Тема иной любви и иной иерархии ценностей

1. Теме любви между мужчиной и женщиной в фильме уделено первостепенное внимание. Нам показывают развития двух любовных романов: между пятью бойцами и Катей и между немецким капитаном Канон и девушкой Машей. Безусловно, девушка Катя тронула сердца всех бойцов, в том числе "снайпера" Чванова - вспомним, как просветлело его лицо, когда Катя произнесла своё имя. Но у Чванов свой "роман" с Катей - он должен соблазнить ее метафизически, что он и делает в сцене убийства немца на "водопое". У остальных бойцов любовь к Кате обычная, человеческая - они хотят простого личного счастья. И это прекрасно - ведь такая любовь является для нас одной из духовных ценностей. Но они до того предались этому чувству, что командир Громов высказал Кате сомнения в их бойцовском духе: "Тебя убьют - они сломаются". Теперь внимание! Здесь ключевой момент – как командир оценит такое изменение (назовём это пока так) духа своих бойцов, какой пример отношения к сложившемуся положению вещей он выскажет. Но командир никак не корит своих бойцов за то, что они попали в положение возможного слома, т.е. предательства воинского долга. Умолчание с его стороны равносильно оправданию, это пример толерантного отношения. Поскольку этот любовный роман показан в исключительно целомудренном светлом духе, то у нас, по замыслу авторов фильма, не должно возникнуть никаких сомнений в их праве на такую «высокую любовь», которая оправдывает их возможное пренебрежение воинским долгом. Но у нас, как всегда в подобных сценах фильма "Сталинград" Ф. Бондарчука, возникают сомнения - "и все бы хорошо, да что-то не хорошо". А нехорошо то, что здесь переворачивается с ног на голову наша иерархия ценностей. В фильме провозглашается приоритет личных чувств над общественным долгом. У нас общее выше личного. У нас воинский долг и любовь к Отечеству выше личной любви:

И пока его не убил,
Помолчи о своей любви,

Замечают ли эту подмену молодые русские зрители? Ведь так приятно и комфортно воспользоваться иной иерархией ценностей и оправдаться в пренебрежении общим долгом через личные обстоятельства и романтические чувства, и при этом перед людьми как бы и не стыдно – ведь иная русскость и иная мораль толерантно допускают такое поведение.

2. Рассмотрим еще один аспект этой романтический истории – какой характер имеет процесс развития такой «любви». В самом её начале у наших бойцов нет никаких признаков слабости духа, но в процессе развития романа «любовь» к девушке как бы вытесняет их воинский дух, бойцы переходят в новое качество - ненадежных бойцов. Т.е. они вроде ещё крепки, но при определённых обстоятельствах могут сломаться. Но это никак не соотносится с нашим традиционным представлением о любви как о возвышающем чувстве, о переходе человека в такое состояние, когда его духовность укрепляется, когда он и помыслить не может о совершении недостойного поступка, т.к. знает - если предаст свой долг перед Родиной, то потеряет любовь, честь, достоинство, девушка отвернётся от него, будет презирать. И даже если его любимая погибает, то влюбленный продолжает соизмерять поступки со своим долгом чести перед любовью, т.к. любимая как бы продолжает быть незримо рядом и смотреть на него. И настоящий, наш командир, зная про такую высокую в истинном смысле любовь, всегда будет уверен в своих бойцах и никогда не выскажет сомнений в отношении их бойцовского духа. Что касается фильма, то здесь командир Громов не только не сомневается в их праве на иную любовь, но и не высказывает удивления парадоксальным результатом этой «любви». Показав любовь как процесс нисхождения человека, вырождения его духа и представив это как процесс естественный, идеологи фильма совершили еще один гнусный подлог наших традиционных ценностей. Это иная любовь и означает она угрозу цивилизационного перелома. А в облике командира Громова мы ещё раз увидели тень Чужого.

3. Давайте рассмотрим теперь любовный роман немецкого офицера и немецкой "подстилки". В начале их романа Маша была нам явлена в сломленном, растерянном состоянии. Стоит обратить внимание, что ангел-хранитель Катя остается чистой и несломленной даже после того, как её немцы трогали, а падшая впоследствии Маша ещё до того, как её тронули, была порочной и сломленной. Дело не в том, тронуто ли тело, а в сохранении храма души. В этом сломленном состоянии Маша и была изнасилована своим "любимым". Капитан Кан в этой сцене надругался над ее телом, но в духовном плане она не была ещё падшей. Маша не оказала сопротивления, но можно её оправдать нахождением в состоянии шока. А вот в сцене, когда Маша садится на гусеничный мотоцикл капитана Кана, она совершает свое метафизическое падение - предаёт свой народ, соблазнившись "любовью". А ведь могла бы при всех плюнуть в рожу этому гаду и остаться среди угоняемых в рабство, чтобы сохранить человеческую честь и разделить судьбу своего народа. Ведь в нашей системе ценностей честь выше спасения ценой предательства. Мы опять видим, что "любовь" Маши не является любовью в традиционном для нас значении. Развитие её "любви" привело к нравственному падению. Настоящая любовь возвышает, облагораживает, вдохновляет, окрыляет... Иная любовь опускает...

4. А что же капитан Кан? Возвысила ли любовь его душу, очистила ли от фашистской мороки? Ведь мог он очнуться и спросить себя, прусского аристократа: "А что я тут делаю на берегах Волги, за что этих русских убиваю, они же оказались не низшей расой недочеловеков, а такими же, как мы или французы?". Но ничего этого не происходит. Сначала из-за "любви" он лишается офицерской и аристократической чести, изнасиловав несчастную Машу. Он признается сам себе, что стал зверем, но по своей фашистской сущности вину за это грехопадение перекладывает на Машу. Далее, вместо выполнения боевых задач, он начинает проводить время с Машей. Капитан перестает контролировать себя, чувства оказываются важнее службы, он фактически изменяет своему долгу и совершает своё нравственное падение, что вскоре приводит его к гибели. Но опять авторская оценка не совпадает с нашей – у них пренебрежение воинским долгом оправдывается «высокой любовью», личное опять выше общего, капитан Кан предстаёт в фильме как романтический герой, благородный рыцарь, старающегося защитить даму своего сердца любой ценой.

5. В связи с рассмотренными романами очень уместна важная мысль Александра Щербина о том, что герои лучших военных произведений проходили «определённый путь духовного становления». А что мы видим в фильме «Сталинград»? Был ли путь духовного становления для Никифорова? Сложный вопрос. С одной стороны, есть Никифоров «за кадром», который стал таким жестоким после прохождения нашего фильтрационного лагеря. Т.е. не зверства фашистов, а «бездушность» нашей Системы является причиной его жестокости. В этом смысле он прошёл некий пусть духовного перерождения и, по неким тонким признакам (например, Никифоров расположен на рекламном постере к нам спиной, как и демон Чванов), авторы фильма осуждают его «закадровое» перерождение. Есть ещё один скрытый смысл, связанный с Никифоровым – он артист, тенор, вырядился во фрак, при этом жесток - нам как бы исподволь нашёптывают: «поскреби фрак русского тенора – обнаружишь под ним зверя». С другой стороны, Никифоров «на экране» ведёт себя неизменно геройски. Взвесив всё сказанное, мы не согласимся с авторской оценкой Никифорова. А вот герои любовных романов, как мы показали выше, прошли путь духовного вырождения – это, конечно, наша оценка, авторы фильма и незримо присутствующий Чужой соблазняют нас иной системой ценностей.

По поводу Кати - её любовь никак не выражена и не проявлена, есть только результат - сотрудник МЧС Астахов. Но эта целомудренность и неизменность нам понятна – ведь она же ангел-хранитель дома и бойцов, ангелы не меняются.

Итак, подведём итоги. В системе ценностей иной русскости иная любовь запускает как бы естественный процесс становления приоритета личного над общим и подлежит не только оправданию, но и одобрению. В нашей системе ценностей иная любовь ведёт к вырождению и слому духа и подлежит осуждению, у нас общее выше личного.

продолжение следует