Стены нет, а две Германии остались

Виталий Иванович Дзюба
политолог, г.Киев
Еще более интересные данные приводит Лейпцигский институт рыночных исследований. Оказывается и сегодня, спустя 20 лет после падения стены, 12% населения Германии положительно относятся к восстановлению границы, то есть возврата к ГДР и ФРГ. В основном это простые рабочие, безработные или сторонники левых.

«Цветущие ландшафты»

1 июля 1990 года: стены в Берлине уже нет, но ГДР и ФРГ остаются отдельными государствами. Этот день стал прелюдией к объединению: объявлен валютный, экономический и социальный союз. На востоке эйфория – за две обесцененные к тому времени марки ГДР западногерманский Бундесбанк выплачивает одну марку ФРГ.

Вечером перед телекамерами появляется западногерманский канцлер Гельмут Коль, которого спустя несколько месяцев немцы дружно окрестят «канцлером объединения». «В объединенном государстве никто не станет жить хуже. Общими усилиями мы превратим ГДР в страну с цветущими ландшафтами», произнес Коль с пафосом, а в сердцах восточных немцев появилась надежда.

Спустя несколько лет «цветущие ландшафты» стали синонимом стагнации и невыполненных обещаний, а Колю довелось за это дорого заплатить. На выборах в 1997 году разочарованные избиратели предпочли социал-демократов, и отправили «канцлера-объединителя» на политическую пенсию.
Его преемником Герхард Шредер, который нынче строит газовый «Северный поток» в обход Украины. В бывшую ГДР за последние 19 лет было вложено 1,3 трлн. евро, однако обещанного «процветания» не произошло.

Единственная хорошая новость, которая появилась недавно, касается того, что экономика восточных земель более стойко переживает кризис, чем производство в западных землях ФРГ. Однако не стоит этому особенно радоваться. Эффект достигнут за счет того, что фирмы на востоке оказались неспособными экспортировать свою продукцию за границу в такой же степени, как делали это фирмы «старой» ФРГ. По этой причине, когда с началом кризиса германский экспорт рухнул, на востоке этого особенно не почувствовали. Здесь ориентируются на внутреннего покупателя. С другой стороны, осуществление крупных инфраструктурных проектов в Индии и Китае оживило традиционные отрасли бывшей ГДР. Например, восточные немцы строят теперь поезда для метро китайских городов, вагоны для индийских железных дорог и т.д.

Что же касается перспектив, они для востока пока не весьма радужны. По данным Института германской экономики в Кельне, понадобится еще не менее 10 лет для того, чтобы экономика и уровень жизни в восточной Германии достигли уровня беднейших земель запада. А когда же будет достигнут средний уровень всей ФРГ? Об этом пока никто не отваживается говорить.

Время перемен

Вначале ничто не указывало, что путь восточных немцев после объединения страны окажется столь тернистым. С нашей точки зрения, ГДР была страной «молочных рек и кисельных берегов». Однако в глазах западных людей там не хватало буквально всего – начиная от приличных продуктовых магазинов и кончая количеством автозаправок.

Вторжение западного бизнеса началось накануне объединения. В городах мгновенно появились современные супермаркеты, словно в готовом виде перенесенные из-за Эльбы. Западные концерны завладели государственными комбинатами. Одним из символов перемен стал город Эйзенах в Тюрингии. Во времена ГДР здесь производились «вартбурги», напоминающие наши «москвичи». Короче, стандартный, наряду с «Трабантом», продукт восточногерманской автомобилизации. Когда рухнула стена, завод был закрыт. Но, одновременно, в город пришел «Опель» и приступил к производству современных «вектр» и «корс». Старый завод был преобразован в самое современное предприятие «Опеля» в Германии.

В городах бывшей ГДР начался строительный бум. Обновлялись запущенные старые каменные дома времен последнего кайзера в старых кварталах и крупноблочные дома новостроек времен ГДР. Кроме того, строилось новое жилье. Берлин, Лейпциг, Дрезден и другие крупные города бывшей ГДР превратились в строительные площадки. Самые амбициозные планы вынашивали власти объединенного Берлина. Трехмиллионный город должен был в два раза увеличиться и превратиться в крупнейший мегаполис между Парижем и Москвой. Для западногерманских строительных фирм и их польских партнеров, которые поставляли на стройки дешевых рабочих, это было настоящее эльдорадо.

Приватизация с коррупцией и мафией

Но и в то время все происходило далеко не лучшим образом. Восточные немцы, получив на руки западные марки, сразу же отвернулись от собственных товаров. Выбирали то, что лучше своего, гедеэровского. В результате государственные предприятия стали рушиться, тем более что застопорился экспорт на восток. Уже спустя год после объединения восточные немцы были шокированы, столкнувшись со столь неприятным явлением капитализма, как безработица. Их недовольство росло с каждым новым банкротством крупных предприятий, тем более что одновременно они узнавали: при приватизации предприятий не обходилось без коррупции. После объединения промышленные гиганты ГДР попали под контроль назначенных правительством ФРГ т.н. ликвидаторов. Их задачей была модернизация предприятий и последующая продажа новым собственникам. Во многих случаях ликвидаторы, получив взятку, снижали цены, а новые собственники вывозили ценное оборудование к себе на запад и доводили заводы до банкротства.

Так, например, произошло с VEB Wärmeanlagenbau, крупной государственной ТЭЦ, дававшей тепло половине восточного Берлина. Аналитики были убеждены, что после объединения ТЭЦ найдет себе место в рыночной экономике, однако в 1994 году она обанкротилась. Это банкротство явилось результатом махинаций ликвидатора, который по заниженной цене продал ее подозрительной швейцарской фирме. Делец впоследствии был осужден на несколько лет, но простым берлинцам лучше от того не стало.

Подобных примеров было много. А в некоторых городах, например, в Галле, вокруг ликвидаторов образовалась настоящая мафия. В 1998 году было подсчитано, что коррупционные схемы приватизации предприятий привели к потере как минимум 10 млрд. марок (5 млрд. евро сегодня).

Зато безработных становилось все больше. Уже в 1991 году на территории бывшей ГДР насчитывалось 1,1 млн. безработных. То есть каждый десятый восточный немец в работоспособном возрасте. Сегодня безработица по-прежнему превышает один миллион человек. Это значит, что треть всей безработицы в ФРГ приходится на восточные земли.

Инвестиционный пузырь лопнул в 1993 году, и восточные немцы внезапно оказались в состоянии рецессии. Строительные компании, которые росли после объединения, словно грибы после дождя, начали валиться. К своим прежним масштабам деятельности они не смогли вернуться до сих пор. О масштабах кризиса в строительной отрасли говорит хотя бы тот факт, что ныне каждый четвертый архитектор в восточных землях является безработным.

Невидимая стена

Амбициозные планы берлинских властей, как оказалось впоследствии, имели неприятную обратную сторону. Город инвестировал в новое жилье, но желающих поселиться в новых домах оказалось мало – им нечем было платить. Одновременно, рухнула промышленность столицы. До объединения ФРГ и ГДР рассматривали западный и восточный Берлин, соответственно, как свои витрины. Фирмы по обе стороны стены щедро субсидировались. После падения стены эти привилегии стали достоянием прошлого, и предприятия пришли в упадок. Кроме того, вопреки ожиданиям, в Берлин не вернулись крупные концерны, которые до войны имели свои штаб-квартиры на берегах Шпрее.

Столицей немецких издательств стал Гамбург, финансовых учреждений – Франкфурт-на-Майне. Берлину остались только туристы. Теперь Берлин – это едва ли не единственная европейская столица, не играющая значительной роли в экономической жизни страны. Да и как столица Берлин неполноценный, ибо до сих пор семь федеральных министерств имеют свои главные штаб-квартиры в старой столице ФРГ – Бонне.

Спустя 20 лет после падения стены Берлин борется с 14-процентной безработицей и городским долгом в размере более 5 млрд. евро. В восточном Берлине безработица еще выше – более 20%. Там приходится уже говорить о бедности, а недовольство и отсутствие перспектив толкают молодежь в ряды неонацистских группировок. Правда, многие молодые немцы приходят в Левую партию, которая считает, что во время двух Германий жизнь на востоке была легче, чем теперь. На последних выборах в Бундестаг Левая партия получила 12% голосов и стала четвертой политической силой страны.

Куда уходят деньги

Безработица, бедность, стагнация экономика приводят восточных немцев к миграции в западные земли. После падения стены из бывшей ГДР в «старые» земли переехали более 1,5 млн. человек. Только в прошлом году восточные земли покинули 50 тыс. человек. В результате этого процесса восток потерял свой ценнейший человеческий капитал, ибо уезжают, главным образом, наиболее образованные и квалифицированные молодые специалисты и рабочие, особенно женщины. Как следствие, демографические проблемы на востоке намного острее, чем в западных землях. Появились уже населенные пункты, где детей можно сосчитать на пальцах одной руки. Молодежь уехала, остались только пенсионеры и потерявшие всяческую надежду хронические безработные.

Ситуация на востоке заставляет нервничать западные земли, которые из года в год выплачивают миллиарды евро в рамках т.н. налога солидарности. Используя эти деньги, восток должен был догнать запад, развивая инфраструктуру и создавая новые рабочие места. Но, как оказалось, деньги в основном уходят на зарплаты чиновников и уплату текущих долгов. Терпение запада постепенно исчерпывается, поскольку города западных земель сами при этом влезают в долги.

Один из чиновников Эссена (Северный Рейн – Вестфалия) говорит, что долг его города каждый день увеличивается на один миллион евро, но при этом приходится ежегодно платить 30 млн. евро на восточные земли. Чиновника, понятно, интересует, когда же эти деньги деваются. Примеры использования денег оптимизма не внушают. Например, в Дрездене на западные деньги отремонтировали коммунальное жилье, а затем с выгодой продали на свободном рынке. Однако, с другой стороны, понятно, что без помощи запада восток самостоятельно не поднимется. «Солидарные» деньги будут поступать до 2018 года. А что дальше? Никто пока не может ответить на этот вопрос. Ведь на улице свирепствует кризис.

Кто выиграл, а кто проиграл?

Столь противоречивая картина жизни на востоке после падения Берлинской стены и объединения вызывает неоднозначное отношение восточных немцев к событиям последних 20 лет. Заметно также и то, что многие факты и процессы восточные и западные немцы склонны оценивать по-разному.

По данным опроса, проведенного по заказу общественного объединения «Народная солидарность», позитивными изменениями, которые произошли после падения Берлинской стены, восточные немцы считают свободу мнения и СМИ, возможность путешествовать, несравнимо больший ассортимент товаров и услуг, а также улучшение жилищных условий. Уровнем развития демократии в объединенной Германии, больше довольны на западе страны – 66% опрошенных. На востоке этот показатель составляет лишь 48%.

По данным института исследования общественного мнения Emnid, лишь 12% немцев считают, что за 20 лет, прошедших после падения Берлинской стены, уровни жизни жителей западных земель («весси») и восточных («осси») - сравнялись. И только 11% уверены, что достичь этого удастся за ближайшие пять лет. По оценке теолога Фридриха Шорлеммера, игравшего заметную роль в правозащитном движении ГДР, процесс «срастания» двух частей Германии продолжается и поныне. «Я думаю, что преодолеть различия удастся лет через двадцать», - заявил он в интервью Deutsche Welle.

Кто выиграл, а кто проиграл от того, что ФРГ и ГДР стали единым государством? Ответ на этот вопрос на днях попытался дать немецкий общественно-правовой телеканал ZDF.В ходе проведенного по его заказу соцопроса стало ясно: 60% западных немцев считают, что объединение Германии принесло больше пользы восточным немцам. С этим мнением явно не согласны сами «осси». Лишь 23% опрошенных респондентов из «новых» земель согласны с тем, что они оказались в выигрышной ситуации после событий 20-летней давности. Такая точка зрения восточных немцев ничуть не удивляет. Ведь ВВП на душу населения здесь достиг в 2008 году лишь 71% от западного

Еще более интересные данные приводит Лейпцигский институт рыночных исследований. Оказывается, и сегодня, спустя 20 лет после падения стены, 12% населения Германии положительно относятся к восстановлению границы, то есть возврата к ГДР и ФРГ. В основном это простые рабочие, безработные или сторонники левых.
По мнению психологов, «осси» и «весси» по-прежнему полны предрассудков друг о друге. Так, многие западные немцы винят восточных соседей за экономические проблемы страны. Помимо этого, на востоке бытует мнение, что «весси» - самоуверенные эгоисты. А на западе полагают, что их восточные соотечественники - нытики и лентяи. По оценке экспертов, причина разочарования друг другом здесь кроется в изначально завышенных оценках и ожиданиях. Фридрих Шорлеммер считает, что после восторга 20-летней давности наступило отрезвление, и с тех пор процесс сближения продвигается черепашьими темпами.
Словом, и сейчас, спустя 20 лет после падения Берлинской стены, место, где кончается запад и начинается восток, видно невооруженным взглядом. Не только по «цветущим ландшафтам», но и по настроениям людей.

Виталий Иванович Дзюба
политолог, г.Киев