КОНЕЦ "ЧИМЕРИКИ" И БУДУЩЕЕ ЕВРАЗИИ

В конце августа портал "Terra America" опубликовал коллективное исследование команды авторов TA "Новый мир без всемогущества", в котором были проанализированы существующие в США альтернативные концепции китайско-американских отношений, которые развивают тему конца или значительного ослабления геоэкономического союза двух держав. Одна из этих концепций принадлежит руководителю "Eurasia Group" Ян Бреммеру, автору геополитического бестселлера ""Каждый за себя: победители и проигравшие в мире G-0".

Согласно Бреммеру, после разрыва геоэкономической связки Китаю надо позволить осуществлять экспансию в северном направлении, то есть дать возможность усиливаться за счет все более слабеющей России. Наш постоянный автор, воронежский историк, публицист и геополитик Станислав Хатунцев выражает сомнение, что данное направление экспансии в состоянии реально заинтересовать Китай. С его точки зрения, гораздо больше оснований полагать, что приоритетной целью Поднебесной в мире G-0 станет торговая и военная гегемония в Южно-Китайском море. А, значит, столкновения с интересами США и их союзников в Тихом океане избежать будет невозможно.



Станислав Хатунцев

США и КНР – крупнейшие в экономическом и военно-политическом отношении силы современного мира. Их сотрудничество, диалектически перетекающее в соперничество, и соперничество, столь же диалектически оборачивающееся сотрудничеством, является и будет являться одним из главных сюжетов глобальной геополитической динамики в текущем столетии.

Как известно, американский политолог Ян Бреммер предполагает наступление эпохи Большого Нуля (G-0), во время которой США сбросят с себя имеющиеся у них финансовые обязательства, и прежде всего – внешние. Китай – один из главных держателей этих "обязательств", и подобное развитие событий поставит эту страну на грань экономической и политической катастрофы. Поэтому возникнет необходимость, по выражению Дмитрия Дробницкого, Китай "чем-то задобрить".

Поднебесную. Бреммер предлагает "задобрить" нефтеносной Сибирью и дальневосточными просторами, принадлежащими нашей Родине. Иными словами, заокеанский политолог выступает за то, чтобы подтолкнуть КНР к началу геоэкономической экспансии в сторону России:

"Согласие Китая на Большой Ноль и связанные с этим трудности для экономики Поднебесной покупаются за счет согласия Америки на экспансию КНР в северном направлении".

Думается, что идея Бреммера в целом несостоятельна – Китай на её полномасштабное осуществление не сподобится – как не сподобилась и в прошлом веке Япония, которая в годы Гражданской войны даже оккупировала дальневосточные окраины России, но быстро эвакуировала свои войска в силу бесперспективности продолжения этой оккупации.

По поводу Страны восходящего солнца крупный государственный деятель консервативного лагеря Пётр Николаевич Дурново в своей записке Николаю II ещё в феврале 1914 года отметил:

"Завладев Кореею и Формозою (островом Тайвань – С.Х.), Япония севернее едва ли пойдет, и ее вожделения …скорее будут направлены в сторону Филиппинских островов, Индокитая, Явы, Суматры и Борнео[1]. Самое большее, к чему она, быть может, устремилась бы – это к приобретению, в силу чисто коммерческих соображений, некоторых дальнейших участков Маньчжурской железной дороги"[2].

В дальнейшем прогноз русского сановника блистательно подтвердился. Держава Ямато пошла именно в том геополитическом направлении, которое указал П.Н. Дурново. Ради создания "сферы сопроцветания Великая Восточная Азия", в которую должны были войти Китай и европейские колонии, лежащие южнее его границ (вплоть до Австралии), правительство микадо, установив контроль над всею Маньчжурией, решилось развязать в бассейне Тихого океана невиданную в этом регионе войну.

Стратегические перспективы современного Китая, как и Японии 20 – 30-х годов прошлого века, лежат не к северу от его пределов, а в Южных морях и в Юго-Восточной Азии, а также – в интеграции, сначала экономической, а потом и политической, с Японией и Кореей. На этом геополитическом фоне российский Дальний Восток вместе со всей Сибирью представляет для "жёлтого Дракона" второстепенный, узкий и очень специфический интерес.

В Китае, конечно, много желающих "прирасти" Сибирью. Тем не менее, Пекин не захочет, да и не сможет, сделать сибирское направление главным вектором своего геополитического движения.

Большую часть того, что Поднебесной нужно получать от России, она уже давно получает – причём на выгодных для себя условиях, и сориентировать свою стратегию на овладение Севером будет для пекинских политиков чудовищной глупостью. В этой глупости китайское руководство пока не замечено, и если его не накроет "головокружение от успехов", лишившее державного разума правителей другого соседа России – Турции, ввязавшейся в сирийский конфликт, то политический маразм ему не грозит.

Статус-кво, сложившийся на нашем Востоке, Пекин вполне удовлетворяет. В его (но отнюдь не в российских) интересах – быть там не хозяином, а государственным браконьером, коим он сейчас и является.

Поднебесная продает на мировом рынке прежде всего готовые товары, а Россия – прежде всего сырьё. Ясно, что Китай заинтересован в том, чтобы иметь его как можно больше и как можно дешевле, а также – в бесперебойной доставке сырых продуктов и полуфабрикатов. Всё это у него уже есть.

Аннексии в Сибири и на Дальнем Востоке Пекину, в сущности, не нужны, а неконвенциальную "контрибуцию" – в виде низких цен на сырьё и его поставок в нужных количествах – Россия по причине коррупции, трусости, лени, бездарности, бесхозяйственности и безответственности властей предержащих платит Китаю уже давно. Процветает в регионе и элементарное хищничество представителей Поднебесной – как государственных и общественных организаций и предприятий, так и частных лиц. Чего ещё желать здесь Пекину???

В самом деле: Сибирь и Дальний Восток – "трудные", малоосвоенные пространства, природно-климатические условия там отнюдь не райские – особенно для уроженцев южных широт, к коим по большей части и относятся жители Китая. Брать их на баланс Поднебесной просто невыгодно, поскольку тамошняя инфраструктура потребует столько средств на свое развитие и для постоянного поддержания, что станет для её казны воистину золотой. И никакое удешевление ресурсов, которые Китай может получить в свое хозяйственное владение, этих запредельных трат не окупят: данные ресурсы уже сейчас предоставляются ему едва ли не даром, особенно – в сравнении с мировыми ценами.

Крупные вложения в Сибирь и Дальний Восток приведут к существенному удорожанию китайских товаров, которые благодаря этому потеряют свои ценовые преимущества и могут вообще утратить конкурентоспособность на внешних рынках. Пока же в инфраструктуру региона вкладывается Россия, Поднебесной можно не беспокоиться.

Для массированного заселения китайцами эти территории также малопригодны – в силу тяжёлых для них природно-климатических условий и всё той же недоосвоенности.

Достаточно подходящими для восточноазиатской колонизации являются лишь области Приморья и Приамурья, которые, кстати говоря, частично были населены народами, тяготевшими к дальневосточной цивилизации. Некоторые из этих народов, например, дауры с дючерами, были вполне культурными земледельцами.

В целом, рубежи относительно пригодного для жизни выходцев из Восточной Азии края совпадают с границами Московского царства и Маньчжурской империи, установленными Нерчинским договором 1689 года. Т.е. таковыми можно считать хребты Становой с Яблоновым. Но этот регион может поглотить лишь 5 – 10, максимум – 15 млн. переселенцев из стран Дальнего Востока, и проблем, там существующих, в целом он не решит (например, проблему земельного голода китайской деревни).

Данные области в последние 20 лет и так заселяются уроженцами Поднебесной – без особой необходимости с её стороны помогать этому процессу своей державной мощью. В случае глубокого кризиса и создания в Китае – при "обнулении" американских обязательств – тяжёлого положения, процесс колонизации его населением Приморья и Приамурья усилится и ускорится, но он, опять-таки, в силу ограниченности его перспектив, не может стать для Пекина главным направлением его внешнеполитической активности.

Скорее всего, после середины ХХI века китайцы и, возможно, корейцы (прежде всего – родившиеся в КНДР) численно в Приморье с Приамурьем возобладают, но это преобладание вряд ли распространится за линию Байкал – Транссиб и в районы, к последнему прилегающие. Таким образом, данная линия очертит предел демографической экспансии народов Восточной Азии, и поэтому масштабное проникновение Китая в области Дальнего Востока, лежащие за этим пределом, вряд ли осуществится.

Со временем в Приморье и Приамурье переселится от 5 до 15 млн. выходцев из Восточной Азии (и часть этого количества уже там имеется). Демографически они будут преобладать в сельской местности, занимаясь производством аграрной продукции (в том числе – огородничеством), торговлей, мелкими производствами и всякого рода "промыслами" – такими как браконьерство. В городах же масса русскоязычного населения будет сопоставима с числом уроженцев дальневосточных стран, хотя приток китайцев с корейцами усилит отток русскоязычных из региона. Культуры восточноазиатских пришельцев и местных жителей станут активно взаимодействовать друг с другом, образуется заметная прослойка метисов.

В конце концов, области с большим процентом китайского (и, вероятно, корейского) населения получат особый (лимитрофный) политический статус – вплоть до неформального суверенитета, и располагающая этим статусом территория станет своего рода "буфером" между Россией и восточноазиатскими государствами. Всё это опять-таки не потребует от Китая целенаправленной концентрации сил и средств и, следовательно, не приведет к широкой экспансии на Север по Яну Бреммеру, а случится "само собой" – благодаря естественному ходу событий, противостоять которому нынешние власти РФ не способны.

Таким образом, "рассчитаться" с Поднебесной Сибирью Америка не сумеет. В то же время, гораздо более вероятно, что она будет вынуждена предоставить Китаю "свободу рук" к югу и к востоку от его территории. Здесь, помимо прочего, есть ресурсы, которые Пекин безумно интересуют и освоение которых с точки зрения вложения инвестиций будет для него, в отличие от Сибири, очень и очень выгодно.


Речь, прежде всего, идет о Южно-Китайском море. Оно богато разнообразными биоресурсами (особенно рыбными), через него проходит едва не до 2/3 всего морского мирового грузопотока, а на его шельфе находится[1] порядка 30 млрд. тонн нефти и 16 триллионов кубометров природного газа (См. перепост приведённых цифр: http://custodiya.blogspot.com/2012/07/blog-post_9142.html).

Итак, при реализации "Большого нуля" Китай попадёт в весьма тяжёлое положение, и выходом из него, хотя бы частичным, станет не экспансия на север, требующая огромных средств, которых в распоряжении Поднебесной уже не будет и которые к тому же не сулят сколько-нибудь эффективной отдачи, а установление контроля над бассейном Южно-Китайского моря и начало широкой разработки имеющихся там ресурсов, прежде всего – углеводородных. Для этого Китай, в числе прочего, должен будет установить свой суверенитет над архипелагом Спратли, на который, помимо Поднебесной, претендуют Вьетнам, Тайвань, Филиппины, Малайзия и Бруней, заглядываются Япония с Индонезией.

Помощь США этим странам в сдерживании Китая, конечно, может обернуться войной между двумя ядерными державами, но этот вариант, разумеется, не отвечает интересам ни одной из сторон, Поэтому, скорее всего, китайская экспансия на юг встретит молчаливое согласие Штатов. Т.е. за "Большой ноль" они рассчитаются с Поднебесной не нашими землями, а Южно-Китайским морем как минимум.

"Морское" направление стратегической экспансии Пекина подтверждается и его политикой в области военного строительства, одним из важнейших векторов которого является создание мощных ВМС, оснащённых авианосными и ударными соединениями, способными выполнять задачи вдали от прибрежной зоны Китая.

Таким образом, вопреки Яну Бреммеру, согласие Поднебесной на "перезагрузку" финансовой системы США и связанные с этим трудности для её экономики будут куплены за счет согласия Америки на экспансию КНР не в северном направлении, а в южном, которое является для неё определяющим и важнейшим [1] Сразу же отметим, что геостратегическим центром выше обозначенного региона является Южно-Китайское море – С.Х.

[2] Записка П.Н. Дурново // История России ХIХ – начала ХХ века. Воронеж, 2002, с. 615 – 616.

Источник: "Terra America"