NEW FARBEN ORDER Ч.12. ПОКЛОННИКИ БАВАРСКОГО ПИВА В УЧЕНИИ И ТРУДЕ. Ч. 1

Это цитата из панегирика, написанного главным редактором газеты «Голос народа», издававшейся на территории Локотской республики после обзорного посещения её администрацией Мюнхена. Потом риторика восторженного коллаборационизма исчезла вместе с самим явлением и вернулась в 90-е. Дотянулся проклятый Гёббельс: новые «голоса народа» сели лить слёзы по баварскому пиву, которым немцы щедро поили жителей оккупированных территорий. Описывать счастливую жизнь заграницы кинулись после того как триколор локотского самоуправления был поднят над всеми административными зданиями страны, на территории которой натурально развернули план «Ост».

Именно так, генеральный план «Ост» Конрада Мейер-Хетлинга предполагал: «Так как сейчас невозможно отказаться от сотрудничества с коренным населением Восточных областей, создаваемый на этом пространстве народный порядок должен быть нацелен на умиротворение местных жителей». Этот известный план на самом деле на девяносто процентов документ экономического характера и оценивает расходы, «которые приводят к приносящим доход капиталовложениям, в первую очередь следует принять во внимание средства кредитов, взятых у Рейха, средства рынка частного капитала и средства из предоставленных дополнительных кредитов». Средства частных кредитов в «приносящие доход капиталовложения» оценивались в добрые 19,11 млрд. из необходимых 45,7 млрд. рейхсмарок[311]. При этом, напомню, что с 1941 года планирование экономики Третьего Рейха было официально передано Обществу Юго-Восточной Европы под руководством главы отдела экономической разведки «Farben I.G.» Макса Илгнера, племянника финансового архитектора концерна Германа Шмица. Резиденция Общества была расположена в Вене и являлась сосредоточением независимых экономических школ и институтов по большей части австрийских, таких же которые впоследствии обучат и подготовят к работе Е. Гайдара. Из Второй Мировой «частные кредиторы» вынесли несколько уроков, которые зафиксировало на своих заседаниях немецкое руководство: «Россия может быть сокрушена только русскими» и «только с помощью «руководства». Подготовить такое руководство в своё время взялось Московское отделение Международного Института Прикладных Систем Анализа (IIASA), альма-матер которого также располагалось в Австрии:





Чтобы не оставалось иллюзий относительно случившегося в 90-е приведу еще одну цитату доктора Конрада Мейер-Хетлинга: «Получение дополнительных кредитов и денежная эмиссия могут быть использованы в качестве подходящего средства финансирования (ср. с примером Центрального эмиссионного банка Украины), если необходимые народнохозяйственные резервы (в форме земли, рабочей силы, сырья и т.д.) имеются в наличии и с помощью использования кредита могут быть использованы продуктивно» - из которой видно, что многие детали «перестройки» это и есть план «Ост», и рождались эти детали отнюдь не в младореформаторских головах. Как говаривал близкий друг Адольфа Гитлера, тонкий интеллектуал Роберт Лей: «Инновации – главный ваш инструмент. Под маркой экспериментов и заимствований иностранного опыта смело наносите удары ломом» [264].

Речь в документе идет также о «возможности введения всеобщей трудовой повинности» - во-первых кредиты надо будет отдавать, во-вторых Третий Рейх силой клонировал ту самую «новую социальную справедливость» о которой грезил Эдуард VIII и которая уже была установлена на территориях самого Третьего Рейха, награбившего столько, что если бы Гитлер так уж любил свой народ, то тот бы зажил как арабские шейхи. Но экспроприированные средства почему то оказались в Швейцарии, а «любимый народ» первым познакомился с «новой социальной справедливостью».



Несмотря на то, что Имперский аграрный союз на втором этапе президентских выборов 1932 года объявил Гитлера кандидатом от сельского хозяйства страны, исследование общественного мнения, проведенное Кершо, свидетельствует о том, что именно в сельских областях неприятие нацистского режима было в это время почти всеобщим. Объяснением может стать иллюстрация социального эксперимента по созданию кастового неофеодализма, которому подверглось крестьянство Германии. Речь идёт о создании Имперского продовольственного сословия, по определению рейхсминистра продовольствия и сельского хозяйства Р.В. Дарре: «единой сословной организации распределения и переработки продуктов сельского хозяйства». Образованное в соответствии с «Законом о временной организации Имперского продовольственного сословия» от 13 сентября 1933 г. оно должно было принудительно объединить все профессиональные отрасли сельского и лесного хозяйства. Несмотря на то, что Дарре назвал «год победоносной национал-социалистической революции» годом «славного освобождения немецких крестьян», на смену контрактной системы и свободной реализации продукции вводился жесткий регламент всего оборота аграрного сектора.

Пропаганда подавала этот шаг как ответ - «либеральному меркантильному торгашескому духу мы противопоставляем наше мировоззрение крови и почвы». По поводу почвы нужно заметить, что хотя экономическая программа NSDAP 1930 года заявляла: «немецкая земля никогда не станет объектом финансовой спекуляции», это никогда не было реализовано на практике, зато теперь землевладельцы не справлявшиеся с обязанностями по отношению к фатерланду или по политическим мотивам могли быть лишены права собственности на землю по усмотрению рейхскомиссара.



Идеологическая машина объясняла крестьянству, что оно «оплот против разрушительного воздействия цивилизации» и «эталон нордической расы», условия соответствия которому определил Дарре, выступая перед представителями германской промышленности в 1934 году: «Мы требуем, чтобы каждый крестьянин сознательно подчинялся суровой дисциплине; мы отдаем ему приказ в битве за продовольствие … » - по его мнению «зачаточными клетками расового возрождения немецкого народа» должны были стать «наследственные дворы», закон о которых разрешал наследование лишь одному из детей мужского пола. Под лишённых наследства остальных детей 1 февраля 1940 г. в Имперском молодежном руководстве была создана «служба поселенцев молодого поколения OST» - основа заселения «восточных поселений», где после годового курса сдавался экзамен на усвоение сельскохозяйственного труда. Отдел «Остланд» функционировал в Рейхсминистерстве продовольствия и сельского хозяйства с 1933 года, что явилось продолжением гитлеровской политики, определённой фюрером в «Mein Kampf»: «Мы … указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке … Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены»[280]. «...Коренных жителей вытесним в болота Припяти, чтобы самим поселиться на плодородных равнинах...» «Мы совершенно не обязаны испытывать какие-либо угрызения совести... Едим же мы канадскую пшеницу, не думая [при этом] об индейцах»[291]. План «Ост» действительно предполагал онемечивание отдельных территорий, но до этого переформатировано должно было быть само немецкое сознание:





Зажигательную речь министра пропаганды, сопровождающую публичное сожжение «неблагонадёжных» книг наблюдал детский писатель Эрих Кестнер, чьи книги горели вместе с 24 другими «нежелательными и вредными» авторами[280]. Кестнер в течении шести лет издавался в семейной газете Отто Байера «Beyers für Alle» (с 1928 г. «Детская газета Клауса и Клэры»)[316].

«Дню сжигания книг» предшествовало изъятие из университетских библиотек учебников и курсов лекций, не вызывающих доверия у нового руководства. Это дало старт воспитательной доктрине, которую описал ведущий национал-социалистический педагог Э. Крик: «Национал-социализм является мировоззрением, которое поднимает тотальное притязание на действительность и не хочет доверять формирование мнения воле случая» .

Руководитель Гитлерюгенд - Бальдур Бенедикт фон Ширах (нем. Baldur Benedikt von Schirach) провозгласил «революцию воспитания», в которой задача «обновления немецкой народной души» возлагалась на образование. Родители, препятствующие переходу их детей в ведомство фон Шираха подлежали тюремному заключению, а сами дети направлялись в сиротские приюты.



Вмешательство в дела семейные вообще узнаваемый признак даже современного «нового мирового порядка», так в Третьем Рейхе была заведена так называемая «семейная книга», где помимо учитываемых ранее стандартных сведениях о родителях заполнялись данные об их гражданстве, вероисповедании, расовой принадлежности супругов[280], составлялось генеалогическое древо с указанием кто, чем, когда болел, примерно то, что в современных московских школах называют «паспортом здоровья ученика», напоминающий по содержанию социальный паспорт родителя[315].

Для идеологической интеграции в школах на первый план вышли гуманитарные дисциплины, например – страноведение, где основной акцент делался на проблемах геополитики, жизненного пространства, демографии, расовой экспансии и на значении колониальных территорий. Реализуя 20-й пункт программы NSDAP, предполагавший «предпринять полную реорганизацию ... национальной системы образования …» под кураторством различных ведомств были созданы национал-политические воспитательные учреждения «Напола», закрытые школы орденсбурги (орденские замки), «Школы Адольфа Гитлера» и высшие партийные школы, для которых издавались специальные учебники и разрабатывались специальные образовательные программы. В 1937 году корреспондент «Манчестер Гардиан» опубликовал свои впечатления от посещения орденского замка, в учебной библиотеке которого он наткнулся на открытый атлас, в котором « … немецкие колонии все еще остаются немецкими … Эльзас - Лотарингия не являются французскими! Примечание на полях указывало на то, что эти области были у Германии украдены». Примечательно, что в этих заведениях, дающих возможность «трудолюбивому немцу … занять свое место в национальном руководстве» учебное время было перераспределено в пользу физической подготовки и расоведения в ущерб прочих предметов за исключением английского. «Политические солдаты в униформе, двинутся в университеты. Интеллектуал боится такого варварства, но молодое поколение хочет вернуться в джyнгли» - подчеркивалось в статье газеты «Немецкий студент».

Повсеместное расоведение привело к моде среди подростков осветлять волосы, с октября 1933 года в выпускных классах по «расоведению» вводится экзамен. Часы в пользу нового предмета перераспределяются за счёт иностранного языка и той самой математики[280], которая, по мнению А. Фурсенко «убивает креативность»[305], зато её отсутствие, видимо обеспечивает более безболезненный возврат в джунгли.

Поскольку учебников по расологии еще не написали, учителям приходилось развивать креативность на месте. Один из преподавателей биологии, руководствуясь выдержками из работ видных расологов, взялся измерять носы и черепа собственных учеников, скрупулезно фиксируя полученные результаты. В конце исследований он объявил классу, что только 7,7% обследованных принадлежит к расовой элите человечества. Один из счастливчиков поинтересовался: могут ли лица еврейского происхождения считаться представителями нордической расы. «Конечно нет, мой мальчик. В этом - суть нашей работы. Наша новая расовая наука позволяет нам идентифицировать и отделять таких людей от народного сообщества» - был ответ. «Тогда, видимо, произошла ошибка, - заметил ученик. - Моя мать - еврейка»[280]. Ошибки эти были столь частыми, что прообразом «идеального немецкого солдата» для нацистской прессы послужил солдат вермахта еврей Вернер Гольдберг[306].



Для повышения жизнеспособности светловолосой «арийской расы» и женские и мужские школы стали отдавать предпочтение физической подготовке. «Поменьше часов в аудиториях, побольше – на воздухе» - напутствовал министра образования Руста глава Трудового Фронта Роберт Лей[264]. Кроме того, образование нацелилось на обучение практически полезным вещам, девушек вместо естественно научных дисциплин стали обучать домоводству и рукоделию, а будущим солдатам вермахта объяснили, что «высочайшая честь мужчины - в том, чтобы пасть в схватке с врагами своей страны».

«Мы хотим в течение года достигнуть уровня, когда оружие покоится так же спокойно в руке немецких мальчишек, как и перо. … Либерализм написал на школьных дверях, что «знание - это сила». Но мы узнали во время ВОЙНЫ и в послевоенные годы, что могущество нации, в конечном счете, основывается на ее оружии и на тех, кто знает, как его применять» - объяснял в 1935 году обергебитсфюрер X. Штелрехт. С 1942 года члены гитлерюнген с 14 лет проходят семидневные курсы военной подготовки, с 1943-го из них по достижении 16 лет комплектуются зенитные батареи. Привлечённые к военной службе носили форму Люфтваффе и получали 50 пфеннигов ежедневного жалования. С 1944 года к боевым действиям были привлечены 11-летние подростки.

Согласно заявления Имперского министерства науки, образования и культуры: «Высшей задачей школы является воспитание молодежи для службы народу и государству», поэтому 1 мая, десятью днями ранее книжного аутодафе, показательно в День труда, Адольф Гитлер выступил со следующей речью: «Многократно превозносимая «академическая свобода» должна быть изгнана из германских университетов, поскольку эта свобода, будучи только негативной, не была подлинной. … Первое обязательство – по отношению к народному сообществу... Это обязательство должно быть прочно установлено и внедряться Трудовой повинностью». Сама Национал-социалистическая добровольная трудовая служба была создана двумя годами раньше и к моменту его выступления уже успела обзавестись двумя трудовыми лагерями для молодёжи, где помимо труда немало времени уделялось физической подготовке. Фюрер Имперской трудовой повинности К. Хирль считал, что: «Трудовая повинность будет гордой привилегией немецкой молодежи и ... службой на благо всего народа», на деле с 1934 года она становится шестимесячной обязанностью, выполнение которой заносится в «Паспорт трудовой повинности», который в отдельных случаях предъявлялся для прохождения экзаменов. «Все молодые немцы обоих полов, должны служить своему народу в Имперской трудовой повинности» - говорилось в «Законе об Имперской трудовой повинности» от 26 июня 1935 г. Уже в начале 1941 г. была издана специальная директива Гесса, позволявшая привлекать к сельскохозяйственным работам школьников старше 10 лет. Генеральный трудовой фюрер доктор Деккер приветствовал возможность покинуть «каменную нищету городов» и «ощутить, где выращивается хлеб для народа» в специальных трудовых лагерях.



«Тот, кто терпит неудачу в лагере, утрачивает право управлять Германией как выпускник вуза» - заранее предупреждал глава Имперского министерства науки, образования и культуры – Б. Руст.

Теперь в ВУЗах, как и в средней школе, вместо академического образования приоритет отдавался физическому воспитанию и формированию характера. Считалось, чтобы стать судьёй студенту достаточно двухсеместрового курса права. Преподавание было переориентировано на практическую работу на промышленных предприятиях и фермах – ближе к работодателю[280]. В общем складывается такое впечатление, что к разработке новой образовательной системы немцы привлекли А. Фурсенко с его «будущий студент будет «затачиваться» под конкретного работодателя»[305] … ну или наоборот, ибо совпадает всё вплоть до сокращения часов математики.

Подобная практика не преминула сказаться на уровне выпускников. Командование вермахта отмечало у призывников «ежегодное снижение уровня знаний, способности мыслить и выражать себя логически», а также «неадекватное владение немецким языком в его устной и письменной формах», общее количество студентов уменьшилось со 128 тыс. чел. в 1931-1932 гг. до 57 тыс. чел. в 1937-1938 гг. Отчасти это произошло из-за сокращения женской аудитории: с апреля 1933 года для студенток была установлена десятипроцентная квота, что привело в довоенный период к резкому сокращению их доли. Новый режим изначально декларировал негативное отношение к высшему женскому образованию. По мнению лидеров национал-социализма, женщины должны были рожать детей, крестами разной степени награждались матери родившие четырех и более детей, им были обязаны салютовать члены «Гитлеровской молодежи». Но при этом речь не идёт о принципе Гогенцоллернов - дело женщины: Kirche, Kinder und Kuche. «Каждый ребенок, которого женщина приносит в этот мир, это битва, битва, которая ведется ради существования ее народа, - провозгласил Гитлер 15 сентября 1935 г., обращаясь к партийному съезду с речью, озаглавленной: «У женщины тоже есть свое поле битвы». «Необходимо понять, что брак не является самоцелью, что он должен служить более высокой цели - размножению и сохранению вида и расы» - утверждал он в «Майн Кампф». Дети для Третьего Рейха – это в первую очередь рабочие руки и солдаты, те, кто будет реализовывать принцип служения корпоративному государству, в котором было больше корпоративного, чем государственного.

К примеру, новорождённые у остарбайтеров изымались в детский дом в Рюхене, принадлежавший предприятию «Volkswagen», 70% рабочих которого были принудительно пригнаны с восточных территорий[280]. Доставка в Рейх детей для подготовки к работе на фабриках входила в обязанности главы «Гитлеровской молодёжи», сумевшего до лета 1944 года привезти около четырёх тысяч мальчиков в возрасте от 10-ти до 14 лет[264]. В отношении новых «остарбайтеров» система ювенальной юстиции с системой патрональных семей является лишь новым более скрытым механизмом реализации старых планов:



В «Акте об истреблении немецко-фашистскими захватчиками на территории Латвийской ССР 35 000 советских детей» упоминаются данные департамента Остланда: «немцы доставляли советских детей в возрасте от 4–12 лет» … «во двор «Народной помощи» гор. Риги, по улице Гертрудес 5» через который в течении 1943-44 гг. передали хозяйствам Латвии до 5000 советских детей[308]. Отобранных и доставленных в Вену детей из Сербии использовали в качестве прислуги[264]

Определённым ударом по семье стало введение закона о «наследственных дворах», по которому в сельской местности дочери лишались права на наследование имущества родителей, а вместе с этим и каких-либо перспектив выхода замуж. У взявшегося было возражать введению закона профессора Зеринга Имперским крестьянским фюрером были быстро найдены еврейские корни, а его «Исследовательский институт по аграрной сути и сути поселений» был закрыт. «Новый мировой порядок» не рассматривал семью, как приоритет общества. «Семейная жизнь - отжившее понятие. Нам оно не нужно в нашей новой жизни, которая ставит превыше всего государство. Не доверяйте никому. Следите за своей женой. Следите за своими детьми. Следите за всеми. И доносите об их действиях правительству» внушал своим подопечным руководитель Гитлерюгенд фон Ширах.



Сущность политики деторождения раскрывается в знаменитом указе Гиммлера 1939 года, где он призывает солдат зачать детей, прежде чем идти в бой[266]. В январе 1944, чтобы повысить рождаемость и компенсировать потери мужского населения Гитлер предложил введение бигамии. Идея была активно поддержана женой рейхсляйтера, национал-социалисткой Гердой Борман. В результате её мужем был развёрнут проект «народных браков»: в апреле 1944 г. партийным службам отдали распоряжение создавать возможности для «хорошего общения» между пришедшим в отпуск с фронта, «проверенным в бою и наследственно здоровым мужчиной» и двумя или более незамужними женщинами с целью зачатия детей. В будущем запрещалась публикация любых романов, рассказов, пьес, в которых бы содержались описания конфликтов между «законной женой» и «незаконной соперницей». Напротив, говорилось в меморандуме рейхсляйтера, «мы должны умело и ненавязчиво показать», что согласно генеалогическим исследованиям, многие выдающиеся деятели прошлого имели внебрачных детей. Необходимо полностью отказаться от употребления самого слова «незаконнорожденный»[280].



Цитата эта помимо прочего показывает, что отношение к «Kirche» у руководства новой Германии было негативным, сразу после прихода к власти оно запретило любые молодёжные церковные объединения[208]. Под руководством Гиммлера начался процесс реабилитации жертв инквизиции, которая якобы в сговоре с мировым еврейством уничтожала генофонд арийской расы[314]. Редактор журнала «Народный наблюдатель», будущий крупный идеолог нацистского движения открыто объявлял идеалы христианской Европы бесполезными убеждениями:





В 1935-37 гг. прошли показательные процессы над священнослужителями и монахинями по обвинению их, как уже принято, в сексуальной распущенности и валютных махинациях. С 1941 года гитлерюнген умышленно обязали проходить еженедельную перекличку во время воскресной службы, что вызвало открытые протесты среди населения. Также громкий общественный резонанс вызвало введение сельскохозяйственного календаря, в котором отсутствовало какое бы то ни было упоминание христианских святых. Особенным нападкам католическая церковь подвергалась с еженедельном иллюстрированном журнале СС «Черная гвардия», редактором которого был глава Службы массовых диверсий «Инсургирунг унд саботаже», специалист информационно-психологических операций полковник СС Гюнтер д'Алкуен, работавший под началом «чисто интеллектуально подавившего в себе еврея» Рейнхарда Гейдриха[266]. В свете этого с одной стороны рассказы о потворстве нацизму со стороны католической церкви не будут соответствовать истине, тем более говорят, что как только папа Пий XII порывался выразить негодование теми или иными действиями нацистов, те дюжину патеров-кюре отправляли в концлагерь[321]. С другой стороны, согласно показаниям доктора Карла Нейгауза, курировавшего отношения с церковью со стороны Главного управления Имперской Безопасности: «Пий XII во время мировой войны тайно вел прогитлеровскую политику», чему в частности соответствует его энциклика проклятие коммунизму «Квадра-гезимо анно»[89]

Источник