Вызывает недоумение позиция следственных и судебных органов по отношению к провокационной акции в храме Христа Спасителя «арт-группы» с непрерывно тиражируемым теперь похабным названием – сокращённо Пи-Ар (PR).

Несмотря на очевидную спланированность и изощрённую технологичность акции PR, что свидетельствует о наличии не только рядовых исполнителей, но и организаторов, обладающих ресурсами, стратегическим замыслом и способностью разрабатывать специальные операции, расследование было проведено исключительно в отношении трёх непосредственных участников данного унижающего человеческое достоинство (ст. 282 УК РФ) и хулиганского (ст. 213 УК РФ) деяния.

Более того, столь же очевидно, что, начиная со скотской акции в Биологическом музее им. Тимирязева в 2008 году, в акциях участников группы PR была очевидная заданность и направленность, то есть акция 21 февраля в храме Христа Спасителя стала важнейшим, но всего лишь одним из эпизодов в рамках целенаправленно реализуемого сценария по подрыву традиционных основ российского общественного сознания и нравственности.

Акции PR по существу стали оружием, поражающим сознание и ломающим идентичность подавляющего большинства российского населения, то есть консциентальным (от лат. сonscientia – «сознание») оружием. В эпоху постоянного и массированного использования СМИ и различных медиа в политических, экономических и военных целях, преобразования военно-промышленного комплекса в медиа-эколого-военно-промышленно-финансового комплекса это давно уже стало банальностью – но именно поэтому особенно странным выглядит сосредоточенность следствия на инструменте, а не на тех подлинных субъектах преступления, кто замысливал и использовал данную акцию как «оружие». Неудивительно, что неготовность следствия и суда полноценно расследовать преступление в итоге выставляют суд и государство в смешном свете, а «девочек» превращают в «жертв».

Подобная возмутительная «незаинтересованность» следствия в выявлении заказчиков и организаторов преступной акции и концентрация усилий на рядовых исполнителях, вероятно, обусловлена тем, что заказчики и организаторы находятся на высоких государственных постах, во власти и при власти, и, соответственно, следственные и судебные органы могут сознательно уводить существо дела и преступления в сторону.

В этой связи Движение развития требует полного расследования, направленного, прежде всего, на выявление и привлечение к ответственности заказчиков и организаторов акции и, в частности, конкретных ответов на следующие вопросы:

Кто выступал заказчиком и непосредственно инициировал данную акцию и предваряющую её серию акций, начиная с действа в Биологическом музее – «совокупляться в поддержку медвежонка!», «художественную поддержку неопытного еще Медвежонка в начале долгого пути…»?

Кто из высокопоставленных государственных служащих имел отношения к заказчикам и организаторам акции?

Какое отношение к исполнителям акции и их сообщникам, в том числе, находящимся на государственной службе, имеет М. Гельман, который интенсивно выступает в СМИ c целью мошеннического подведения акции PR под понятие искусства?

Какие другие политтехнологи принимали и/или продолжают участие в планировании, сценировании и продюсировании данной акции?

Кто обеспечил непривлечение к ответственности участников акции в Биологическом музее, когда был запущен долгоиграющий сценарий череды нравственных диверсий PR?

В случае отсутствия объективного расследования и ответа на вопросы Движение развития оставляет за собой право предъявить общественности результаты собственного расследования.

Юрий Васильевич Крупнов, председатель Движения развития