Невозможно говорить о российско-украинских отношениях, а тем более о гипотетических перспективах модернизационного альянса двух стран, не учитывая роль и активность в прилегающих зонах их национальных интересов так называемых "третьих сил" и, в частности, Евросоюза.

Европейские страны всегда были заинтересованы в контроле над Чёрным морем и черноморскими проливами. Свидетельство тому - тяжёлые переговоры, которые вела советская делегация на Конференции о режиме черноморских проливов в Монтрё (1936 г.). Тогда СССР удалось добиться ограничения на проход через проливы судов военного назначения нечерноморских держав. Но наступил 2011 г., и на Декларацию Монтрё пала тень нового документа, который принимался исключительно странами ЕС, а значит, ни российские, ни тем более украинские интересы при этом во внимание не принимались.

Европейский союз рассматривает Черноморский регион как стратегический мост, соединяющий Европу с прикаспийскими нефтедобывающими странами, Центральной Азией, Ближним Востоком и имеющий важное значение с точки зрения контроля над транспортными артериями, узлами нефте- и газопоставок, а также разведки новых месторождений углеводородов, торговли и военного доминирования. Наличие в регионе стран — членов ЕС (Болгария и Румыния), т.е. государств с лояльными Брюсселю политически¬ми режимами, и страны-кандидата — Турции благоприятствует ЕС в реализации её Черноморского проекта.

Стремление Евросоюза к укреплению военного влияния в Черноморском регионе получило юридически-правовое оформление в ряде документов. Среди них - принятая 20 января 2011 г. резолюция Европарламента "Стратегия ЕС в отношении Чёрного моря", которая конкретизировала и развила выдвинутую им же в 2007 г. инициативу "Синергия Чёрного моря". Как ни странно, но на резолюцию ЕС, которая прямо затрагивает национальные интересы России и Украины, в наших странах соответствующим образом не отреагировали.

Новая европейская стратегия уточняет ряд положений предыдущего документа и требует создания особой строки в бюджете ЕС для целевого финансирования наиболее приоритетных региональных программ, что само по себе говорит о серьёзности намерений, подчёркивает необходимость согласованной реализации Стратегии для Дунайского региона и Стратегии для Черноморского региона как единой модели внешнеполитической деятельности Евросоюза в данном направлении. Возникает вопрос: если речь идёт о том, что ЕС поставил Россию и Украину перед фактом формирования но¬вой модели региональной политики, то какой должна быть реакция России и Украины, которые не меньше, нежели Европа, заинтересованы в отстаивании своих интересов?

Европарламентарии в принятой резолюции говорят о своём намерении наладить плотный мониторинг ситуации в регионе и создать для этого соответствующую правовую базу, определить размер финансирования механизмов воздействия на страны Причерноморья. Всё это говорит об отнюдь не шуточной претензии Брюсселя на лидерство в Черноморском регионе и о его первых шагах по юридическому оформлению "прав" на него. Европейские законодатели хотя и называют в документе Россию своим "стратегическим партнёром", но в конечном итоге преследуют цель создания в Черноморском регионе союза государств, которые будут консолидированно действовать в направлении сокращения влияния России и Украины. Подтверждением этому служит тот факт, что Чёрное море объявлено Европарламентом "частично европейским внутренним морем" и "географически преимущественно европейским". Украина же вообще не упоминается в качестве "стратегического партнёра" ЕС, а лишь внесена в список причерноморских стран. Это весьма симптоматично.

Похоже, что в мягкой, завуалированной сентенциями о правах человека, демократии, экологии и свободной торговле форме Европарламент делает попытку юридически закрепить своё доминирующее положение в Чёрном море и регионе в целом. Не исключено, что в дальнейшем формулировки в решениях европейских институтов будут более жёсткими. Мы не можем не обращать вни¬мания на такие тенденции.

В деле укрепления позиций ЕС в Черноморском регионе особая роль отведена Болгарии и Румынии, которые в Брюсселе рассматриваются как ключевые звенья европейской экспансии в зоны добычи и основных маршрутов транспортировки углеводородов. В европейской стратегии по Чёрному морю отчётливо просматривается намерение вытеснить на периферию таких значительных игроков, как Россия и Украина. Если мы с вами говорим об альянсе, о модернизационном альянсе, то я уверен, что имеет смысл оживить наше сотрудничество в Черноморском регионе.

Европарламент усиливает политическую и финансовую поддержку таких стран, как Румыния, развивающих так называемые "диверсификационные" (альтернативные российским) проекты поставок углеводородов в ЕС. И Румыния активно пользуется своим статусом, проявляя активность, которая не может не обращать на себя внимание.

Украине, которая в силу своего географического положения обладает существенным геополитическим потенциалом, имеет самую протяжённую береговую линию в Чёрном море и 19 из 40 черноморских портов, в указанной стратегии ЕС, как уже говорилось, особого места не нашлось. По сути, надо бы согласиться с тем, что её просто вытесняют из сферы реализации каких бы то ни было серьёзных европейских инфраструктурных проектов в Чёрном море. При этом нельзя исключать, что ЕС рассматривает Киев как вполне пригодный инструмент "пассивной оппозиции" российской активности в регионе.

Не стоит питать иллюзий. Евросоюз в Черноморском регионе интересуют совершенно чётко обозначенные объекты. В соответствии со Стратегией по Чёрному морю Брюссель намерен в первую очередь "развивать европейские [Выд. авт.] черноморские и дунайские порты", а это румынские Констанца, Тулчая, Галац и Браила, а также болгарские Варна и Бургас.

Учитывая данное обстоятельство, весьма вероятно, что основные грузопотоки будут переориентированы, и украинские черноморские порты и припортовую транспортную инфраструктуру, которые уже сейчас требуют серьёзных инвестиций и технической модернизации, ожидает дальнейшая деградация. В то же время ясно и то, что в сохранении потенциала украинских портов заинтересована не только Украина. В этом заинтересована и Россия.

Сотрудничество в модернизации украинского портового потенциала и совместная реализация крупных инфраструктурных проектов могли бы принести обеим странам солидные экономические дивиденды и укрепить политические позиции Москвы и Киева в регионе. Увы, наша вялая реакция на заявки Евросоюза не приближает нас к этой цели. Нам нужны не только аргументы в пользу того, что мы крепко стоим в Черноморском регионе, но и контраргументы - совместные инициативы и, главное, их практическая реализация.

Европейцы, которых не устраивает подобная перспектива, всячески препятствуют укреплению российско-украинского взаимодействия. Так, "особая обеспокоенность" Европарламента в связи с соглашением России и Украины по Черноморскому флоту и его "возможном влиянии на стабильность в регионе" говорит о том, что Брюссель был и остаётся категорическим его противником. В перс¬пективе российско-украинское соглашение может быть использовано и как повод для усиления давления на Киев.

В ближайшее время следует ожидать укрепления в регионе позиций Румынии, которая будет активно поддерживаться ЕС.

В этом контексте представляется актуальным следующее.

1. Москве и Киеву следует рассматривать собственный "черноморский проект" (как ЕС рассматривает свой) не только в рамках присутствия в регионе, но шире - как возможность создания стратегического форпоста глобального влияния на Кавказский, Каспийский, Придунайский и Балканский регионы. От того, насколько активно и уверенно Россия и Украина заявят свои права, будет в дальнейшем зависеть наша свобода манёвра на всём указанном пространстве. Это имеет смысл, разумеется, лишь в том случае, если в словах "российско-украинский модернизационный альянс" будет звучать утверждение, а не вопрос.

2. Представляется важным активизировать совместную реализацию гуманитарных и экономических проектов в рамках еврорегионов и рассмотреть возможность создания нового еврорегиона "Краснодарский край - Автономная Республика Крым".

3. Позиции наших стран во многом будут зависеть от того, удастся ли нам приблизиться к практической реализации таких крупных региональных проектов, как Керченский мост, Черноморская кольцевая магистраль, модернизация черноморских портов и припортовой инфраструктуры и др.

4. Не стоит сбрасывать со счетов угрозу усиления влияния ЕС в регионе (в лице Румынии) и последствиях, которые оно будет иметь для интересов Киева и Москвы. Стоит признать: экспансия Румынии в Черноморском регионе, которая пока затрагивает интересы преимущественно Украины, не отвечает и российским интересам.

5. Необходимо обратить внимание на тот факт, что появление Стратегии ЕС по Чёрному морю напрямую касается интересов обеих наших стран. Но, похоже, о ней вообще мало кто знает. В российских и украинских СМИ стоило бы организовать открытое обсуждение этого документа, особенно тех его пунктов, которые закладывают правовые основы распространения влияния ЕС на Чёрное море.

6. Я не разделяю уверенности некоторых экспертов в том, что Стратегия ЕС по Чёрному морю едва ли заслуживает пристального внимания как "пустой" документ, который постигнет судьба предыдущей "Синергии Чёрного моря". Если рассматривать её в системе доктринальных инициатив Евросоюза, ситуация не кажется столь уж безобидной. Появление таких проектов, как ГУАМ, "Восточное партнёрство", "Синергия", "Стратегия ЕС" свидетельствует о постоянных попытках Евросоюза и США выстроить систему международных отношений, в которой роль и влияние России и Украины в Черноморском регионе были бы минимизированы.

Уверен в том, что в интересах России и Украины быть более мобильными в тех вопросах, которые затрагивают общие интересы. К сожалению, мы не всегда реагируем на вызовы, которые посылает нам внешний мир, и пытаемся закрывать бреши постфактум. Более того, мы не всегда объединяем наши усилия на пользу и России, и Украины. И в этом заключается наша общая проблема.

Моро Герман Игоревич, кандидат политических наук, руководитель сектора европейских стран СНГ и Балтии Центра исследований проблем стран ближнего зарубежья РИСИ.

Материал взят из сборника "Россия - Украина: гуманитарные и экономические основы стратегического партнёрства. Шаги к модернизационному альянсу?"