Ещё, как говорится, чернила не просохли на воображаемом манускрипте с моим сочинением, в котором я отметил удивительное совпадение 5-и юбилеев, связанных с Крымом в «Крымский» же, 2014 год новой России. Не верите, загляните. 1. Так вот, я ошибся. Не 5, а 6! Не мистика ли? Ведь получается, впечатляющий ряд значительных событий под небом Таврии за последние два с небольшим века отмечены Хроносом цифрой «4» (года 1774, 1784, 1854, 1944, 1954, 2014…). И теперь убеждён, что, если покопаться в анналах истории, счёт этот продолжится. Но вернёмся к обнаруженному мной 6-му юбилею.

10 марта 1824(!) года в Петербурге вышло из печати первое издание поэмы Пушкина «Бахчисарайский фонтан». Причём здесь Крым, спрашиваете? Странный вопрос: тот фонтан по сей день украшает дворец ханов в бывшей столице отошедшего в историю Крымского юрта. «Водомёт» оригинален тем, что вода в нём не бьёт вверх или в бока, не «льётся струёй прохладной» (из другого поэтического сочинения), но «каплет», наподобие слёз. Видимо, эта особенность вдохновила молодого стихотворца изложить рифмованными словами грустную легенду о странном, необыкновенном (учитывая времена и нравы) чувстве хана Керима (так у Пушкина) к обитательнице гарема, прекрасной польке Марии, пленённой при одном из татарских набегов. Если верить автору, ранняя смерть избранницы ханского сердца, едва не свела его с ума: «Он часто в сечах роковых // Подъемлет саблю, и с размаха // Недвижим остаётся вдруг, // Глядит с безумием вокруг, // Бледнеет, будто полный страха…».

Да, эта круглая годовщина выбивается из ряда перечисленных юбилеев, поскольку 190 лет тому назад произошло сугубо культурное событие. Но какой значимости! Правда, современникам не дано быть верными оценщиками того, что случается при них. «Большое видится на расстоянии». Однако и первые читатели «Бахчисарайского фонтана» восторженно приняли поэму. В тот же год её перевели на французский язык, она начала порождать сценические постановки, музыкальные произведения, воплощаться в живописи и графике, переиздаваться. Она добавила существенное основание для позднейшего утверждения «Пушкин – это Наше Всё».

Хотя главными героинями поэмы определены полька и грузинка, сугубо крымской делают её не только место действия и национальность основного мужского образа. Проверьте себя – вспомните имена действующих лиц. Я, приступая к настоящей работе, заглянул «к Пушкину», чтобы уточнить имя польки. Оказалось, не ошибся. От имени опасной ревнивицы в памяти уцелела заглавная буква – «З». Что до хана, знал, что он из династии Гиреев, ибо с детства осталось в голове, как музыкальная заноза: «Гирей сидел, потупя взор; // Янтарь в устах его дымился;…». Уверен, 9 из 10-и помнят не больше. Но многие слыхали о знаменитом «Фонтане слёз», якобы устроенном в Хан-сарае повелением безутешного владыки в память о возлюбленной. По моему убеждению, это сооружение и является центральным образом поэмы, оно живее всех живых образов – «мрамор, каплющий хладными слезами». Описанием этих «слёз» автор навсегда определил настроение поэмы.

Не буду дальше вдаваться в литературные особенности произведения. Меня интригует вопрос, с кого списал Пушкин образ хана Керима. Казалось бы, чего гадать, с Кырым-Гирея, правившего до 1769 года. Так утверждают литературоведы. Позволю себе не согласиться. Реальный Кырым мало похож на своего почти что тёзку из поэмы. Эпоха просвещения, которую он застал, проходила далеко от Северного Причерноморья - на западе и севере. Хотя (есть сведения) он к просветителям прислушивался и был не прочь позаимствовать на Западе полезное для своей страны. Однако отголоски просвещения, достигающие полуострова, не могли проникать душу восточного владыки столь глубоко, чтобы он чувствовал так, как выдуманный поэтом герой поэмы. Мне представляется, что много ближе к этому образу, с известными оговорками, стоит правивший в Крыму несколько позднее Шагин-Гирей. Я описал его в «Назидательной истории» (ссылка здесь, в первом абзаце). Посмотрели? Теперь ознакомьтесь через интернет с биографией Кырым-Гирея и согласитесь, что из двух этих потомков Чингизхана Шагин ближе к тому неутешному литературному хану, который, в разгар резни, был способен при воспоминании о мёртвой наложнице «горючи слёзы лить рекой» (строка из поэмы).

Возможно, я настаиваю на своём выборе оттого, что он сближает юбилей «Бахчисарайского фонтана» с тем из крымских юбилеев, виновником которого оказался положительно охарактеризованный императрицей восточный принц? Симпатичный малый. Конечно, не без червоточин – «просвещённый головорез», образно говоря. Только без его достоинств и недостатков переход Крыма под корону Российской Империи стоил бы нам и татарам гораздо большей крови. Может быть, своей заинтересованности не отрицаю. Но в любом случае, благодаря Пушкину, у нас есть основание ещё раз (дай Бог не последний!) поднять праздничный бокал.

Прочитав вышенаписанное и найдя в нём дважды упомянутую «мистику», вдруг усомнился в правоте такого определения ряда памятных дат и связанных с ним событий, каждое из которых в текущем году стало юбилейным. Чего удивляться!? Ведь наше достояние – отечественная история. А в ней – какую страницу ни открой – обилие славных дел, чьи юбилеи не заставляют себя искать и томиться в ожидании какого-то особенного года. На самом деле все года у нас юбилейные, потому что мы русские и за нами наша общая тысяча лет.

Сергей СОКУРОВ