Секс не имеет отношения к деторождению

Старый анекдот

В аптеке:
«Какая очередь?! Мне срочно!
У меня там человек лежит!!!
У-ф-ф… Дайте два презерватива».

В «2000» была опубликована довольно любопытная статья некоего Алексея Гурова. Внимание привлекло заглавие «Абсурдная страна». В принципе-то ничего нового: наши, пардон, «интеллектуалы» как только не изощрялись в изобретении уничижительных эпитетов для «этой» страны и «этих» людей (в невыгодном для нас сравнении с преуспевающим Западом). В чем же автор статьи усматривает «абсурдность» нашей многострадальной отчизны? Прежде всего в отсутствии у нас легальной проституции.

А.Гуров — сексолог и свой вывод обосновывает тем, что сексуальная потребность — одна из трех жизненно важных для человека. Удовлетворяется она либо в браке, либо за счет «альтруистического секса» (т. е. во внебрачных связях), либо в «договорных (правовых) отношениях — на возмездной основе». Брачные отношения автора мало интересуют как совершенно неэффективные, «альтруистические» несут угрозу здоровью и исключают «разумный контроль», а вот договорные, которые по свойственной нам абсурдности законов почему-то запрещены, имеют ряд преимуществ. В случае их легализации обеспечивались бы «медицинский мониторинг» и юридическое регулирование отношений, стандарт и сертификация качества, снижение цен до «доступных для малообеспеченных» (заметим, что последнее крайне сомнительно; все-таки все утописты — неважные бизнесмены: перечисленные «прелести» отнюдь не удешевят «услуги», а перенесение последних, по выражению автора, «с улиц в спальню» резко повысит накладные расходы). Увеличилось бы число занятых и расширилась бы налоговая база. Все это якобы «уже давно осознал цивилизованный мир».

Постель человеку без надобности

Большинство населения страны по тем или иным причинам имеет сексуальные проблемы. У мужчин это в основном сексуальная недостаточность, а их неудовлетворенные жены тоскуют «о живом, горячем фаллосе». Так что «нация, страна сексуально больны», да так серьезно, что эта проблема «сопоставима с вопросом национальной безопасности». Единственное спасение — «сексотерапия», обеспечивающая страждущим хотя бы «суррогатный секс».

Поскольку, по мнению автора, в настоящее время «внебрачные связи мужчин и женщин невольно переходят в гражданско-правовое русло договорных отношений», то сильно помогла бы их легализация. А еще лучше «создать медицинские учреждения нового типа», в которых бы «осуществлялась деятельность по всем аспектам сексуальности человека» — вплоть до «посреднических функций на рынке сексуальных услуг». Тогда в результате деятельности профессиональных секс-медсестер наступит полное сексуальное благолепие: «С улиц исчезают издания «эротического содержания». Прекращают ломать копья ревнители общественной нравственности, все реже употребляются понятия «порнография» и «проституция» (куда денутся сутенеры и что будут делать те, кто сегодня наживается на порнографии, — до таких частностей автор не снисходит). И вообще «чтобы избежать разгула страстей, следует создавать «оазисы» и «резервации» секса».

Такая вот в общих чертах сексуально-благотворительная программа.

Но прежде чем рассмотреть ее детально, определимся, о чем, собственно, идет речь. Терминология — дело тонкое. Автор говорит о сексуальных потребностях, а имеет в виду потребность половую. Речь идет о разных вещах, хотя, казалось бы, и в том и в другом случае подразумевается копуляция. Но это не совсем так. А.Гуров говорит о сексе: «Функциональное назначение — репродукция». Но это верно именно для половой потребности, а у секса «функциональное назначение» совсем иное. Подмена понятий ведет к путанице, столь характерной для автора статьи.

Он утверждает, что «сексуальность — один из трех «китов» существования человека как биологического существа (наряду с утолением голода и самосохранением). Незаметная подмена понятий (а формально и подмены нет, ибо sex это и есть «пол») — и сексуальность столь же жизненно необходима для «существования человека как биологического существа», как и «утоление голода». Но это неверно.

Чтобы понять, почему, нужно в целом учитывать потребности человека. Они неоднородны, ибо человек неоднозначен. Они отражают естественные потребности, с одной стороны, индивида как биологического существа (индивидуальные), а с другой — как существа общественного (общественные потребности). Что это значит?

Чтобы человек нормально функционировал, необходимо: а) отвечающее биологической природе протекание материальных процессов обмена организма с окружающей средой, т. е. метаболизма, процессов ассимиляции и диссимиляции; б) обеспечение «зоны комфортности» в окружающей среде (защита от вредного воздействия механических и других факторов, температурный и влажностный режимы и т.п.), постоянное функциональное взаимодействие (физическое и психическое) организма с внешней средой, поддерживающее «спортивную форму» организма, нормальное функционирование внутренних органов. Этим полностью исчерпываются индивидуальные потребности человека.

Что касается общественных, то они не отражают нужд индивида как биологического организма. А для того чтобы индивид успешно функционировал как элемент общества, он должен выполнять три обязательных условия: а) определять уровень общественной полезности (ценности) вещей, явлений, действий; б) эффективно взаимодействовать с другими индивидами; в) корректировать свою деятельность в соответствии с общественным мнением. Это отражается в общественных потребностях индивида: 1)эстетических (стремление к прекрасному); 2) в общении; 3) в самоутверждении. Этого достаточно, чтобы сформировать поведение человека как элемента общества.

Удовлетворение вышеперечисленных нужд — необходимое условие существования индивида. Иначе он физически или психически деградирует. Потребность половая (сексуальная) здесь вовсе не упоминается. Она отражает нужды человечества как биологического вида. И имеет жизненно важное значение! Для индивида же она факультативна (необязательна) и по характеру удовлетворения существенно отличается от остальных. «Биологическому существу» она без надобности, в отличие от «утоления голода», без которого не проживешь.

Рискну не согласиться с «профессионалом»: удовлетворение половой потребности не имеет для человека важного значения. Природа позаботилась о том, чтобы половое воздержание не сказывалось на его жизни. Если отсутствует секс, потребность в нем снижается или исчезает вовсе. Природой также предусмотрены (особенно для молодых людей) механизмы «сброса» полового напряжения.

Это, разумеется, не повод отказываться от удовлетворения данной потребности (даже если не иметь в виду воспроизводство). Ощущения, связанные с половыми отношениями, скрашивают жизнь, делают ее полнее и насыщеннее.

Необходимость удовлетворять общественные потребности в неадекватных человеческой сущности условиях привела к использованию секса в качестве комплексного компенсатора потребностей в красоте, общении и самоутверждении. Поэтому отношение секса к удовлетворению половой потребности приблизительно такое же, как карнавального костюма к защите от холода. Удовлетворение и его связь с сильными положительными ощущениями, а главное — доступность в связи с возникновением соответствующих общественных условий (стираются границы социальных групп, изменилась роль семьи, появилась возможность эффективно предотвращать зачатие и т. п.) в индивидуалистическом буржуазном обществе превратили способ удовлетворения одной из потребностей (причем потребности факультативной) едва ли не в универсальный способ самоутверждения, в своеобразный «нематериальный вещизм».

Если бы не секс, о чем были бы заполонившие наше телевидение американские фильмы — начиная с глупых примитивных кинокомедий, в которых, как выражается М.Задорнов, юмор ниже пояса, и кончая «высокоинтеллектуальными» фильмами «для элиты»? Разве что мордобоем. А «секс за стеклом»? Нашей молодежи полтора десятка лет усиленно скармливают эту «культурную» отраву: чем бы дите не тешилось, хоть «жестким порно», лишь бы не задумывалось. Зато какой секс! Правда, увиденное на телеэкране имеет такое же отношение к жизни, как и подвиги крутых героев боевиков. Но телесекссупермены, демонстрирующие чудеса «постельной гимнастики», у кого угодно вызовут комплекс неполноценности. Не в этом ли кроется одна из причин «сексуального неблагополучия»? Во всяком случае обеспокоенность А.Гурова судьбой «энтузиастов полового просвещения» явно неактуальна — их бизнес процветает. Только станут ли повзрослевшие зрители сексуально полноценными? Сомнительно.

Для такого засилия секса есть весьма серьезные причины. На Западе, особенно в США, жизнь подавляющего большинства жестко регламентирована. Вот что пишет по этому поводу известный аналитик С.Кара-Мурза: «Миллионы клерков в небоскребах-банках подчинены такой иерархической дисциплине, какая и не снилась нашим министерствам. Сборщик у конвейера — винтик почти в буквальном смысле». Для проявления личной инициативы «оставлены две зоны — секс и покупки в супермаркетах (да и то по указке рекламы)». Так что для самоутверждения рядовому обывателю, за которого все решают другие, фактически остается только секс. Олдос Хаксли охарактеризовал это так: «По мере того как политическая и экономическая свобода уменьшается, сексуальная свобода возрастает в качестве компенсации».

Этот способ компенсации имеет место в современной проституции. А.Гуров убежден, что жрицы любви существуют для удовлетворения половых потребностей. Профессионалы в этой области думают иначе. На вопрос корреспондента: зачем сегодня, при таком развитии сексуальных связей, покупать «любовь» и платить за удовлетворение половой потребности, (особенно в Швеции при ее либерализме в половых отношениях), занимающийся вопросами проституции офицер полиции этой страны ответил, что половая потребность здесь ни при чем. Для клиента важно иметь власть над другим человеком, пусть временную, но неограниченную. За это он и деньги платит. Так что, в отличие от обычных половых отношений, суть секса (тем более «договорного») как специфического общественного явления — прежде всего в извращенной потребности в самоутверждении, остальное — средство.

Лечение в борделях

Наши умники-демократы в свое время всласть позубоскалили над фразой: «У нас секса нет». Дескать, придурки эти «совки»: а как же дети рождались? И невдомек им, что секс к деторождению не имеет никакого отношения. Не только потому, что надо быть уж очень большим оптимистом, чтобы ожидать зачатия от орального или анального секса. Для «нормальной» половой близости презерватив и противозачаточные средства — непременные атрибуты, без них «современный секс» попросту немыслим. Следовательно, зачатие возможно в случае, если подвел контрацептив. Так что «отсутствие секса» не вредит деторождению (а, может быть, даже способствует). Он существует для других целей, которые у нас раньше достигались иными способами.

Таким образом, удовлетворение важнейших для человека потребностей и пытаются «сгрузить» на секс. В результате получается порочный круг: скажем, сбой в самоутверждении вызывает нарушения в половой сфере, что в свою очередь отрицательно сказывается на самоутверждении. В такой ситуации неврозы и половые нарушения естественны. Единственный выход — удовлетворять половую потребность. Но тогда это уже будет не секс. А как же мы без секса? Мы же «европейцы», «цивилизованные люди»! Сексолог рекомендует в качестве панацеи развивать сеть борделей, закамуфлированных под медучреждения. Говоря словами поэта, все это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Как сказано выше, автор не очень высоко (и в общем-то не без оснований) ставит роль брака в решении сексуальных проблем и специально этот вопрос не рассматривает. Разве что сочувствует женам, массово страдающим из-за сексуальной несостоятельности мужей. (Интересно, уменьшатся ли эти страдания, если супруги будут систематически «лечиться» в медицинских борделях, пробивая ощутимую брешь в семейном бюджете? А как отреагируют мужья «секс-медсестер» на профессиональную деятельность жен?)

Конечно, брак существует не ради удовлетворения половых потребностей (его главная функция — социальное воспроизводство). Тем не менее половая потребность в браке удовлетворяется: иногда успешно, иногда кое-как. Если бы сексуальные отношения выполняли только функцию удовлетворения половых потребностей, то не было бы ни супружеских измен, ни древнейшей профессии. Однако наделение данной сферы другими функциями — не сегодняшнее изобретение. Нынче оно доведено до абсурда, чему способствовало, как было сказано, снижение общественной роли семьи, появление более или менее надежных контрацептивов, повышение материальной независимости женщины и т. п. Для удовлетворения даже самых уникальных половых потребностей царя Соломона вряд ли понадобились бы аж триста жен. Здесь задействованы иные факторы. Об удовлетворении жен вопрос вообще не стоял.

Автор, казалось бы, страстно сочувствующий сексуально неудовлетворенным женщинам, как только дело доходит до практических рекомендаций, во главу угла ставит мужчин — в полном соответствии с существующим в современном обществе неравноправным положением полов, полагая, что именно их, а не женщин будут сексуально обслуживать.

Он ратует за секс «договорной», на возмездной основе. Но кто, кому и за что должен платить? В «норме» «делают секс» мужчина и женщина. Если оба равны — это будет неодобряемый автором «альтруистический» секс. Если одному охота и есть деньги, а другому (другой) неохота, да что поделаешь, коли денег нет, то это приветствуемый им секс «договорной» — самый что ни на есть «цивилизованный» и «рыночный». И если ему чего-то не хватает, то только правового регулирования. При этом партнеры легальной сделки «достигают сатисфакции: один — от удовлетворения «суррогатным сексом», а другая — получая деньги на пропитание детей или хотя бы на колготки». Т.е. опять же мужчину «обслуживает» женщина.

Не думает наш либерально-сексуальный гуманист, что если за сексуальный контакт дают деньги, значит, женщина взамен отдает что-то, чего бы она «просто так» не отдала — стыд, честь, совесть, любовь, человеческое достоинство. Эти понятия не рыночные и в расчет не берутся. Тогда это просто «услуга»? То же наблюдается и при изнасиловании: казалось бы, жертва ничего не теряет, а преступление тем не менее относится к тягчайшим. А разве так уж существенна разница между покупкой «выживающей» (выражение автора) женщины и принуждением ее к сожительству начальником под угрозой лишения заработка? Смысл тот же, но в первом случае это — рыночная сделка, во втором — преступление. Логика наших либералов непонятна.

Предполагается, что в «медицинском учреждении нового типа» будет «проводить секс-терапию сестра милосердия с хорошей профессиональной подготовкой». Красота: здесь «желающая выжить женщина уже не проститутка, а сотрудница медучреждения». «Лечить» она будет, естественно, мужчин (тем более они одновременно и сексуально недостаточны, и «отягчены полигамностью» — это надо же такое сочетание!). А вот о «медбратьях», которые «лечили» бы сексом женщин, почему-то ни слова. Видимо, автору неловко представить своего брата-мужика в такой роли. Какие «оставшиеся от тоталитарного прошлого ограничения сексуальной свободы»! В цивилизованных странах разного рода жиголо, «обслуживающие» денежных матрон, очень даже процветают. Раз уж свобода, то чего стесняться?

А на жрицах любви регулярная продажа сказывается фатальным образом. Хотя автору, по его выражению, нелегальную проститутку «жалко за всю ее дальнейшую судьбу» ввиду ее криминальной стези, но его радует то, что по крайней мере «профессиональный опыт и психологический настрой формируют из женщин, имеющих «стаж» оказания услуг, самый качественный тип супруги». Это уже не заблуждение, а ложь чистой воды.

В рамках европейской культуры все, кто занимался этим вопросом, отмечают деформирующее (причем необратимо) влияние такого рода «профессионального опыта и психологического настроя» на психику женщины. Что-то не слышно, чтобы «там» (как, впрочем, и у нас) проститутки ценились как невесты… (Недаром в цивилизованных странах, сексуальной рациональностью которых так восхищается автор, около половины жриц любви — выходцы из стран «нецивилизованных».) Так что «качественной» такая жена будет исключительно в роли персональной секс-машины (или, скажем, если «счастливый» супруг станет сутенером-любителем для достижения карьерных или иных подобных целей).

Но ведь надо же что-то делать, раз, по мнению А.Гурова, «социальный и технический прогресс привел к дисбалансу функции секса». Достаточно вспомнить о знаменитых секс-турах японцев по «нецивилизованным странам».

В чем же причина того, что потомки славных предков, отличавшиеся и в этой области, вдруг потеряли потенцию? По логике, устранив причину, можно получить куда лучший результат, чем любым другим способом. Помните, как Остап Бендер рекомендовал «осколку прошлого», страдавшему от кошмарных для него «советских» снов, прежде всего устранить их причину — советскую власть. Самому Бендеру заняться этим было недосуг, он охотился за миллионом. Наследники Остапа, учитывая его печальный опыт, советскую власть таки устранили. Кошмарные сны у антисоветчиков, может, и закончились, зато они получили массовую импотенцию. Спрашивается: почему?

Могучие тектонические процессы, полтора десятилетия сотрясающие нашу «самостійну і незалежну», равно как и другие «постсоветские страны», не могли не отразиться на половых отношениях. Возможно, мужчины потеряли потенцию от беспросветности существования или в результате стрессов. Но есть и «физические» причины.

Вместо мяса

Секс — развлечение сытых. В советские времена Украина ежегодно производила более 6 млн. т мясопродуктов, сейчас — около 2 млн. Секса не было, а мясо было, теперь секс есть, а мяса… впрочем, мясо тоже есть — для тех, у кого имеются деньги. Его потребление не только резко уменьшилось, но и стало неравномерным. А что, если у мужчин сексуальные проблемы возникают потому, что они мяса не могут себе позволить? Как в с частушке времен перестройки: «Что с тобою, дорогой? Ты такой холодный! Может быть, ты «голубой»?» «Просто я голодный». Мужикам бы поесть как следует, а им предлагают «сексуальные услуги» — тоже платные, заметьте! Рынок есть рынок. Что-то не верится в «доступность для малообеспеченных граждан» секс-услуг даже при их легализации. Вот и думай, как распорядиться скудной зарплатой: накормить детей или дать заработать секс-медсестре, чтобы она накормила своих.

Охотно верю, что автор не только сексуально озабочен, но искренне желает помочь тем, кого мучают проблемы в половой сфере. Безусловно, как профессионал-сексолог он может внести в это дело и свой посильный вклад: когда человеку плохо, то и симптоматическое лечение сгодится. Хуже, что автор считает себя публицистом и пытается со своей колокольни давать социальные рецепты.

Как говорил Козьма Прутков, «узкий специалист подобен флюсу — полнота его одностороння». Он пытается применять привычные ему узкоспециальные методы вне своей компетенции. Однако если «практически все взрослое население страны сексуально нездорово», то нельзя согласиться, что «проблема носит медицинский характер и решать ее следует врачам» (представьте себе, какой массовой должна была бы стать профессия секс-медсестры и в какой гигантский бардак превратилась бы наша страна!). Но это неверно. Даже такую, казалось бы, классическую болезнь, как туберкулез, медицинскими методами можно излечить только в конкретных случаях, однако против нее как социального явления медицина бессильна. Социальные болезни не лечатся медицинскими (тем более псевдомедицинскими) средствами.

А потому пропагандировать для их лечения узкоспециальные приемы (независимо от их характера) — это то, что в «тоталитарные времена» называлось «лить воду на мельницу», «выполнять социальный заказ» и т. п. Объективно это так и есть, ибо таким образом затушевывают действительные социальные проблемы, подменяя их проблемами псевдомедицинскими — даже при самых благих намерениях.

Впрочем, врач-сексолог, пожалуй, вовсе и не врач, а так: то ли шаман, то ли нечто среднее между консультантом по торговым операциям и тренером по теннису. Единственно, на что способна такая ходячая Камасутра, — на попытки врачевать сексом нанесенные им же душевные травмы. Иногда помогает… Или оборачивается комедией. По телевидению неоднократно повторялся сюжет: дама-сексолог бальзаковского возраста a naturel в постели участвует в процессе лечения пары пациентов (дело было в Америке). Триумф медицины!

«Суди, дружок, не выше сапога!» — рекомендовал великий баснописец сапожнику, вознамерившемуся рассуждать о проблемах костюма. «Врачей-сексологов» так сильно ограничивать, естественно, не следует: их вполне законная компетенция поднимается значительно выше — до первичных половых признаков. Но дальше гениталий — ни-ни: для сексолога там уже terra incognita.

Об авторе: Гриффен Леонид Александрович родился на Украине 23 сентября 1935 года в селе Червоное Гайворонского района Кировоградской области в семье сельских учителей.

С 1958 года после окончания электротехнического факультета Киевского политехнического института работал инженером на Краматорской ТЭЦ Донбассэнерго.

С 1961 г. в аспирантуре КПИ, с 1964 г. − преподаватель этого же института.

С 1967 г. − заведующий сектором Научно-исследовательского института по переработке искусственных и синтетических волокон.

С 1980 по 1999 г. заведующий лабораторией Института проблем материаловедения НАНУ.

2001-2005 гг. − директор Государственного политехнического музея при Национальном техническом университете Украины „Киевский политехнический институт”.

В настоящее время ведущий научный сотрудник Центра памятниковедения Национальной академии наук Украины и Украинского общества охраны памятников истории и культуры.

Доктор технических наук, профессор, академик академии высшего образования Украины, Академии инженерных наук Украины и Академии инженерных наук Российской Федерации, автор свыше двухсот научных трудов и изобретений.