Миф о безобидности фашизма

1. Фашистские зверства? По версии Ф. Бондарчука, даже если что-то и было, зачем об этом вспоминать?! Всё-таки Европа культурна и просвещённа и если мы ей в нос будем тыкать геноцидом русского народа во время Великой Отечественной войны – это не толерантно и не политкорректно. Поэтому в фильме ничего такого показывать не стоит, только в закадровом комментарии упомянется: «Убило жену, погибла дочь, изнасиловали сестру...». Но впечатление зрителя от закадровой речи тысячекратно слабее впечатления от мощнейшего синтетического воздействия зрительного (3D) и музыкального («погружающего») ряда. Тем более в фильме за кадром звучит монотонно-вкрадчивый голос Ф. Бондарчука, в котором нет самого главного – любви к своему Отечеству, в лучшем случае он выражает равнодушие. Но мы-то помним, как звучит голос людей, у которых в сердце горит любовь в Родине, как этот голос может выразить отношение и к бедствиям и страданиям, и к торжествам и победам. Послушайте, сколько мужества, гнева и горечи в голосах Ю. Левитана, К. Симонова или в этой Клятве! И как Ю. Левитан провозглашает о наших успехах – о прорыве блокады Ленинграда и победе под Сталинградом! Недаром же Гитлер считал Юрия Левитана врагом рейха №1. Маршал Рокоссовский говорил, что голос Левитана равносилен целой дивизии. А голос Ф. Бондарчука, наверное, способен только деморализовывать. В итоге в фильме создаётся миф о безобидности фашизма.

2. Следующая сцена должна показать нам высокий моральный облик через оценку немецким полковником привязанности капитана Кана к падшей девушке Маше на фоне пренебрежения им своего офицерского долга (готовить своих солдат к штурму, поддерживать их боевой дух – да мало ли дел у офицера в боевой обстановке):
Сцена с немецким полковником в комнате падшей девушки (95 сек). Полковник обнаруживает капитана Кана в комнате падшей девушки. «Вот это зрелище. Немецкий солдат в исподнем у русской шлюхи. И это в то время, когда немецкая армия пытается удержать берег Волги, Блистательный пример для остальных. У меня нет слов, капитан. Что скажете в своё оправдание? Могу понять вас как мужчина. Но не понимаю вас, как офицера».

В отличие от других сцен, где действие развивается стремительно и зрителю некогда собраться с мыслями, данная сцена нетороплива, с длительными молчаниями, мы должны прочувствовать глубину падения капитана в глазах полковника, ведь недаром он сдержанно повторяет несколько раз: «У меня нет слов». Нам исподволь наводится мысль, что проступок капитана есть чрезвычайное происшествие и в немецкой армии в отношении морального облика было строго, офицеры сами соблюдали правила чести и следили за солдатами. Но мы знаем про моральный облик немецких солдат немного больше создателей фильма – поделимся с читателями подборкой выразительных фотографий (спасибо блогеру uglich_jj).

3. Одной из самых ярких картин в фильме «Сталинград» является сцена выступления капитана Кана перед геройским строем фашистов, которые вытянулись, как на параде:
Сцена выступления капитана Кана (100 сек). Капитан Кан перед боем обходит строй своих солдат. Звучит эпическая сильная музыка, отражающая достоинство и мощь германской армии. Звучат слова: «С нами Бог!». Музыка при этих словах как бы возвышается, поднимаясь к небесам. «А Бог – это наш вождь Адольф Гитлер. Гитлер – это Германия. Германия здесь, с нами, в этом месте... За этим домом – Волга. За этим домом – конец войны. За этим домом – Индия. А в Индии у всех шлюх по шесть рук. Только представьте себе, что они могут одновременно этими шестью руками! Может, кто-то не хочет в Индию?» Лицо капитана при этих словах просветляется...

В данной сцене безо всякого стеснения, совершенно откровенно нам пропагандируется «героический» образ германской армии. На наших глазах в фильме «Сталинград», в этом «священном» для авторов фильма сюжете, происходит кощунственная героизация фашизма. Нам пытаются внушить – «это не звери, просто солдаты другой армии, в другой форме, говорят на другом языке, но они такие же, как мы, они хотят домой, у них семьи, мы с ними немного повоевали, но теперь давайте отдадим должное их мужеству и героизму». Но мы помним, что это были не просто солдаты и это была не просто война. Это были фашисты и они шли нас не завоёвывать, а уничтожать. Мы знаем следующее заявление Гитлера про войну на Востоке:
«Мы обязаны истребить население — это входит в нашу миссию охраны германского населения. Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви».

«30 марта 1941 г. на совещании высшего командного состава вермахта Гитлер подчеркнул, что в войне против Советского Союза борьба будет вестись «на уничтожение», что «борьба будет сильно отличаться от борьбы на Западе. На Востоке жестокость мягка для будущего». В соответствии с генеральным планом «Ост» предусматривалось уничтожение на территории СССР и Польши 120-140 млн.человек. Основные направления этой политики были изложены Гиммлером в секретном мемориандуме «Некоторые соображения рейхсфюрера СС Гиммлера об обращении с местным населением восточных областей».

Практическому осуществлению преступлений способствовала идеологическая обработка солдат вермахта и СС, проводимая в ходе подготовки к агрессии против СССР. В изданной для личного состава вермахта «Памятке немецкого солдата» говорилось: «У тебя нет сердца, нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сочувствие — убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, — убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семье и прославишься навеки» (источник).

Сопоставьте сцену героизации фашизма и вышеприведённые свидетельства и вам станет ясно – нам явлена не тень Чужого, а именно сам Чужой во всём своём зверином обличии. Вы чувствуете, как от готовящегося цивилизационного перелома уже хрустят ваши косточки?


4. В наблюдаемой нами картине пребывания немцев в Сталинграде нет ни одного эпизода насилия, жестокости и зверств по отношению к местным жителям. Единственным исключением является сцена ритуального сожжения женщины и ребёнка, но у немцев как бы есть оправдание – это их ответ на «варварство» русских, которые повыбрасывали на улицу разлагающиеся трупы немцев (а что ещё с ними делать в такой обстановке?!). Исподволь нам навязывается впечатление – у немцев все действия мотивированы «культурными» и «ритуальными» соображениями. Соответственно, местные жители без боязни и тревоги ходят по улицам, только стараясь обходить немцев стороной, а те делают безразличный вид. Чего стоит сцена, когда нагловатая женщина с ребёнком прорывается через наши позиции в оккупированную часть города – она не боится туда идти, хотя впоследствии немецкий полковник определит её как еврейку. Вполне зрелая и знающая жизнь женщина на второй год войны не боится фашистов – она что, не слышала про Бабий Яр в Киеве, где немцы в 1941 году расстреляли 150 тысяч евреев - в т.ч. женщин и детей?! У неё нет тревоги за своего ребёнка?! Как это было на самом деле, вспоминает сталинградец А. А. Ягодин:
«Вместе с появлением немецких танков начались кровавые расправы. Под мелодии губных гармошек, под маркой борьбы с партизанами немцы вешали людей. Почти на каждом сохранившемся столбу висели мужчина или женщина. Врываясь в подвалы, погреба, щели, фашисты грабили, насиловали...».

Вспоминает моя мама:

«Мы были эвакуированы из Воронежа в Сталинград 2 июля 1942 года. Моя одноклассница не уехала – у неё отец был партийный секретарь и не успел эвакуироваться или был оставлен для подпольной работы. Он остался в Воронеже вместе с женой и дочерью... Их схватили по доносу и повесили на деревьях в сквере перед университетом - отца, мать и их дочь 17-ти лет».

В фильме «Сталинград» картин подобных зверств нам не показывают. У современной молодёжи с ЕГЭ-образованием может и не возникнуть никаких подозрений о подлоге. Убаюкивая нас благостными образами безразличных фашистов, нам исподволь в очередной раз нагло лгут, пропихивая в подсознание зрителя миф о безобидности фашистов.

5. В фильме есть жестокая сцена ритуального сожжения женщины с ребёнком, но немецкий полковник нам разъяснил: «Мы на этой войне забыли о наших корнях и истоках. Древние германцы приносили жертву своим богам перед боем». Т.е. это как бы не зверство, а культурная традиция немцев, и не было идеологии фашизма, войск СС и геноцида против славян и евреев. Даже огнемётчик перед ритуальным сожжением выглядит вовсе не зверски, а добродушно-цинично, с небрежно зажатой в уголке рта сигареткой, спокойно давая прикурить своему напарнику от запала огнемёта и всем своим видом показывая, что просто работа у него такая – людей жечь, типа как в современности профессия киллера. Думаю, что с этой исторически лживой картиной ещё будут разбираться сами немцы, т.к. обоснование сожжения людей не расистской теорией фашизма, а через обращение к «корням и истокам древних германцев» оскорбительно для немецкой нации с её великой культурой и традициями.

Конечно, данный эпизод жесток, но он не соразмерен масштабу зверств, творимых фашистами на территории СССР. Возможно, авторы фильма просто постеснялись об этом говорить. А мы не постесняемся и вспомним, например, о трагедии белорусской деревне Хатынь, где фашистские звери сожгли заживо 149 жителей: «Озверевшие фашисты ворвались в деревню Хатынь и окружили ее... Все население Хатыни от мала до велика — стариков, женщин, детей выгоняли из домов и гнали в колхозный сарай... Ни один взрослый не смог остаться незамеченным. Только троим детям — Володе Яскевичу, его сестре Соне Яскевич и Саше Желобковичу — удалось скрыться от гитлеровцев. Когда все население деревни было в сарае, фашисты заперли двери сарая, обложили его соломой, облили бензином и подожгли. Деревянный сарай мгновенно загорелся. В дыму задыхались и плакали дети. Взрослые пытались спасти детей. Под напором десятков человеческих тел не выдержали и рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом, люди бросились бежать, но тех, кто вырывался из пламени, фашисты хладнокровно расстреливали из автоматов и пулеметов. Погибли 149 человек, из них 75 детей до 16-тилетнего возраста. Деревня была разграблена и сожжена дотла».

Думаю, что описание этой трагедии вызовет ужас у каждого человека, каким бы циником он не был. Нам кажется это предельной степенью жестокости. Но весь ужас фашизма заключается в том, что у него нет никаких пределов. Давайте наберёмся мужества и узнаем, что в Белоруссии было разрушено и сожжено 9200 населённых пунктов, из них 5947 деревень уничтожено вместе с их жителями: в 1941 году – 219 деревень, в 1942 году – 822 деревни, в 1943 году – 3731 деревня, в 1944 году – 1006 деревень. «В осенне-зимний период 1943/44 гг. проведение тактики «выжженной земли» приняло наиболее широкие масштабы. В последний период фашистской оккупации роль гитлеровского вермахта в осуществлении политики тотального опустошения оккупированной территории проявилась в создании специальных команд поджигателей. В их задачу входило проводить полное опустошение территории при отходе фашистских войск. Население уничтожалось или угонялось в Германию. Одним из основных приемов ... явилось массовое уничтожение населенных пунктов вместе с жителями. Как правило, гитлеровцы сгоняли людей в один дом, сарай или гумно, наглухо его закрывали, а затем поджигали. Итогом нацистской политики геноцида и «выжженой земли» в Белоруссии стали 2 230 000 человек, уничтоженных за три года оккупации. Погиб каждый 4-й житель Беларуси» (источник).

Общие потери СССР в Великой Отечественной войне составили 26 600 000 человек.

6. Далее мы видим странную картину угона советских людей в рабство в Германию. Ф. Бондарчук очень старался, чтобы избежать клише – нет ни лая рвущихся с цепи овчарок, ни злобных окриков охранников, ни грубых ударов прикладами, ни воя обезумевших женщин, разлученных со своими детьми. Люди покорно и тихо бредут, охранники смирно стоят. Картина скорбная, но не зверская, как это было на самом деле и как это отражено в воспоминания

«Помню, как мама бежала за санями, хотела дать мне в дорогу сухарей торбочку и упала в снег, потеряв сознание. А нас увезли. И осталась мама с малолетним сыном, моим братишкой. Ведь старшую сестру Таню угнали в Германию еще раньше».

«Играли мы во дворе с мальчишками в «палочки-стукалочки». Въехала большая машина, из нее выскочили немецкие солдаты, стали нас ловить и бросать в кузов под брезент. Привезли на вокзал, машина задом подошла к вагону, и нас, как мешки, побросали туда...».

«Стали нас отбирать для вывоза в Германию. Отбирали не по годам, а по росту, и я, к несчастью, была высокого роста, как отец, а сестренка, как мать, маленького. Подошли машины, вокруг немцы с автоматами, меня загнали в машину с соломой, сестра кричит, ее отталкивают, под ноги стреляют. Не пускают ко мне. И так нас разлучили...».

«Полный вагон... Битком набитый... Полный вагон деток, не было никого старше тринадцати лет. Первый раз остановились в Варшаве. Никто нас не поил и не кормил...».

Вот ещё воспоминание сталинградца:

«Немцы нас всех подняли, стали сортировать, с малыми детьми сажали в машины, и подростков и взрослых повели пешком. У одной женщины было двое младенцев. Немцы стали подсаживать женщин в машины. Один немец держал в обеих руках детей, одного ребёнка отдал матери, а другого не успел, и машина тронулась. Ребёнок запищал, а он несколько постоял в раздумье, затем бросил на землю и затоптал ногами».

Это трагедия нашего народа величайшего масштаба - из СССР в Германию в 1942-1944 гг. было угнано 5 миллионов человек! Угоняли на каторгу, для этого отбирали молодых и сильных, а младенцев и стариков оставляли, поэтому семьи разбивали, матерей с детьми разлучали, расстреливали за непослушание, а люди всё равно скрывались, убегали! Это ли не зверство фашизма, поправшего все человеческие законы! Но нам ничего в фильме увидеть не удалось – значит, кому-то очень надо вычеркнуть эту правду из нашей памяти и создать миф о безобидности фашизма.

7. Шедевром киноискусства от Ф. Бондарчука является сцена изнасилования несчастной сломленной девушки немецким офицером Питером Каном. Сцена насилия освящена величественной «погружающей» музыкой, в ней некая нотка грусти и печали, ведь мы должны сочувственно отнестись к немецкому капитану – он сейчас потеряет свою офицерскую честь. Есть некоторое оправдание - господин капитан только что из боя, поэтому надо отнестись толерантно и понять его – сначала охваченного похотью, потом переживающего потерю своей чести. Блогер frallik считает, что Ф. Бондарчук в этот решающий момент не растерялся и, используя приём product placement, вставил рекламу бюстгальтера push-up неизвестного бренда. Право, не знаю, стоит ли подозревать его в такой мелочности на фоне миллиардного бюджета фильма. Ну а далее очень содержательная сцена после насилия:
Сцена после насилия (35 сек). На стуле сложена форма офицера. Камера осторожно и бережно проплывает над Железным крестом на нагрудном кармане и далее перед нами предстаёт трогательная картина: капитан сидит, глаза его обращаются вверх, к небу, его мучает совесть: «Посмотри на это грязное животное, Питер Кан, кавалер ордена Железного Креста, из знатного прусского рода, сам фельдмаршал Паулюс приглашал меня на обед, называл меня героем». Скорбное выражение лица. Музыка величественна. «С вами совершенно невозможно воевать. У вас нет ни малейшего представления о чести. Бандиты, которые стреляют в спину. Вы воюете не для победы, а для мести». Горькое выражение лица. Музыка всё величественнее и атмосфернее. «Я пришёл сюда солдатом. А ты сделала из меня зверя». Тут по лицу падшей девушки, до этого возлежащей в красивой позе, прошёл лёгкие трепет, она приподняла голову, глаза доверительно обращены к Питеру, рука нежно тянется в его сторону, как бы пытаясь придвинуться к нему и защитить, утешить несчастного кавалера.

Вы всё поняли? Это мы сделали из немцев зверей, жертва провоцирует палача, поэтому жертва виновна перед палачом в соблазнении. Ещё одно оправдание фашизма, которое запишется в подсознание доверчивых и восприимчивых зрителей.

Отметим для справки – капитан Кан назвал Паулюса фельдмаршалом, но ведь Гитлер сделал его фельдмаршалом только 30 января 1943 года, в надежде, что он совершит самоубийство. В радиограмме Гитлера Паулюсу особо указывалось, что «ещё ни один немецкий фельдмаршал не попадал в плен». Но уже 31 января Паулюс сдался советскому командованию.

Как на самом деле насиловали фашисты наших девушек, пусть со всей болью и кровью своего сердца скажет Константин Симонов:
...
Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоём ходил,
Ту, что долго поцеловать
Ты не смел,— так ее любил,—
Чтоб фашисты ее живьём
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее втроём,
Обнажённую, на полу;
Чтоб досталось трём этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
Всё, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви…

Если ты фашисту с ружьём
Не желаешь навек отдать
Дом, где жил ты, жену и мать,
Все, что родиной мы зовём,—
Знай: никто её не спасет,
Если ты её не спасешь;
Знай: никто его не убьёт,
Если ты его не убьёшь.

И пока его не убил,
Помолчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.


продолжение следует