Главная > Наука > РУССКИЙ МИР: МЕГАЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ НООСФЕРНОГО РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
{T_LINK}
РУССКИЙ МИР: МЕГАЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ НООСФЕРНОГО РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА9-01-2010, 13:03. Разместил: Редакция |
Лев Александрович Гореликов, доктор философских наук
«Отче наш, иже еси на небесах. Скоро ли ниспошлешь нам Сократа, который бы научил нас наипервее познанию себя, а когда мы себя познаем, тогда мы сами из себя вывьем науку, которая будет наша, своя, природная. Да святится имя Твое в мысли и помысле раба Твоего, который замыслил умом и пожелал волею стать Сократом на Руси». Григорий Сковорода. Всякая подлинная философия утверждается в духовном опыте человечества как целостное понимание судьбоносных проблем его современной жизни, инициирующих стратегию разумных усилий людей в проектировании своего актуального будущего, в противоборстве с хаотическим влиянием внешней среды, с разрушительной силой смерти. В ХХ веке смертельный недуг мирового хаоса захлестнул жизненное пространство русского мира и привел в конце прошлого столетия к его распаду, грозящему обернуться летальным исходом всей 1000-летней истории русско-евразийской цивилизации, скреплявшей некогда своим историческим телом противоположные стремления культурных миров Запада и Востока. Перед политическим классом постсоветской России все более остро встает задача глубинной реконструкции целостности общественной жизни, возрождения высших ценностей русского мира, связующих людей духовными узами. Самый важный вопрос сегодняшней российской действительности - это не проблема экономической стабилизации общества, а его духовно-нравственной консолидации. Необходимо восстановить целостность самосознания российского общества в единстве эмоциональных переживаний чувственного опыта, концептуального умозрения интеллекта и практической логики рассудка, возродить взаимопонимание между главными субъектами социальной жизни - народом, интеллигенцией и государственной властью. 1. Концепция ноосферизма как система цельного разума современного глобального социума Историческое крушение Великой России как осевого проекта духовной консолидации человечества грозит стать началом разрушения всей современной цивилизации как претворения действительных потенциалов Человека Разумного. Современная эпоха в развитии мирового сообщества - это время генерального сражения созидательного духа всеобщего Разума человечества и разрушительной силы Анти-Разума в схватке за руководство общественной практикой, за выбор ее стратегического курса, за власть в управлении жизнью всемирного социума [16]. Спасение современной цивилизации от гибельной стратегии мирового «Анти-Разума» по эксплуатации природных и духовных ресурсов земной биосферы определяется созидательной энергией вселенского разума человечества и претворяется самоотверженным усилием коллективной воли людей в сознательном устроении своего будущего на основе братской любви и социальной справедливости [13]. Продуктивность практических усилий людей в борьбе за «совместное будущее» напрямую зависит от созидательной мощи их общественного интеллекта, глобальной идеологией которого выступает сегодня ноосферное мировоззрение, теоретически представленное интегральной междисциплинарной научно-философской концепцией «ноосферизма». В понимании А.И.Субетто, одного из создателей современной версии ноосферной модели мирового развития, ноосферизм «есть теоретическая система философско-научных, научно-методологических взглядов, раскрывающих законы и закономерности, принципы и императивы становления социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества» [14]. В данной проекции главный ориентир России и всей современной цивилизации на пути к духовному возрождению - это культивирование общественного интеллекта, совершенствование образовательной системы духовного воспроизводства общества, утверждение идеологии ноосферизма в руководстве общественной практикой как теоретической модели гармонизации природных и социальных процессов на основе универсальных потенциалов научно-философской мысли. Ноосферизм как теоретическая концепция научно-философского руководства общественного практикой объединенного мирового сообщества не является детищем частного разума какого-то локального сообщества, а выступает порождением всемирных устремлений человечества к счастью - свободе, равенству, братству, направляемых созидательной динамикой всей мировой целостности как объективной основы творческой самореализации духовного существа человека. Свое логико-философское обоснование эта всемирная воля человеческого духа получила в пан-логизме гегелевской концепции мировой целостности как исторической манифестации логических потенциалов творческой силы Абсолютной идеи. Научно-философское осмысление социально-исторической перспективы развертывания этой созидательной воли всего человечества в руководстве общественной практикой было реализовано в трудах К.Маркса и Ф.Энгельса, воодушевивших народные массы на всемирное дело построения социально справедливого общества на основе императивов научно-философского разума. Естественнонаучным обоснованием созидательных возможностей человечества стало учение о ноосфере В.И.Вернадского. «Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние - ноосферу» [1, с. 27]. Мировоззренческое значение идей В.И.Вернадского состоит прежде всего в преодолении онтологического противопоставления природы и общества и разработке теоретической модели их фундаментального единства в действительности ноосферы как особой духовно-материальной реальности. «Новизна научно-мировоззренческой системы начинается с новизны категории «ноосфера» по В.И.Вернадскому, в которой синтезируются закономерности глобальной эволюции Биосферы, подводящие к появлению ноосферного этапа этой эволюции, и закономерности социальной эволюции человечества, которые обеспечивают формирование предпосылок для перехода человечества к эпохе социоприродной гармонии - гармонической ноосфере» [15: 2, с. 21]. Первоочередной теоретической задачей современных приверженцев концепции ноосферизма как осевой научно-философской системы глобального синтеза творческих потенциалов бытия является разработка теоретической модели сущностного ядра ноосферной реальности, то есть выявление стратегического ресурса «всемирного разума» человечества как креативной первоосновы разрешения глобальных проблем современного этапа мирового развития. «Ноосферизм есть становящаяся научно-мировоззренческая, теоретическая система (проблемно-ориентированный научный комплекс), призванная (призванный) вооружить человечество знаниями и стратегией выхода на путь устойчивого развития в виде управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества» [15: 1, с. 28]. Этот глобальный ресурс, сущностное основание созидательных сил человечества А.И.Субетто категориально определил как «ноосферу будущего». «Категория «ноосферизм», - разъясняет свой замысел ученый, - в научный оборот введена мною. Первоначально я применил ее для обозначения научно-мировоззренческой, теоретической системы, базирующейся на будущем максимально широком синтезе всех наук, системообразующим «стержнем» которого должна являться категория «ноосфера будущего», - которая связывается, в моей оценке, с единственной моделью устойчивого развития - управляемой социоприродной эволюцией на базе общественного интеллекта и образовательного общества» [15: 1, с. 3]. Теоретическое развитие идей ноосферизма предполагает прежде всего необходимость определения универсальных параметров «ноосферы будущего», представляющей предметную сущность ноосферной реальности. Эти параметры намечаются характерными признаками ключевых понятий концептуальной системы ноосферизма. К их числу относится, во-первых, понятие «ноосфера», выражающее содержание действительного претворения потенциалов всемирного научно-философского разума человечества в общественной практике людей; во-вторых, понятие «образовательное общество», представляющее живые черты концентрированного исторического образа ноосферной реальности, действительного претворения ее полноты в особенностях исторической формации, наиболее явно выражающей качественную определенность общественной жизни в ее обусловленности всемирным разумом человечества; в-третьих, само понятие «ноосфера будущего», характеризующее внутреннюю суть ноосферной реальности, раскрывающее ее универсальный энергетический потенциал и устанавливающее субстанциональную основу образовательной стратегии общественной практики. «Ноосферизм есть такое развитие учения о ноосфере В.И.Вернадского, которое перерастает в синтез наук, фокусом которого является «ноосфера будущего», как решение проблемы устойчивого развития человечества в XXI веке в единстве с Биосферой и Землей-Геей» [15: 2, с. 18]. Последнее понятие и обозначает главный проблемный узел нынешнего этапа разработки ноосферной концепции бытия, ее наиболее актуальное для современного общества предметное содержание. «В начале XXI века человечество, человеческий разум стоит перед необходимостью нового, самого масштабного, научного синтеза. Но необходимость этого синтеза уже диктуется не только и не столько потребностью сознательного строительства социалистического общества (хотя такая задача остается, потому что социализм есть в первую очередь сознательная организация социальной жизни, обеспечивающая управление социально-экономическим развитием на больших «горизонтах предвидения»), сколько потребностью экологического спасения человечества, потребностью выхода из пропасти Глобальной Экологической Катастрофы» [15: 1, с . 4]. Главным законом феноменальных манифестаций «ноосферы будущего» в практической деятельности людей служит принцип самосохранения человечества, «императив выживаемости», выражающий продуктивную способность общественного интеллекта в целенаправленном воспроизводстве всемирного социума. По характеристике А.И.Субетто, императив выживаемости есть интегральная, «единственная стратегия выхода человечества из «ямы» первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы - это управляемая социоприродная эволюция на базе общественного интеллекта и образовательного общества, или в другой формулировке - управляемая динамическая социоприродная (социо-биосферная, антропо-биосферная, ноосферная) гармония» [15: 1, с. 4]. Этот императив и диктует, в понимании Субетто А.И., необходимость реорганизации общественной жизни на основе идеи социальной справедливости и научно-философского управления социоприродными процессами: «единственный путь избежать рыночно-капиталистической гибели человечества, вследствие несовместимости рынка, капитализма, института частной собственности и сохранения Биосферы, - это управляемая социоприродная эволюция на базе общественного интеллекта и образовательного общества и социалистической организации общества и хозяйства, что и означает, в моей оценке, ноосферный, экологический, духовный социализм или ноосферизм» [15: 2, 2]. В авторской трактовке, ноосферизм «есть ноосферный, экологический, духовный социализм и выступает альтернативой империалистической глобализации или глобальному капитализму» [15: 2, с. 19]. 2. Исторические императивы «ноосферы будущего» При разработке обозначенной главной проблемы следует учесть, что «ноосфера будущего» является, во-первых, основным творческим ресурсом разумных манифестаций общественной практики и выступает, во-вторых, непосредственным базисом образовательной стратегии общественного развития, то есть служит главным рычагом духовного самоопределения человечества, всеобщим средством духовного воспроизводства людей, орудием их идеального воспитания, а следовательно - истоком универсальных потенциалов общественной жизни. Таким универсальным средством познавательной и практической деятельности человека разумного, главным орудием его образовательной стратегии является Слово как элементарная форма самореализации духовной сущности человека, определяющее жизнь Языка как действительного претворения коллективного интеллекта людей, объединенных созидательным стремлением их общей воли. Именно Язык и составляет предметную суть ноосферной реальности, устанавливает конечные границы созидательных возможностей людей, выражает универсальные параметры их целенаправленных действий в устроении своего будущего, определяет действительные императивы «ноосферы будущего». Таким образом, законы «ноосферной жизни» всемирного человечества определяются символическим характером Языка. Познание универсальных параметров его функционирования и даст человеку заветный ключ к тайнам мироздания и претворению разумного образа своего вечного будущего, к освобождению объективного мира от диктатуры смерти в реализации природных процессов. Язык как первооснова разумной деятельности человечества живет по законам единства своей духовной субстанции. Поэтому главной его особенностью оказывается символическая форма существования: символ - это целостная форма существования объектов действительности, в частных свойствах которых адекватно выражается их универсальная внутренняя суть, истинное содержание их существа. Следовательно, символ - это действительный образ и чувственное подобие совершенного, вечного бытия, то есть воплощение всеобщей истины, претворение вечной реальности в чувственном облике телесных существ. Символическая природа Слова получила предельно полное религиозно-онтологическое обоснование в христианском учении о божественном Сыне-Логосе и боговоплощении во Христе как чувственном откровении полноты абсолютной истины. «И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели Его славу как единородного от Отца» (Ин. 1: 14). Руководствуясь этой символической особенностью Слова как главным законом одухотворенной природы Языка, мы должны познать историческую жизнь человечества в символических проявлениях ее разумного существа, то есть установить в череде чувственных явлений мировой истории наиболее очевидные, безусловные формы претворения истинной, целостной реальности. Гегель, интерпретируя действительность как реализацию концептуальных порождений универсальной логики абсолютной идеи, приходит в конечном счете к выводу о германском социуме как носителе совершенной формы претворения творческого духа всемирной истории. Данная форма реализации национального духа в коллективной жизни людей является, по его логике, завершением перемещения творческих потенциалов мировой истории с Востока на Запад, из Азии в Европу. «Всемирная история направляется с Востока на Запад, так как Европа есть безусловно конец всемирной истории, а Азия ее начало» [2, с. 98]. Это историческое продвижение коллективной жизни людей к истинной полноте их совместного существования управляется троичным алгоритмом логического мышления как процесса восхождения понятия от «тождества» через «различие» к «единству» противоположных сил бытия. Действительный ход мировой истории определяется, в понимании немецкого гения, ростом потенциалов свободной воли людей и характеризуется углублением духовных оснований исторического процесса - от неограниченного произвола в действиях восточного деспота через противоборство различных социальных групп за свои особые права в греко-римском мире к разумному согласованию частных прав на основе принципа всеобщей свободы в германском мире. «Восток знал и знает только, что один свободен, греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все свободны. Итак, первая форма, которую мы видим во всемирной истории, есть деспотизм, вторая - демократия и аристократия, третья - монархия» [2, с. 99]. Но в действительном пространстве исторического прогресса человечества как процесса претворения разумной свободы людей присутствует также и «неразумный фактор», определявший изначальное состояние их совместной жизни, представлявший первобытную зависимость человеческого рода от стихийных сил природы, живым свидетельством влияния которой, по Гегелю, служит натуральная жизнь африканских народов [3, с. 61-62]. «Эти народы долго остаются спокойными; но вдруг начинают волноваться и тогда совершенно выходят из себя. Разрушение, являющееся результатом таких вспышек, происходит вследствие того, что эти бессодержательные и бессмысленные волнения вызываются более физическим, чем духовным фанатизмом» [2, с. 93]. Следовательно, интеллектуальное совершенствование человечества связано в большей мере с распространением разумных импульсов в его действиях не с Востока на Запад, а с Юга на Север: «северный императив» управляет всемирным духом исторического прогресса. Именно народы Севера становятся, по «географической логике» Гегеля, носителями высшей благодати в претворении полноты истины, в созидании целостного бытия, в сохранении и приумножении природы. Помимо германского этнического субстрата обширные пространства европейского севера были освоены восточнославянским этносом, объединившим многие народы Европы и Азии в особую русско-евразийскую цивилизацию. Но интеллектуальный ресурс этой «смешанной цивилизации» оказался по сравнению с европейским логическим стандартом не столь уж высоким, а нередко и просто безрассудным. «Антиномичность» и даже «алогичность» русского интеллекта определила особый уклад русской жизни и парадоксальный ход всей русской истории, лишенной, казалось бы, какого-либо смыслового стержня. Такая бессмысленность русской жизни была с горечью отмечена два века назад П.Я.Чаадаевым, охарактеризовавшим историю России как провал на всемирной карте интеллектуального прогресса человечества. «В крови у нас, - замечает он, - есть что-то такое, что отвергает всякий настоящий прогресс. Одним словом, мы жили и сейчас еще живем лишь для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам, которые поймут его; пока… мы составляем пробел в порядке разумного существования» [17, с. 32]. Таким образом, реальная история развития мирового сообщества свидетельствует о раздвоенности «северного императива» в развитии всемирного разума человечества между чистым течением логической мысли германской нации и смешанной, «хаотической» силой мышления русского народа. Следовательно, «русский путь» и «немецкий путь» становятся символическими прообразами двух противоположных направлений в интеллектуальном развитии всей современной цивилизации. На фоне глобальных угроз будущему человечества, требующих от человека полного напряжения его интеллектуальных ресурсов, необходимо прояснить субстанциональные основания этих двух главных течений исторической мысли. При всей убедительности логической силы германского социума нужно до конца понять и парадоксальную природу русской исторической деятельности, установить ее истинное существо. Парадоксальность русского разума проистекает, по нашему мнению, из его стремления вырваться из плена земной необходимости и выразить полноту духовных способностей человека, из его желания вобрать в себя и связать воедино противоположные потенциалы человеческой мысли - логический аналитизм западного и интуитивный синтетизм восточного способов мышления. Это раздвоение человеческого мышления в противоположных мыслях Запада и Востока категориально раскрывается различием понятий «целостности» и «цельности» - внешней и внутренней связи бытия, ограниченного и безграничного единства мира, его телесной и духовной обусловленности. «Проще говоря, - характеризует В.Н.Жуков содержательный смысл этих двух концептов, - целостность - это такой вид единства, где само это единство никогда не может быть основой, фундаментом, сущностью явлений, в то время как цельность - это когда само единство является «корнем», основанием… для философии… «Думать духовно» - это и значит изначально исходить из цельности, философствовать в западном смысле этого слова - это значит приходить к целостности» [6, с. 111]. В содержании «целостности» полнота целого слагается из суммы частных свойств, тогда как действительная «цельность» утверждает собственную реальность в независимости своего качественного существа, в превосходстве своей внутренней природы над частными свойствами, демонстрирует собственную силу в наличии эмерджентного качества, не сводимого к частностям. Высшим таким качеством выступает творческая способность. Неизбежным спутником творческой самореализации человека является анархия свободы, откуда и проистекают безумные события русской исторической практики. Таким образом, парадоксальный характер русского разума определяется его склонностью к творческой работе мысли, не сводимой к жестким канонам логической необходимости, исповедуемой германским гением. Следовательно, интеллектуальный императив в развитии современного общества раздваивается между требованиями механического порядка и душевного вдохновения, логического и творческого стилей мышления, внешне предопределенного и внутренне оплодотворенного. Этот идейный спор двух стратегий мышления и определит характер будущей организации человечества как механической машины или же как одушевленной цельности живого организма. Победителем в этом историческом споре станет тот разум, который сможет преодолеть свои слабости и отступления от требований собственной природы. Поэтому русский человек, чтобы изжить свои безумные слабости, должен прежде всего стать самим собой, не подражать чужим привычкам, а следовать собственным традициям и развивать в них сокровенный дух истины. Познай самого себя и стань, наконец, самим собой - вот категорический императив разумного существа русской жизни. Главным безумием человеческой жизни является отщепенство, предательство собственного существа, разрыв своих родовых корней, то есть ложная, извращенная форма существования. Поскольку безумства «русской жизни» в полной мере обнаруживаются на уровне коллективной деятельности людей, постольку основная причина исторических парадоксов России заключается в главном идейном звене ее социальной практики, сопрягающем индивидуальные замыслы россиян в общенародное дело. Таким ведущим фактором сознательной жизни людей, обеспечивающим возможность взаимопонимания между ними в общих делах, является их родная речь. «Отчетливо сознавая свою ограниченность, человек оказывается вынужденным рассматривать истину как лежащую вне его самого, и одним из самых мощных средств приближения к ней, измерения расстояния до нее является постоянное общение с другими. Речевая деятельность даже в самых простейших проявлениях есть соединение индивидуального восприятия с общей природой человека» [5, с. 77]. В формах языка утверждается духовная основа совместного бытия людей. Поэтому стратегия самопознания начинается с освоения языка как идеальной меры существа человека. 3. Лингво-символические основания ноосферы будущего Язык, подобно всякому другому явлению в мире, представляет собой противоречивую реальность, раздвоенную между внутренним основанием и внешним окружением. Но в структуре мироздания Язык как особая реальность выделяется одной существенной чертой - это безусловное первенство внутренней сути над внешней природой. Язык есть прежде всего саморазвивающаяся целостность, которая живет и действует на основе внутреннего единства. Такое единство, полагал В.Гумбольдт, аналогично природе кристаллов [5, с. 162]. Коренной сутью языка является его способность выражать духовную сущность человека. И в реализации данной способности язык выступает как претворение цельного, одухотворенного существа человека. Власть духовной сути языка над внешней его природой, над формами чувственного осуществления, проявляется в умении человеческой речи устанавливать коммуникативные связи между людьми, обеспечивать возможность их взаимопонимания. Таким образом, язык выполняет в общественной жизни две основные функции, связанные между собой духом творчества как субстанциональной силой бытия, - внутреннюю и внешнюю, гносеологическую и коммуникативную, - с приоритетом первой над второй как сущности над существованием. «Создание языка, - подчеркивал В.Гумбольдт, - обусловлено внутренней потребностью человечества. Язык - не просто внешнее средство общения людей, поддержания общественных связей, но заложен в самой природе человека и необходим для развития его духовных сил и формирования мировоззрения, а этого человек только тогда сможет достичь, когда свое мышление поставит в связь с общественным мышлением» [5, с. 51]. В жизни людей язык выступает как предельно полная объективация их разумного существа, служащая всеобщим основанием поступательного развития человечества, идейным вдохновителем совершенствования рода человеческого, его формирования как гармоничной целостности. «И именно языку с его тонкой гармонией, в деталях часто неуловимой, но пронизывающей собою всю его удивительную символическую ткань, дано воплотить в себе этот цельный образ» [5, с. 55]. Все достойное в индивидуальном сознании людей, претендующее на разумное руководство практической деятельностью, получает необходимое закрепление в формах языка, представляющих в максимально широком виде осознанные ориентиры народной жизни. «Язык есть как бы внешнее проявление духа народов: язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное» [5, с. 68]. Следовательно, спасение современной цивилизации и прежде всего России от исторической катастрофы будет зависеть от способности людей перестроить практику на лингво-символическом основании, от их умения целостно представить созидательные силы собственной души в общепонятной логике языка. Необходимо максимально приблизить содержание общего дела к идеальному смыслу слова и понять слово как полноту разумных дел человечества, как идейную суть стратегии вселенского гуманизма в духовном возрождении мирового сообщества. «В самом деле, языки неразрывно срослись с внутренней природой человека, они в гораздо большей мере самодеятельно прорываются из нее, чем намеренно порождаются ею, так что с равным успехом можно было бы считать интеллектуальную самобытность народов следствием их языков» [5, с. 65]. Главное качество, жизненное правило в деятельности языка - это цельность, последовательность в выражении своей духовной субстанции. Следовательно, русское безрассудство зарождается в недрах русской речи, в болезненных деформациях русского языка, вызванных действием внешних сил. «Каждый язык вбирает в себя нечто от конкретного своеобразия своей нации и в свою очередь действует на нее в том же направлении… В самом деле, соединение звука со своим значением в языке так же непостижимо, как связь тела с духом, источник всякого своеобразия природного уклада… Итак, в своем исконном отношении к существу индивидуальности основа национальной самобытности и язык непосредственно подобны друг другу» [5, с. 166]. Поэтому изживание исторических безумств российской общественной практики должно начинаться с оздоровления и вразумления социального пространства русской речи, с генерализации разумных императивов языка в руководстве общественной практикой. «Поскольку развитие в человеке его человеческой природы зависит от развития языка, этим непосредственно и определяется понятие нации как человеческого сообщества, идущего в образовании языка своим неповторимым путем» [5, с. 167]. В русле реализации этой мегалингвистической стратегии ноосферного развития человечества необходимо постичь собственную природу русского языка и придать его действиям идеальную чистоту. Мегалингвистическая стратегия возрождения русского разума посредством самоопределения русского языка предполагает решение ряда эпистемологических задач. Во-первых, утилитарно-практической, связанной с устранением деформаций русской речи, вызванных воздействием внешних факторов. Во-вторых, абстрактно-практической или системно-типологической, направленной на уяснение фундаментальных особенностей русского языка во всемирном пространстве естественных языков современного человечества. В-третьих, конструктивно-теоретической, направленной на логическую реконструкцию универсальных параметров самобытной природы языка в целостной теоретической модели. В-четвертых, креативно-логической, определяющей в свете идеальной модели самобытных потенциалов языка закономерности исторического развития форм языковой деятельности человечества, в том числе и российского сообщества. Поскольку язык есть одухотворенная целостность, а дух человеческий един по своей внутренней сути, постольку законы языка всемирны [5, с. 227]. Чтобы восстановить интеллектуальную силу русского языка, определяющую всеобщие границы сознательной практики россиян, необходимо прежде всего устранить негативное влияние внешних факторов. Для языка как средства межличностной коммуникации людей на основе взаимопонимания и равной свободы воли такой посторонней силой, препятствующей полноценному единению индивидов, оказывается технократический стиль мышления, определяющий мир по законам односторонней, сугубо внешней зависимости причины и следствия, господства и подчинения. В данной проекции главный корень исторических безумств России - это тотальное господство в ее общественной практике технократического стиля мышления, подавляющего творческое начало в людях и подчиняющего их жизнь внешнему диктату, разделяющего население на правителей и исполнителей, на властвующую элиту и трудящиеся массы. Поэтому вразумление России возможно лишь на путях преодоления технократической идеологии в политической жизни страны и распространения в массах гуманистического мышления. Именно перестроение общественного интеллекта на основе духовной природы человека и составляет конечную практическую цель теоретической системы ноосферизма. «Миссия Ноосферизма - обеспечить ноосферные основания гуманитарному блоку наук, создать условия для формирования универсального гуманитарного мышления, выходящего на «простор» задач гармонизации социоприродной эволюции» [15: 2, с. 19]. Концептуальное ядро гуманистического стиля мышления составляют философия и филология как всеобщие потенциалы подлинной любви людей к вселенской мудрости и Слову как ее действительному воплощению. Сознательное стремление российского общества к изживанию собственного безумства предполагает культивирование во всех его социальных слоях красоты и идейной полноты русского Слова. «Ибо внутренняя работа духа только тогда достигает высочайших вершин, когда ее пронизывает чувство прекрасного» [5, с. 109]. Следовательно, духовное возрождение России должно начаться с изменения отношения людей к собственной речи, с максимально полного распространения в народной среде лучших образцов русской речевой культуры. Но разум не ограничивает свою роль в оздоровлении общественной жизни лишь культивированием чувственной красоты гармоничного Слова, а стремится постичь его внутреннюю закономерность. Решающий шаг в постижении главных особенностей русской речи предполагает ее включение в целостную картину языкового разнообразия мирового сообщества, представленную в своих лингвистических основаниях типологической системой языков. Поскольку эта типологическая модель должна охватить все содержательное разнообразие человеческого разума, постольку ее первоосновой будет выступать всеобщая, креативно-деятельностная суть языковой реальности [5, с. 49, 58, 70]. Будучи универсальным способом претворения духовной энергии человека, язык оказывается идеальной моделью всемирного бытия, представляя в ней конструктивные возможности практических действий людей. «Дух творит, но в том же творящем акте противопоставляет сотворенное самому себе, позволяя ему воздействовать на себя уже в качестве объекта. Так, отразившись в человеке, мир становится языком, который, встав между обоими, связывает мир с человеком и позволяет человеку плодотворно воздействовать на мир» [5, с. 198]. 4. Структура Языка как универсальная модель мировой целостности Основанием креативной полноты сущего является гармоничное сопряжение в существе мировой целостности качественной и количественной сторон бытия, его внутреннего единства и внешней множественности. Следовательно, данные параметры и должны представлять наиболее общие черты целостной типологии естественных языков. Осуществлением этих полярных значений языковой сущности является действительность поэзии и прозы как живых воплощений внутренних и внешних потенциалов духовной жизни людей [5, с. 183-184]. Поэзия в отношении с прозой выражает более интимное, креативное содержание и потому представляет идейную суть одухотворенной сущности языка, тогда как проза являет его внешнее существо, обусловленное как внутренней силой духа, так и формой природного окружения. Поэтому в обыденной жизни человек выступает как прозаическое существо, питаемое духом идеальной цельности, но действующее по законам реальной целостности, природной необходимости. Выражением всеобщих потенциалов этого природного разума мирового сообщества становится наука, собственным языком которой служит не устная речь, а письменный текст, структурированный не столько внутренним чувством гармонии, сколько нормами логического мышления, требованием предметной определенности мысли. Таким образом, содержательной основой языка выступает творческая деятельность, устремленная в своей внутренней сути к претворению идеальной цельности, но обретающая в действительности односторонние формы логически упорядоченной работы мысли. Так как «креативность» составляет коренное свойство всякого языка, то качественные расхождения видов языковой реальности претворяются в различных способах действия. Наиболее абстрактными видами деятельности являются формы анализа и синтеза. Конкретным воплощением действия синтеза и анализа в структурных соотношениях языковой реальности оказывается действительность двух ее основных речевых компонентов - слова и предложения ‒ как свернутой и развернутой мысли. Поэтому «синтетические языки» - это словоцентристские системы символизации действительности, тогда как «аналитические языки» представляют собой рассудочные формы выражения человеческого сознания, нацеленные на фиксацию внешнего порядка вещей в расчлененной структуре предложения. Качественная дифференциация языков по разрядам аналитических и синтетических дополняется разделением каждого из них по количественным основаниям на субъективные и объективные, локальные и универсальные. Эта дифференциация языков задается внутренней или внешней ориентацией духовной энергии людей, определяющей характер их коммуникативной деятельности [5, с. 61]. Объективные, открытые языки нацелены на восприятие внешнего мира, ищут в нем всеобщую силу и потому представляют свою деятельность как выражение универсального фактора, претворяют логику универсализма в осмыслении действительности. В результате нашего анализа намечаются 4 типа естественных языков: субъективно-синтетические, субъективно-аналитические, объективно-аналитические и объективно-синтетические. Однако всякая научная типология естественных языков должна проверяться содержанием окружающей действительности, подтверждаться реальной дифференциацией вербальных средств общения людей. Эта дифференциация, по мнению Гумбольдта, определяется различием духовных потенциалов в жизнедеятельности отдельных народов [5, с. 66-67]. Творческое начало присутствует в каждом естественном языке, однако степень этого присутствия неодинакова в житейской практике разных народов. Проживая в различных условиях, народы под влиянием исторических обстоятельств подстраивают свою речь к особенностям окружающей действительности, наиболее мощно воздействующим на их образ жизни [5, с. 228]. Избирательная связь человеческой речи с особыми потенциями природного окружения, структурирующими безграничные возможности объективной реальности и определяющими смысловую дифференциацию естественных языков, была подчеркнута А.Ф.Лосевым. «Здесь открывается перед нами целая лестница восходящих по своей осмысленности типов оформления меона, или типов просветления тьмы бессмыслия. И все это будет не что иное, как разная степень осмысления слова, разная степень словесности как таковой. Слово, или имя, взятое в полном своем смысле и значении, содержит в себе все подчиненные типы, превосходит их высшим осмыслением и соединяет в единый организм жизни слова» [11, с. 52]. На фоне природных оснований исторической практики человечества выявляются 4 типа эмпирически данных естественных языков. Во-первых, выражением внутреннего единства живой природы служат инкорпорирующие языки локального, субъективно-синтетического типа. Во-вторых, выражением разнородного состава неживой природы служат агглютинативные языки локального, субъективно-аналитического типа. В-третьих, выражением нормативного, регламентированного строя «социального существа» человека служат изолирующие языки универсального, объективно-аналитического типа. В-четвертых, выражением творческой, «одухотворенной природы» человеческой личности служат флективные языки универсального, объективно-синтетического типа. Представленная типологическая система онтологических различий естественных языков решает в общих чертах вторую эпистемологическую задачу в развертывании мегалингвистической стратегии возрождения русского разума на основе самоопределения русского языка. Следующий шаг в ее реализации связан с проблемой приведения исторического разнообразия естественных языков к структурному единству целостной модели функциональных способностей Языка. Эта задача получила системное решение в создании «ортогональной модели» речевой структуры Языка [4, с. 73-94; 8. с. 143-144; 9, с. 206-244]. Содержательная система языка представляется в данной модели как скрещение противоположных силовых линий анализа и синтеза, внешних и внутренних импульсов духовной энергии людей в проектировании общественной практики, дифференцирующих символическую сферу человеческой жизнедеятельности на контрарные полусферы - предметности и орудийности, субъективности и объективности. Взаимовлияние противоположных сторон, главных потенциалов символического бытия (орудийных и предметных, субъективных и объективных, аналитических и синтетических) и определяет структурное единство и функциональные особенности основных типов естественных языков. Качественные границы этих влияний выражаются в трех категориальных разрядах частей речи: 1) «аналитических», в содержании которых объективные и субъективные потенциалы уравновешивают друг друга на основе взаимоограничения (наречие - прилагательное, глагол - существительное); 2) «субъективно-синтетических», в содержании которых доминирует субъективная форма интеграции предметных различий (служебные части речи: частица - междометие, союз - предлог); 3) «объективно-синтетических», в содержании которых превалирует объективная форма интеграции предметных различий (причастие - местоимение, деепричастие - числительное). Категориальные разряды частей речи выступают в практической жизнедеятельности естественных языков их сущностным основанием, качественным ядром, модельным эталоном, устанавливающим особенностями собственной структуры общие схемы символического проектирования общественной практики. В основе инкорпорирующих языков лежит природа «служебных», субъективно-синтетических частей речи, когда в построениях фразы теряются самостоятельные лексические единицы, а все вербальные значения подчиняются единому субъективному смыслу. В основе агглютинативных языков лежит природа «объективно-синтетических» частей речи, «сопрягающих» в своей семантике противоположные потенциалы орудийности и предметности. «Аналитические» категории составляют качественное начало нормативной природы изолирующих языков с их четкой дифференциацией вербальных значений. Среди перечисленных типов языковых систем особый потенциал демонстрируют естественные языки аналитического строя. В аналитически жесткой фиксации предметных различий, неочевидной в динамическом круговороте явлений действительности, обнаруживается живое участие духовной энергии человека в идеальном расчленении бытия: свободный потенциал человеческого индивида становится здесь идейным центром лингвистической реконструкции бытия. Но этот потенциал носит в основном ограничительный, упорядочивающий, а не созидательный характер, реализуется в репродуктивных, комбинаторно-количественных зависимостях, лишен высшей свободы в творческом обновлении бытия, способности качественного самосовершенствования. «В силу своего языка, - отмечает В.С.Соловьев «объективированный», приземленный дух британской и французской языковой культуры, - француз и англичанин могут признавать только реализованную, вещественную действительность, ибо для выражения нереальной собственной действительности у них нет слова. Этому соответствует склонность этих народов придавать значение только тому, что реализовано в твердых, определенных формах. Повлиял ли здесь недостаток языка на характер народного ума, или же, наоборот, реализм народного характера выражается в отсутствии слов для более духовных понятий, ибо ум народный творит себе язык по образу и подобию своему» [12: 2, с. 287]. Творческая сила мировой целостности получает наиболее полное выражение в функциональных особенностях четвертого разряда естественных языков - флективно-синтетических, аналитический потенциал которых настроен в унисон с ростом разнообразия объективного мира на основе его внутреннего, универсального единства. Креативный настрой данных символических систем не позволяет им «приклеиться» лишь к одной категориальной структуре бытия, а требует полного охвата действительности. Главным принципом их функционального единства служит «сверхлингвистическая» - неформальная, творческая - суть бытия, дарованная людям в идеалах Красоты, Блага, Истины. Лингвистическая природа флективных языков оказывается в этом плане фиктивным качеством, ибо она не наблюдаема в категориальных различиях, поскольку живет в их творческом пересечении. Флективные языки не просто структурны, но архитектоничны, то есть субстанционально-идеалистичны, обладают синергетическим, самопорождающим ресурсом. В них сосредоточена вся творческая мощь Языка. «Только тут слово делается орудием самосознания. … В раздельной и осмысленной форме слово есть фактор общения данного существа со всем иным. Приходя в слове к самосознанию, человек впервые приходит и к подлинному знанию иного, что есть кроме него» [11, с. 60-61]. Символическим претворением идейной сути этих языков и является русский язык, максимально свободный в воспроизведении окружающей действительности, предельно раскрепощенный в идеальном отображении бытия. Единственный закон, который признается им помимо субъективной очевидности, - это закон Красоты, чувственной притягательности Слова. «Поэтому художественная красота не есть его случайное украшение; как раз наоборот, она есть необходимое следствие, вытекающее из всей его сущности, надежный пробный камень его внутреннего и внешнего совершенства» [5, с. 109]. Качественная природа красоты, властвующая над русским словом, отвергает значимость жестких дифференциаций в содержании окружающей действительности как нарушающих живую, творческую цельность бытия, лишающих мир внутреннего единства и способности саморазвития. Главная особенность русского языка - это словоцентризм, максимальная органичность, естественность в продуцировании своих форм. Следовательно, идеология русского языка исповедует «культ Слова» как претворение идеальной сути вещей, полагая в Имени образ мирового разума. В раскрепощенной стихии русского языка человеческая душа преодолевает тяжесть земного существования и возносится к идеальному свету горнего мира, становится живым началом творческого восхождения к совершенной полноте бытия. Поэтому русский язык без идеологического воспитания духом красоты, блага, истины, без идейной подпитки энергией «горнего мира» угасает и гибнет. Такие «тонкие структуры» требуют от человека постоянного культивирования своих идеальных форм. Игрой этих «высших сил» и держится русская душа: в этом истинная суть русской натуры. Поэтому самосознанием русского человека оказывается «Имяславие, выставляющее формулу, что “Имя Божие есть Сам Бог”» [10, с. 136]. Лишь идеальная красота и творческая мощь Языка позволит мировому сообществу преодолеть современный цивилизационный кризис, достичь взаимопонимания народов Запада и Востока и утвердить братское со-гласие людей в духовном преображении действительности, в претворении общества всемирной культуры. Этот высший гуманистический смысл и питает креативный разум теоретической системы ноосферизма, представляющей будущее человечества как претворение в содержании общественной жизни истинных императивов вселенского разума. «Становящейся Ноосферизм - это и есть новый, ноосферный гуманизм, новый виток в развитии человеческого разума. Ноосферизм рождается в России. Россия, русская идея, русская философия всей своей историей предуготовлены к миссии - возглавить человечество в движении к гармонической ноосфере, к Ноосферному Социализму» [15: 2, с. 21]. Универсальный потенциал разумной организации Вселенной и дарован людям в живых звуках их родной речи, хранящей в гибких сочленениях своих слов символические ключи к сокровенным тайнам мироздания. Только постигнув внутренний ритм Слова, проникнув в сокровенную суть Имени, человек утвердит себя подлинно разумным существом, сознательно вершащим свой путь в мировой истории. «Выше слова нет на земле вещи более осмысленной. Дойти до слова и значит дойти до смысла» [11, с. 135]. 1. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. 2. Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. 8. Л., 1935. 3. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М., 1977. 4. Гореликов Л.А., Лисицына Т.А. Сакральность смысла в соборности слова // Гореликов Л.А., Лисицына Т.А. Русский путь. Опыт этнолингвистической философии. Ч. 1. Символика смысла в структурах бытия. Великий Новгород, 1999. 100 с. 5. Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. 6. Жуков В.Н. О некоторых особенностях русской философии // Философские науки. 2004. № 12. 7. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 1. М. ; СПб., 2002. С. 76. 8. Лисицына Т.А., Гореликов Л.А. Принцип системности в основаниях языковой картины мира // Междисциплинарные проблемы системологии: Материалы междунар. науч. семинара. Великий Новгород, 2004. С. 124-145. 9. Лисицына Т.А., Гореликов Л.А. «Язык образования и образование языка» - инновационный императив России ХХI века. Великий Новгород, 2008. 404 с. 10. Лосев А.Ф. Из имяславских рукописей // Вопросы философии. 2006. № 11. С. 128-139. 11. Лосев А.Ф. Философия имени // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., 1990. 12. Соловьев В.С. Сочинения в двух томах. 2-е изд. М., 1990. Т. 2. 13. Субетто А.И. Глобальный империализм и ноосферно-социалистическая альтернатива. СПб. - Кострома, 2004. 99 с. 14. Субетто А.И. Ноосферизм. Том первый. Введение в ноосферизм. СПб., 2001; 2003. 538 с. 15. Субетто А.И. Ноосферизм: движение, идеология или новая научно-мировоззренческая система? (открытое письмо - ответ некоторым «борцам» против ноосферизма). Часть 1‒2. // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.13029, 27.02.2006; Эл № 77-6567, публ.13031, 28.02.2006. 16. Субетто А.И. Разум и Анти-Разум (Что день грядущий нам готовит?). СПб. - Кострома, 2003. 148 с. 17. Чаадаев П.Я. Философические письма // Чаадаев П.Я. Избранные сочинения и письма. М., 1991. Вернуться назад |