«Донести до россиян точку зрения Украины в прямом эфире, без всяких ограничений» стремился премьер-министр Украины. Точку зрения он донес. Но был ли убедителен?

Ой, ну что ж тут говорить,
что ж тут спрашивать?
Вот стою я перед вами, словно голенький.

А. Галич, «Красный треугольник»

Явление премьер-министра Украины Николая Азарова в завершающем сезон выпуске проекта «Познер» вызвало множество разных нареканий и один серьезный вопрос: «А зачем?». Тем более что, как особо подчеркнул ведущий программы Владимир Познер, в отличие от большинства приглашаемых гостей, Николай Янович, что называется, «напросился»: «Как правило, мы звоним людям, просим, чтобы они пришли, а вы выразили желание прийти в программу. Для этого должны быть какие-то причины».

Причины, точнее, одну из причин Азаров назвал, совместив с комплиментом: «Ваша программа достаточно интересная, ее смотрит много россиян. И это возможность донести до россиян точку зрения Украины в прямом эфире, без всяких ограничений». Позже украинский премьер пожаловался, что на российских каналах «не совсем объективно освещается то, что происходит на Украине». Российским телевизионщикам не стоит обижаться, к отечественному телевидению у нашего премьер-министра претензии куда более серьезные, поскольку оно только тем и занимается, что «поливает грязью правительство. С утра до вечера».

Эта, мягко говоря, дипломатичность Николая Азарова по отношению к принимающей стороне совершенно неслучайна: он очень старался не раздражать аудиторию, очень старался создать хорошее впечатление, старался понравиться. Видимо, надеясь как можно доверительней донести свое видение, свои мысли и упования. Только так можно объяснить (или хотя бы попытаться объяснить) различные странности, прозвучавшие в интервью, вроде походя оброненного - «на Украине проживает более 20 миллионов русских». Если имелись в виду русскоязычные (или преимущественно русскоязычные) граждане Украины - то их больше, если этнические русские - то их значительно меньше.

Но всё это, в конечном счете, мелочи. Гораздо хуже, что как раз «донести» до аудитории свои многочисленные месседжи Азарову, скорей всего, не удалось. Слишком много этих месседжей было и слишком разным аудиториям они предназначались. Скажем, очень странное впечатление произвело разъяснение премьера относительно его давнего утверждения, что лишь «лет эдак через 50, когда Украина превратится в стабильное европейское государство, можно будет допустить, чтобы на пост президента баллотировался этнический немец, этнический россиянин, этнический еврей или представитель другой национальности».

Азаров тут же и уточнил, что говорил исключительно о себе самом. Т. е. это была (и сейчас, и 11 лет назад) декларация отказа от претензий на президентское кресло, и предназначалась она буквально для нескольких человек, прежде всего - президенту Виктору Януковичу (11 лет назад - ему и Кучме) - как ответ на происки соперников и конкурирующих групп влияния. И только тому же адресату был отдельно приятен рассказ про то, как «мы с президентом приняли решение о том, что мы обязательно проведем Евро [нынешний ЧЕ Евро-2012]. ... И мы это сделали». (Интересно, сильно ли обиделся и чем на это «мы с президентом» ответит специальный вице-премьер по Евро-2012 Борис Колесников.)

Надо признать, что в разговоре хоть парой-тройкой фраз, но были затронуты почти все острые темы: статус языков, газовые контракты, судьба Юлии Тимошенко, отношения с Европой и стремление Украины в Евросоюз (и отказ от стремления в НАТО), борьба с коррупцией и т.д. И ни одна из этих тем не «дожималась» до убедительности или хотя бы окончательной ясности. Это стало самой большой слабостью интервью Азарова - слишком много сюжетов, слишком много месседжей, слишком много их адресатов.

«Владимир Познер: Можно ли сказать, что, всё-таки, есть желание у вас как у премьер-министра, как у гражданина Украины и вообще в Украине желание стать членами Европейского Союза?

Николай Азаров: Конечно... (...)

Владимир Познер: Не получается ли так, что вы стремитесь сидеть на двух стульях одновременно? Потому что вы говорите и об общем экономическом пространстве, и о некоем союзе с Россией и так далее, и Европейский Союз. Эти вещи несовместные, по-моему.

Николай Азаров: А Россия-то куда стремится? Туда же, куда и все.

Владимир Познер: В Европейский Союз?

Николай Азаров: Причем здесь Европейский Союз? По крайней мере, к европейским стандартам она будет приближаться? Давайте пока говорить не о политическом образовании, давайте говорить о стандартах».

Познер с готовностью согласился говорить не о политическом образовании, а о стандартах, к которым стремятся все, в том числе и россияне. Но иллюзия, что Николай Янович очень удачно выкрутился, могла, и то ненадолго, остаться только у самого Азарова. Потому что уход от ответа на вопрос о «двух стульях», да еще и уход настолько резкий (а вовсе не хитроумный) тоже является ответом. Причем таким ответом, который вряд ли понравится и широкой российской аудитории, и «узкой» российской власти, и - что ничуть не менее важно - украинской аудитории российского Первого канала.

Слишком по многим вопросам Азаров предлагал довериться его личному видению. Совсем уж откровенно это прозвучало в вопросе о Тимошенко.

«Владимир Познер: ... Вы давали интервью Ларри Кингу и сказали следующее: что хотя вам жаль Юлию Тимошенко, однако "более циничного политика, более наглого политика, который готов пренебречь интересами народа, интересами страны в угоду своей личной корысти, нет". (...) Вы употребили слово "корысть" в отношении Тимошенко, в отношении подписания, очевидно, этого договора. В чем это проявляется?

Николай Азаров: Владимир Владимирович, я сказал, что я этого человека очень хорошо знаю. Знаю почти 20 лет. И то, что я сказал, - это мое мнение. Я не хотел бы это мнение ни комментировать, ни разъяснять.

Владимир Познер: Хорошо. Я понял».

Познер вообще проявил себя в программе на редкость покладистым интервьюером. Впрочем, конкретно по этому вопросу покладистость легко объяснима: нет оснований полагать, что российская аудитория как-то очень уж сильно обеспокоена судьбой Тимошенко. В отличие от заключенных ею газовых контрактов. Тут интерес живой и совершенно неподдельный.

«Владимир Познер: ... Я представляю себе, что я подписал договор..., который потом оказался для меня абсолютно разорительным. И мне говорят: "Дорогой, тебя ж никто не заставлял, ты же сам это сделал. А теперь ты хочешь, чтобы мы - что? Вернули тебе деньги? Или переписали договор?" В капиталистическом мире, как вы прекрасно знаете, такой разговор бесполезен».

Конечно, это была самая главная тема, так или иначе являвшаяся подоплекой всех рассматривавшихся вопросов - «общеизвестная газовая проблема». Именно о ней премьер Украины прежде всего стремился «донести до россиян точку зрения Украины в прямом эфире, без всяких ограничений». Точку зрения он, действительно, донес. Но был ли убедителен? Точнее - был ли убедителен настолько, чтобы повлиять на переговорщиков?

Задача, что и говорить, была не из легких. Ожидаемые поступления по газовым контрактам давно расписаны в государственном бюджете РФ и в личных «бюджетах» заинтересованных лиц. Согласиться со сколько-нибудь заметным сокращением поступлений для Москвы и сложно, и категорически не выгодно. Неизбежные вопросы - зачем соглашаться? Почему? Ради чего?

«Николай Азаров: Ведь что мы хотим? Чтобы все российские телезрители понимали: мы что, хотим для себя каких-то льготных условий? Мы что, просим, чтобы Россия поставляла газ по ценам ниже, чем, предположим, европейские цены? Нет. Мы говорим: поставляйте газ нам на таких же ценах, на таких же условиях, на которых вы поставляете газ всем своим партнерам. Вы сейчас снизили цену на газ для Турции, например. Чтобы вы себе представляли: мы покупаем газ по 550 долларов за тысячу кубометров в России, а турки покупают по 190. Нормально? Что, отношение России к туркам гораздо лучше, чем к Украине?».

Возможно, вопрос был риторический. Но он имеет вполне конкретные ответы. Европейские партнеры и та же Турция оказывают Газпрому очень существенные встречные услуги, в том числе и по «обузданию» Украины. Они позволяют концерну строить на своей территории резервные газохранилища, они (особенно Германия и Италия) выступили лоббистами прокладки обходных «потоков» и их дальнейшего расширения. Турция, в частности, совсем недавно дала окончательное и бесповоротное разрешение на прокладку «Южного потока» - чем и заслужила льготы и скидки. Наконец, Газпром вынужден учитывать и то, что всем этим странам и экономически и географически значительно проще, чем Украине, найти альтернативные источники поставок энергоносителей.

Очевидно, что относительно нашей страны Газпром в полной мере использует свое монопольное положение. Можно сказать, что он монопольным положением злоупотребляет - это будет совершенно справедливо, но никак не повлияет на положение дел.

«Владимир Познер: То, что вы говорите, это очень, как бы сказать, человеческий разговор... (...) Вы же исходите из того, что вы рассчитываете на добрососедское взаимопонимание.

Николай Азаров: Конечно. Прежде всего. Мы говорим, что нельзя строить долгосрочные отношения, используя какой-то конъюнктурный момент выгоды. Нельзя этого делать».

Кто бы спорил. По-добрососедски - точно нельзя. Но период «человеческих разговоров» в наших взаимоотношениях с Российской Федерацией завершился (с точки зрения Москвы) уже в эпоху позднего Кучмы. Сейчас циничные московские прагматики ожидают ответных (тоже как бы «добрососедских») преференций. И тут мало помогают щедро выложенные Азаровым «коврижки» вроде посулов принятия закона «Об основах государственной языковой политики» и обещания не вступать в НАТО.

О «некозырности» для внешнеполитического торга языковой темы и прошедшего первое чтение законопроекта уже говорилось. Ясно, что даже введение русского как второго государственного (Познер специально уточнил) вряд ли повлияло бы на позицию Москвы по газовым контрактам. А вот возможность вступления Украины в НАТО, несомненно, воспринимается россиянами как очень большая угроза, однако именно поэтому они вряд ли готовы удовольствоваться заверениями Азарова и даже ссылками на наше нынешнее внеблоковое законодательство.

Зачастую в интервью возникает ощущение совершенной беспомощности главы правительства.

«Владимир Познер: Смотрите. Несколько дней назад - такие сообщения: "ОАО "Газпром" и "Нафтогаз-Украина" не ведут переговоры по пересмотру цен на поставки российского газа в Украину. Об этом сегодня на пресс-конференции в Москве сообщил заместитель председателя правления Газпрома Александр Медведев". А раньше вы заявляли, что Россия согласилась пересмотреть газовый контракт в ближайшее время. (...) Вы принимали желаемое за действительное? Или как? ...

Николай Азаров: Конечно, нет. Я не имею права выдавать желаемое за действительное.

Владимир Познер: Тогда почему вы сказали, что склоняются к пересмотру?

Николай Азаров: У меня были встречи и с вновь избранным президентом России Путиным, и с премьер-министром. И я им, в общем-то, сказал позицию Украины, что рано или поздно мы должны с вами договориться. Важно ваше желание начинать переговоры и находить общий язык. Они мне не сказали: "Нет, давайте забудем эту тему и не будем ее касаться. Через 8 лет закончится контракт, тогда приходите, поговорим". Мне так не сказали, сказали напротив: "Давайте садиться за стол переговоров и будем договариваться"».

Проблема, конечно же, не в чуть ли не водевильном изложении на уровне: «Я не сказала "Да", милорд!» - «Вы не сказали "Нет"». И даже не в том, что список той украинской собственности, о которой предлагают «договариваться» российские представители, давно и хорошо известен (начиная с ГТС и далее). Проблема в том, что список этот не такой уж длинный, и когда (и если) он закончится, то что дальше?

Положение на самом деле очень серьезное. Для начала было бы очень правильно, если бы правительство, да хоть бы и нынешнее, вместо того чтобы хвастаться (перед кем?!) своими достижениями, реформами (Азаров: «Мы сейчас проводим серьезные, структурные реформы») и борьбой с коррупцией (это вообще отдельная песня)... вместо всего этого честно раскрыло бы карты перед собственными гражданами. Первый наш кризис - вовсе не газовый, первый - кризис доверия народа к власти.

В какой-то мере к пониманию проблемы подошел и сам Николай Азаров, сделав весьма красноречивое признание. Жалуясь на украинское телевидение, которое «с утра до вечера» только и делает, что «поливает грязью правительство», он отметил не только, что «если канал будет хвалить правительство, то... его смотреть никто не будет» - это-то как раз было «во-вторых». А «во-первых» было сказано - «если канал будет хвалить правительство, то ему верить никто не будет». Уже и не верят.

Потому что честность - это вовсе не более-менее неудачные попытки «перевести все стрелки» на «корыстную» Тимошенко или жадную и «использующую какой-то конъюнктурный момент выгоды» Москву.

Николай Янович наверняка искренне убежден в том, что не он (и даже не он вместе с Януковичем) повинен в нынешнем критическом положении. И в этом отчасти прав. Не персонально Янукович и Азаров, Тимошенко и Ющенко, Кучма и т. д. - к нынешней ситуации Украину, шаг за шагом, подводил наш единый и неделимый политический класс, неотъемлемой частью которого, вождями и лидерами на протяжении 20 лет являлись и остаются они все. В том числе и Николай Янович Азаров.

Валерий Зайцев, Телекритика