Политическая кончина Америки на Ближнем Востоке сделала Россию преимущественной силой в регионе, и также угрозой для Запада.

Нефть является наиболее стратегически важной из активов, а Ближний Восток самым важным в стратегическом смысле регионом. Вот почему Черчилль перед Первой мировой зарезервировал для Британской империи иранскую нефть. Вот почему Рузвельт перед Второй мировой обеспечил Америке энегробезопасность саудовской нефтью. Вот почему у Запада была необходимая нефть, чтобы выдержать холодную войну, начавшуюся после Второй мировой.

И вот почему, по мере того, как Соединённые Штаты углубляются в новую холодную войну против России и её союзников, Владимир Путин выстраивает российское влияние в отношении саудовской нефти, а также в отношении большинства других стратегических энергетических месторождений региона.

Кардинальные изменения на Ближнем Востоке связаны с предательством президентом Обамой во время Арабской весны его давнего союзника, бывшего президента Египта Хосни Мубарака, близкого друга и союзника Саудовской Аравии. Если американцы могут так быстро отказаться от сохранявшего десятилетиями верность союзника, то саудиты начинают задаваться вопросом о том, смогут ли они быть уверенными в том, что то же самое в отношении их со стороны Америки не получится в какой-то момент? Видя неспособность Обамы противостоять программе ядерного оружия Ирана — главной угрозе для саудитов, и видя то, как тот пятится от своих прежних обещаний наказать союзника Ирана — Сирию, саудиты заключили для себя, что США и Западу нельзя доверять.

В порядке демонстрации своего негодования, в прошлом месяце саудиты объявили о «крупном сдвиге» прочь от США, перемежая свои упрёки с предложениями купить у России оружие и отказываясь принять предложение о месте в Совбезе ООН. И в той же манере имеющих серьёзные долговременные последствия шагов, саудиты призвали египтян — возмущённых тем, что они видят как вероломство со стороны Обамы — также произвести сдвиг прочь от верности Соединённым Штатам в направлении к верности в отношении России — страны с более трепетным отношением к своим союзникам.

Президент Путин, которому было предложено предоставить всё то оружие, что отказалась дать Америка, вскоре посетит Египет, чтобы объявить об оружейной сделке, что также может включать в себя создание крупной военно-морской базы в Египте для все более растущего Средиземноморского флота России, который в настоящий момент является наиболее мощным в своей истории. Российские корабли сейчас патрулируют воды богатых энергоресурсами Ливии, Египта, Израиля, Ливана, Сирии и Кипра, где у России есть также серьёзные бизнес-вложения. Обладая постоянной военной базой в Египте, русские также смогут контролировать Суэцкий канал, над которым для своих военных нужд привилегированный доступ сейчас имеют США, и через который поступает бо́льшая часть нефти для нужд Европы.

Имея под своим влиянием таких крупных производителей нефти как Саудовская Аравия и Иран, а также важных в военном плане Сирию и Египет, Россия восходит на Ближнем Востоке как предпочтительная сила, обладая в этом регионе бо́льшим влиянием, чем когда-либо в своей истории, и большей силой, чем США, которых все арабские и мусульманские стороны региона сейчас презрительно рассматривают в качестве «бумажного тигра». Израиль, также видя в США ненадёжного партнёра, подстраховывается усилением связей с Россией — Россия сейчас покупает израильские военные технологии и имеет интересы в крупных израильских газовых месторождениях Средиземноморья.

Возвращение России на Ближнем Востоке не только помогает исправить то, что Путин рассматривает как «величайшую трагедию 20-го века» — распад Советского Союза — это также ставит под угрозу безопасность и экономику Запада. В прошлом саудитов можно было считать опорой для Запада, которые выступали в качестве «компенсирующего производителя» — по необходимости увеличивая добычу нефти, чтобы сдержать цены на нефть, стабилизировать экономики и даже смягчить опасения кризиса. Сейчас создаётся такой потенциал, когда судиты, наряду с такими крупными производителями нефти как Россия и Иран в какой-то момент могли бы использовать свою энергию в качестве рычага для дестабилизации Запада.

Даже в отсутствии таких чрезвычайных событий Россия будет иметь более крепкую хватку в отношении, по большей части, зависимого от неё энергетического рынка — Европы, континента, который сейчас для удовлетворения половины своего спроса на энергию зависит от экспорта, который пока что не может преодолеть оппозицию экологического толка в смысле развития собственных энергетических ресурсов, и который в течение 20 лет, как ожидается, на 70% своих энергопотребностей будет зависеть от импорта. Ожидается, что импорт этот будет исходить от России и её ближневосточных союзников, делая Европу всё более зависимой от России и подталкивая в сферу её влияния. Северной Америке больше повезёт с энергетической независимостью, однако при сохранении Европой текущего курса и продолжения благоприятствования удачи для России на Ближнем Востоке, сделает Северную Америку на мировой арене бессильной и нерелевантной.

Lawrence SOLOMON Financial Post