Да простят меня профессиональные историки и да не отошлют на костер, как еретика! Но я, все-таки, скажу это!

Истории не существует. Существует только исследовательская версия, защищаемая на более или менее высоком логико-методологическом и уровне. В период политизации истории, такой науки не существует и подавно. Поскольку потребителями (от политиков-заказчиков и до массы, которой все это скармливается) востребованы даже не исторические версии, а эмоции и эмоциональные оценки. И в эмоционально-полемическом ажиотаже, в том числе и в пылу современного украинского политисторического сражения о логике часто не то, что забывают – не вспоминают.
К примеру, возьмем тезис о колониальном статусе Украины в составе сначала Русского царства, а затем – Российской империи. Адепты этой версии не всегда берут на себя труд вообще вспомнить, что такое колония и каковы ее характеристики. Их больше всего возмущает политическая несамостоятельность Украины. Но, Господи помилуй, много ли мы знаем полностью политически самостоятельных государств? Даже современных? В Евросоюзе – ни одного. Поскольку они не скрывают, что пожертвовали частью своего суверенитета ради солидарности. О политической самостоятельности Украины в течение последних девятнадцати лет говорить тоже не стоит. Вся ее история – это лавирование между чужими решениями.
По большому счету, можно выделить два основные качества колонии. Это дискриминация её населения и ресурсный насос, выкачивание средств из колониальных территорий. Если принять этот тезис, то Россия была очень странной колониальной державой. Может ли кто-либо привести пример кооптации элиты колониальной страны в элиту метрополии. Короче, был ли в парламенте Британии, Португалии, Бельгии хотя бы один абориген из Индии, Анголы или Конго? В случае России мы видим украинских выходцев в составе и правителей империи (Разумовский, Хрущев), и ее высших чиновников (Безбородко, Паскевич). И это не исключения. Я не так давно читал «Устав о службе по определению от правительства» 1874 года, фактически – правила государственной службы в Империи. И обратил внимание, что там оговариваются специальные условия прохождения государственной службы выходцев из многих территорий империи – евреев, осетин, поляков, финнов, потомков Дадиани. Но нет ни одного положения, ограничивающего или сужающего карьерный алгоритм малоросса (украинца), по сравнению с великороссом (русским). Это означает одно – ограничений не существовало. Украинец, игравший по правилам Империи, не был дискриминирован в своем продвижении. О какой же «колонии Украина» можно тогда говорить?

Теперь о ресурсах. Вполне естественно, что в условиях многогетьманщины эпохи Руины, татарских набегов и Северной войны даже допускать мысль со стороны правительства метрополии (буду, пока, использовать этот «колониальный» термин) об эксплуатации природных ресурсов Украины было бы более, чем легкомысленно. Значит, ресурсная выкачка могла происходить только одним путем - налогообложением населения. Кстати, достаточно богатого. За шесть лет, от начала войны и до Переяславской Рады были разграблены все магнатские и шляхтянские поместья от Донца до Днестра и Западного Буга. Очень богатые поместья. Ведь магнаты Левобережья Днепра прозывались тогла скромно и со вкусом – «королевята» («корольки»).
Но что происходит на самом деле? Создается ощущение, что при подготовке Статей 1654 года был принят согласованный тезис – «о деньгах ни слова». Я хочу обратить внимание на 9-ю статью. В разговоре с царским послом, боярином Бутурлиным, Богдан Хмельницкий предложил реестр Войска Запорожского в 60 тысяч, и многозначительно оговорился: «А хотя б де того числа было и больши, и государю де в том убытка не будет, потому что они жалованья у государя просить не учнут». Иными словами – «армию буду содержать за свои деньги». Царь благожелательно принял этот пас, и все расходы по войсковым оплатам утвердил, но заметил: «давать те деньги и с тамошних (то есть, собранных в Украине – А.Г.) доходов» (статьи 2 и 4).
А принцип финансовых взаимоотношений России и Украины в целом, был изложен в той же девятой статье: «А что в Малой Росии в городех и местех каких доходов, и про то царскому величеству не ведомо, и великий государь наш его царское величество посылает доходы описать дворян. А как те царского величества дворяня доходы всякие опишут и сметят, и в то время о жалованье на Войско Запорожское по розсмотренью царского величества и указ будет». Здесь и переводить не надо: «Вы – ни слова о выплатах войску, мы – ни слова о необходимости сбора налогов. Потом видно будет».
Все были довольны, поскольку каждая сторона получала бесплатного союзника.

И, судя по всему, такое положение продолжалось долгое время. Более того, насколько мне известно, в практике русских войск не было даже такого раздражающего явления как «стации», поборы с населения на содержание войск. Известны стации, которые брали войска Калиновского на Левобережье зимой 1651-1652 года, известны стации, которые брали жолнерские (наемные) хоругви Выговского в 1658 году, известен откровенный грабеж новыми козацкими гетманами своих, когда, например, новой администрации Брюховецкого (1663 год) в каждом полку «жупаны выдавали». Это – эвфемизм, означавший грабеж. Вспомним «поход за зипунами» Стеньки Разина. Взимание стаций со стороны русских войск мне не встречалось.

И лишь в 1666 году была предпринята первая попытка установить в Украине систему реальных ежегодных налоговых сборов – по восемь осьмачек «осыпа» (100 литров зерна) и пять злотых «чинша» (15 грамм серебра) с плуга.
Но следует отметить, что инициатором налогообложения украинцев был вовсе не московский царь, а сам украинский гетман. «Летопись Самовидца» пишет так: «Гетман Бруховецкій повернул з Москви на початку того року зимою з достатками великими, бо цале отдал Україну, то ест людий тяглих, мещан, жеби отдавали всякое послушенство и ис плугов осип и чинш». Брюховецкому это вскоре стоило жизни, как, впрочем, и многим русским переписчикам и воеводам, потому что «козацтво щодалій в злость ся утравляли, и тую даючи причину, же людей тяглих повернули в послушенство и у подачку его царского величества воеводам, що юже отвикли были давати подачок». Я бы хотел обратить внимание на эти слова «отвыкли давать подачки», то есть – платить налоги. Они нередко встречаются. Например, при описании 1678 года в «Летописи Самовидца»: «И на Україні стали аренди на заплаченя войску, але то з великим шемранням людей было, же юже отвикли были арендам». В данном фрагменте отражена попытка введения рентных земельных платежей, введенных, опять таки, гетманской администрацией Самойловича, но уж не централизованным решением правительства.

В результате, после попытки взимания налогов в 1666 году, на Масленицу 1668 года, началось повсеместные столкновения с Москвой и захваты воевод. И в 1669 году, уже после гибели Брюховецкого, московские власти делают, по моему, гениальный ход. «И от того часу (со времени рады в Глухове, сделавшей гетманом Демьяна Многогрешного – А.Г.) юже воеводам приказано, жеби ні во що не втручалися, и то нічого не беручи у людей, але усе на гетмана злїцено». В Москве, очевидно, предполагали, чем это закончится – самодискредитацией гетманского управления. А если и не знали, то закончилось именно так. Поскольку уж кто-кто, а гетманские администрации резвилась вовсю с введением налогов. Оценивая правление Самойловича, Самовидец пишет: «А здирства вшелякими способами вимишляли так сам гетман, як и синове его: аренди, стаціе великіе, затяговал людей кормленіем, — барзо на людей трудность великая била от великих вимислов — не мог насититися скарбами». «Не мог насытится сокровищами» - да это же просто про украинскую элиту сегодняшнего дня!

Объективное чтение документов вынуждает признать, что центральное правительство тогда только тратило. В 1679 году «царское величество чрез своїх послов Бутурлина боярина и Чадаева околничого сумми прислал два милліони на войско». Причем тратило не только деньги, но и жертвовало своей территорией, передавая ее в управление украинским выходцам. В 1681 году «его царское величество монастир Свинскій под Брянском привернул до монастира Печерского киевского, и черци киевскіе заехали; а прошлого року монастир Трубецкій (Трубчевский Чолнинский – А.Г.) тому ж монастиреві Печерскому отдано, спровадивши оттоль чернцов московских».
И лишь в 1712 году в Украине был введен первый постоянный централизованный налог. Это были стации, что в условиях войны, особенно катастрофического для Руси Прутского похода, было вполне естественно. «Великороссийская армия стала ежегодно получать в малороссийских полках зимние квартиры и содержание на себя и коней от обывателя».

Резюмируя, можно сказать, что с точки зрения практики налогообложения, Украина, в составе Русского царства, получила полноценные полувековые «налоговые каникулы» от поборов центральной власти. Более того, имевшие место быть налоговые притеснения были не поборами метрополии в отношении колониальной территории, а прямой инициативой местного самоуправления. Для колониальной модели управления такая история неестественна. Точнее – противоестественна.

Андрей Ганжа, собственный корреспондент "МК в Украине" специально для "Русского Мира. Украина", РЦНК