НИКОЛАЙ ДАНИЛЕВСКИЙ И ИОСИФ СТАЛИН: К ВОПРОСУ О ЕДИНСТВЕ И НЕРАЗРЫВНОСТИ РУССКОЙ ИСТОРИИ

Хочу сразу оговориться, что речь в моем выступлении пойдет не о нравственной оценке личности И.В.Сталина и сталинского режима. Это - отдельная и весьма непростая тема.

Речь о связи времен, связи эпох. Хочу предложить некое историософское рассуждение, к которому меня подвигло несколько фактов. Прежде всего, некоторое время назад довольно активно муссировался слух о том, что знаменитая книга Н.Я.Данилевского «Россия и Европа» была настольной книгой у И.В.Сталина. Слух этот, конечно, был направлен на дискредитацию идеологии «вековой русской экспансии». Он и был слухом, впрочем, известно, что книга Данилевского была в библиотеке у Сталина, и советский лидер был с ней знаком.

Потом мне довелось прочитать воспоминания югославского диссидента Милована Джиласа, кстати, критически и даже враждебно относившегося к Сталину в послевоенные годы. Вспоминая о своих встречах со Сталиным в годы войны, Джилас рассказывал, что однажды Сталин подвел его к карте мира, на которой одна шестая часть суши была окрашена в красный цвет и произнес: «Никогда они [англосаксы - А.С.] не смирятся с тем, чтобы такое пространство было красным - никогда, никогда!» В другой раз Сталин заявил, что реальная возможность противостоять будущей агрессии - объединение славянства: «Если славяне будут объединены и солидарны - никто в будущем пальцем не шевельнет». Причем, Джилас подчеркивает, что Сталин повторил трижды фразу: «Никто пальцем не шевельнет». И Джилас прямо квалифицирует взгляды Сталина как панславизм. А именно Н.Я.Данилевский являлся одним из столпов панславизма.

Далее. В свое обращение к народу 9 мая 1945 года Сталин посчитал нужным вставить фразу о том, что великая победа нашего народа над немецко-фашистскими захватчиками - это геополитическая победа славянства: «Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией».

Но еще более характерным является «Обращение к народу» И.В.Сталина по случаю победы над Японией, в день окончания второй мировой войны 2 сентября 1945 года. Сталин подчеркнул, что японская агрессия против России-СССР началась еще в 1904 году. Потом были интервенция, Хасан и Халхин-Гол. Все это - звенья одной цепи. Несмотря на победы Красной Армии над японцами, говорил Сталин, «поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения (выделено мной - А.С.), этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт о безоговорочной капитуляции». Какая нарочитая демонстрация исторической преемственности!

Все эти факты свидетельствуют о том, что поиски связей между взглядами Н.Я.Данилевского и И.В.Сталина вовсе не безосновательны, это - отнюдь не надуманная проблема. Но речь тут не о том, как повлиял выдающийся идеолог панславизма на лидера Советской России. Я полагаю, что своеобразный панславизм Сталина (пусть и с марксистскими экивоками) можно объяснить не особенностями личности советского вождя (хотя и их надо принимать во внимание), но логикой исторического процесса. Вот она-то нас интересует в первую очередь. И она свидетельствует о единстве и неразрывности русской истории, несмотря на страшную катастрофу 1917 года.

Попытаюсь обосновать этот тезис.

В 40-50-е годы XIX века основоположниками русской философии Иваном Васильевичем Киреевским и Алексеем Степановичем Хомяковым было сделано великое открытие в области гуманитарной мысли. Они заложили основы цивилизационной концепции исторического процесса, утверждая, что Россия представляет собой особый тип цивилизации, отличный от Запада. В 1852 году Киреевский опубликовал небольшую по объему, но фундаментальную по мысли работу «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России». В ней четко сформулировано, что отличительный характер европейской образованности (сейчас принято говорить, западной цивилизации) дали три особенности: «особая форма, через которую в него проникло Христианство», «особый вид, в котором перешла к нему образованность древнеклассического мира», «особые элементы, из которых сложилась в нем государственность». Это мнение в целом разделял и А.С.Хомяков (хотя и спорил с Киреевским по частным вопросам). Соответственно, русская цивилизация (славянофилы предпочитали говорить образованность) отличается от европейской тем же. Иными словами, эти отличия суть: особенность христианства (Православие), особенность организации общественной жизни (Народность) и особенность государственного устройства (Самодержавие).

Как отреагировал образованный класс России на открытие славянофилов? В лучшем случае сдержанно-иронически. В худшем - в их адрес сыпались издевательства и насмешки. Даже само слово славянофилы было первоначально презрительной кличкой. Фактически славянофильство оставалось до самой смерти его основоположников (в 1856 и 1860 г.) локальным (московским) кружком единомышленников, объединенных родственными и дружескими связями.

В 1869 году в журнале «Заря» увидела свет фундаментальная работа Николая Яковлевича Данилевского «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому», вышедшая в 1871 году отдельной книгой. Труд Данилевского Н.Н.Страхов назвал «катехизисом славянофильства». Данилевский, констатируя эмпирически бесспорный факт - «Европа не признает нас своими», видит «в Руси и славянстве не чуждое только, но и враждебное начало», причину видит в том, что Россия не принадлежит Европе. Однако этому не должно огорчаться, поскольку цивилизация европейская не тождественна общечеловеческой. И Данилевский выдвигает для объяснения исторических процессов теорию культурно-исторических типов: «Естественная система истории должна заключаться в различении культурно-исторических типов развития, как главного основания ее делений, от степеней развития, по которым только эти типы (а не совокупность исторических явлений) могут подразделяться». Рядом с романо-германским культурно-историческим типом существует русско-славянский, который пока еще не развился полностью.

Н.Я.Данилевский формулирует пять законов движения и развития культурно-исторических типов, среди которых важное значение имеет третий закон: «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций». Если ранние славянофилы еще грезили идеей примирения России и Европы, то Данилевский определенно говорит, что базовые принципы культурно-исторических типов не передаются. Иными словами, никакого примирения двух разных цивилизаций быть не может.

Книга Данилевского стала вызовом господствовавшим европоцентристским идеям и линейной парадигме исторического процесса. Поэтому против мыслителя были брошены лучшие умы отечественного западничества. Кто только не критиковал идеи Данилевского: и В.С.Соловьев, и Н.И.Кареев, и П.Н.Милюков, и многие другие. В целом можно сказать, что общественное сознание не приняло идей Н.Я.Данилевского. Базовая идеологема западничества: Россия - та же Европа, только отставшая в силу исторических причин от Запада, - оставалась незыблемой не только в сознании образованного слоя, но и в сознании интеллектуальной элиты.

Были конечно те, кто развивал и пропагандировал идеи славянофилов и Данилевского, мыслил в рамках предложенной ими методологии исторического процесса. Среди этих людей были такие титаны мысли как К.Н.Леонтьев, сформулировавший немало гениальных прозрений, в том числе и о возможности соединения идей социализма и монархизма. Или К.П.Победоносцев, пытавшийся реализовать в условиях конца XIX века идею симфонии властей. Эпигоны славянофильства (В.И.Ламанский, С.Ф.Шарапов) пытались изобразить этнографические границы русско-славянской цивилизации. Но в целом консервативная мысль конца XIX - начала XX века скорее была увлечена поворотом от Запада к Востоку. Этому отдали дань князь Э.Э Ухтомский, Л.А.Тихомиров, С.Н.Сыромятников, И.И.Дусинский, А.Е.Вандам (Едрихин) и другие. Полное воплощение эти идеи нашли уже в эмиграции в евразийстве, их первый сборник (1921 г.) так и назывался «Исход к Востоку» (Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий Г.В.Флоровский и П.П.Сувчинский). Словом, русская консервативная мысль ушла в сторону, был совершен крен от Запада к Востоку.

Некоторый переворот в общественном сознании могла произвести Первая мировая, или как ее называли современники, Великая война. В 1915 году философ В.Ф.Эрн опубликовал небольшую, но очень характерную статью, которая ценна, прежде всего своим названием, - «Время славянофильствует». Название статьи звучит как манифест. Эрн уловил новый тренд в общественном сознании. Действительно, война породила интерес правящего класса к некоторым излюбленным идеям славянофилов и Данилевского, например, к стремлению овладеть Проливами и восстановить крест над символом мирового Православия - собором Святой Софии в Константинополе. Но это был все-таки не фундаментальный антизападнизм, а скорее антигерманизм и панславизм. Таким образом, хотя время и начало славянофильствовать, но славянофильская идея была воспринята общественным сознанием однобоко.

Важнейшим свидетельством однобокости принятия славянофильской идеи кадетскими кругами, а они задавали тон в общественно-политических дискуссиях (лидер кадетов профессор П.Н.Милюков был одним из энтузиастов овладения Россией после войны Проливами) стало то, что они оказались застрельщиками антимонархического заговора и февральского переворота. Самодержавие не являлось для них ценностью, а, значит, несмотря на патриотическую риторику, они так и остались западниками.

После революции к власти в России пришли сначала умеренные, а потом крайние западники - либералы и большевики. К 1917 году последователи К.Маркса рассматривали Россию как самую неразвитую страну капиталистического мира, а потому неготовую к пролетарской революции, но лидер большевиков В.И.Ленин (Ульянов), «творчески развив» марксизм, придумал выход из этого противоречия: Россия - «слабое звено в цепи империализма». Это позволило теоретически обосновать закономерность перехвата власти большевиками. Тем не менее, большевики после 1917 года рассчитывали главным образом на революцию в Европе. Пресловутая «теория перманентной революции» Л.Д.Троцкого (Бронштейна), в которой Россия рассматривалась как «вязанка хвороста» для разжигания мирового революционного пожара, была вполне в духе традиционного марксизма.

Однако реальный исторический процесс разрушил марксистские схемы, дыры пришлось латать идеей «возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране» и другими усовершенствованиями, превратившими марксизм в марксизм-ленинизм, а затем и в сталинизм.

Нас в этой истории интересует одна важная часть сталинского усовершенствования марксизма - идея Советской России, как осажденной крепости во враждебной капиталистическом (западном) окружении. Это вынужденное, насильственное отделение России (СССР) от Запада на протяжении нескольких поколений прививалось политической элите страны как норма общественной теории и практики. Россия в обличье коммунистического СССР и союзные нам государства стали рассматриваться как особый мир, где порабощенные (униженные и оскорбленные) классы захватили власть. Но не как особая цивилизация. В общественной теории продолжала господствовать марскистско-ленинская схема, в существе своем европоцентристская.

Получилось прямо как у Гёте в «Фаусте», - силы зла стали служить добру. По Гегелю это, наверное, стоило бы назвать «хитростью разума», но для православного христианина это «историческое чудо» есть свидетельство действия Промысла Божия в истории.

После падения коммунизма русский народ увлекся старо-новым искушением - европейским соблазном. Когда-то протоиерей Георгий Флоровский (один из основоположников, а потом непримиримых критиков евразийства) написал знаменитую статью «Евразийский соблазн», в которой справедливо критиковал своих прежних единомышленников-евразийцев за отход от христианской традиции историософии, за попытку подменить идеологему Третьего Рима идеологемой Новой Орды. Работа эта вошла в золотой фонд русской мысли. Однако о. Георгий был слишком европейцем, а потому не сказал слов осуждения и вразумления тем, кто увлекается другим соблазном - европейским. А для нашего национального самосознания все-таки опаснее именно европейский соблазн, ведь он терзает наше сознание на протяжении нескольких веков.

Конечно, тут очень многое зависит от власти. Нашей власти нужна мудрость Петра Великого, который не только удержался от старообрядческой пропаганды русской исключительности (аналога русского национализма в условиях XVII - начала XVIII веков), но и устоял перед идейным пленением Запада, от чего, увы, не смогли вполне удержаться его преемники на престоле в XVIII веке.

Сегодня наше национальное самосознание стоит перед проблемой гамлетовского масштаба - восстановить связь времен. «Порвалась дней связующая нить/ Как мне обрывки их соединить!..» (перевод Бориса Пастернака), или «Ни слова боле: пала связь времен!/ Зачем же я связать ее рожден?» (более ранний (1844 г.) перевод Андрея Кронеберга).

Отрадно, что идея исторической преемственности, наконец, начала пониматься и властью. Впрочем, пока не очень последовательно. Предыдущий президент Д.А.Медведев не так давно заявил, что мы страна молодая, нам, видите ли, всего 20 лет. Но в президентском послании 2012 года В.В.Путина Федеральному Собранию уже нарочито подчеркивается, что мы - тысячелетняя цивилизация, прямо говорится о необходимости связи времен, о выплеснутых в 90-е годы прошлого века с грязной водой из ванночки детях, один из которых - это и есть связь времен.

Мы имеем парадоксальную ситуацию: связь времен восстановить сегодня проще, чем 100 лет назад, в Императорской России. По крайней мере, сознание нынешней политической элиты находится в более благоприятном состоянии, нежели сознание из предшественников 100 лет назад. Благодаря тому, что нынешняя элита получила прививку сталинского изоляционизма и своеобразного панславизма. Мы видим, что нынешняя политическая элита легко воспринимает идеи антиамериканизма и антизападнизма. Об этом свидетельствует хотя бы дружное голосование всех фракций Государственной Думы по внешнеполитической проблематике. Свежий пример - голосование по «Закону Димы Яковлева».

Однако это единство неосновательно, поскольку не зиждется на твердом основании общественной теории, национальной идеи. А значит - может рухнуть, если лидерами политических сил станут другие люди, а не те, кто ныне их возглавляет. Эту пустоту сознания политической элиты, воспитанной в советское время на антиамериканизме и антизападничестве, нужно наполнить идеей об особой русско-славянской цивилизации, что поможет ей объяснить ее глубинный антиамериканизм и антизападничество.

Пора сделать достоянием общественного сознания открытие славянофилов: Россия - это особый тип цивилизации. Поэтому лозунг дня должен быть таким: вперед к славянофильству, вперед к Данилевскому.

Много сделал для возвращения русского самосознания к парадигме цивилизационного подхода в своих трудах Александр Сергеевич Панарин, которого мы сегодня сугубо вспоминаем. Уверен, что за это Россия и русский народ будут ему всегда признательны.

Анатолий Степанов

Источник