Полемические заметки публициста о будущем ДНР, ЛНР и новом этапе русской истории

Историки указывают, что эта территория завоёвана Россией в XVIII в. До октябрьского переворота 1917 г. Новороссия включала в себя Херсонскую, Екатеринославскую, Таврическую (в которую помимо Северной Таврии входил также и Крым), Бессарабскую и Ставропольскую губернии, а также Кубанскую область и Область Войска Донского. Центром всей Новороссии неофициально считалась Одесса, в которой был Новороссийский университет.

Так что слово «Новороссия» возникло «русской весной» 2014-го года и потом в связи с войной на Донбассе — не из небытия; оно было на переломе просто вспомянуто нами, долго пребывавшими в состоянии национального исторического анабиоза.

Если говорить о территориях, а также новых образованиях на исконных южнорусских землях, то весьма внятно, как ни странно, их наименование оформлено «европейским сообществом», которое в своих СМИ выражается показательно: «Novorossia (New Russia)»; так, с пояснительной скобкой, теперь пишут в Европе. То есть: Новая Россия.

Нам пора задуматься о «новизне России». Начинается новый этап русской истории. Снова, как и сто лет назад, оплаченный большой русской кровью.

И нет уже не только «прежней Украины», натужно строившейся сотню или чуть более лет, особенно последние три десятилетия, но нет уже и прежней России. В том смысле, что начинается Русское Преображение. Рождается Новая Россия. И рождается она именно в Новороссии, с Новороссии, из Новороссии.



Многие из нас полагали, что растительно-жвачный формат существования, предложенный на расчлененной врагами территории России (на тот момент в виде препарированного СССР) вполне возможен и желанен, что это и есть чаемое «тихое и безмолвное житие». Но оказалось, что враг, убедившись в нашей теплохладности и способности с легкостью променять большое, единое Отечество, в муках и крови строившееся нашими пращурами тысячу лет, на уловку о «демократии», «свободе слова» и прочую лицемерную ложь «для бедных», подброшенную нам с Запада, на посулы в увеличении колбасного (читай любого вещного) ассортимента, и не думал останавливаться на достигнутом.

Четверть века назад мы ринулись в предложенную «западной цивилизацией» мышеловку с некоторым даже восторгом самозабвения, впрочем, быстро сменившимся множественным, порой и суицидным, разочарованием. Поскольку, как было точно сказано, целили в коммунизм, а попали в Россию.

Но всё проистекало более-менее «на тормозах», хотя с кровью и горечью кавказских войн и других локальных стрессов, с вымиранием миллионов наших соотечественников, оказавшихся на всех территориях постсоветских государственных образований.

До тех пор, пока наших «партнёры» не сорвались с нарезки. То ли это продолжение хронической неистребимой русофобии, ненависти к нашему «византийству», то ли их финансово-ресурсный коллапс вынудил — углубляться в причины снова вспыхнувшей с их стороны непримиримой агрессии нет никакого желания.

Ограничимся констатацией: благодаря Господнему попущению мы оказались в новом историческом и духовном пространстве. Внешнее воздействие вызвало к жизни начало наших внутренних изменений. Зримо, хотя и не для всех явственно, в русской действительности проклюнулись новые (забытые старые) ростки.

Философ И. Ильин в труде «О расчленителях России» заметил: «Не умно ждать от неприятелей — доброжелательства. Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, в гражданских войнах и в расчленении. Им нужна Россия с убывающим народонаселением, что и осуществляется.
...

Им нужна Россия безвольная, погруженная в несущественные и нескончаемые партийные распри, вечно застревающая в разногласии и многоволении. Не способная ни оздоровить свои финансы, ни провести военный бюджет, ни создать свою армию, ни примирить рабочего с крестьянином, ни построить необходимый флот.

Им нужна Россия расчлененная, по наивному “свободолюбию” согласная на расчленение и воображающая, что ее “благо” — в распадении. Но единая Россия им не нужна».

Мыслитель при этом был убеждён, что «Россия не погибнет от расчленения, но заново примется собирать свои члены».

Что ж, время — пришло. И само бросило нам вызов.



Известный киевский публицист Нюра Н. Берг так поясняет поведение внеидеологизированных, то есть фактически жвачных «донецких регионалов», а именно местных олигархических кланов, на которых закончился относительно мирный период истории «нэзалэжной Украины»: «Они (донецкие) сами не имели никакой идеологии, никакого гуманитарного дискурса, в котором могли бы внятно выразить свои мысли о месте Украины в семье народов. Им искренне казалось, что можно перебить галицко-полтавские мечтания о прыгающих в рот варениках, одетых в вышиванки и спивающих на второй по мылозвучности мове, скажем, строительством городской электрички, очередного моста или проведением чемпионата по футболу. Будучи абсолютно материальными естественными бессознательными интернационалистами, донецкие не имели никакой такой специфической идеологии, которую можно было бы противопоставить напористому и последовательному сельскому изоляционистскому этнонатиску, круто замешенному на русофобии».

Труднообъясним на рациональном уровне феномен «интеллигентской» поддержки оранжево-коричневого ада, а то и участия в нём — тем или иным способом. Уже говорилось и о манкуртизации общественного сознания, о четвертьвековом успешном продвижении госдепом США антирусского «проекта Украина», то есть об эффективном формировании из русских (а малороссы и галицийцы — тоже ведь русские люди) неруси. То же следует сказать и о напуганных возможными переменами новоукраинских буржуа, представителях бизнеса, бюрократии, студенчества, зомбированных к тому же русофобской истерией.

Инструменты и механизмы включения в русских душах «антироссии» были задействованы разные — и политические, и «правозащитные», и образовательные, и сектантские.

Здесь следует вести речь, прежде всего, о духовной составляющей: всё, что мы наблюдаем сегодня на территории бывшей УССР, стало возможным по причине дехристианизации, а точней, расправославливания значительной части населения. Не случайно Украину уже давно называют «полигоном для сект», тут их официально действует около 70-ти. Включая, конечно, т.н. «киевский патриархат», в западню самосвятства которым втянута существенная часть православного населения, нередко не отдающего себе отчёта в том, что сбываются пророчества нашего современника, преподобного Лаврентия Черниговского (Проскуры), предупреждавшего о явлении в Киеве еретика-«патриарха», который уведёт за собой в геенну огненную тысячи душ. Помним мы и о секте «посольства Божьего», адептом которой был недавний мэр Киева Черновецкий, ныне проживающий в Израиле, знаем о «пасторстве» пана Турчинова, о привязке Яценюка к американской тоталитарной сайентологической секте, помним о совместных «молебнах» священников-униатов на майданах, с их эпизодически прорывавшимися открытыми призывами убивать «москалей и жидов».

Иначе как выхлоп инферно «в люди», думается, катастрофу Украины и не определить. Следует понимать, что разогретое в последние полтора года украинскими человеконенавистническими, русофобскими СМИ (а они теперь почти все таковы и тоже рано или поздно дождутся скамьи нового трибунала) явление приобрело колоссальные масштабы.

Лечить от духовного помрачения, от параноидального двоения сознания в перспективе придется примерно половину оставшегося населения б.Украины.



Понукаемые западными кукловодами киевские госпереворотчики развязали войну против части своего народа. Одесские зверства нацистов 2 мая 2014 г. аукнулись и 9 мая в Мариуполе, где нацгвардейцы-правосеки расстреляли мирное население, убив и ранив десятки горожан. Не будет забыт геноцид мирного населения в Славянске, Краматорске, Волновахе, Горловке, других населенных пунктах и вне их.

После зверств, учиненных хунтой, представить себе ДНР и ЛНР в составе «прежней Украины» — в любом формате — невозможно.

Мы писали и говорили, а то и кричали — ещё во время «Русской весны» 2014-го: Юго-Восток никогда не примет украинского (а равно никакого иного) нацизма и всегда будет сопротивляться диктату Запада Украины.

Ядром, центром кристаллизации пробуждающейся Новороссии стали крупные города Донбасса — Луганск и Донецк.

Помним и о Донецко-Криворожской республике, которая существовала автономно (хотя и недолго, со столицей в Харькове) в революционные времена, а потом, как промышенно развитый пролетарский район, была большевиками «прилеплена» к аграрной Малороссии в качестве локомотива.

Следует помнить, что даже в местных газетах ДКР, читай Новороссии, в 1918 г. не встречалось местного самоопределения как «украинцев» или «малороссов». Харьковцы и луганцы считали себя русскими людьми, великороссами, и это подтверждают и газеты, выходившие до октябрьского переворота.

Малороссы (тоже часть русского народа) — жили по соседству — в направлении Киева.

Развитие событий идёт в сторону всё большего обособления Юго-Востока от киевской хунты. И с этим придётся считаться всем, — и оставшимся обломкам Украины, и России, и Европе, и «мировому сообществу».

Как это будет оформлено — увидим. Пожалуй, оптимальным форматом государственности территорий, до 1991-го составлявших УССР, было бы вхождение в состав Российской Федерации в виде Юго-Западного федерального округа (может быть, нескольких округов). Или, что менее предпочтительно, но пока более реалистично, состоящим в Таможенном и Евразийском союзах федеративном/конфедеративном «содружестве Южнорусских Земель» (совместно либо частями: Новороссия, Малороссия, Западная Украина, то есть собственно «украина», а также Подкарпатская Русь). В любом другом варианте это будет даже не «не-Россия», а непременно «анти-Россия».



Читаем:

«Старинным благожелателям России хотелось бы во что бы то ни стало ослабить её могущество, поразить и втянуть в свои сети южную и юго-западную Русь. И вот снова искусно пускается в ход мысль между нами, малороссиянами, проникнутая по-видимому самым бескорыстным ей желанием добра: к чему единство с Россиею?

Как будто вы не можете употреблять только свой малороссийский язык и образовать самостоятельное государство? Самая коварная злоба в этих змеиных нашептываниях так очевидна, что при малейшей доле проницательности можно бы понять ее, потому что к чему же иному они вели бы, как не к взаимному поражению сил самой же России, а затем, к окончательному ослаблению и поражению и южной Руси, как вполне бессильной без связи с целою русскою землею? И однако же некоторые пустые головы сами не зная того, кем они втянуты в сети, готовы вторить об отдельности южной Руси, издеваться над образованнейшим из всех славянских языков — языком русским, восставать против Церкви и духовенства, т.е. сами же готовы подкапывать под собою те крепкие основы, на которых стоят, и без которых они неминуемо должны рухнуть к неописанному удовольствию своих же гг. благожелателей и сделаться их же жертвою. И так не книги — не книги малороссийские — а эти слепые усилия навязать нам вражду к великорусскому племени, к Церкви, к духовенству, к правительству, т.е., к тем элементам, без которых наш народ не избег бы снова латино-польского ига, заставляет нас же, малороссов, негодовать на некоторых любителей малорусского языка, сознательно или даже и бессознательно превращающихся в сильное орудие давних врагов южной Руси».

Это страницы современной публицистики? Нет, это «Вестник Юго-Западной и Западной России», 1862 год (!), спустя пятилетие по окончании Крымской войны, которую справедливо называют предтечей Первой мировой.

Об опыте первой «ассоциации» Украины с Европой писал и А. Толстой. Ознакомившись с материалами о нынешнем вопиющем, давно подготовленном, оформленном и ныне утверждаемом «дерибане» б. Украины американскими и иными акулами, читаем «Восемнадцатый год» (1918) словно про сегодняшний день: «После заключения мира... Германский войска по всей линии от Риги до Черного моря начали наступление — на Украину и Донбасс (обратим внимание на союз И, отделяющий Украину от Донбасса — С.М.). Немцы должны были получить по мирному договору с Центральной радой 75 миллионов пудов хлеба, 11 миллионов пудов живого скота, 2 миллиона гусей и кур, 2,5 миллиона пудов сахара, 20 миллионов литров спирту, 2,5 тысячи вагонов яиц, 4 тысячи пудов сала, кроме того — масло, кожу, шерсть, лес и прочее... В Киеве на место Центральной рады, продавшей немцам Украину, был посажен светский генерал Скоропадский; одетый в любезную самостийную синюю свитку, подбоченясь, держал гетманскую булаву: “Хай живе щира Украина! Отныне и навеки — мир, порядок и благолепие!”».

Меж тем внятны и слова современного историка-публициста О. Бузины, за убеждения нынешней весной сложившего голову в своем любимом Киеве, матери городов русских: «Завоевание при Екатерине II гигантских причерноморских степей, получивших в конце XVIII в. название Новороссии (совершенно справедливо восстановлен памятник Царице в Одессе) дало непредсказуемый виток украинскому этногенезу. На пустынные земли хлынули переселенцы как из центральной России, так и из Украины, где в условиях мира и процветания начался демографический бум.

Население Новороссии в буквальном смысле стало результатом украинско-русских симпатий. Смешанные браки тут были правилом. К крови восточных славян добавлялись гены славян южных — сербов и болгар, а также греков, основавших Мариуполь.

Открытие залежей угля и железной руды в Донбассе сформировало основу экономики этого региона, а цепь новых черноморских портов связала его с миром. Но до того момента, пока ленинские большевики волевым порядком не передали всю Новороссию (не только Донбасс, но и Херсон, Николаев, Одессу, а потом и Крым!) в состав УССР, новороссы имели не меньшие шансы остаться субэтносом великороссов. Поэтому историческая мифология в Новороссии — советская. Товарищ Артем тут всегда будет актуальнее Бандеры, одесская проза — Ивана Франко, а молодогвардейцы — вояков УПА».



Удивительно, но многие спрашивают: а какое отношение эта «тема» имеет к России?

Возьмем в подмогу августовскую реплику блогера Russorum: «Элиты и народ — на склонах пропасти. Война на Донбассе обострила и так достаточно сложные проблемы РФ, в первую стали явнее и без того непростые отношения между народом и “элитами”. Даже сама по себе без посторонних факторов проблема непонимания между народом и элитами не раз была фатальной для России. Ярче всего это было видно в 1917 г., когда элиты, будучи на 100% европейскими, грезили о завершающих стадиях русского нац. строительства (крест над Святой Софией) и забыли о народе, стоявшем на иных ступенях просвещения, и который с лёгкостью поддался на популистские лозунги, вмиг разрушив государство, которое на своих плечах вынесли их отцы и деды. Также противоречия между народом и элитами привели к разрушению страны в 1991 г. … Сейчас происходит примерно то же самое. Русский народ, вкусив “аннексий и контрибуций”, реально готов воевать за своё будущее — один единогласный рёв “Крым наш” чего стоит (когда в последний раз мы видели подобное единение?). Люди бросают всё и уходят добровольцами воевать за Новороссию, а кто не воюет, собирает миллионы на нужды Народного ополчения. Также люди дозрели идеологически: за фразу “Донбасс — это Украина” на улице можно получить по морде (и это в лучшем случае). Элита же ведёт себя с точностью наоборот, занимая к хунте примирительную позицию, вопреки воле своего народа. И вместо того чтобы занять в отношении Украины максимально жёсткую позицию, они пытаются договориться, отсылают хунте газ, уголь и электроэнергию, разменивая на безопасность олигархических оффшорных счетов наши возможные победы. Резюмируя, — в России снова складывается опаснейшая ситуация, когда народ хочет ликвидации преступного русофобского режима на Украине, а власть всеми силами пытается с этим (на самом деле с Западом, который руководит хунтой) режимом договорится (и это после года гражданской войны). Это противоречие необходимо как можно скорее решить, пока мы не видим нашу страну в руинах».

Одесский аноним делает интересное заключение об общности неруси на всей территории Российской Империи, — что «на Юго-Востоке бывшей У. соотношение “политических украинцев” и остального народа, не утратившего исторической памяти, примерно то же, что и в России. Украинцами считаю российских либерал-нацистов. То, что они есть, что щебечут беспрестанно, не означает же, что вся Россия скурвилась. Юго-западная часть большой России оккупирована с 1990-х, но для многих это стало очевидным с майдана 2004 г. На этой части обитает горсть идейных бандеровцев и какое-то количество белоленточного подвида. Всех этих прорабов перестройки, для кого украинство — антисоветчина, логично перетёкшая в русофобию. В свою очередь, из них выделился ещё более свирепый подвид — околотворческие украинцы. От демократических СМИ-деятелей, одесской “джентельмении” и прочей шутейной коммерции до устроителей фестов, рекламщиков, массовиков-затейников общепита... Эти шкуркой чувствуют, что в империи быстрее будут разоблачены как пошленькие бездарности, да и придётся делить место с такими же российскими. А здесь, на помеченной территории, им уютно — впаривать своё “творчество”. Можно долго протяжно урчать, кося бабло. Потому и вцепились всей своей арматурой в новейшую действительность. Это их последняя песня, дальше следует окончательное разоблачение. Кто-то успеет привычно переобуться. Но большинство в жовто-блакитное залипло намертво».

Но это не повод нам отказываться от земли, за которую сражались поколения наших предков.



Как и двести-триста лет назад кое-кто кивает на Запад, на Европу и «общечеловеческие ценности», глядит с восторгом, аж шапка падает, позабыв, что ещё Гоголь просил уточнить — а по какому поводу, собственно, восхищение. Многие так и не поняли, что западная цивилизация, догнивая и уходя в небытие, уже давно утратила те ценности общежития, которые были ею выработаны в ходе истории и предложены человечеству.

В ХХ веке квинтэссенцией расчеловечивания Запада стали его плоть от плоти и, страшно сказать, дух от духа — нацизм, фашизм; проще говоря, с помощью идеологии реализован бандитский принцип «золотого полумиллиарда» — «умри ты сегодня, а я завтра».

Пристальные аналитики указывают, что капитализм стал господствующей идеологией западного мира, практически полностью вытеснив христианское мировоззрение в погоне за материальным успехом и комфортом. Современная западная экономическая система есть гигантская финансовая пирамида, ориентированная не на реальное производство, а на финансовую спекуляцию и мошеннические комбинации.

Кроме того, как пишет сегодня известный публицист протоиерей Андрей Ткачев, Запад сегодня «вовсе не место торжества свободы. Может, был когда-то. Но сейчас это лаборатория по выведению стерильного человека без метафизических порывов, человека, который грешит, и у которого при этом не болит совесть. Запад — это роскошная квартира доктора Преображенского, в которой происходит обратный эксперимент: человека превращают в собаку, чтоб лизал хозяину руку, нюхал жучек под хвостом и смотрел на всех снизу вверх».

Однако русскому человеку без высших смыслов, без горненебесного присутствия жизнь пуста, немила, не нужна, даже если он нередко сам себя теряет в земном, бытовом, в трудоголическом неделании.

С XIX в. русские мыслители-славянофилы считали капитализм чисто западным явлением, чуждым для России. Уже тогда они разработали свои предложения, которые позволили бы стране избежать крайностей как капитализма, так и нарождающегося социализма.

«Новый русский отбор — на основе религиозного созерцания и уважения к духовной свободе; на основе братского правосознания и патриотического чувства; на основе достоинства власти, её силы и всеобщего доверия к ней», — писал уже в ХХ в. философ И. Ильин в трактате «Творческая идея нашего будущего».

Русский ответ капитализму, по мнению О. Платонова, таков: «Вместо паразитической экономики капитализма, экономики потребительства, основанной на хищническом использовании природных ресурсов в интересах узкой группы собственников, создание национальной экономики устойчивого достатка, предусматривающей справедливое распределение природной ренты. Вместо сырьевой экономики, основанной на вывозе природных ресурсов за границу, создание автаркической экономики, в условиях которой природное сырье будет перерабатываться внутри страны, а из нее вывозиться готовый высокотехнологичный продукт». Финансово-кредитная и банковская системы должны быть подчинены реальному производству, а не наоборот. Аналитик говорит: «Для решения этих задач русская мысль подталкивает нас к созданию национального корпоративного государства, основанного на отечественных традициях, которое объединит мощность государства и частную инициативу. В перспективе же национальное корпоративное государство должно слиться с Православной Церковью, а церковный приход стать главной ячейкой общества. Главная причина агрессии против России — огромные природные богатства нашей страны (их в России в 10 раз больше, чем в США, и в 30 раз больше, чем в Западной Европе). России не нужна война, ей нужен мир для устройства своих внутренних дел и освоения своих богатств. Еще в 1898 г. русский царь Николай II вышел с предложением о всеобщем и полном разоружении. И в этом состоит естественная внешняя политика России».



Болотные псевдолибералы, занятые исключительно нарциссизмом и питающиеся ненавистью к собственному Отечеству, могут сколько угодно зевать или реготать, а мы повторим: «Русское мироощущение ориентировано на Абсолют и ищет абсолютное начало во всём, поэтому тяготеет к органичной цельности, избегает дробления на самодовлеющие сферы».

«У русских, с их четко выраженной способностью к цельному созерцанию, всегда было сильно развито чувство, что ничто не следует рассматривать в отдельности» (В. Шубарт).

Надо сказать, что путь к метафизическому единству указан России преподобным Сергием Радонежским ещё семь столетий назад, в учении о Святой Троице. «Цельным дуновением» назвал икону «Троица» преп. Андрея Рублева искусствовед Вячеслав Щепкин в 1920 г.

То же следует отнести и к державному «цельному дуновению».

Как правило, равнодушный к внешнему успеху русский человек, по слову того же В. Шубарта, «любит этот мир не ради его самого, а ради выявления в нём Божественного мира. Он ценит этот мир лишь постольку, поскольку видит в нём исходный материал для осуществления своей миссии… Русский не выносит расхождения между истиной и действительностью. Примечательно, что в русском языке для двух этих понятий существует одно и то же слово — правда».

Русский человек в большей мере печётся о горнем, духовном, бытийном, экзистенциальном, а не бытовом, потребительском. Хотя новейшие времена социальной абсолютизации голливудизированного «успеха», пропаганды самоценности желудка сильно пошатнули русского человека, вслед за западным.

Пока что минские мирные договоренности украинской стороной нарушаются, оккупационно-провокативное наступление официального Киева на Юго-Восток распадающейся Украины нарастает.

Резонно полагать, что если хунте будет позволено ДНР и ЛНР «зачистить», то этот сценарий для России будет весьма драматичным, если не трагичным. Конец Новороссии может стать прологом к ликвидации России.

Ради чего, как мы понимаем, «великие шахматные досочники» всё и затеяли; они, в отличие от многих из нас, отдают себе отчет, что в Новороссии осуществляется возрождение великой России. И возрождение это творит сам русский народ.

Можно утверждать, что «идея Новороссии», читай Новой России, слишком, извините за тавтологию, «идейна», далека от действительности, обустроенной к началу XXI века транснациональными корпорациями и обслуживающим их интересы олигархатом разных стран и квазистран. Кому-то вольно считать утопией болезненное прорастание Новороссии сквозь измученную плоть Руси. Но то, что начертано на Небесах и уже в живом сознании миллионов людей, что продолжает расти и множиться, уже неотменимо. Мы с вами — современники и участники великих и трудных свершений Новой России.

Святитель Феофилакт Болгарский, рассуждая о притче Христа о закваске (Мф. 13:33), дает приведенным в ней образам следующие значения: «Закваска — апостолы, которые малым числом способны преобразовать весь мир, подобно тому, как от малой закваски вскисает все тесто».

И у нас, и у врага есть основания Новороссию — земную и Небесную — считать закваской всей Новой России.

Станислав МИНАКОВ

Печатается с сокращениями