ПРЕДВЫБОРНЫЙ УДАР ПО СВОБОДЕ СЛОВА

За «хама» - поплатишься свободой!

Управляющий партнер Адвокатской компании «Золотая Середина» Мария Швец проанализировала, чем грозит украинскому обществу возвращение понятия «клевета» в Уголовный кодекс Украины.

Наверное, наибольшему осуждению со стороны общественности подвергся проект Закона «О внесении изменений в Закон Украины о судоустройстве и статусе судей» и процессуальные законы относительно дополнительных мер защиты безопасности граждан", получивший неофициальное название «Закон Колесниченко-Олейника».

Содержание этого нормативного акта гораздо шире анонсированного в его названии, поскольку именно данным документом вносятся системные изменения в действующее законодательство, призванные ввести тотальный государственный контроль над правом граждан на свободу в получении и обмене информацией, выражения мнений, существенно ограничить право граждан на мирные собрания и выражение протеста против действий власти. Этим же законом вводится статус «иностранного агента» для общественных организаций, получающих финансирование из-за рубежа, что отдает каким-то смутным привкусом советского прошлого. Здесь же - уголовная ответственность за экстремистскую деятельность, обязанность всех информационных Интернет-сайтов получить статус информационного агентства, лицензирование деятельности по предоставлению услуг доступа к сети Интернет, возможность блокировать доступ к Интернет-ресурсам на основании заключения эксперта и много других резонансных новшеств.

Не выбивается из общего ряда и дополнение Уголовного кодекса статьей 151-1 «Клевета», согласно которой распространение о лице заведомо недостоверных сведений, порочащих честь и достоинство, является уголовно наказуемым деянием и влечет уголовную ответственность.

Не нужно быть специалистом в юриспруденции, чтобы понять, что данная норма является разворотом на 180 градусов с пути либерализации законодательства и расширения прав и свобод человека.

Для уголовного законодательства Украины данная норма не является новой. Уголовный кодекс 1960 года содержал статью 125 с аналогичным названием, которая предусматривала уголовную ответственность за клевету. Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 125 УК 1960 года несколько отличалась от предусмотренной ст. 151-1 УК в последней редакции - она заключалась в распространении заведомо неправдивых выдумок, унижающих другое лицо. Во всем остальном диспозиции ст. 151-1 УК в редакции Закона Колесниченко-Олейника и ст. 125 УК 1960 года мало чем отличаются. Справедливости ради стоит отметить, что ст. 151-1 вводит значительно менее суровые санкции за клевету: самое суровое наказание, предусмотренное ч. 3 ст. 151-1 УК - это ограничение свободы сроком до двух лет, что гораздо мягче предусмотренных УК 1960 года пяти лет лишения свободы за то же преступление.

Но такая «мягкость» авторов закона совсем не оправдывает его принятие в обществе, которое объявляет себя демократическим. Оценить данную новеллу иначе как направленную на ограничение гражданского права на свободу слова невозможно.

Стоит отметить, что ст. 22 Конституции Украины гарантирует гражданам неизменность содержания и объема существующих прав и свобод при принятии новых законов и внесении изменений в действующие.

После того, как с принятием УК 2001 года статья о клевете перестала существовать, и распространение недостоверных сведений о лице стало исключительно гражданским правонарушением, введение уголовной ответственности за это деяние сейчас прямо сужает предоставленный гражданам объем прав и свобод.

Ведь за период, прошедший с момента декриминализации этого правонарушения до сегодняшнего дня, правоприменительная практика прошла солидный путь либерализации и расширения границ свободы слова, и то, что в 2000 году расценивалось как распространение заведомо неправдивых выдумок о лице, сегодня вполне может рассматриваться как выражение мнения, оценки, критика, особенно, если такая критика касается публичного лица.

Право на свободу выражения мнений предусмотрено ст. 34 Конституции Украины, в соответствии с которой каждому гарантируется право на свободу мнений и слова, на свободное выражение своих взглядов и убеждений. Каждый имеет право свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию устно, письменно или любым иным способом по своему выбору. Такое право может быть ограничено в интересах национальной безопасности, для предотвращения беспорядков или преступлений, предотвращения нарушению прав и интересов иных лиц.

Такая общая конституционная норма получила развитие в ряде иных нормативно-правовых актов, а именно: Гражданском кодексе, Законе Украины «Об информации», ЗУ «О телевидении и радиовещании», ЗУ «О печатных средствах массовой информации (прессе) на Украине».

После декриминализации распространения недостоверных сведений в 2001 году, регулирование права на свободу выражения мнений осуществлялось исключительно гражданским законодательством, и нарушение установленных правил распространения информации стало исключительно гражданским правонарушением. Это означает, что лицо, посчитавшее, что о нем публично распространили недостоверные сведения, для защиты своих прав должно обратиться в суд в соответствии с требованиями гражданского процессуального законодательства, где ему предстоит доказать составляющие гражданского правонарушения, результатом чего может стать обязательство автора (распространителя) опровергнуть недостоверную информацию и, при определенных условиях, компенсировать пострадавшему моральный вред.

Основной принцип правового регулирования правоотношений, возникающих при реализации права на свободу мнений и слова, заключается в том, что безосновательно и бездоказательно нельзя распространять о физических и юридических лицах негативную информацию, обвиняющую таких лиц в нарушении общепризнанных в обществе норм морали, требований закона и общепринятых правил человеческого общежития.

10-12 лет тому назад почти все украинские суды толковали этот принцип совершенно буквально, и любое негативное публичное высказывание при отсутствии у автора (распространившего лица) доказательств его правдивости трактовали как распространение недостоверных сведений о лице, порочащих честь и достоинство такого лица.

В то же время, за истекший период украинская правоприменительная практика в этом вопросе заметно эволюционировала.

Суды начали системно применять практику Европейского суда по правам человека по разрешению споров по ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека 1950 года, которая еще с 1998 года является обязательной для применения на Украине.

Статья 10 Конвенции предусматривает, что каждый человек имеет право на выражение своего мнения, что включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-то вмешательства со стороны государственных органов независимо от государственных границ. Осуществление этих свобод, накладывающее обязанности и ответственность, может быть подвержено таким формальностям, условиям, ограничениям или санкциям, которые установлены законом и являются необходимыми в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, с целью предотвращения беспорядков или преступлений, охраны здоровья и моральности, защиты репутации или прав иных лиц, предотвращения распространению информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и непредвзятости правосудия.

Европейский суд в процессе применения ст. 10 Конвенции выделил несколько общих принципов, позволяющих достичь равновесия между защитой прав и интересов частных лиц от необоснованных посягательств и свободой выражения мнений, неразрывно связанной с выполнением прессой роли «сторожевого пса» в демократическом обществе. Такими принципами являются:

- четкое разграничение фактических данных и оценочных суждений, которые невозможно и не нужно доказывать,

- предоставление возможности для более широкой критики в отношении публичных лиц и лиц, проявляющих активность в общественно значимой сфере.

Именно во исполнение этих принципов и с целью их имплементации в украинское законодательство Закон Украины “Об информации” был дополнен ст. 47-1, устанавливающей, что никто не может быть привлечен к ответственности за распространение оценочных суждений, каковыми являются мнения, суждения, критика и иные субъективные высказывания.

Таким образом, до того, как Закон «16 декабря» вступит в силу, при рассмотрении гражданского спора об опровержении недостоверной информации гражданскому суду надлежало установить:

- была ли действительно распространена информация, об опровержении которой подан иск. При этом, распространением информации считается сообщение ее хотя бы одному лицу, за исключением самого объекта высказываний,

- являются ли распространенные высказывания информацией, т.е. сообщением о фактах и событиях, а не оценками, критикой, субъективными суждениями автора высказываний,

- является ли информация негативной,

- является ли информация правдивой. При этом, доказательства правдивости информации должен представить ее автор (распространитель) информации,

- унижает ли информация честь и достоинство лица, о котором идет речь.

Стоит отметить, что в большинстве случаев при рассмотрении споров об опровержении недостоверных сведений с участием СМИ или Интернет-изданий, где последние, естественно, выступали ответчиками, правовая позиция авторов критических и резонансных статей базировалась как раз на том, что распространенные высказывания не являются информацией, а всего лишь - критикой, субъективным мнением, суждением, выражают отношение автора публикации к тем или иным событиям, представляющим общественный интерес. Обосновать эту позицию существенно помогала практика Европейского суда.

И, как уже говорилось, украинская судебная система все больше воспринимала такие идеи и принципы, и на сегодня существует значительное количество судебных решений, вынесенных в пользу СМИ.

Что же будет происходить теперь, когда злоупотребление свободой выражения мнений переведено в уголовную плоскость, и насколько реально обосновать аналогичную позицию в рамках уголовного производства?

К сожалению, приходится констатировать, что откровенно репрессивный характер новелл в Уголовном кодексе дает основания полагать, что их авторы как раз этого допустить и не хотели.

Как известно, при нынешнем Уголовном процессуальном кодексе любое заявление об уголовном правонарушении является основанием для начала досудебного расследования. Таким образом, каждый, кто стал объектом критики в СМИ, Интернете, а с учетом «дела Богословкой и Аронца» еще и в социальных сетях, может обратиться с заявлением об уголовном правонарушении в правоохранительные органы, которое будет внесено в Единый реестр досудебных расследований с предварительной квалификацией по ст. 151-1 УК, и по нему будет начато досудебное расследование.

Естественно, автор (распространитель) непонравившихся высказываний сразу или по истечению какого-то времени приобретает статус подозреваемого, а в дальнейшем, и обвиняемого, что, даже просто психологически, гораздо менее приятно, чем статус ответчика в гражданском процессе.

В ходе досудебного следствия доказыванию будет подлежать наличие состава преступления, предусмотренного ст. 151-1 УК, в частности объективная сторона, которая заключается в распространении именно заведомо неправдивых сведений, которые унижают честь и достоинство другого лица, а также умысел распространить такие сведения и унизить честь и достоинство другого лица.

Это означает, что и в рамках досудебного расследования надлежит установить, были ли распространенные сведения сообщением о фактических данных или оценочными суждениями; есть ли доказательства правдивости распространенной информации; унижает ли она честь и достоинство лица, о котором идет речь.

Теоретически, и в рамках уголовного производства авторы высказываний могут апеллировать к практике Европейского суда, которая трактует порядок оценки высказываний на предмет наличия в них критики и мнений, которые не являются сообщением фактических данных и не подлежат доказыванию.

К сожалению, с практической точки зрения, серьезное восприятие таких аргументов правоохранительными органами в рамках досудебного следствия выглядит утопически. Скорее всего, во внимание не будет принята не только практика Евросуда, но и решения украинских судов по гражданским делам не будут приниматься во внимание.

Это означает, что в большинстве случаев, такие уголовные производства имеют все шансы быть доведенными до суда с обвинительным актом.

Хорошая новость в том, что в рамках досудебного расследования по ст. 151-1 УК мера пресечения в виде содержания под стражей, на законных основаниях, подозреваемому, обвиняемому избрана быть не может.

Поэтому, опять таки, в теории, в случае справедливого судебного разбирательства у добросовестного комментатора хорошие шансы, находясь на свободе, доказать отсутствие в своих действиях состава преступления, предусмотренного ст. 151-1 УК.

При плохом развитии событий, авторы нелицеприятных высказываний могут быть осуждены за совершение уголовно наказуемого деяния, т.е., говоря простыми словами, получат судимость, вплоть до приговора к лишению свободы сроком до двух лет.

Естественно, перспектива стать объектом уголовного преследования со стороны машины государственного принуждения радикально отличается от перспективы стать ответчиком в рамках гражданского процесса, где, хотя бы теоретически, существует принцип равенства сторон и состязательность процесса.

С учетом нынешнего огромного количества источников информации и средств коммуникации, включая социальные сети, потенциально подозреваемым / обвиняемым по ст. 151-1 УК может стать каждый информационно активный гражданин, не говоря уже о журналисте, пишущем на острые темы.

Цель этого - вполне понятна и очевидна, будет ли она достигнута – покажет время.


Пресс-служба АК «Золотая Середина»