РУССКОЕ СООБЩЕСТВО УКРАИНЫ И ПРОБЛЕМА СТАНОВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Говоря о русском сообществе, очень трудно подобрать точные определения этого понятия, не исказив его смыслы; трудно отсюда обозначить и общую тему обсуждения. Проблема заключается в том, что, собственно говоря, понимать под русским сообществом на Украине? Если под ним понимать русскоязычных граждан, то это никакое не собственно русское сообщество, а большая часть граждан Украины, т.е., современной украинской политической нации. При этом следует заметить, что речь здесь идёт не о каком-то вынужденном русскоязычестве части населения страны, в том числе и украинцев, а о культурной потребности, выработанной историей, духовно-культурной традицией, потребности работать, общаться на русском языке и жить в соответствии с ценностными установками русской культуры.
Категорически невозможно применить в определении «русского сообщества» и критерии, которые обычно применяются при классификации какой-либо определённой социальной группы людей, например, национального меньшинства. Если же исходить из подобного отождествления «русского сообщества» и «национального русского меньшинства», то мы столкнёмся с элементарной логической ошибкой «подмены понятий».
В ситуации же, когда под русским сообществом Украины понимают носителей русской культуры, тем более нельзя говорить о какой-то части украинского населения, потому что в этом случае русское сообщество будет составлять основную цивилизационную составляющую украинской нации в современном политическом смысле данного понятия. По этому поводу следует дать некоторые пояснения. Дело в том, что каждая нация обязательно имеет в своём менталитете и в своей идеологии сектор мировой культуры, благодаря которому, осваивая мировой культурный опыт, нация только и трансформируется из этноса. Именно поэтому во всех крупных нациях (в отличие от которых этносы могут существовать и изолированно) всегда имеется своеобразный сектор мировой культуры, свидетельствующий о вкладе той или иной национальной общности в мировую, общечеловеческую культуру и историю. С этой точки зрения русское сообщество на Украине по существу представляет мировую составляющую в общечеловеческом секторе культуры.
Казалось бы, можно говорить о русском сообществе Украины и как о диаспоре, но и это понятие в данном случае неприложимо, так как диаспора предполагает какой-то особый уклад жизни, специфический быт, свою религию, своеобразную экономическую деятельность, но эти черты полностью отсутствуют, если анализировать положение русского сообщества. Русские в Украине живут по тем же общим нормам жизнедеятельности, что и украинцы, поэтому увязывать понятие русского сообщества с понятием диаспоры лишено всякого смысла.
По нашему мнению, в современной Украине наблюдается не смешение разных народов и даже не их сосуществование, а синтез разных культур, соответственно - синтез национальных ценностей. Действительно, в Украине имеется множество явлений, причем большого, достаточно национального, масштаба, но которые при этом невозможно отнести ни к собственно русской, ни к собственно украинской этнокультурам.
Таким примером может служить так называемая киевская культура, которая включает в себя огромное число деятелей разного этнического происхождения: так, в Киеве большую часть жизни работал Н.С.Лесков; к этой культуре принадлежит А.И.Куприн; с Киевом связаны жизнью и творчеством писатель Михаил Булгаков и философы Сергей Булгаков, Николай Бердяев, Лев Шестов, Алексей Гиляров, Александр Закржевский, Сильвестр Гогоцкий и многие другие. О каждом из них можно говорить бесконечно много и практически каждый из них определённым образом подчёркивал свою духовную связь с Киевом.
Так, именно в Киеве С.Н.Булгаков пережил переломные для себя в духовном отношении годы (1901-1906), кардинально изменившие его мировоззренческую ориентацию, о чем недвусмысленно свидетельствовал выпуск книги "От марксизма к идеализму". Город по праву является своеобразным местом памяти этого неординарного человека, талантливого философа, христианского мыслителя, экономиста, общественного деятеля XX ст., который некоторое время возглавлял кафедру политэкономии в Киевском политехническом институте, читал лекционные курсы в Университете св. Владимира. Позднее стал священником, вынужденно эмигрировал, жил, как и Бердяев, Шестов, во Франции, где продолжал свою подвижническую деятельность.
Вообще традицию «русского религиозно-философского ренессанса» трудно, если вообще возможно, поделить границами - это пласт культуры, который является общим наследием и современных украинцев и современных россиян, всего человечества.
С Киевской духовной академией связано огромное количество общих религиозных деятелей. В Киеве жили и творили такие известные украинские деятели как И.С.Нечуй-Левицкий, Н.В.Лысенко, А.К.Саксаганский, Леся Украинка.
Проблема синтетического основания взаимодействия русской и украинской культур связана ещё и с тем, что в русской культуре достаточно значительное число людей имеет украинские корни в происхождении. Ярчайший пример этого - Н.В.Гоголь, которого очень трудно каким-то образом отделить от украинского народа, хотя это, безусловно, классик русской культуры - в этом нет сомнения. Но если мы проанализируем архетипы в мировоззрении Гоголя, то есть, символические структуры, характерные для определённого национального самосознания, то у Гоголя (ещё раз отметим, что это, безусловно, русский писатель) имеются все архетипы украинского менталитета, причем в большем количестве, чем они, скажем, представлены у М. Грушевского, В. Винниченко или С. Петлюры. Дело в том, что последние по своему политическому мировоззрению были социал-демократами и для них в качестве приоритетного национальный вопрос никогда не стоял, а вот у Гоголя эта тема представлена – и, тем не менее, это русский классик. Вот такие сложные явления характеризуют культурный путь русской и украинской традиций. В связи с этим возникает вопрос, как можно, скажем, поделить Гоголя? Можно ли этого писателя не изучать в украинских школах? Безусловно, это просто невозможные вещи.
А если продолжить разговор об общих корнях, то ведь даже Ф.М.Достоевский, который, кстати, не очень хорошо относился к иноземцам, инородцам, перед смертью, то есть, в тот час, когда человек вспоминает всё своё прошлое, вдруг начал говорить на украинском языке. Это не случайно. Дело в том, то его дед был священником на Подолии. П.И.Чайковский - типичный представитель культуры, родившейся благодаря общим корням. Можно вспомнить и крупнейшего математика Остроградского, который был с Украины родом, но вместе с тем это деятель русской культуры.
Приведенные факты говорят о том, что всякое деление культурных традиций на основе этнического признака будет нелепым и, по сути обедняющим как русскую, так и украинскую культуры. А в принципе это даже обидная для обоих народов постановка вопроса, которую кому-то почему-то (логично предположить, что в силу, прежде всего, краткосрочных политических интересов и выгод) потребовалось сделать.
Мы не говорим уже о советском периоде, когда закономерностью был перевод украинских произведений на русский язык, а русских на украинский язык; когда проходили непрерывные дни национальных культур в обеих республиках и когда деятельность многих люден, их культурные ориентиры определяли общесоветские ценности. Так, к примеру, куда мы можем отнести творчество И.Дунаевского. который, хотя и родился на Украине, но не украинец и не русский, а а своем творчестве композитор проявил себя талантливым творцом советских песен как ценностей общих (советскую песню невозможно национально определить). При этом следует заметить, что подобная постановка вопроса о необходимости обязательного национального определения культурных феноменов с точки зрения ценностных приоритетов современной Европы является вообще весьма консервативной постановкой вопроса. Отсюда при принятии политических решений весьма важно помнить, что есть вещи, где, безусловно, сохраняется задача подчёркивания национальной специфики культурных феноменов, задача реформирования национальных ценностей (этого, разумеется, никто не отрицает), но в анализе культурных традиций имеют место и вопросы, где просто бессмысленно это делать. В частности, это касаемся и главной темы нашего размышления - определения специфики русского сообщества Украины.
До сих пор мы говорили о культуре, но существуют и проблемы бытия, национального бытия, которые нельзя обойти при обсуждении данной темы. В связи с этим мы должны отметить, что на Украине имеется достаточно большое количество регионов, где вообще не проводится и в действительности не существует этнического различения людей, «культивирования» национальных отличий, связанных с подчеркиванием этно-национального происхождения людей, определением, что это, мол, русский, а это - украинец (никому просто не приходит в голову говорить на эту тему). Это регионы, где веками жили и живут в каким-то даже не союзе, а в едином способе жизни, едином пространстве, духовно-культурном единении представители разных этносов. Известно, что Донбасс, Одесса, вообще восточно-южные районы Украины отличает подобный образ жизни и потому там просто бессмысленно ставить таким образом вопросы. В этих регионах не как идеология, а как жизненное явление имеет место вненациональное общение и отсутствие каких-либо этно-национальных разделений. Ставить там вопрос по-другому означает «культивировать» уже пережитые и историей отброшенные коллизии; означает проводить аналогии с развивающимися странами, где клановые и национальные разногласия приобретают какой-то очень острый характер и имеют этнический подтекст.
Речь здесь идёт о том, что после разрушения колониальной системы в мировом масштабе, остались национальные противоречия в развивающихся странах. Так вот, опыт разрешения национальных противоречий в этих регионах показал одно обстоятельство: если у представителей разных наций в этих странах разные национальные архетипы, то там действительно невозможно никакое единение и такие народы надо расселять, но если архетипы общие, то этот вопрос очень легко решается политическими средствами, без какого-либо обострения социальных ситуаций.
В связи со сказанным выше, следует отметить (если иметь в виду соотношение русского сообщества и украинской нации), что здесь имеются общие архетипы (и от этого, при всех политических разделениях, никуда невозможно деться, поэтому никакая политика и никто из политиков не может обойти этого вопроса, как и вопроса о статусе русского сообщества на Украине).
Говоря об архетипах, речь идет, прежде всего, о такой общей картине как завышенность этического идеала. Этический идеал в обеих культурных традициях был настолько высоко поднят, планка этики была настолько традиционно высока, что это имело в культуре последствия как положительные, так и отрицательные. Так, культивируемая мораль и на Украине и в России была рассчитана на героев, на святых и даже на мучеников, а простой народ считал себя не героем, не святым и не мучеником и потому часто на эту мораль не обращал внимания. Но, тем не менее, неслучайно основным жанром литературы и в Украине и в России вплоть до XVIII века были жития святых - и именно на них строилась общая мораль. Это очень серьёзное явление.
Таким образом, характерным для обеих культур и мировоззренческих традиций являлось понимание смыслов человеческого бытия в границах нравственного идеала, этического максимализма. Волеизъявление личности, её свобода определялись, прежде всего, величием нравственного прощения, возвышением значения для общего бытия людей, для общества в целом оригинальности, духовной уникальности другой личности. Отсюда тема свободы, вольного человека раскрываются в ориентации на абсолют Добра, истину-правду, истину-справедливость, которые понимаются не как абстрактные принципы, а как основания для личностных поступков, деятельностного утверждения принципа добра.
В этом смысле нельзя забывать, что украинская и русская культурные традиции рождались под существенным влиянием христианства, прежде всего православия. Поэтому когда речь идет об идеях серийности, соборности, нравственного идеала следует помнить, что генетически они связаны с установлением православной христианской традиции, истоками которой в киевской традиции было «Слово о законе и благодати» митрополита Киевского Илариона. А отсюда к Сковороде, от Сковороды к Юркевичу, от Юркевича к Соловьёву. И от последнего к культуре российского религиозно-философского ренессанса. Именно под таким названием данная традиция вошла в историю культуры и философии.
Благодать и истина играют у Иллариона первичную роль по сравнению с законом, хотя возникает, если идти согласно логике древнерусского мыслителя, прежде всего закон, потом благодать, прежде всего - подобие, потом - истина. Преимущество за истиной - именно так следует воспринимать аллегорические рассуждения мудреца на основе библейских образов рабыни Агарь и свободной Сары. Именно потому, что закон связан с необходимостью, в нем нет свободы выбора. Человеку же важно прислушаться к голосу благодати, истины, которую он сам выбирает свободой своей воли. Эта тема свободы, свободной души человека, истины, нравственного "я" позднее будет звучать и в рассуждениях Г.С.Сковороды в отношении "мыслей сердечных" и счастья внутри самого человека, которое открывается ему через само¬познание, и в мыслях П.Д.Юркевича о сердце как источнике духовной жизни личности и даже её судьбы, и у В.С.Соловьева, в его главной философской работе "Оправдание добра".
Объединяет же эти размышления, как нам представляется, одно: убеждение в том, что мышление не исчерпывает полноту духовной жизни, что сердце как категория духовного мира человека предшествует разуму в познании истины, что не абстрактная, внешним образом заданная, мысль, а именно принципы, пропущенные сквозь сердце, составляют убеждения, ту веру, которую от человека не оторвать при любых обстоятельствах и которую проносит через всю свою жизнь.
Другое серьёзное явление - это проблема софийности, архетип
софийности, то есть, бытийной мудрости, иначе говоря - мудрости не рациональной; мудрости, не связанной с мышлением; а мудрости именно бытийной, т.е., такой, что связана с вещами, с национальным бытием. Идея софийности полностью связана с идеей святой Руси, освящения той территории, той страны, в которой ты живёшь. Эта идея софийности развивалась вначале в киево-русской традиции, достигла апогея у Григория Сковороды, затем эта тема зазвучала у крупнейшего русского мыслителя Владимира Соловьёва, который, кстати, по женской линии является родственником Сковороды.
Говоря о В.С.Соловьёве, нельзя не отметить, что его поэтика и философия имели чрезвычайно большое значение в творчестве таких деятелей культуры российского «серебряного века» как, скажем, Андрей Белый, Александр Блок, Осип Мандельштам. Мы уже не говорим о том, что своим духовным учителем Соловьёва почитали такие знаменитые киевские философы как Николай Бердяев, Лев Шестов, Василий Зеньковский.
Разрабатываемая философом идея софийности становится центральной и в русской гуманистической философии конца ХТХ-ХХ вв. и, может быть, наиболее крупным её адептом вообще в истории философии является уже упоминаемый нами Сергей Булгаков. То есть, мы имеем здесь дело с общим архетипом - святой земли, святой Руси, который является универсальным для этих двух народов.
Важным является также архетип слова, который понимался в специфическом смысле. Сейчас обычно принято в Украине связывать архетип слова со статусом украинского языка, но это не совсем точно. Дело в том, что этот архетип начинается с языковой молитвы Кирилла и Мефодия, которые говорят о необходимости благочестивого отношения к языку, кончается в каком-то смысле молитвой о слове Шевченко. Но находит свою теоретическую разработку архетип слова у А.А.Потебни, который стал, может быть, наиболее крупным выразителем русского языкознания - его три тома «Из записок по русской грамматике» являются классическими, как для анализа украинского, так и для русского языков. Потебня развивает идею о трёхаспектности слова, то есть, речь идёт не только об его образной или семантической сторонах, но и о его символической стороне - именно это учение Потебни легло в основание русского символизма. Андрей Белый пишет специальную статью о Потебне и о символизме Потебни, где говорит, что именно из концепции философа исходят русские символисты.
Таким образом, можно констатировать, что речь идёт не о взаимном влиянии отдельных личностей, а о взаимном влиянии национальных школ и традиций, о взаимодействии того, что сейчас называют менталитетом.
С этой позиции не просто провести "территориальный" водораздел, развести корифеев и их наследие по соответствующим "нац-квартирам". Это в полной мере относится к культурной традиции российского «серебряного века», в частности, к феномену «русского религиозно-философского ренессанса» конца XIX - первой половины XX столетий. Следует отметить, что начало прошлого столетия ознаменовалось в России давно ожидаемым культурным ренессансом. Понимание духовной жизни тяготело к философско-религиозному типу мировосприятия. Как позднее скажет Николай Александрович Бердяев, никогда еще так остро не стояла проблема отношения искусства и жизни, творчества и бытия, никогда еще не было такого выстраданного желания, такой духовной жажды перейти от творчества произведений искусства к творчеству самой жизни, новой жизни.
Деятельность философов, поэтов, художников базировалась на принципах софийного способа восприятия человеком мира. Принцип мудрости как жизни в нравственно определяемой истине становится главным. Это была оригинальная традиция, так как принципиально иначе интерпретировалось соотношение религии и философии, науки и философии, искусства и жизни, морали и истории. Так, если до этого преимущественно историей оправдывались нравственные нормы, то тут, наоборот, речь шла о том, что сама история требует нравственного измерения.
Важное место в традиции занимала идея соборного бытия, понимаемая сквозь призму отношения к другому как к личности, интересной самой по себе. Именно понятие "соборности" выражает идею "единства во множественности", то есть, это такое общее, которое несёт в себе все богатство индивидуального, вне его унификации, тем самым культивирует восприимчивость к Другому. Соборность становится элементом философской культуры и интеллектуальной жизни "серебряного века". Прежде всего, это традиция духовного общения, движения к диалогу посредством открытия в людях сродных начал. По сути, тема соборности разрабатывалась как проблема репрезентации индивидуального, личностного, единичного, особенного в формах такого общего как общественное, национальное, всечеловеческое. Соборное существование предусматривает формирование культуры диалога, диалогового понимания культуры как таковой.
Мы видим, что с точки зрения архетипов и бытийных пред¬посылок (если иметь в виду регионы, где нет разделения по нацио¬нальному признаку) в отношении феномена русского сообщества на Украине мы имеем дело не с диаспорой, ни тем более - с меньшинством, ни с какой-то отдельной этнической группой, а с составляющей формирующейся ныне современной политической нации, которая в определённом смысле представляет собой общемировой сектор украинской культуры.
В связи с этим, правда, актуализируется другой вопрос - вопрос о статусе и положении русского сообщества в нынешней Украине, который приобретает весьма важное значение, особенно в связи с межгосударственными отношениями, которые возникли после распада Советского Союза между Украиной и Россией. Приходится, к сожалению, констатировать, что межгосударственные отношения и политика, которая ведётся как украинским, так и русским государствами, является сейчас основной проблемой в оценке и жизни этого сообщества. Так, имеется мною негативного, противоречивого в положении дел, сложившихся в культуре взаимоотношений двух традиций и в современной истории. Так, совершенно нетерпимым является сокращение русскоязычных школ, а также учебных часов, отведенных на русскую культуру. В наших условиях это уже не просто вопрос политики, это вопрос ценностей гуманистики. С точки зрения общеевропейских ценностных приоритетов при наличии потребности ни одно государство не имеет права игнорировать эту потребность, а тем более искусственно её прерывать, ибо это противоречит интересам самой украинской нации, национального самосознания украинцев. Подобные мероприятия могут быть расценены как такие, что направлены не только против русского сообщества, но и против украинского. В связи с этим хотелось бы отметить, что очень много этнических украинцев (это известно по личному общению) не желают, чтобы их дети не знали Толстого, Достоевского, Пушкина..., считают подобные процессы девальвацией культурных ценностей.
Проблема межгосударственных отношений впрямую влияет на статус и положение русского сообщества, но в этой сфере, к сожалению, наблюдается много ошибок с обеих сторон: так, в отдельных вопросах мы убеждёны в ошибках украинской политики по отношению к русской культуре, но при этом нельзя не увидеть и просчеты, некоторые имперские замашки со стороны российских политических деятелей (вспомним, к примеру, хотя бы факт сожжения депутатом Лысенко национального флага в парламенте), а также другие вещи, которые мешают жизни двух народов.
Чтобы не допустить подобных ошибок в будущем, в культурной и в идеологической области, в конце концов, пора осознать, что никакой политической нации на Украине не возникнет, не сформируется до тех пор, пока не будет по достоинству оценён статус русского сообщества. Сейчас же пока приходится отмечать, что то, что в этом направлении делается, полностью направлено против его формирования. Отечественные политики при решении данного вопроса забывают, что гражданское общество - это общество, где ни одна нация не является преимущественной, не является выделенной, где не существует ситуаций привилегий одной национальной группы над другой. Сейчас же на Украине ведётся политика привилегий, поэтому весьма часто от очень ответственных государственных деятелей Украины можно услышать слова, подобные этим, что, мол, «мы - хозяева в стране, что мы взяли власть в свои руки... и кому, мол, не нравится жить так и быть такими, как мы считаем нужным, пусть уезжают. У нас, украинцев, мол, нет своего Израиля ... Мы здесь хозяева ...» Такой подход, подменяющий понятия патриотизма и этнократизма, откровенно антигосударственный, так как противоречит формированию, как гражданского общества, так и связанной с ним украинской политической нации - задач, которые декларируются многими политиками как приоритетные. И срабатывают подобные негативные тенденции в нашем обществе прежде всего потому, что весьма далека от европейских стандартов культура политического мышления отдельных политических деятелей и сил, забывающих, пожалуй, главную задачу государства - быть инструментом гражданского общества, служа его интересам, а не средством подавления их.