КАКИМ БЫЛ "АКТ 30 ИЮНЯ 1941-ГО"
25-09-2012, 00:45. Разместил: Редакция
Вопрос этот сложен не по своей сути, а потому, что на него было и существует много противоречивых, а часто диаметрально противоположных ответов. Мы же не ставим задачу выражать свою точку зрения, свою позицию, трактовать событие или явление в своем мировоззренческом ключе. Ставим, прежде всего, задачу отвечать документально, как говорится, первоисточниками, или свидетельствами непосредственных участников, современников событий и явлений, сотворцов указанных процессов. Во-вторых, привлечь к ответу многих авторов - историков, политологов, литераторов, которые аналогично или противоречиво трактуют взгляды и действия творцов этих событий, процессов и явлений. Читатели, думаю, на основе предыдущих материалов уже составили свое мнение об "Акте 30 июня 1941-го".
Однако, обратимся еще к достаточно своеобразной характеристике и оценке «Акта 30 июня», представленной Иваном Кедриным (Рудницьким) в его статье "Почему я вспомнил об «Акте 30 июня?», напечатанной в зарубежной газете "Новый путь" в декабре 1982 года.
Иван Кедрин (1896-1995). Известный в Галичине в 20-30-ые годы и длительное время в среде украинской эмиграции журналист и политический деятель, литератор и политолог. В 20-30-х годах был соредактором газеты "Дело", органа партии Украинское национально-демократическое объединение (УНДО), которая в националистическом движении Западной Украины (особенно Галичины) стояла на левоцентристских позициях. Эту позицию занимал и Иван Кедрин, который не изменил ее и в послевоенные, уже эмигрантские, годы жизни.
И. Кедрин, характеризуя и оценивая «Акт 30 июня 1941-го», не отбрасывает его категорически, но и не воспринимает его абсолютно, как это делали и делают его авторы, последователи и апологеты, а дает своеобразную оценку. Прежде всего, он отмечал двойственность этого события, его политическую двугранность: она была "событием позитивным", потому что "показала живучесть идеи украинской государственности", а в то же время в ней "существуют важные идеи".
Мы уже указывали на то, что «Акт» имел три разных и достаточно противоречивых текста. Этот факт Кедрин называет "досадным моментом" всего «Акта 30 июня». И вот почему:"..напрашивается сравнение со всеми другими.. актами государственного самоопределения Украины: ни в одном из них не было призыва к любой инородной вооруженной силе, с которой украинская вооруженная сила может сотрудничать и "творить новый строй". Сотрудничество с центральными государствами (то есть с кайзерской Германией и цесарской Австро-Венгрией - В.М.) после Берестейського мира опиралась, собственно, на тот мировой договор от 9 февраля 1918 года, где делегация украинского Центральной Рады была признана в качестве равноправного контрагента делегаций 4-х государств - Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции. И сотрудничество действующей армии УНР (Украинской Народной Республики - В.М.) с польским войском опиралось на Варшавскую конвенцию от 21 апреля 1920 года: в обоих случаях Украина выступала с позиции слабости, а не силы, и потому оба договора были для Украины бесполезными, но они всё-таки удостоверяли, что Украина была тогда субъектом, а не объектом международной политики. «Акт 30-го июня» был провозглашен не только с позиции слабости, но не имел никакого адресата, ибо противопоставлял украинского контрагента контрагенту немецкому - но такого не существовало в реальной действительности, а существовал разве в грёзах и побуждениях авторов Акта. И если понятие государства вмещает в себя понятия территории, власти и народа, то какими компонентами оперировали авторы Акта 30 июня, которые "творили" украинское государство"?![18]. Согласимся, что здесь резонно сказано, что авторы "акта" не имели ни территории, ни власти, ни народа, да и элементарных полномочий на такую акцию.
И. Кедрин указывает и на следующий "досадный момент": "Акт провозглашения" был подготовлен и выполнен конспиративно одной партией". Здесь еще надо обязательно прибавить: и без элементарного согласия украинского народа Галичины, а тем более всей Украины! "Досадным моментом" является и подделка "пастырского листа" митрополита Андрея Шептицкого от 1 июля 1941 г., в котором благословляется "Акт 30 июня". Кедрин в статье указывает на то, что он сам лично разговаривал по этому поводу с самим митрополитом, и что бандеровцы, по существу, обманули митрополита, указав о согласовании акции с немецкими властями и другими партиями "украинского" (то есть националистического) направления.
И под конец автор отмечает:
"Нечего прославлять "Акт 30 июня" как будто бы с него начиналась история Украины, как будто бы перед тем была пустота, как будто бы только "Акт 30-го июня" засвидетельствовал существование украинских патриотов-государственников. Но и нечего охаивать тот Акт и отрицать за ним любое значение и любую ценность. Это всё-таки было проявление Государственного патриотизма. - Почему не идти по-середине дороги, почему не выражать в истории Украины всё то, что позитивно, держась в то же время священного принципа: каждый имеет право выражать свои субъективные взгляды, сторонники, единомышленники и восхвалители «Акта 30-го июня» стащили его с пьедестала, накручивая его так, как им нравится, меняя текст, приписывая тому одному событию, которое случилось 30 июня в 1941 г. во Львове, эпохальное, переломное историческое значение, которого это событие не имело и не имеет". [19]
Такова позиция И. Кедрина относительно «Акта 30-го июня». В ней, конечно, есть немало субъективного, но и много такого, что поможет читателю познать суть этого события.
Как оценивают "Акт 30 июня 1941-го" его творцы
Обратимся, прежде всего, снова к книге воспоминаний Я. Стецька, которая так и называется "30 июня 1941". Представим читателям несколько характерных предостережений ее автора.
Но сначала обратим внимание на "Вступительное слово" к книге, написанное творцом украинского интегрального национализма Дмитрием Донцовым, где он определяет "суть Акта 30 июня" как "бескомпромиссное провозглашение своей Правды" и называет настоящий акт "волей "рыцарей абсурда". Здесь, понятно, "рыцари абсурда" определяются Донцовим похвально, как герои Украины.
В начале книги Я. Стецько "принципиально" обижается, что его и всех националистов называют фашистами, а он же, получается, делал только "попытку навязать взаимоотношения с немецким государством как возможной вспомогательной силой в нашей борьбе против России". [20]. Как видите, читателю, "рыцарь абсурда" называет гитлеровскую Германию "вспомогательной силой"! Значит Стецько, считал, что главной силой в борьбе против Советского Союза были они, воинствующие украинские националисты.
И дальше:
"Наши оппоненты очень нечестно осуждают наши методы борьбы на Украине, мол, ОУН деморализовала молодежь, слушалась и зачитывалась произведениями и видениями Донцова, который ее разлагал, но как раз от той же ОУН ожидали те же оппортунисты в то страшное время совета, защиты, решения. Следовательно, наша мораль и идеология Донцова, видно всё-таки давали нам героическую мощь, выносливость и решительность погибнуть за большое дело!".[ 21], - патетически заявлял Стецько.
Сегодня почитатели "Акта 30-го июня 1941-го" представляют акцию бандеровцев, как "самовольную", "самостоятельную", "совершенную" и "героическую". Стецько же определяет, что той акции активно способствовали "факторы" гитлеровской Германии:
"Степан Бандера провел организованную полковником Р. Ярым беседу с адмиралом Канарисом, которому очень четко и ясно представил украинские позиции, встретив полное понимание, с точки зрения немецких интересов, у адмирала, который пообещал свою поддержку украинской политической концепции. Считая, что только при осуществлении ее возможна немецкая победа над Россией, адмирал отмечал, что перемены могут произойти, когда решающие фигуранты в следствии военных неудач убедятся, что другого выхода нет". [22]
И дальше Стецько продолжает ту же линию:
"Характерно, что все немецкие круги имели генеральную инструкцию - вероятно Геббельса или Риббентропа или Розенберга, не отрицали временно украинских требований, но использовали тактику волокиты. Только этим можно оправдать стереотипный аргумент, который ко времени взятия Киева повторял и проф. Кох, и проф. Байер и другие, дескать, дело государственности будет рассмотрено фюрером сразу после взятия Киева, очевидно, после этого пришел новый обманчивый аргумент: сразу после победного завершения войны!. Дискуссии с "Министерияль диригентом" д-ром Бройтигамом, "Министерияль директором" д-ром Ляйбрандтом, высокими правительственными чинами в министерстве Розенберга (министерство "восточных территорий", оккупированных гитлеровской Германией, которое возглавлял А. Розенберг - В.М.), которые не разделяли политику Гитлера, и стояли на наших позициях, не имели влияния на ход событий, хотя нам было необходимо делать в том направлении все дальнейшие попытки. Суггестии (внушение, гипноз - В.М.) с разных немецких сторон были различными. Появлялись предложения от того или иного министерства создавать краевой Совет (Ляндрат), или - совещательный Совет (Байрат) при немецком Рейхскомиссариате или при правительстве ГГ (генерал-губернаторы в оккупированной Польше - В.М.), переменив УДП (Украинское государственное правление, провозглашенное Стецько 30 июня в 1941 г. во Львове, - В.М.) на такую коллаборантскую немецкую пристройку и т.п. Все эти суггестии, зондажи приходили с разных сторон с разными интенциями (напряжением, усилением, ударением - В.М.).
Геббельс хотел иметь свою осуществленную концепцию "коллборантских правительств", чтобы свои Гречухи тоже соотвечали перед народами за немецкую политику геноцида.. (то есть свои квисолинговцы-предатели - В.М.)"[23]
Геббельс хотел иметь свою осуществленную концепцию "коллборантских правительств", чтобы свои Гречухи тоже соотвечали перед народами за немецкую политику геноцида.. (то есть свои квисолинговцы-предатели - В.М.)"[23]
И дальше Стецько декларирует несколько бодрее:
"Наша линия была четкой. Мы знали, чего хотим. Всякие суррогаты мы отбрасывали. Розенберг имел свой план на переходный период, который мы отбрасывали, но и Гитлер его также отбросил. Розенберг рассматривал два варианта: а) словацкий и хорватский, б) в переходное время Германия сама выполняет права суверенитета на захваченных территориях, а только впоследствии переходит к какой-то словацкой или хорватской формуле. Розенберг решился на второй вариант, будучи убежденным, что немцы без помощи порабощенных выигрывают войну на Востоке".
Все эти уловки и манипуляции, видимо, проделывались Стецько для оправдания перед своими же подельниками и в целях самой обычной демагогии. По поводу этого достаточно справедливо заметил историк в диаспоре Феликс Кордуба в статье "Der Generalplan "OST"[24]: "К сожалению, среди наших политических деятелей не нашлось ни одного человека, который бы основательно обратил внимание на назревающую угрозу для украинского народа от III рейха. Главное внимание - на большевизм и других оккупантов украинских земель и с каждым разом все большее "союзно-концепционное" ориентирование на национал-социализм, как главную противобольшевистскую силу в Западной Европе".
В этом упреке бывшего вояка 14-й гренадирен-дивизион СС "Галичина" Феликса Кордубы есть определенный резон.
Перевод с укр. РМ.У
Справка. Виталий Иванович Масловский (7 июня 1935 — 26 октября 1999) — украинский историк, доктор исторических наук, профессор.В период распада СССР, профессор подвергся преследованиям со стороны новой власти. За опубликованную им в 1990 году книгу «Земля обвиняет» о деятельности УПА, его уволили с работы в Институте общественных наук западноукраинского отделения АН Украины. С тех пор, в течение почти десятилетия, Масловский оставался безработным, живя на небольшую пенсию, которую получал как инвалид Великой Отечественной войны. Тем не менее, учёный продолжал работать над научными трудами.
Работа Виталия Масловского вызывала крайнее недовольство апологетов ОУН-УПА. В его адрес поступали многочисленные угрозы расправы, как через прессу, так и в личном общении.
В 1999 году за пределами Украины вышла очередная книга Виталия Масловского — «С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны». Отдельные главы из неё в предыдущие годы публиковались во львовской газете «Вильна Украина», что вызвало очень резкую реакцию со стороны националистов. Была развёрнута активная кампания по дискредитации учёного в прессе.
К концу 1999 года доктор исторических наук Масловский завершил очередную книгу — о холокосте и роли ОУН-УПА в его проведении. В процессе работы над ней, профессор обработал много новых, ранее неизвестных науке исторических источников.
26 октября 1999 года профессор Виталий Масловский был найден в бессознательном состоянии в подъезде своего дома во Львове. Смерть наступила 27 октября в результате черепно-мозговой травмы и перелома шейного участка позвоночника, вызванных падением в лестничный пролет собственного дома.
Историк активно участвовал в работе русского движения Западной Украины, выступал на конференциях и съездах с аналитическими докладами о перспективах русско-украинских отношений. Сторонники профессора Масловского восприняли его смерть, как политическое убийство, подобное убийству Ярослава Галана. Конфедерация русских общин западных областей Украины обратилась к местным и центральным органам власти с требованием провести детальное расследование гибели учёного и всех обстоятельств, связанных с этим происшествием. Несмотря на это, убийцы Виталия Масловского так и не были найдены.
Примечания
[1] ЦДАВО Украины, ф. 3833, оп.1, спр. 4.
[2] Стецько Я. 30 июня 1941: провозглашение возобновления государственности Украины. Торонто - Нью-Йорк - Лондон, 1967. С 193 - 194.
[3] Материалы к позициям освободительной борьбы украинского народа 1941 - 1953. Мюнхен, 1993. С 164.
[4] ЦДАВО Украины, ф. 3833, оп. 1, спр. 5, арк. 3.
[5] ЦДАВО Украины, ф. 4620, оп. 3, спр. 378, арк. 41 - 42.
[6] Стецько Я. 30 июня 1941. Торонто - Нью-Йорк - Лондон, 1967. С 265. [7] Там же. С 267.
[8] ЦДАВО Украины, ф. 3833, оп. 1, спр. 6, арк 3.
[9] См.: Украинская социально политическая мысль в 20 веке. Документы и материалы // Современность, 1983. Т. 3. С 26 - 34.
[10] Там же. С 36.
[11] Там же. С 37, 39, 40.
[12] Там же.С. 41.
[13] ЦДАВО Украины, ф. 2822, оп. 3, спр. 7, арк. 166.
[14] ЦДАВО Украины, ф. 3833, оп. Из,, спр. 7, арк. 1.
[15] Там же. Арк. 2-4.
[16] Там же. Арк. 5-6.
[17] Цит. за: Материалы к позиции освободительной борьбы украинского народа 1941 - 1953. Мюнхен, 1993. С 163.
[18] Там же. С. 164.
[19] Там же. С 165.
[20] Стецько Я. 30 июня 1941. С 21.
[21] Там же. С 144.
[22] Там же. С 164.
[23] Там же. С 164- 165, 273.
[24] Ж. "Украинский историк". Нью-Йорк - Торонто - Мюнхен, 1981. № 1 - 4. С. 155.
Вернуться назад