Владимир Путин постепенно приводит в действие свои планы по созданию Евразийского союза. По крайней мере, часть, ответственная за Азию, постепенно обретает все более четкие очертания.

Первые полгода в качестве президента уже принесли Путину значительные плоды: Киргизия и Таджикистан, получив требуемые им денежные, энергетические и промышленные подачки, остаются в орбите России. Хотя, надо отдать должное нашим геополитическим конкурентам из США, в последний год они приложили немало усилий для того, чтобы оголить среднеазиатское подбрюшье России. Особенных успехов американцы добились в Узбекистане, который станет крупнейшей базой США в регионе после вывода войск из Афганистана.

Среднеазиатский регион приобрел важное геополитическое значение в 19 веке, когда Россия и Великобритания схлестнулись там в противостоянии. И пусть место Лондона занял Вашингтон, противостояние продолжается. Причины для продолжения антагонизма просты: географически центральное положение региона относительно как равнинной России, так и соседних стран вроде Афганистана, Индии и Китая. Плюс – богатство полезных ископаемых. Плюс – транспортные пути из Юго-Восточной Азии на Север и Запад.

Россия, расширяясь, присоединила к себе государства Средней Азии в конце 19 века. В советское время большевики столкнулись со значительным сопротивлением местного населения. В ходе трагического развала СССР русские жители среднеазиатских республик почти повсеместно были гонимы, по-настоящему гонимы, кроваво и жестоко.

Вопросом русских беженцев в свое время занимался Дмитрий Рогозин в рамках Конгресса русских общин, и он неоднократно заявлял о сотнях тысячах беженцев из среднеазиатских республик. В те годы Москве было не до сохранения влияния в Средней Азии, как не было ей дела и до беженцев. Однако сейчас ситуация изменилась.

Фактически, значительная часть экономически активного населения Киргизии и Таджикистана работают и живут в России. Многие уже получили гражданство, многие планируют вернуться домой. В любом случае, Средняя Азия является поставщиком рабочей силы в Россию. Кроме рабочих рук, Средняя Азия обладает рядом месторождений редкоземельных металлов, имеет неплохие перспективы с точки зрения развития гидроэнергетики. Не говоря уже о естественном ландшафте, который является естественным прикрытием границ России. Конечно, в современном мире, когда войны ведутся нажатием кнопок, такое прикрытие не более чем фикция, однако и эта «фикция» необходима: наркотики в наше время поражают сильнее оружия. А Средняя Азия – это доступ наркотиков из Афганистана в Россию.

Помимо этих факторов, в Средней Азии расположены остатки советской еще оборонной промышленности, которые, безусловно, интересуют Россию.
Терять этот регион ни в коем случае нельзя, отдавать его на откуп Вашингтону – тоже.

В свое время, 10 лет назад, Владимир Путин пошел навстречу Джорджу Бушу, дав добро на открытие американских баз в Средней Азии, теперь, похоже, он не собирается повторять старой ошибки, последовательно настаивая на закрытии американской базы в Киргизии. К сожалению, с Узбекистаном этот вопрос до сих пор не решен, а с киргизами, похоже, удалось договориться. Впрочем, придет время и Узбекистана.

Геополитические амбиции президента России в последнее время часть политической элиты вменяет ему в вину, дескать, надо сначала решить внутренние проблемы, прежде чем тратить ресурсы на поддержку не самых надежных союзников. Однако такие речи отдают нездешним лукавством: разве можно в безопасности наводить порядок в доме, если по двору то и дело лязгает гусеницами чужая бронетехника?

Кроме того, стоит вспомнить, что Россия в последние 20 лет тоже отнюдь не выглядит незыблемым государством, перескакивая все время с одних рельс на другие, разрываясь между либерализмом и патриотизм, принимая то угодническую позу, то начиная высокомерно диктовать свои правила.

России предстоит длительный путь по возвращению в Среднюю Азию, и Владимир Путин, похоже, осознает, что путь этот слишком много петлял за последние годы. Сумеет ли он его спрямить и расчистить – другой вопрос.

Мария Соловьева