МАССЫ И ИДЕИ

Тема масс была весьма актуальной в прошлом столетии. На эту тему печаталось большое число книг и статей. В годы "холодной" войны исследование масс как особого социального явления приобрело в западном мире большое практическое значение. Один из авторов, писавших на эту тему (Элиас Ганетти) был даже награжден Нобелевской премией, хотя эта тема не фигурировала в числе награждаемых этой премией, а научный уровень удостоенного ее сочинения не превышал общего посредственного уровня сочинений такого рода.

Авторы сочинений о массах как правило рассматривали лишь такие случаи масс, которые заявили о себе в коммунистических, нацистских и фашистских движениях, и рассматривали их как нечто исключительное, а не как всеобщее и заурядно- повседневное явление. Некоторые из них шли настолько далеко в этом отношении, что рассматривали массы как миф или считали, будто с крахом упомянутых выше движений массы исчезли вообще.

Однако такие события конца прошлого и начала двадцать первого века, как распад советского блока, Советского Союза и Югославии, разгром социального строя этих стран, "революции" в Грузии и на Украине и другие, дают более чем достаточно материала утверждать, что массы не исчезли, их роль не уменьшилась сравнительно со временами успеха коммунизма, нацизма и фашизма, а изучение их перешло из сферы теории в сферу разработки технологии манипулирования массами и применения этой технологии на практике.

Другой характерный признак сочинений о массах заключается в том, что само понятие массы оставалось и остается до сих пор с логической точки зрения аморфным. Я предложил такое определение (в частности - в книге "Западнизм" (1993), которая в России была издана под титулом "Запад". Массу образует скопление людей в определенное время и в определенном пространстве вне их постоянной деятельности, причем - в тот период, когда они в какой-то мере предоставлены самим себе. Масса в этом смысле образуется из обычных граждан общества как просто свободных в данное время людей, способных проводить это время по своему усмотрению, имеющих возможность думать о своем положении, способных совершать какие-то поступки без принуждения извне, свободно. Они способны на это главным образом во внерабочее время, когда вообще теряют работу или по каким-то причинам вырываются из привычного образа жизни. Для образования массы, повторяю и подчеркиваю, необходимо скопление в одном месте и в одно и то же время сравнительно большого числа людей, имеющих свободное от работы время и силы использовать его для внерабочих поступков.

Сказанным характеристика масс не исчерпывается. Массы различаются по многим признакам, - по конкретным условиям образования, по размерам, по продолжительности существования, по положению и роли в жизни общества и т.д. Люди могут скопиться в массу стихийно, без посторонних вмешательств. Но практика последних десятилетий показывает, что такие скопления людей могут создаваться искусственно из разрозненных людей, пригодных для этого, и поддерживаться какое-то время посторонними силами в интересах этих сил. Люди могут скапливаться в массу без осознанной единой цели. До поры до времени их могут вообще не замечать или игнорировать внемассовые силы общества. Но они могут достигнуть значительных размеров и привлечь внимание общества. Естественно, находятся желающие воздействовать на людей в этом состоянии и использовать их в своих интересах. Эти заинтересованные силы вносят в стихийный процесс свои идеи, лозунги, организацию. Происходит какая-то группировка членов скопления, выделяется активное ядро, появляются свои авторитеты и вожди, совершаются совместные (именно массовые) действия. Внешние силы, способствующие образованию масс и манипулирующие ими, могут внедрять в массу своих агентов или превращать в таковых подходящих людей из самой массы. Вырабатывается особая технология обращения с массами. Она довольно примитивна с теоретической точки зрения. Участники процесса быстро открывают ее для себя сами. Но, конечно, и тут бывают свои сложности, тонкости и высоты. Разумеется, играют большую роль и материальные средства. Например, "революции" в Сербии, Грузии и Украине были бы немыслимы без денежных затрат, поддержки в прессе и инструкций извне.

Массы суть объект деятельности для вождей, агитаторов, провокаторов, внешней агентуры, организаций, партий, идеологий, религий и других социальных явлений. В качестве самостоятельных (автономных, суверенных) они кратковременны и обычно бесперспективны. Примером таковых являются стихийные бунты. В качестве скоплений людей, манипулируемых внешними силами, они как правило выполняют разрушительную работу в социальных процессах. Разрушительная - не значит чисто негативная. Даже в исторически прогрессивных процессах массы выполняют функцию разрушения чего-то. Когда говорят о созидательной деятельности масс, слово "масса" употребляется в другом смысле, отличном от принятого здесь (в этой статье). Под массой при этом имеется в виду просто большое число людей, вовлеченных в какое-то дело. Точно также массовость понимается в этом смысле, когда говорят о массовом героизме, о массовом стремлении к образованию и т.д.

Массы образуются в основном из представителей низших и части средних слоев населения, близких к низшим. Представители высших и близких к ним средних слоев предпочитают быть вне масс. Они образуют объединения и скопления иного рода. 3начительный вклад в теорию масс и правил оперирования ими внесли русские большевики и немецкие национал-социалисты.

Использовав самые грандиозные в истории человечества массы, они затем создавали режимы, исключавшие образование именно масс (в нашем смысле!) и порождавшие их имитацию (массы в другом упомянутом выше смысле). В западных странах после Второй мировой войны сложились благоприятные условия для образования масс самых разнообразных типов. Стали возникать массовые движения больших масштабов. Они стали важным компонентом гражданского общества. И инициатива в этой сфере перешла к секретным службам Запада и подконтрольным им средствам массовой информации. Их деятельность, повторяю, сыграла серьезную роль в "холодной" войне и играет не менее важную роль в нынешней глобализации.

Во второй половине 20-го века в западном мире возникли условия, породившие новое качество в отношении масс. Условия эти - прогресс средств коммуникации, возможность для многих людей жить без постоянной работы, увеличение свободного времени для работающих людей и другие. Стали возникать массовые движения большого масштаба, долговременные и с имманентной организацией.

Александр Зиновьев, 06.04.05 г.



Среди признаков масс теоретики обычно называли иррациональность и непредсказуемость поведения. Это верно лишь отчасти и относительно. Иррациональность можно увидеть в поведении любых объединений людей, включая органы власти, командование армиями, организации заговорщиков и т.д. Просто степень иррациональности и рациональности различна. Каким-то наблюдателям и теоретикам поведение массы кажется иррациональным, поскольку они имеют свои ограниченные представления на этот счет. То же самое можно сказать о непредсказуемости. Те, кто не в состоянии предсказать поведение массы, выдают свою неспособность за изначальное качество самой массы. Непредсказуемость в чем-то не означает непредсказуемость во всем остальном. Массы возникают, живут и исчезают в соответствии с социальными законами, часть которых является общей с другими социальными явлениями, а другая часть является специфической для них.

Люди в качестве представителей масс общаются между собою, влияют друг на друга, настраивают определенным образом свою эмоциональность, можно сказать - вырабатывают сознание массы как целого. Этот процесс в той или иной степени является стихийным. Его до поры до времени не замечают или игнорируют. Он привлекает к себе внимание, когда масса становится актуально или потенциально значимым фактором жизни общества. Находятся желающие воздействовать на людей в этом состоянии, использовать их в своих интересах. Эти заинтересованные лица вносят в стихийный процесс свои идеи, лозунги, организацию.

Идеи, говорил Маркс, становятся материальной силой, когда овладевают массами. Но не любые идеи. Они должны отвечать умонастроениям и желаниям масс. Должны быть предельно простыми и словесно понятными членам массы без специального и длительного образования. Должны создавать впечатление сравнительно быстрой выполнимости желаний масс и обещаний идеологов. И даже идеи, максимально адекватные умонастроениям масс и реальной ситуации, сами по себе не заползают в головы людей. Они должны в эти головы вдалбливаться, вдалбливаться методично и особыми людьми. Для этого нужна организация, специально занимающаяся этим делом, располагающая средствами идейной обработки масс, побуждающая массы к желаемым действиям и направляющая их. Во всем этом имеют место свои вариации и уровни. Самыми значительными образцами на этот счет могут служить идеи и действия нацистов, фашистов и большевиков. В особенности последних.

В предреволюционной России все рассмотренные факторы были налицо. Сложились огромного размера массы: это миллионы крестьян и рабочих, одетых в солдатские шинели и волею обстоятельств превратившиеся в массы в рассмотренном смысле. Имелись организации революционеров, которые вели пропагандистскую работу среди населения. Имелись идеи, доходившие до миллионов людей в самом простом и общепонятном виде: долой войну, землю крестьянам, фабрики рабочим, долой помещиков и капиталистов, долой самодержавие, власть рабочим, крестьянам, солдатам! И эти идеи соответствовали интересам большинства населения страны, включая массы. Имелись средства массовой информации, по тем временам достаточно эффективные с точки зрения манипулирования массами. Быстро выработались средства непосредственного общения вождей и агитаторов с массами - митинги, собрания, демонстрации. Период между Февральской и Октябрьской революциями послужил школой для практической деятельности масс и управления ими революционными организациями. Большевики во главе с Лениным поразительно умно использовали все это. Без этого революция не смогла бы быть такой победоносной.

Как идеи, так и действия масс под их влиянием не обязательно являются позитивными, прогрессивными, созидательными и т.д. Они могут быть и негативными, и реакционными, и разрушительными и т.д. Массы могут вводиться в заблуждение. Манипулирующие ими силы могут использовать их против их же интересов. Массы могут подкупаться, могут играть роль предателей. Массы могут выходить из-под контроля своих манипуляторов и провокаторов, даже навязывать им поведение, которое ранее не входило в их планы. Последние десятилетия полны примерами упомянутых явлений.

В советские годы образование скоплений достаточно большого числа людей, из которых могли бы образоваться массы (в нашем смысле, т.е. вне деловых коллективов, независимые от них и неподконтрольные властям), было исключено самими условиями жизни населения. Большие скопления людей вне их работы создавались самими властями и под их контролем специально. Это - общие собрания, митинги, демонстрации, встречи важных личностей и т.п. Однако к концу брежневского периода условия жизни населения стали меняться. Стали нарушаться принципы советской социальной организации. Стал назревать кризис, первый в истории специфически коммунистический кризис. Возможность его в принципе отрицалась советскими властями и идеологией. И признаки надвигавшегося фактически кризиса во внимание вообще не принимались. А кризис стал захватывать страну и в том плане, о котором идет речь здесь. Образовалось сравнительно большое число граждан, которые как бы выпали из коммунистической организации жизни. Ослаб и даже порою совсем исчез контроль за этими людьми со стороны властей и коллективов. Ослабли меры наказания. Потеряла влияние идеология. Усилилось влияние западной антикоммунистической пропаганды и внутренней критики дефектов советского образа жизни. Стремительно нарастало число людей, враждебно настроенных ко всему коммунистическому и готовых как-то бунтовать.

С приходом к высшей власти перестройщиков во главе с Горбачевым этот процесс усилился. Стали образовываться массы в строгом (принятом здесь) смысле слова. На этот процесс наложилась сознательная провокационная деятельность перестройщиков. Особенно далеко в этом направлении пошли наиболее радикальные их часть во главе с Ельциным. Они сначала не ожидали слишком больших последствий их провокации. А когда массы взбунтовались на самом деле, перестройщики стали марионетками уже неподвластной им истории. Такие массы вышли на улицы и заявили о себе как о значительном факторе социальной эволюции. Массы пошли дальше того, на что рассчитывали перестройщики. И они вынудили перестройщиков не только на антикоммунистическую демагогию, но и на практическую деятельность, которая привела страну к антикоммунистическому перевороту.

Особенность сложившейся ситуации состояла в том, что взбунтовавшиеся массы населении оказались в своего рода исторической ловушке. В обществе сложилась ситуация, которую можно было бы назвать революционной, если бы в реальности назрели предпосылки для настоящего революционного переворота. Но таких предпосылок не было. И массы устремились не вперед, не в будущее, а назад, в прошлое. Псевдореволюционная ситуация могла породить только одно: попытку контрреволюции по отношению к революции, в результате которой возникло коммунистическое общество. С точки зрения эволюции коммунизма массы выступили как сила глубоко реакционная.

Александр Зиновьев, 13.04.05 г.

МАССОВЫЕ ДВИЖЕНИЯ

Статью "Массы" я закончил утверждением, что после Второй мировой войны в странах западного мира стали возникать массовые движения не просто в смысле участия большого числа людей в каком-то деле, а в смысле нового этапа в эволюции масс как особого социального явления, рассмотренного в упомянутой статье. Ниже я опишу кратко то новое в этом явлении, что позволяет говорить о новом его качестве. Ядро массового движения образуют люди тех же социальных категорий, какие образуют массы. Их состояние, естественно, изменилось применительно к изменению условий общества в целом. К этим людям стали примыкать представители других категорий, которые ранее на такое не пошли бы. Скопления стали не одноактными, а более или менее регулярными. Благодаря новым возможностям коммуникации расширилась их пространственная локализация, а также возникла раздробленность на пространственно разделенные части. Скопления стали не внезапными, а продуманными заранее. У них появилась долговременная цель. Стали возникать специфические формы организации.

Появилось стремление к активному поиску материальных средств, поддерживающих существование по крайней мере части участников массы и их деятельность в интересах движения в целом. Стали предприниматься попытки даже самостоятельного производства таких средств. Возникла заметная тенденция к превращению массы в особое социальное объединение, являющееся более или менее устойчивым компонентом социальной организации общества и его привычного образа жизни. Известны случаи, когда эта тенденция оказалась настолько сильной, что массовое движение превращалось в социальное явление качественно иного типа. Классическим примером на этот счет может служить превращение движения "зеленых" в Германии в политическую партию, ставшую заметным фактором политической жизни страны. Однако несмотря на эту тенденцию, корнями и основой массовых движений остаются массы.

Рассмотренная эволюция масс произошла не только в силу неспособности правителей и хозяев общества противостоять массам, но и в силу их умения удерживать массы в определенных рамках и манипулировать ими. Сложился неявный механизм для этой цели. И надо признать, он успешно выполняет эту задачу.

Рассмотрим в качестве примера к сказанному выше так называемое альтернативное движение. Оно возникло в семидесятые годы прошлого столетия в Западной Германии и в ряде других стран Западной Европы. Возникло как протест против социально- политического строя, против условий труда и образа жизни. Участники движения - в основном молодые безработные "академики" то есть молодые более или менее образованные люди На первых порах они выдвинули утопические планы преобразования общества в духе социалистов-утопистов и стихийных коммунистов прошлого Они хотели начать сразу на уровне идеологической утопии с политической перспективой, начать сразу с широкого, но единого движения. Но скоро их переориентировали на создание мелких предприятии в духе фаланстер Фурье и трудовых коммун Оуэна, а также общественных инициативных групп, которые и получили название альтернативных проектов или коллективов. В начале восьмидесятых годов в Западной Германии было 12 тысяч таких проектов и коллективов. В них работало 80 тысяч человек.

В это движение включились самые разнообразные движения, начиная от женских и экологических и кончая психотерапевтическими. Образовалось огромное число групп, организаций и мелких предприятий экономического, социального и культурного характера, обычно - от пяти до двадцати членов. Это мастерские, группы прикладного искусства, магазины сельскохозяйственных продуктов, не испорченных удобрениями, детские группы, психотерапевтические, антинаркотические и антиалкогольные организации, свободное радио, кино и театры.

Хотя движение приняло широкий размах, его фактически контролировал тот самый механизм, о котором я говорил выше. Движение было переориентировано, а не эволюционировало в силу внутренних причин, независимых от внешнего воздействия. Кто и как это сделал?

Существование и состояние движения зависело от финансирования, так как сами альтернативные коллективы были нерентабельными. Участникам движения организовали материальную поддержку средствами государства, местных властей, общественных организаций и частных фирм, а также идейную "поддержку" средствами масс-медиа и идеологов. Тем самым дали занятие и средства существования большому числу людей, причем в самом активном возрасте. Целью тех, кто манипулировал движением, было не допустить образование единой идеологии которая очевидным образом стала бы антикапиталистической, помешать политическому объединению, держать движение в таком состоянии, чтобы в любой момент его можно было бы ликвидировать, прикрыв источники финансирования и предоставив его участников самим себе. Участники движения хотели установить новые формы совместной (коллективной) жизни и работы в самоопределяющихся и самоуправляющихся коллективах. На место западных ценностей они хотели утвердить такие, как солидарность, общение, самовыражение, творчество. Хотели ликвидировать разделение умственного и физического труда. Установить социальное равенство мужчин и женщин. Ввести совместное воспитание детей. Создать предприятия, социально целесообразные и дружеские в отношении окружающей природы. В этих предприятиях никто индивидуально не должен был извлекать прибыль лично для себя. Все доходы должны были стать общим достоянием. Конкуренция должна была исчезнуть. Новые общественные отношения без наживы за счет частной собственности и без карьеризма должны были вытеснить существующие.

Но одно дело - идеалы и другое дело - их реальность. Идиллия возможна лишь на миг, да и то лишь для того, чтобы дать почву для разочарования. Никакое движение не может изолироваться от окружающего мира со всеми его пороками и соблазнами. Никакое движение не может уклониться от действия объективных законов социального бытия. Фактически участники движения вынуждались на полутрущобный образ жизни со всеми его кошмарами. Манипуляторы понимали это Они заранее рассчитывали на то, что с такой ориентацией скоро наступит разочарование, и движение исчезнет само по себе. Так и случилось.

Более успешным оказалось другое движение. В 1993 году в Вашингтоне состоялась демонстрация гомосексуалистов. Явление это во многих отношениях характерное. Это была самая крупная оппозиционная демонстрация по числу участников - более миллиона. И самая ничтожная с точки зрения социальной значительности цели - она шла с требованием прекратить дискриминацию гомосексуалистов. Идеология проповедуя право меньшинств на существование как важнейший признак западной демократии, фактически поддерживает гомосексуализм как массовое движение. Это движение отвлекает на себя большие социальные силы, которые могли бы быть направлены на цели более значительные.

Александр Зиновьев, 21.04.05 г.