«В ДНИ РЕВОЛЮЦИИ БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ, А НЕ ГРАЖДАНИНОМ» - ?..

На сайте Литературной газеты, в блоге Александра Зрячкина, 29 августа появилась небольшая заметка о только что выпущенной книге: ВАДИМ НЕГАТУРОВ А.Ю. Бондаренко, в проекте «ЖЗЛ: Малая серия». Заметка привлекла внимание отдельных лиц, со многими положениями комментариев которых мне трудно согласиться.

Пришлось включиться в разговор. Хотя, признаться, я сомневаюсь: стоило ли так поспешно выпускать книгу, нет ли в ней невыверенных данных, которые могли бы впоследствии заставить инициаторов, авторов с огорчением воскликнуть: «Хотели как лучше…»

Искажение истины, что могло бы неверно представить образ погибшего 2 мая 2014 года от ожогов, полученных в Доме профсоюзов в Одессе, достойного человека и поэта – непозволительно!

Вот и, по сути, всего лишь анонс к книге уже вызвал ряд оскорбляющих определений. И – умозаключений о гражданской лирике вообще, которые не принимаю.

Предлагаю вниманию уважаемого сайта свой последний комментарий, значительно увеличенный в сравнении с посланным на сайт Литературной газеты, пока невыставленным.

Вам, АЛЕКСАНДР ЗРЯЧКИН, ОЛЬГА, ФЕЛИКС, SEVASTOPOL и многим – уверена! – другим, но или «задавленным» высокомерными «комментаторами», или считающим «ниже своего достоинства» общение с ними. В любом случае – огорчительно.

Но, однако, НЕ тем, кому «после прочтения гражданской поэзии хочется голову кому-нибудь размозжить». НЕ тем, кто, начитавшись иных современных, не имеющих НИКАКОГО ПРАВА называть себя поэтами (я-то их вовсе не читаю, в социальные сети не хожу, публикую кое-что изредка на 2-3-х достойных сайтах), демагогически ополчается на ГРАЖДАНСКУЮ ЛИРИКУ вообще, не понимая, что же такое – Она. Призывая – куда как легче! – «в годину горя / Красу долин, небес и моря / И ласку милой воспевать». Это ему, Некрасову, было – «еще стыдней»...
А может, всё – проще: у них-то никакого горя и нет, напротив?..

Гражданская лирика отражает гражданскую позицию автора, она – о любви к Родине, о жизни и той ответственности, которую каждый несет за происходящее в стране.

Поэт, отражающий в своих произведениях злободневные темы современности, по праву может считаться носителем духа эпохи. Именно такими поэтами были Державин, Пушкин, Рылеев, декабристы, Лермонтов, Некрасов, Блок, Маяковский, Есенин, Волошин, Ахматова, Цветаева и мн. др.

Я уже не говорю о т.н. «славянофилах». А неплохо бы почитать сегодня хотя бы А.С. Хомякова, его актуальные стихи России, Раскаявшейся России, Киев и др.

Это и – бесчисленное множество поэтов Великой Отечественной войны. К какому жанру мы отнесем стихи В. Лебедева-Кумача Cвященная война («Вставай, страна огромная!..»), К. Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги смоленщины…», блокадные стихи О. Берггольц?

Остановлю себя, т.к., поистине, можно «утонуть». Также, как и в море настоящих – не агиток! – гражданских стихов советских поэтов. Многих песен на эти стихи – не «на тексты»!

В недавнем прошлом и сегодня – это многие стихи Николая Рубцова, Игоря Ляпина, Юрия Кузнецова, Татьяны Глушковой, Станислава Куняева, Николая Зиновьева, Юрия Лощица, Тимура Зульфикарова, Марины Струковой и мн., мн. др.

И нет НИ ОДНОГО русского поэта, кто не обращался бы к гражданской лирике, не писал бы об Отечестве, особенно в его, Отечества, «минуты жизни трудные». Боль Родины была его болью.

И тысячу раз прав Вадим Кожинов, сказав, что именно «социально-исторические события» способны вызвать в душах ПРИЗВАННЫХ «потрясение, высвобождающее мощную поэтическую энергию». Простите за повтор.

Марина Цветаева, как известно, не приняла Октябрьской революции, но утверждала: «НИ ОДНОГО крупного русского поэта современности, у которого после Революции не дрогнул и не вырос голос, – нет».

«Быть современником – творить свое время, а не отражать его. Да, отражать его, но не как зеркало, а как щит. Быть современником – творить свое время, то есть с девятью десятыми в нем сражаться, как сражаешься с девятью десятыми первого черновика. Со щей снимают накипь, а с кипящего котла времени – нет?»

«Не потому сейчас нет Данте, Ариоста, Гёте, что дар словесный меньше, – нет: есть мастера слова – большие. Но те были мастера дела, те жили свою жизнь, а эти жизнью сделали писание стихов. Оттого ТАК – над всеми – Блок. Больше, чем поэт: человек» (курсив автора – Л.В.)

Казалось бы, «чистый лирик» – Афанасий Фет. Но он, сказав: «Мы все – поэты, истинные поэты в той мере, в какой мы истинные люди», а «Самый вылощенный стих, выливающийся под пером стихотворца – не поэта, даже в отношении внешности, не выдерживает и отдаленного сравнения с самым, на первый взгляд, неуклюжим стихом истинного поэта», в своих стихах Москва (1843) писал:

…О, пусть тебя поносит исступленье!
Ломитесь башни, рухайтесь палаты!
То русский феникс, пламенем объятый,
Горит векам… Но близко искупленье;
Уже под клик и общие восторги
Копье побед поднял святой Георгий!

Напомню и Генриха Гейне:

«Когда мир расколот пополам, трещина проходит через сердце поэта»; «Мир расколот надвое. Так как сердце поэта есть центр мира, то и оно растерзано надвое; кто хвалится тем, что у него цельное сердце, у того прозаическое, закоулочное сердце».

Закоулочному сердцу, конечно, чужда ИСТИННАЯ гражданская лирика.

Навскидку: перечень стихов, несомненно, на мой взгляд, принадлежащих к этому «жанру» (в кавычках, т.к. мутит от «литературоведческой вивисекции»).

А. ПУШКИН: Клеветникам России; Бородинская годовщина и мн. др. (в т.ч. Вольность, Деревня, Стансы, К Чаадаеву, «Во глубине сибирских руд…», Узник («Сижу за решеткой в темнице сырой…»), эпиграммы; самое! – Борис Годунов, Медный всадник, Езерский.

М. ЛЕРМОНТОВ: Смерть поэта («Погиб поэт…»), Родина («Люблю отчизну я, но странною любовью!..»), Жалобы турка («Ты знал ли дикий край, под знойными лучами…»), Монолог («Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете…»), Предсказание («Настанет год, России черный год…»), Узник («Отворите мне темницу…»), Бородино, Дума («Печально я гляжу на наше поколенье!..»), и др. Согласна с теми, кто и Парус, и Мцыри причисляют к гражданской лирике.

Ф. ТЮТЧЕВ: «Эти бедные селенья…», Два единства, Олегов щит, К Ганке («Вековать ли нам в разлуке?..»), Пророчество («Не гул молвы прошел в народе…»), «Теперь тебе не до стихов…», «Ты долго ль будешь за туманом…», Славянам (оба), «Великий день Кирилловой кончины…», «Вы не родились поляком…» и мн. др. В т.ч. и такие маленькие, но насколько же ёмкие! – Знамя и Слово, «Напрасный труд – нет, их не вразумишь…», или – даю целиком – «Куда сомнителен мне твой, / Святая Русь, прогресс житейский! / Была крестьянской ты избой – / Теперь ты сделалась лакейской». Над тем, что «Умом Россию не понять…», сколько же «закоулочных» наизгалялось!..

А. БЛОК: за редким исключением весь цикл Родина, особо: На поле Куликовом, Россия («Опять, как в годы золотые…»), «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?..», На железной дороге («Под насыпью, во рву некошенном…», «Грешить бесстыдно, непробудно…», «Петроградское небо мутилось дождём…», «Я не предал белое знамя…», «Рождённые в года глухие…», Коршун (с вечными вопросами «Доколе матери тужить? / Доколе коршуну кружить?»), цикл Город (в частности: Последний день, Сытые («Они давно меня томили…»), Повесть («В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли…»), Невидимка («Веселье в ночном кабаке...») и Незнакомка («По вечерам над ресторанами…»), В октябре («Открыл окно. Какая хмурая / Столица в октябре!..»), многие стихи из цикла Страшный мир (в т.ч. Унижения – о, эти возрождаемые бордели! И его давний крик: «Разве ТАК суждено меж людьми?..»), Пляски смерти, в т.ч.:«Ночь, улица, фонарь, аптека…», «Вновь богатый зол и рад, / Вновь унижен бедный…», Голос из хора («Как часто плачем – вы и я – / Над жалкой жизнию своей!..») и мн. др. Наконец – Скифы, поэмы Двенадцать, Возмездие!

М. ВОЛОШИН: Святая Русь («Суздаль да Москва не для тебя ли…»), Брестский мир («С Россией кончено…»), Гражданская война («Одни восстали из подполий…», На дне преисподней («С каждым днем всё диче и всё глуше…»), Из бездны («Полночные вздулись воды…»), Россия («С Руси тянуло выстуженным ветром…»), Европа («Держа в руке живой и влажный шар…»), Русь гулящая («В деревнях погорелых и страшных…»), Китеж («Вся Русь – костер. Неугасимый пламень…»), Заклинание («Из крови, пролитой в боях…»), Неопалимая Купина («Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье?..») и мн., мн др.

А. АХМАТОВА: Июль 1914 (диптих), «Мне голос был…» и более полная редакция: «Когда в тоске самоубийства…» с двумя строфами до и пятью после широко известных трёх; «Не с теми я, кто бросил землю...», Северные элегии (особенно первая «Россия Достоевского. Луна…»), Молитва («Дай мне горькие годы недуга…»), Клятва (И та, что сегодня прощается с милым…»), Мужество («Мы знаем, что ныне лежит на весах…»), вообще – цикл Ветер войны, в т.ч. о блокаде Ленинграда («Птицы смерти в зените стоят…», «Ленинградскую беду…», мн. др.), Родная земля («В заветных ладанках не носим на груди…»). Наконец, – Реквием, Поэма без героя…

М. ЦВЕТАЕВА: «Белое солнце и низкие, низкие тучи…» (с вопросом-стоном: «Чем прогневили тебя эти серые хаты, / Господи! – и для чего стольким простреливать грудь?», песней-воем…), Царю – на Пасху, «За Отрока – за Голубя – за Сына…», «Чуть светает…», «И кто-то, упав на карту…», «Из строгого стройного храма…», «А царит над нашей стороной…», Юнкерам, убитым в Нижнем, «Ночь. – Норд-Ост…», Корнилов, циклы Москве, Дон, Андрей Шенье, Лебединый стан (оставят равнодушными стихи «Об ушедших – отошедших…», Взятие Крыма, «Ox, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!..», Плач Ярославны и мн., мн. др.? М.б., весьма необходимые нам сегодня – «Мракобесие. – Смерч. – Содом…», «Царь и Бог! Простите малым…», Петру со строками «На Интернацьонал – за терем! / За Софью — на Петра!»?..)

Молодые, почитайте, пожалуйста, её стихи: Евреям («Так бессеребренно – так бескорыстно…»), Пожалей… (– Он тебе не муж? – Нет...»), Москве («Первородство – на сиротство!..»), Посмертный марш, «Переселенцами – / В какой Нью-Йорк?..», цикл Заводские, Хвала богатым, Рассвет на рельсах, Эмигрант, «Русской ржи от меня поклон…», «Кто – мы? Потонул в медведях…», Несбывшаяся поэма, Стихи к сыну (1932), «Никуда не уехали – ты да я…», «Двух станов не боец, а – если гость случайный…», Стихи к Чехии, Поэму Лестницы… И – уж конечно – стихи «Тоска по Родине! Давно…» С последними двумя строчками, которые сегодня всё норовят опустить!

ВАС НОРОВЯТ ОПУСТИТЬ! И – всё «царит над нашей стороной – / Глаз дурной, дружок, да час худой...»

Почитайте, и – ответьте: похоже ли, что предложенные вашему вниманию стихи ГРАЖДАНСКОЙ ЛИРИКИ, как минимум, – с мотивами её – и только лишь семи русских (любимейших мною) поэтов показали «извечную привязанность к суетному, к обывательским привычкам типа поиска врага везде, кроме себя»?

С себя-то, разумеется, надо спрашивать строжайше, «по полной», кто же спорит?..

P.S.

Чуть-чуть примирил меня с одним из «оппонентов» его отзыв о В. Маяковском, но и тут, увы, – истинного знания = уважения – нет.

А. Фет писал: «Произведение, не трогающее соответственной струны в душе человека, – труп».

А если нет такой струны, да и самой души нет? Родился – без, и потом не приобрёл…

Произведения, рожденные чистой, искренней, даже наивной душою («Где нет наивности, нет искусства» – А. Фет) могут быть восприняты лишь соответствующими реципиентами. По закону совместимости.

Но бездушные, наполненные «демократической дребедени и навозу», как правило, агрессивны, они ёрничают, резонёрствуют, умствуют, поучают. Их не останавливает даже страшный, мученический уход поэта, человека! Вдохновляемые, в том числе, и возлюбленным ими Западом. А когда еще Б. Пастернак сказал: «Уходит с Запада душа / Ей нечего там делать»! И Н. Коржавин засвидетельствовал, говоря о США: «Здесь даже чувствовать стихи / Есть точный метод».

И – еще: насколько же неоригинальны, примитивны иные нынешние «критики» Н.А. Некрасова! Много лет т.н. я писала:

Каждый, кому сколько-нибудь близок Н.А. Некрасов, знает, как порою он горевал, что не дано было «небесной красоты», «гармонии волшебной», «ласково поющей и прекрасной» Музы – «дочери счастья и любви».

Ни у одного русского поэта нет стольких стихов о предназначении поэта. Начиная от: Поэт и Гражданин, «Блажен незлобливый поэт…», «Чуть-чуть не говоря: «Ты сущая ничтожность!..», «Замолкни, Муза мести и печали!..» (сборник 1856 г.) и до самых последних Элегия («Пускай нам говорит изменчивая мода…»), Поэту, Пророк, «О, Муза! Я у двери гроба…»; во многих других стихах, статьях, письмах Некрасов возвращается к этой теме – поистине одной из своих болевых точек.

В горестные минуты определял свою Музу как «неласковую и нелюбимую», рождающую «суровый, неуклюжий стих», корил себя за «звук неверный». Сам, по свидетельству Ап. Григорьева, хотел «уверить и нас всех, да, может быть, и себя, что он не поэт». Конечно, этому способствовали и критики, упрекающие в «дидактике», «натурализме», «мутной современности», «неэстетичности», «прозаичности», «публицистичности», и пр., и пр., и пр. Здесь и Тургеневское: «Поэзия и не ночевала тут…»
Но почему же его, И.С. Тургенева, «совершенно с ума свело; денно и нощно твержу я это удивительное произведение и уже наизусть выучил» (Тургенев – Белинскому о стихе «Еду ли ночью по улице тёмной…»)? Этим стихом гражданской лирики пришел к нам «Достоевский – в поэзии» – Н.А. Некрасов.

Почему «1400 экземпляров (сборника 1856 г. – Л.В.) разлетелись в две недели: этого не было со времен Пушкина» (тот же И.С. Тургенев)?

Почему – «я сразу запомнил его наизусть»? – Лев Толстой о стихе «Замолкни, Муза мести и печали!..»

Почему многие суровые мужчины XIX века плакали над его строчками?

Почему А.А. Блок, ответив утвердительно на вопрос «Любите ли вы произведения Некрасова?», к тому, что «не занимался» его «стихотворной техникой», – снова и просто: «Люблю». И – об «очень большом» влиянии Некрасова на его творчество.

Почему «несметная толпа хоронила со слезами» (С. Андреевский), а горячие молодые головы определили «выше Пушкина»?

Почему (уж простите великодушно!) – в самые-самые горчайшие минуты, когда и слез-то нет, они, спасительные, приходят ко мне со стихами, ритмами Некрасова? Мозг, эстетические чувства, да и сердце, душу, конечно, питают, спасают многие. Но вот что-то же есть еще, чего не определишь, чего и не поймет ни холодный эстет, ни равнодушный сноб, будь он хоть в тысячу раз образованнее!

О, конечно, я – не о всех стихах Некрасова! Но и не о 2/10 (мало!), как В. Розанов, которые – он писал – «суть ВЕЧНЫЙ ВКЛАД в нашу литературу и НИКОГДА НЕ УМРУТ; они – народны, просты, естественны, СИЛЬНЫ а где сила, страсть, там и ПОЭЗИЯ» (выделено автором – Л.В.)

Может быть, дело в том, что «не торговал я лирой» и «ни в чем середины не знал»? Что не робел «перед правдой-царицею»? Что – «…чуть ничего не болит и на душе спокойно, приходит Муза и выворачивает все вверх дном – начинается волнение, скоро переходящее границы всякой умеренности, – и прежде чем успею овладеть мыслью, а тем паче хорошо выразить ее, катаюсь по дивану со спазмами в груди, пульс, виски, сердце бьют тревогу!..»?

Но ведь узнаЮ я это потому что люблю, плачу и читаю о нем! Узнаю, что «…никогда не брался за перо с мыслью, что бы такое написать или как бы что написать: позлее, полиберальнее? – мысль, побуждение неотвязно преследовало, наконец, заставляло меня писать». Вот оно! –

Я призван был воспеть твои страданья,
Терпеньем изумляющий народ!

– ПРИЗВАН!

«Ни стихов, ни детей у Бога не заказывают, ОНИ отцов», – М. Цветаева.

Николай Некрасов – НАРОДНЫЙ поэт в том, уловленном Мариной Цветаевой, смысле: «Говорил народом». Не о народе, не для народа – узко! – НАРОДОМ! ТАК было дано ему одному. В Украине – Тарасу Шевченко.

…Не русский – взглянет без любви
На эту бледную, в крови,
Кнутом иссеченную музу,.. –

ПОСЛЕДНИЕ строки ПОСЛЕДНЕГО стиха…

О, только не надо – о национализме! Это настолько глубже и выше, что не понять может только нелюбящий, непонимающий своего!

Понимаю: напрасно привлекать внимание «критиков» хотя бы к стихам Н. Некрасова Поэту (Памяти Шиллера). А вот чуткие Русские души не могут не расслышать весьма актуального:

…Казни корысть, убийство, святотатство!
Сорви венцы с предательских голов,
Увлекших мир с пути любви и братства,
Стяжанного усильями веков,
На путь вражды!.. В его дела и чувства
Гармонию внести лишь можешь ты.
В твоей груди, гонимый жрец искусства,
Трон истины, любви и красоты.

Им же, чувствующим и мыслящим, м.б., для взращивания души, напомнив всем известное: «Поэтом можешь ты не быть, / Но гражданином быть обязан.», – строки Максимилиана Волошина о том, что поэту заповедано

…В дни Революции быть Человеком, а не Гражданином:
Помнить, что знамена, партии и программы
То же, что скорбный лист для врача сумасшедшего дома.
Быть изгоем при всех царях и народоустройствах:
Совесть народа – поэт. В государстве нет места поэту.

Заключаю. А. Фет писал: «Но утешьтесь, вдохновенные! Муза не обманывает своих поклонников. Пусть ваши современные образы бледнеют в ярком калейдоскопе насущной суеты; придет пора, они отодвинутся во глубь прошедшего, умолкнет разногласица дня, первообраз ваш получит первобытные права на всеобщее сочувствие...»

Надеюсь и верю: лучшие стихи Вадима Негатурова – правдивые свидетели язв современности; рожденные вдохновенной, чистой душою, взыскующей правды, справедливости, добра; страдающим сердцем – открытым, преисполненным любви к Родине, людям, истинной Веры переживут хулителей – эстетов («эстеты – те, у кого нет души, а только пять (часто меньше) острых чувств» – М. Цветаева) и прочих – несовместимых.

Да будет так!

2 октября – 5 месяцев спустя Одесской Хатыни.

Людмила ВЛАДИМИРОВА, Одесса.