"Хотите нас задушить?"

Вопрос территориального размежевания между Японией и СССР затрагивался во время переговоров Сталина с министром иностранных дел Японии Мацуока в апреле 1941 года. Из записи беседы 12 апреля 1941 года:

"Мацуока говорит, что в беседах между ним и тов. Молотовым точки зрения обеих сторон стали очень ясны. Он ставил вопрос о продаже Японии Северного Сахалина, что было бы коренным разрешением вопроса, но так как советская сторона не принимает этого предложения, то нужно найти другой выход и идти по линии протокола… Мацуока заявляет, что он имел инструкцию, в которой говорилось о продаже Северного Сахалина, но так как СССР не соглашается, то ничего не поделаешь.

Тов. Сталин подходит к карте и, указывая на Приморье и его выходы в океан, говорит: Япония держит в руках все выходы Советского Приморья в океан, — пролив Курильский у южного мыса Камчатки, пролив Лаперуза к югу от Сахалина, пролив Цусимский у Кореи. Теперь вы хотите взять Северный Сахалин и вовсе закупорить Советский Союз. Вы что, — говорит тов. Сталин, улыбаясь, — хотите нас задушить? Какая же это дружба?"

Во взаимоотношениях с Японией Сталин не забывал нанесенного японско-русской войной оскорбления России. На состоявшемся по случаю заключения 13 апреля 1941 г. советско-японского пакта о нейтралитете банкете в Кремле подписавший пакт министр иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока в ответ на тост Сталина, отмечавший вклад японских военных в заключение соглашения, заметил: "Эти представляющие армию и флот люди заключили пакт о нейтралитете, исходя из общей ситуации. На самом деле они всегда думают о том, как бы сокрушить Советский Союз". Сталин тут же парировал: "Хотелось бы напомнить всем японским военным, что сегодняшняя Советская Россия — это не прогнившая царская Российская империя, над которой вы однажды одержали победу".

Занятая Японией после вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР позиция изготовки к нанесению столь же вероломного удара по советскому Дальнему Востоку и Сибири являлась формой участия в войне против СССР, не позволяла высвободить находившиеся в восточных районах крупные силы и средства и своевременно перебросить их на советско-германский фронт. Анализ ситуации летом 1941г. свидетельствует о том, что подготовленное японское нападение на СССР не состоялось не в результате соблюдения пакта о нейтралитете, как это утверждается в Японии, а вследствие срыва германского плана "молниеносной войны" и сохранения, благодаря выдержке советского руководства и лично Сталина, надежной боеспособности СССР в восточных районах страны.

Уже на следующий день после внезапного японского удара по военно-морской базе США на Тихом океане Пёрл-Харбор американский президент Франклин Рузвельт обратился к Сталину с просьбой помочь в войне против Японии. Сославшись на пакт о нейтралитете, советский лидер разъяснил, что до разгрома Германии сделать это будет трудно. Тем не менее, на протяжении всей войны президент США и премьер-министр Великобритании настойчиво добивались подключения Советского Союза к войне на Дальнем Востоке. При этом они щедро делились информацией о сохранении японских планов вероломного нападения на СССР.

12 марта 1942 г. Рузвельт сообщил советскому послу М.М.Литвинову для передачи в Москву: "Американское правительство получило сведения, что Гитлер сильно нажимает на Японию, чтобы та приурочила свое нападение (на СССР) к его весеннему наступлению". Американцы, убеждая Москву в неизбежности японского нападения, по сути дела, подталкивали Сталина на превентивный удар по Японии. 23 апреля 1942 г. посол США в СССР Уильям Стэндли на беседе с советским руководителем рекомендовал "помнить пример Порт-Артура и Пёрл-Харбора". На что Сталин отвечал: "…Наша разведка сообщает, что японцы перебрасывают дополнительные силы на север. Мы не верим заверениям японцев, что они против нас ничего не имеют, и принимаем соответствующие меры в области укрепления нашей обороны на востоке". Предупреждения американцев основывались на достоверных данных разведки. Решение избегать столкновения с СССР на период движения на юг имело временный характер и не означало отказа Японии от участия в войне против СССР на стороне Германии.

В мае 1942 г. нарком иностранных дел СССР В.М.Молотов посетил Великобританию и США. Во время беседы в Белом доме президент Рузвельт, указал на опасность нападения Японии на Советский Союз. Он отметил, что японцы "перебрасывают свои лучшие самолеты в северную часть Тихого океана" для нападения на Камчатку. При этом президент, в частности, потребовал "выбросить японцев со всех островов Тихого океана" и установить над ними опеку трех-четырех великих держав-победителей. Сталин поддержал предложение Рузвельта лишить Японию "превращенных в крепости" тихоокеанских островов. При этом имелись в виду и Курильские острова, которые явились базой атаки японского флота на Пёрл-Харбор и подготовки Японии к нападению на СССР.

Летом 1942 г. Рузвельт в своем послании от 17 июля фактически призвал советское правительство открыть совместные военные действия против Японии. Он писал: "Положение, которое складывается в северной части Тихого океана и в районе Аляски, ясно показывает, что японское правительство, возможно, готовится к операциям против Советского Приморья. Если подобное нападение осуществится, то Соединенные Штаты готовы оказать Советскому Союзу помощь американскими военно-воздушными силами при условии, что Советский Союз предоставит этим силам подходящие посадочные площадки на территории Сибири".

Сталин терпеливо разъяснял американцам, что глубоко не доверяет японцам, но не хочет провоцировать их раньше времени. 14 августа 1942 г. он говорил прибывшему в Москву для проведения военных переговоров официальному представителю США генерал-майору Фоллету Бредли: "Наши отношения с Японией формально регулируются пактом о нейтралитете. Японцы несколько раз заверяли нас, что они не намерены нарушать этого пакта. Но в нашей стране невозможно найти хотя бы одного человека, который поверил бы этим заверениям. Японцы могут нарушить этот пакт и напасть на СССР в любой момент. Между Японией и СССР существуют в настоящее время отношения, которые можно было бы назвать вооруженным миром". При этом, отвечая на предложение помощи США в случае нападения Японии на СССР, Сталин такую помощь отклонил, заявив, что "сейчас мы нуждаемся в помощи против Германии, с которой воюем".

Впервые о возможности участия Советского Союза в войне против милитаристской Японии на стороне союзников было заявлено на Тегеранской конференции глав СССР, США и Великобритании, проходившей с 28 ноября по 1 декабря 1943 года. Тогда Сталин, отвечая на соответствующий вопрос партнеров по переговорам, сделал важное заявление: "Мы, русские, приветствуем успехи, которые одерживались и одерживаются англо-американскими войсками на Тихом океане. К сожалению, мы пока не можем присоединить своих усилий к усилиям наших англо-американских друзей, потому что наши силы заняты на Западе и у нас не хватает сил для каких-либо операций против Японии. Наши силы на Дальнем Востоке более или менее достаточны лишь для того, чтобы вести оборону, но для наступательных операций надо эти силы увеличить, по крайней мере, в три раза. Это может иметь место, когда мы заставим Германию капитулировать. Тогда — общим фронтом против Японии".

Заявление Сталина было воспринято союзниками с большим удовлетворением и энтузиазмом. Тогда впервые состоялся разговор о возможных результатах разгрома Японии для восстановления территориальных прав СССР на Дальнем Востоке. Причем инициативу такой постановки вопроса проявили западные союзники, в частности, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль начал с того, "чтобы советский флот плавал свободно во всех морях и океанах". Отвечая на вопрос Сталина, что может быть сделано для России на Дальнем Востоке, Рузвельт предложил превратить, например, Дайрен в свободный порт. Сталин, заметив, что СССР фактически заперт японцами на Дальнем Востоке, отвечал, что "Порт-Артур больше подходит в качестве военно-морской базы". Как бы подводя итог предварительному обсуждению этого вопроса, Черчилль заявил, что "совершенно очевидным является тот факт, что Россия должна иметь выход в теплые моря". При этом, помня, что в результате поражения в японско-русской войне 1904-1905 гг. Россия лишилась части своей территории на Дальнем Востоке, он особо отметил, что "управление миром должно быть сосредоточено в руках наций, которые полностью удовлетворены и не имеют никаких претензий".

Вернуть отторгнутое

Во время переговоров зашел разговор об отношении Сталина к Каирской декларации США, Великобритании и Китая, в которой, в частности, отмечалось, что Япония должна быть лишена всех захваченных и оккупированных территорий. Советский руководитель заявил, что "русские, конечно, могли бы к этому коммюнике кое-что добавить, но после того, как они станут активно участвовать в военных действиях на Дальнем Востоке".

Окончательно политические условия участия Советского Союза в войне против Японии были сформулированы на Ялтинской (Крымской) конференции глав правительств СССР, США и Великобритании. Пожелания советского правительства были сформулированы и переданы союзникам еще до конференции на ее подготовительном этапе. 14 декабря 1944 г. Сталин сообщил американцам, что "Советский Союз хотел бы получить Южный Сахалин, то есть вернуть то, что было передано Японии по Портсмутскому договору, а также получить Курильские острова". Кроме того, было заявлено о желании восстановить права России в Китае, утраченные в результате японско-русской войны.

Выдвинутые Сталиным пожелания рассматривались американскими специалистами из госдепартамента. Не желая признавать права России и СССР на Южный Сахалин и Курильские острова, чиновники госдепартамента разработали для президента предложение передать после войны эти территории под международную опеку. Однако Рузвельт не проявил интереса к этому предложению. Он отмахнулся, заметив, чтобы к нему "не приставали с пустяками". Что касается Курил, то Рузвельт выдвинутые Сталиным условия отнюдь не считал чрезмерными. Известно заявление американского президента о том, что ему "представляется резонным предложение со стороны советского союзника". "Русские, — заявил Рузвельт, — хотят вернуть то, что у них было отторгнуто".

Выдвигая исторически обоснованные претензии на Курильские острова, советское правительство стремилось не к "территориальным приобретениям" за счет чужих земель, а к восстановлению прав на земли, которые ранее принадлежали России и в силу указанных выше обстоятельств оказались под японским управлением.

Направляясь в Ялту, Сталин еще не знал, как отреагирует Рузвельт на выдвинутые советской стороной условия вступления СССР в войну с Японией, в частности по вопросам, затрагивавшим интересы Китая. Можно сказать, от того, какую позицию займут союзники по дальневосточным проблемам, во многом зависел политический климат на заседаниях конференции. Это понимал и Рузвельт. Стремясь не раздражать советского лидера "мелкими вопросами", а сосредоточиться в первую очередь на координации действий в войне против Японии, он счел целесообразным еще до начала обсуждения дальневосточных проблем письменно сообщить Сталину о согласии с политическими условиями и пожеланиями СССР. Как рассказывал тогдашний посол СССР в США А.А. Громыко, уже утром следующего дня после открытия конференции Сталин через специального посыльного получил "весьма срочный пакет от президента". Вот как описывает этот эпизод Громыко:

"…Когда я вошел в его кабинет, Сталин там был один. Поздоровавшись, я спросил:

— Как вы себя чувствуете после довольно напряженного начала конференции?

Сталин ответил:

— Вполне нормально.

Но я заметил, что его занимают совсем другие заботы, а не тема о личном самочувствии.

Сталин протянул мне какую-то бумагу и сказал:

— Вот письмо от Рузвельта. Я только что его получил.

А затем, чуть помедлив, добавил:

— Я хотел бы, чтобы вы перевели мне это письмо устно. Хочу до заседания хотя бы на слух знать его содержание.

Я с ходу сделал перевод. Сталин, по мере того как я говорил, просил повторить содержание той или иной фразы. Письмо посвящалось Курильским островам и Сахалину. Рузвельт сообщал о признании правительством США прав Советского Союза на находившуюся под японской оккупацией половину острова Сахалин и Курильские острова.

Этим письмом Сталин остался весьма доволен. Он расхаживал по кабинету и повторял вслух:

— Хорошо, очень хорошо!

Я заметил:

— Занятой теперь позицией США как бы реабилитируют себя в наших глазах за то, что они сочувствовали Японии в 1905 году. Тогда в Портсмуте, после русско-японской войны, велись мирные переговоры между японской делегацией и делегацией России, которую возглавлял глава правительства граф Витте. В то время США по существу помогали Японии оторвать от России ее территории.

По всему было видно, что Сталин мнение о попытке США "реабилитировать себя" полностью разделяет.

Он несколько секунд помолчал, обдумывая содержание письма. Потом начал высказывать свои мысли вслух. Он заявлял:

— Это хорошо, что Рузвельт пришел к такому выводу.

Закончил Сталин эту тему разговора словами:

— Америка заняла хорошую позицию. Это важно и с точки зрения будущих отношений с Соединенными Штатами.

…Не скрою, выходя из кабинета, я подумал, что настроение Сталина, его удовлетворенность позицией правительства США, изложенной в письме Рузвельта, конечно же, окажут большое влияние на Крымскую встречу трех…

Сталин с каким-то, я бы сказал, особым удовлетворением держал в руке письмо Рузвельта, после того как ознакомился с его содержанием. Несколько раз он прошелся с ним по комнате, служившей кабинетом, как будто не желал выпускать из рук то, что получил. Он продолжал держать письмо в руке и в тот момент, когда я от него уходил…

Можно сказать, что позиция президента США и его администрации по вопросу о Сахалине и Курильских островах, а также по вопросу о втором фронте в немалой степени объясняла отношение Сталина к Рузвельту и как к человеку".

Приведенное выше свидетельство Громыко опровергает существующую в историографии, в том числе в советской, версию о том, что якобы в Ялте "американцы пытались добиться согласия СССР на превращение Южного Сахалина в подопечную территорию, на установление международного контроля над частью Курильских островов,.. но в результате острой борьбы победила советская точка зрения". Как отмечалось выше, идея "интернационализации" этих ранее принадлежавших России территорий с самого начала была отвергнута Рузвельтом. Документы Ялтинской конференции свидетельствуют о том, что никакой "острой борьбы" по поводу Южного Сахалина и Курильских островов между Сталиным и Рузвельтом не было. Черчилль же вообще не принимал активного участия в определении будущего этих островов.

"Ключ" к пониманию того, почему Рузвельт сразу же согласился на предложение Сталина о возвращении СССР Южного Сахалина и Курильских островов, лежит в заботе Рузвельта о будущем советско-американских отношений, стремлении перенести дух сотрудничества с СССР и на послевоенный период, считая, что гарантами обеспечения прочного мира в будущем должны стать именно США и СССР.

В связи с этим сомнительной представляется версия о том, что, соглашаясь на передачу Советскому Союзу Курильских островов, Рузвельт якобы имел тайное намерение тем самым создать сложности в советско-японских отношениях в будущем. Подобные замыслы существовали не у Рузвельта, а у традиционно антисоветски настроенных чиновников американского госдепартамента, которые впоследствии стремились осуществить эти замыслы через сменившего Рузвельта Трумэна. Приписывание Рузвельту коварного плана "столкнуть СССР с Японией", на долгие годы не допустить нормализации отношений этих двух соседних государств по своей необоснованности и недоказуемости сродни версии о "плане Сталина столкнуть США с Японией в Тихоокеанской войне".

В ходе Ялтинской конференции вопрос о территориальных итогах войны с Японией для Советского Союза был решен окончательно. Отвечая на вопрос Сталина о том, "как обстоит с политическими условиями, на которых СССР готов вступить в войну против Японии", Рузвельт ответил, что южная часть Сахалина и Курильские острова будут отданы Советскому Союзу.

Далее Сталин говорит, что если будут приняты эти и другие советские условия, то советский народ поймет, почему СССР вступает в войну против Японии. Поэтому важно иметь документ, подписанный президентом, Черчиллем и им, Сталиным, в котором будут изложены цели войны Советского Союза против Японии.

11 февраля 1945 г. в Ливадийском дворце Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем было подписано Ялтинское соглашение трех великих держав по вопросам Дальнего Востока. Текст соглашения гласил: "Руководители трех великих держав: Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании — согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников при условии:

1. Сохранения status quo (статус-кво) Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики).

2. Возвращения принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:

а) возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалин и всех прилегающих к ней островов,

б) интернационализации торгового порта Дайрен с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР,

в) совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-Китайского Общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет.

3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов.

Предполагается, что соглашение относительно Внешней Монголии и вышеупомянутых портов и железных дорог потребует согласия генералиссимуса Чан Кайши. По совету Маршала И.В.Сталина Президент примет меры к тому, чтобы было получено такое согласие.

Главы правительств Трех Великих Держав согласились в том, что эти претензии Советского Союза должны быть безусловно удовлетворены после победы над Японией.

Со своей стороны Советский Союз выражает готовность заключить с Национальным Китайским Правительством пакт о дружбе и союзе между СССР и Китаем для оказания ему помощи своими вооруженными силами в целях освобождения Китая от японского ига.

11 февраля 1945 года

Иосиф Сталин

Франклин Рузвельт

Уинстон Черчилль".

Таким образом, без какого-либо "торга" и разногласий союзники четко определили условия, на которых СССР соглашался вступить в войну с Японией, и официально подтвердили, что эти условия будут выполнены "безусловно".

В исторических работах, в частности японских исследователей, до сих пор предпринимаются попытки объяснить "уступчивость" Рузвельта в Ялте его слабым здоровьем. При этом не учитывается тот факт, что достигнутые в Ялте соглашения, в том числе по Дальнему Востоку, были поддержаны и одобрены ведущими американскими политическими деятелями и высшим командованием вооруженных сил США (госсекретарь Стетиниус, генерал Маршалл и другие). Более того, перед началом Ялтинской конференции соображения Рузвельта были одобрены на заседании Объединенного комитета начальников штабов, состоявшемся в январе 1945 г. на острове Мальта. Если бы Рузвельт действительно, в силу своей физической слабости, пошел на ущемляющие интересы Запада уступки, этому мог воспротивиться Черчилль. Однако он этого не сделал, ибо документ о вступлении СССР в войну полностью отвечал интересам разгрома Японии без риска кровопролитных сражений с огромными жертвами. В действительности, получив гарантии столь необходимого им участия СССР в войне, в большем выигрыше считали себя именно американцы и англичане.

Участие мощных сухопутных сил СССР в войне на Востоке рассматривалось весной 1945 г. в Вашингтоне и Лондоне как важнейшее условие победы над Японией в кратчайшие сроки и с минимальными потерями. Поэтому утверждения некоторых историков о том, что в Ялте Рузвельт якобы пошел на "неоправданные уступки" Сталину, "купил" его участие в войне, представляются неубедительными и далекими от понимания реально складывавшейся к весне 1945 года военно-стратегической обстановки в мире.

Продолжение следует

Анатолий КОШКИН

На фото: 2 сентября 1945 года. Представители Японской империи подписывают Акт о полной и безоговорочной капитуляции перед Объединенными нациями на борту американского линкора «Миссури».