион под предлогом предотвращения гуманитарной катастрофы "миротвоческих сил" ООН. Займи Россия тогда более компромиссную позицию, и войска НАТО уже находились бы в Цхинвале. А дальше разжигался бы новый очаг сепаратизма на Северном Кавказе, и сценарий распада России вновь, как и в период чеченских войн, оказывался в актуальной политической повестке. Шесть лет назад эти планы были сорваны.

Но почему этот сценарный проект не может быть проигран теперь уже в Новороссии? Возобновление активных военных действий — массовые человеческие жертвы — введение сил "миротворцев". И вот уже силы НАТО находятся фактически под Воронежем.

Существует, как известно, публичная и латентная компонента политики. Государственная власть выбирает, действует ли она открыто, либо тайно. Современная российская государственная власть на внешнеполитическом направлении все более предпочитает латентный формат действий. Правилен ли этот подход? С одной стороны, он дает больше возможностей для политического маневра. Но с другой, не артикулируется собственная позиция, и снижаются потенциалы идеологического месседжа. И если современная Россия берет на себя миссию выдвижения альтернативного по отношению к Западу проекта мироустройства, то она должна, как минимум, быть определенна в разграничении союзников и врагов, "белого" и "черного".

Вардан БАГДАСАРЯН