Изменчивость галичан в зависимости от политической ситуации непревзойдённая и носит массовый характер.

Мой преподаватель научного коммунизма перекрасил коричневый пол в семейном общежитии в зелёный цвет, мотивируя это тем, что коричневый скорее красный , а по красном революционному цвету ходить он не может даже босиком. Сердце истинного коммуниста такого не выносит. Істінно, істінно говорю вам ; он похвалялся письмами в ЦК КПСС с предложением закрыть в городе все рестораны и устроить там библиотеки марксизма-ленинизма.

Как только ветер перемен дунул в нашу сторону я встретил его в центре города с огромным жёлто-голубым значком на лацкане пиджака. Такие значки тогда ещё были дефицитом и одному Будде было известно, где он его взял. На лице играла улыбка юного революцыонера-романтика. Ничуть не смущаясь он протянул мне руку:

-Вирю, дружэ! Украина будэ! (Верю друг! Украине быть!)

Согласен, это был странный человек, но его перерождение типично для галичанина. Второй «деятель», заводской комсорг, ни село, ни упало, перешёл работать в другой цех. Я и не задумывался чего это из элитного цеха сборки электронных приборов для нужд ВПК СССР переходить во вспомогательный цех по изготовлению деревянной тары. Всё выяснилось когда я случайно встретил его на территории завода и мы перекинулись несколькими словами. Оказалось, что он теперь не Олег, а Олэсь и разговаривает исключительно на мове. До той перестроечной поры он говорил исключительно на русском.

Таких людей в нашем селе называют "пэрэшиванци" - от слова перешить. Каюсь, я тоже хотел, чтобы пельменная стала частным предприятием и на меня не орала буфетчица, когда я, стоя в очереди за пивом, держу в руках пустой бокал мёртвой хваткой. Бокал я буквально вырывал из рук счастливчика, пивка попившего, выбегал на улицу (категорически воспрещалось!) и самостоятельно мыл его у колонки с водой. Полоскание пустых бокалов в одном и том же ведре серьёзно подрывало мою веру в светлое коммунистическое будущее.

Да, я виноват в том, что желал иметь около общественного туалета частный, платный, но чистый. Но это скорее физиологические, а не политические требования, и на этом мои перестроечные порывы заканчивались. Не впечатляли меня лозунги:

-Украина европейское государство за возможностями - московская колония фактически
-Чтобы быть багатым нужно быть независимым
-Имперскому союзу нет!
-Вырабатываем на уровне европейских стран - получаем в 5-7 раз менше!

Всех впечатляли, а меня нет. Дело в том , что лозунги эти раздавали вместе с пояснительными табличками. В табличках циферки, циферки, циферки…



Из циферок следовало, что мы собираем картофеля и производим сахара больше, чем Германия, Франция и Италия вместе взятые, а по молоку и мясу в числе лидеров.

Циферки эти кагбэ «Дойче Банк» вывел. Организация авторитетная, безусловно, но выходило, что наши колхозники эффективнее работают, чем их хвалёные фермеры. Я сам в колхозе два года работал и представить, что немецкий фермер больше нашего колхозника пьёт, ворует и бездельничает, не мог никак.

Как наш военный завод можно разобрать по кирпичику, вручить эти кирпичики работникам и сделать их миллионерами - тоже в моей голове не укладывалось. Я – самый молодой начальник цеха на заводе, высококласный инженер (ну так говорили, по крайней мере, мои подчинённые) тоже кирпичики считать умею. В цехе 150 работников; пресса, станки, материалы уходили на делёжку с конструкторами, технологами, отделами, охраной, транспортниками и пожарными - нам оставались стены и потолок . Если по-честному, мне две панели перекрытия, входная дверь и за круглосуточную нервотрёпку рабочий стол плюс два фикуса с подоконника в бухгалтерии. Не густо.

Решили завод не демонтировать, а выписать всем сертификаты. На мои дурацкие придирки: -Почему не деньгами? никто не хотел дать вразумительного ответа. Директора все куда-то исчезли, а зато уборщица наша, патриотычно настроенная от швабры до причёски "конский хвост", мне обьяснила, что прийдуть инвесторы з нашои диаспоры и эти бумажки купят за доляры. Пришлось мне также зачёркивать позорное прошлое, менять окрас как хамелеону и вместе со всеми начинать мыслить по-новому.

Оказалось, что наша изменчивость - не плохая черта характера и отсутствие твёрдых убеждений, а всего лишь способ выживания. Позно я это понял; все руководящие должности в товариществе украинской мовы имени Тараса Шевченка уже были заняты. В РУХе обосновались вчерашние комсорги, а в «Просвите»(просвещение) на должностях восседали люди из таких дальних сёл, где сам чёрт говорит: -Спокойной ночи. Они по праву считались более затурканными, а значит, более пострадавшими от советов - и автоматически более украинскими. Кому ж нести искру новой национальной идеи, как не селянам с деда-прадеда.

Носители нацидеи отличаються от сограждан тем, что не работают, а деньги исправно получают. Их призвание следить за наследием предков начиная с работ отцов-основателей украинского национализма времён Донцова. Их обязанность считать добандеровский национализм заблуждением и ересью. Используя методы большевиков, старые просвитяне порушили старый советский мир до основанья, а затем начались проблемы.

Перешитые советские трудящиеся обьявили первой национальной идеей снос памятников тоталитарного прошлого. К таким памятникам относились бюсты Ильича, колхозы, предприятия ВПК, улицы Пушкина и Лермонтова. Все танцевали, пели и беспрестанно митинговали. Мне приходилось ходить на митинги как представителю простого народа. И то, считай, повезло. Начальник цеха в те времена приравнивался к угнетателю.

На митингах я чувствовал себя не в своей тарелке. Вчерашние рабочие пьяницы-прогульщики свысока поглядывали, намекая, что всё про меня знают и молчат только из чувства брезгливой жалости.

Еле, по-блату, напросился в комисию по проверке проведения первых демократических выборов. Выборы проходили в одном из сёл. Перед инспектированием выборов прошёл инструктаж, даже два. Первый - официальный, второй – доверительный. На втором сказали: водку, предлагаемую председателем сельсовета, не кушать, так как это может быть хитро спланированная КГБшная операция. Второй провёл мой бывший токарь, ныне великий партийный босс. Токарь он был и вправду хороший. Я его держал у себя, закрывая левые наряды на немыслимые по советским меркам суммы. Он добро не забыл:

- Для того, чтобы люди тебе поверили, запомни; 8 марта не праздник, а день проститутки. Второе: мы Новый год будем праздновать не 31 декабря , а по украински - 14 января на Василия, но резать в селе москалей пока не надо, так как у нас будэ всє як у Амэрыци.

Перекрасившись в щирого националиста, я отлично справился с заданием. Председатель сельсовета, мне не ровня, давно понял что почём, заверил в одностайности правильного патриотического голосования и предложил откушать водки не на избирательном участке, а у него дома, тэт-а-тэт, во избежании той самой ГБиской засады.

Водки я выпил много, но желаемого эффекта спокойствия не достиг. Сельский голова поведал о подлости царя Петра, который бессовестно украл нашу историю вместе с названием Русь. Оказалось, мы с ним практически арийцы, а москали, натурально, татары, и все их достижения - включая космос и строительство Санкт-Петербурга - то на наших украинских кистках. Мы подружились, узнав друг в друге родственные перешитые души.

Отвечая ему взаимностю и желая понравиться, я начал намекать на имеющиеся у меня секретные сведения о целесообразности продажи приватизационных сертификатов за живые деньги. Он лишь громко рассмеялся. Моя отсталость от реалий новой жизни его откровенно забавляла. Оказалось, нам Англия на днях, а может и скорее, должна вернуть сокровища гетмана Полуботка. На каждого украинца выходит по 17 тыщ фунтов стерлингов. Какая уж тут водка!

Перекрасились у нас все. Единицы совершенно не приспособленых к жизни индивидуумов позакрывались в квартирах и начли ждать, чем всё это закончится, ехидно хихикая. Многих, конечно, терзали смутные сомнения: как вчерашние представители серой массы, сегодня возглавившие общественные движения, сумеют в короткие исторические сроки дорости до решения общегосударственных задач?

Серые ответили опчеству быстро и решительно:

- Главное патриотизм, а свободный рынок всё расставит на свои места!

К тому времени я перекрасился окончательно, так как народные масси заменили лозунг "Перестройка, гласность, обновление" на более простой и понятный: "комуняку на гилляку" (коммунистичекую каку повесь на веточке).

В категорию "комуняка" попадали все жители Галичины, не успевшие перешиться – перекраситься. Прикинутся простым обывателем было можно, но сложно, такая неперековка была народу непонятна, выявлялась и каралась общественным осуждением как минимум. Если ты не принимал участие в патриотическом расталкивании локтями себе подобных, лезущих наверх новой карьерной лесницы - мог сразу сойти за предателя многовековой украинской национальной идеи.

Толкаться было невыносимо противно, и я начал пить водку, показывая окружающим, что не опасен и сам добровольно качусь в пропасть. Мало того, противно - категория личностная. Откровенно говоря, у меня не было никаких шансов протолкнуться на украинский пьемонт. Не хватало искренности. Нужно было искренне ненавидеть русских и по-всамделишнему считать, что канадские богачи спят и видят, как бы свои денежки отдать нашей голытьбе.

Не верил я голосам, из подворотни вещавшим, о новых технологиях, которые мы получим с Европы совершенно бесплатно. Выходило - инженеры Запада подарят нам свои знание и помогут внедить эти самые новые технологии из чуства простой солидарности белых воротничков. Этот бред в голове не укладывался, и приходилось снова пить водку.

Я у себя в цехе уже внедрял высокие технологии. Лазерная пайка не пошла. Найти пять человек толковых операторов оказалось задачей невыполнимой. Хоть сам садись паяй в компании с технологами и конструкторами. Кто ж тогда управлять будет? ПТУшники? Пришлось брать 100 выпускников тех самых ПТУ, обучить их по-быстрому, вручать сорокаваттные паяльники, и в процентном соотношении 20/80 качество/ брак выполнять план.

Потом план отменили, так как национальной идеей стало охаивание всего хорошего, но вчерашне-совкового. Завод закрылся. Для меня это стало личной трагедией. Но пережил. Не стал дожидаться очевидного конца и уволился по собственному. Начальник отдела кадров, из новых серых, сокрушалась: - Как можно в такое непростое время бросать предприятие? Она была уверена - завод закрыть невозможно, ибо он очень большой.

Впоследствии отличные противоракетные комплексы «Кольчуга» стали позором новой Украины в Ираке. Импорт технологий не предвещал массового переселения квалифицированных рабочих, поэтому перспективы технологического прорыва представлялись мне туманно. Вместо перестраивания производства власть вчерашних бесталанных художников, неудавшихся преподавателей и карьерных учёных начала выяснять, кто нам сколько должен - и требовать сатисфакций.

В этом неясном тумане будущего проглядывался только образ зарождающейся «великой украинской нации». Необходимо было прибится к плотному скоплению отдельных организмов, чтобы чувствовать себя частью возрождающегося Феникса. Колеективная мимикрия стала важным дополнением национальной идееи.

Я честно пробовал помочь своей стране, но на этом фестивале подражания меня ждали сплошные разочарования и поражения. Обезьянья болезнь прошла после рокового распития той же водки, будь она не ладна. Рассуждения о том, какова всё-таки наша цель и как должна быть сформулирована украинская идея, кончились банальным предложением: используя старые связи, вывезти с завода станки и продать заинтересованым лицам. Я категорически отказался: - Не крал никогда и не собираюсь этого делать с морально-этических побуждений.

Собутыльник-националист вдруг спросил меня, глядя в прямо в глаза:

-А ведь ты не украинец?

Я молчал, пытаясь сообразить, по какому критерию он это определяет. Отнекиваться было бесполезно. Он уже всё для себя решил и, наливая очередной стакан, пояснил:

- Справжни украинци водку никогда не занюхивают, а ты занюхиваеш.

После такого вердикта я вдруг понял, что никогда не стану справжним, щырым украинцем - и мне вдруг стало так легко и свободо, задышалось так вольно, что я бросил пить навсегда. Перекрасился обратно в трезво мыслящего человека и оцениваю происходящее как катастрофическую неизбежность. Как говорил Сковорода: "Добрый ум делает лёгким любой образ жизни".

Не беда, когда серость у руля управления. Раньше обком партии был святилищем образованных интелегентных людей, зато теперь, посещая горсовет, сам чувствуешь себя большим интелектуалом. Разве это плохо?

Бесцветным я тоже не стал. Тяга к перекрашиванию непреодолима. Не надо думать, что коллективная - мимикрия зло. Как говорят у нас в селе: палка всегда о двух концах. СССР был обречён так или иначе. Наступление интернета он бы не выдержал. «Врата небесного спокойствия» сонной престарелой партэлиты были обречены. Никакие танки этот тянаньмэнь уберечь были не в состоянии.

Глупо винить во всём американцев, НАТО, Бзежинского, Моссад или королеву Англии. Мы все хотели попробовать пожить врозь. От хорошей жизни рано или поздно наступает пресыщение. А жили мы хорошо.

Мне так один старик-галичанин говорил ещё о времена правления Брежнева:

- Запомни слово старого гуцула; никогда наш народ не жил так богато. Ни за Австрии, ни за Польши. Хлеб 16 копеек, а зарплата уборщицы 70 рублей. Она эту зарплату получает и в «Универмаг» дверь ногой открывает. Понимаю, что так долго длиться не может, потому что так работать и так жить невозможно. Но лучше, чем сейчас, уже не будет никогда.

Я с ним не согласился. Мне при советах тяжело дышалось. Не хватало личной свободы. Сегодня свободы поболее - но дышать всё равно тяжело. Воздух теперишней свободы почему-то противен до омерзения.

На двадцатилетии независимости Украины под вопли: Назад возврата не будет! убедился, что рождение новой национальной идеи Галичины состоялось, но пока не озвучено. Суть идеи состоит в поиске нового доброго хозяина.

Мы пытаемся продаться повыгодней - но пока безуспешно. Вожделенная Европа не желает принимать богатства Украины вместе с украинцами впридачу. Такая ноша по плечу, да и выгодна - только России. Спасаясь от ненависного нам правления москалей, придётся сдаться в почётное рабство какой-нибудь королевской династии. Габсбурги у нас уже были - поэтому лично я за царя-принца Гарри.

Переиминовать Галичину в Галицко-Волынское княжество - и полдела сделано. Ну и что, что рыжий? Это к удаче. Подумаешь, еврей: со времён великого учителя галицких гуцулов Рабби Исроэля Баал-Шем-Това не так много воды утекло.

Нам без пана никак нельзя. Никакое подражание не помагает избавится от лени, тупости, чванства и необязательности. Да и, положа на серце руку, независимая Украина нам не нужна. Нам нужен "плач за Украиной". Наши предки сотни лет плакали "за волей и долей". Воля пришла совершенно неожиданно - и всему миру стало ясно: мы не способны к самоорганизации, хорошо работаем и творим только под чужим каблуком.

Противления царствованию не предвижу. Стоит какому-нибудь еврокомисару брякнуть невзначай: "Англичане вона как при королях разудачно живут, а вы ж наши браття, европейці" - и дело сделано.

Скорей бы, однако.