Славяне, анты
После II в. славяне на целые четыре столетия сходят со страниц исторических источников и вновь появляются в них только в VI в. у ряда готских и византийских историков, из которых наибольший интерес для нас представляют готский историк Й о р и а н д, или Иордан и византийский историк Прокопий Кессарийский.
Иордан в своем сочинении «О происхождении и истории гетов или готов» (De Getorum sive Gothorum origine et rebus gestis) говорит о славянах, между прочим, следующее: «За Дунаем лежит Дакия, огражденная, как венцом, высокими (т.е. Карпатскими. — Н.Д.) горами, по левой, к северу обращенной стороне которых, начиная от верховьев Вислы, живет на неизмеримом пространстве многолюдный народ в и н и д ы (vinidarum natio populosa). Хотя имена их и изменяются теперь по различию родов (per varias familias) и жилищ, однако они большею частью называются славинами и антами. Славины живут от города Новиетунум и озера, называемого Мурсианским, по самый Днестр, а на север — по Вислу; у них болота и леса заменяют города. Анты же, самые сильные из них, живут в окрестностях Понта, от Днестра до Днепра, рек, отстоящих одна от другой на несколько дней пути». По Йордану, венеты (виниды), анты и славы — это три наименования одного и того же народа.
Второй из названных выше историков VI в., византиец Прокопий в своем сочинении «О готской войне» ( Gothica sive bellum Gothicum) говорит о бесчисленных народах а н т о в, которые занимают «дальнейшие края на север от Меотийского залива», т.е. нынешнего Азовского моря. «Перед тем, — говорит он, — славяне и анты имели одно имя, т.е. в старину они назывались спорами (Sporoi), потому, думаю, что жили рассеянно. От этого они занимают такие обширные земли; и точно, большая часть земель по ту сторону Истра (Дуная) принадлежит им».
Таким образом, судя по указаниям названных историков, к середине VI в. н.э. венеды делились на две основные группы: с к л а в и н ы, или с к л а в ы — западные славяне и бесчисленные анты —восточные славяне, занимавшие обширные пространства от Причерноморья и Приазовья на юге и далее вовнутрь страны на север и северо-запад в неопределенную беспредельность. Правда, имя народа анты сходит со страниц исторических документов уже в начале VII в., но его следы предположительно до сих пор сохраняются в наименованиях населенных мест на территории СССР в форме: Ут (село и река в Могилевском районе), или Уты (село в Трубчевском районе Орловской области), или У т и н к а (в Смоленском районе) и другие.
Учитывая географические данные Йордана (город Новиетунум, т.е. Новый город, или «Новгород», и Мурсианское озеро — по-видимому, озеро Мурсия на р. Драве, по Птоломею), территорию распространения западно-славянских племен можно определять границами древней Паннонии (территория б. Австро-Венгрии), Чехо-Словакии и Польши, а также на запад от р. Вислы с северной границей по Побережью Балтийского моря, вплоть до р. Эльбы (Лаба), бассейна ее притока р. Заалы и на юг к Дунаю между городами Регенсбург и Донауворт. В VIII—IX вв. западная граница этой территории была, по-видимому, этнографической границей, отделявшей славянские племена от залабских германских племен.
Таким образом, исторически засвидетельствовано, что на¬званная выше обширная территория была занята к середине первого тысячелетия нашей эры венедами, т.е. племенами славян и антов. На этой территории к VI в. уже сложился в процессе племенных скрещений, культурно и этнографически выделившийся из общей массы окружающих племен славянский народ. На основании весьма веских исторических, этнографических и лингвистических данных можно предполагать, что тот же процесс этнографической консолидации протославянских племен переживало в это время и население Балканского полуострова.
По характеристике Прокопия, славяне и анты имели общий, весьма грубый язык, общий быт, общие верования и обычаи, общую внешность и общий духовный облик. Они сообща предпринимали набеги на римские владения и вместе участвовали во вспомогательных отрядах, двинутых византийцами против готов. Однако, другие показания того же источника говорят о том, что славяне и анты представляют собою два отдельные объединения: каждое из них в своих международных отношениях живет независимой друг от друга политической жизнью, и они не всегда поддерживали мирные, добрососедские отношения. Так, например, при императоре Иустине (518— 527) анты одни, без славян, переходят Дунай и предпринимают набег на римские владения; анты одни, без славян, состоят на военной службе у византийского правительства и принимают участие в итальянской экспедиции; анты же самостоятельно, независимо от славян, заключают договоры с римлянами, и т.д.
В антах акад. А.А. Шахматов видел предков русских славян. Акад. М.С. Грушевский видел в антах предков только украинского народа. «Решительно не могу согласиться с этим положением, — замечает A.A. Шахматов. — Распадение русского племени произошло позже появления антов в южной России; оно явилось результатом его расселения именно из тех территорий, которые были захвачены, согласно Йордану и Прокопию, антами; в последних вижу поэтому предков всего вообще русского племени». Акад. Н.И. Срезневский считал антов предками уличей и тиверцев, которых «Повесть временных лет» помещает в юго-западном Причерноморье, говоря о них: «...седяху по Бугу и по Днепру и приседяху к Дунаеви; и бе множество их, седяху бо по Бугу и по Днепру оли до моря». В пользу мнения, что уличи и тиверцы были потомками антов, предположительно высказался в 1917 г. и проф. A.A. Спицын в учебном курсе «Русская историческая география» (Петроград, стр. 18).
Более определенно по этому вопросу тот же автор высказался в 1928 г. в статье «Древности антов», где он толкует показание Прокопия о том, что многочисленное племя антов обитает в районе Азовского моря и далее, в смысле «где-то за Азовским морем», и притом в полосе лесостепи, на черноземе. Именно в такой полосе, говорит проф. Спицын, начиная от низовьев Днестра и до верховьев Дона, известны древности, принадлежащие к одной и той же культуре VI— VII вв., которую и приходится признавать антскою. Видимо, эта культура находится под сильным влиянием Византии, и вследствие мирового значения последней, если не все, то очень многие ее вещи должны повторяться и у других соседних народностей как оседлых, так и кочевых...»
По характеристике проф. A.A. Спицына, антская культура выступает в виде многочисленных и богатых кладов, которые бывают более или менее значительны по количеству вещей, доходя иногда до многих фунтов веса. Таких кладов сейчас открыто свыше 30 — в бб. Херсонской, Киевской, Черниговской, Полтавской, Екатеринославской, Харьковской и в занимающей пока по этим кладам первое место Воронежской губерниях. На этой же территории, включая сюда и Курскую губернию, обнаружено и восемь могильников, в которых найдены вещи, характерные для названных выше кладов. Очевидно, могильники эти принадлежат одному и тому же народу. Тому же народу, можно полагать, принадлежит и ряд обнаруженных городков Приднепровья и Донца в районах бб. Полтавской, Харьковской, Черниговской и Курской губерний. Проф. A.A. Спицын был склонен ставить антов в связь с тиверцами-северянами, но почти полное отсутствие здесь археологического материала заставило его воздержаться от решения этого вопроса.
Древнейшие источники, говорящие о лонгобардах, начиная с I в.н.э., и отмечающие затем вплоть до V в. их продвижения с берегов Эльбы на юг в Моравию, Венгрию (490), Паннонию (526) и, наконец, в Италию (568), замечают, между прочим, что лонгобарды в этом продвижении на юг достигли расположенной где-то на востоке страны по имени Anthab или Antaib, т.е. земли или области а н т о в (Antorum pagus).
Где лежала эта «страна антов», в точности неизвестно. Предположительно, исходя из показаний этих источников, которые говорят о востоке, за землею бургундов, страну антов считали лежащей где-либо на Днестре или в западной части Полесья (Л. Нидерле), или же в верховьях Днестра и Сана в области лесистого Закарпатья (Ф. Вестберг). В.О. Ключевский в своем «Курсе русской истории» (т. I), исходя из представления о Прикарпатье, как «общеславянском гнезде», откуда впоследствии славяне разошлись в разные стороны, учитывая также показания «Повести временных лет» о нашествии авар на дулебов и замечания арабского географа и историка али-Абдул-Хасан Масуди (X в.), что но из славянских племен, коренное между ними, некогда господствовало над прочими, и это господствовавшее славянское племя называлось в а л и н а н а, т.е. волыняне, а волыняне те же дулебы, — высказался в том смысле, что дулебы господствовали в VI в. над всеми восточными славянами и покрывали их своим именем, как впоследствии все восточные славяне стали зваться русью по имени главной области в русской земле, ибо Русью первоначально называли I. только Киевская область. Таким образом, Ключевский, говоря о существовании у восточных славян на Карпатах в VI в. «большого военного союза под предводительством князя дулебов», тем самым разрешал проблему об антах в том смысле, что это были дулебы, а организующим центром антского племенного союза считал Волынь.
Новейшие исследования советских ученых, построенные на сравнительном изучении письменных источников и материалов археологических раскопок, дали весьма убедительнее основания видеть область распространения «бесчисленных антских племен» на территории лесостепной полосы от устья Дуная (она опускается здесь почти до самого Черного моря) и далее на северо-восток в направлении на Киев, Чернигов, Полтаву, Курск и Воронеж, причем степь освоена антами лишь частично. Это та самая территория, на которой еще не так давно в прошлом мы видели скифские племена и на которой вскоре после антов увидим восточно-славянские племена уличей, тиверцев, отчасти древлян, полян, волынян, отчасти радимичей, северян и отчасти вятичей.
Таким образом, как в территориальном, так и в культурно-этнографическом отношениях анты представляют собою связующее звено между скифами и позднейшими восточными или русскими славянами. О славянщине языка антов помимо прямых показаний источников, говорят также и
называемые этими источниками собственные имена антов – Доброгаст, Всегорд, Бож, Межамир, Келагаст и т.п. «Открытие изумительной преемственности культовых изображений между скифо-сарматским миром и позднейшим славянским, — замечает В.А. Рыбаков, — позволяет предполагать, что анты были неизбежным промежуточным звеном, восприявшим часть скифо-сарматских религиозных представлений и передавшим их Киевской Руси, а через нее и далее».
У Йордана имеются и некоторые исторические подробности, касающиеся антов IV в. Он рассказывает о том, что тотчас после вторжения в 376 г. гуннов готский король Винитар напал на антов и, хотя вначале был разбит антами, однако же потом осилил их и распял короля их Божа вместе с его сыновьями и семьюдесятью начальниками.
С именем антского короля Божа акад. А.А. Шахматов связывал известное место в «Слове о полку Игореве»: «Се бо готьскыя красныя девы въспеша на брезе синему морю, звонячи руским златом: поють время Бусово, лелеють месть Шароканю...», видя в нем отклик старого готского предания, ведущего начало со времени, когда Винитар победил Божа.
Впервые имя ант встречается в относящихся к III в.н.э. греческих надписях из Керчи.
Решительный удар по могуществу антов был нанесен уйгурским племенем аваров. Когда в половине VI в.н.э. авары впервые явились на территорию нынешней УССР, они столкнулись здесь в Причерноморье с антами. Анты отправили к аварам послом своего знатного сородича Межамира (сына Идаризия и брата Келагаста). Посол Межамир гордо держал себя перед аварами, и они убили его. Этого убийства анты не сумели отомстить аварам. Поэтому авары стали еще свободнее нападать на страну антов и в середине VI в. покорили ее. Когда после этого авары ушли на запад и заняли Сирмию (впоследствии сербская область Срем), а в 568 г. всю славянскую Паннонию, анты, ставши вновь свободными, отдали себя на службу восточно-римскому императору Маврикию (582—602) для борьбы против авар и славян. Ввиду этого аварский хакан в 602 г. отправил против антов карательную экспедицию под начальством Апсиха с поручением разгромить и уничтожить этот народ.
Чем закончилась эта экспедиция, неизвестно, но имя антов — народа, который еще так недавно характеризовался Прокопием как народ бесчисленных племен, совершенно исчезло со страниц истории. О нем уже больше не упоминает ни один ни римский, ни византийский источник.
Этот факт исчезновения антов представляется старым историкам своего рода загадкой. Одни из них предполагают, что аварская экспедиция Апсиха действительно совершенно уничтожила антов. Другие считают, что анты в качестве союзников римлян перешли на Балканский полуостров, были водворены здесь на жительство, а затем растворились среди болгар. Наконец, Шафарик, а вслед за ним и многие другие полагали, что под нажимом авар анты отошли в глубь России и здесь стали основою всего русского или только украинского народа, либо, по крайней мере, племени русских вятичей, которое позже выступает на верхней и средней Оке.
Конечно, не может быть и речи о поголовном уничтожении антов аварами. Как мы уже знаем, анты были известны в Византии как самая сильная группа славянских племен, и если бы в 602 г. они действительно были уничтожены аварами, то об этом византийские историки никоим образом не могли бы умолчать. Между тем о каком-либо поражении антов аварами или, тем более, о полном их уничтожении византийские источники ничего не говорят. Гораздо естественнее предположить, что молчание византийцев об антах после смерти Маврикия было вызвано новым сложившимся здесь положением вещей. Дело в том, что до тех пор византийское правительство вело упорную борьбу за Дунай, как естественную границу, предохраняющую Восточно-римскую империю от вторжения северных варваров. В связи с этим отношения, складывавшиеся на Дунае и на его левом побережье, были предметом исключительных забот римского правительства и поэтому находили свое отражение у историков. При ближайших же преемниках Маврикия, императорах Фоке (602—610) и Ираклии (610 — 641), охрана дунайской границы вынужденно была снята ввиду чрезвычайных внутренних и внешних осложнений, переживавшихся в это время империей — социальной революции при Фоке и напряженной войны с персами и арабами при Фоке и Ираклии. В это время дунайская граница не могла интересовать правительство, да в его распоряжении не было ни сил, ни средств для надлежащей ее охраны.
Вскоре после этого на северо-востоке византийской территории (в Добрудже, Делиормане и Герилове) возникла пер¬вая славянская держава болгар, официально признанная византийским правительством на основании договора, заключенного с болгарами в 679 г. В связи с этим сфера византийских интересов и северная граница империи отодвинулись к югу, сначала к предгорьям Старой Планины (главный Бал¬канский хребет), а затем и далее, почти к самым стенам столицы. Поэтому анты, которые раньше сидели за Дунаем, в ближайшем соседстве с империей, перестали иметь непосредственное с нею соприкосновение, перестали существовать для нее как опасный противник, а вместе с этим прекратились и упоминания о них у византийских историков.
Начиная со второй половины VII в., на полуострове сложилось первое славянское государство — Болгария, возникшее вначале в целях самообороны придунайских славянских племен против аварских вторжений. Несколько ранее, но в том же веке, в среде западных славян возникает племенной союз во главе с Само (627—662) для отпора хищническим насилиям тех же авар. В это время восточные славяне, объединенные в мощный антский союз племен, продолжают жить на своих прежних местах. В своем хозяйственном, культурном и общественно-политическом развитии они уже к VII в. достигают таких высот, которые дают основание историку характеризовать общий уровень их развития как высшую ступень варварства, т.е. ту ступень, которой норманны достигли, по Энгельсу, только к IX в. Тем самым антский союз племен смог заложить прочные основы для образования из своих социальных недр в IX в. первого восточно-славян¬ского государства — Киевской Руси.
Многие явления киевской жизни X—XI вв. уходят корнями в антскую культуру: земледелие, скотоводство, рабство, сожжение рабынь на могиле князя, накопление сокровищ и т.п. Киевские князья X в. говорили на том же языке, что и ан¬ты в VI в., верили в того же Перуна, плавали на тех же «моноксилах» по тем же антским путям.
Анты — не только предки восточных славян, но и создатели всей их культуры. Предшественниками Олега и Игоря были Межамир Идарич, Хвилибуд и неизвестные нам по именам владельцы приднепровских кладов.
Начало в IX в. грабительских набегов норманнов, привлеченных богатством Киева и его окружения, норманнов, только что вступивших в ту стадию развития, которую приднепровские славяне уже изживали, никакой эпохи не составило и не могло составить. Варяги не могли составить никакой новой культуры, не могли повлиять на способ производства, на социальные отношения: горсточка искателей приключений попала в старую, устойчивую приднепровскую культурную среду и очень быстро совершенно растворилась в ней. «Варяжская закваска» — это недоброкачественный миф, созданный норманистами. Предпосылки для создания государства Ярослава Мудрого начали накапливаться не IX в., а за триста лет до варягов, в силу чего и историю Киевской Руси надо начинать не с Рюрика и Олега, а с Божа и Межамира, с первых походов на Византию в VI в.
/.../ Можно отметить, кстати, что в числе знатных русов, отправленных князем Игорем в 945 г. в Царьград в составе посольства к византийскому императору, мы встречаем также и имя У т и н, которое для X в., как предполагают, указывало бы на старшую форму Antinъ. Но проф. Л. Нидерле, исходя из совершенно ошибочных представлений о племенном составе Киевской Руси в X в., не допускает возможности, чтобы среди игоревых бояр, исключительно, как он полагает, не славян по национальности, присутствовал потомок княжеского рода антов.
Акад. A.A. Шахматов, склонный считать имя антов вообще не славянским, отверг, по фонетическим соображениям, возможность увязки его с именем «вятичи» и видел в нем кельтское слово. Однако, говоря об известном имени славянского города Vantit, встречающемся у арабско-персидского географа Гардизи (Гурдези) и у других, видит в нем имя «вятичи».
Таким образом фонетической связи между вент, ант И вятичи не исключает и Шахматов.
В 1926 г. этимология племенного названия ант была предметом специального рассмотрения германиста В. Б р и м а. Исходя из предложенного еще Шафариком в его «Славянских древностях» (1837) толкования этого слова, Брим устанавливает ряд соответствий в индоевропейских языках для слова ант, начиная с русского ут-к-а, и из сравнительно-лексикологического анализа этого слова приходит к заключению, что оно не индоевропейское, а заимствовано из другой языковой группы, и действительно находит его в языке этрусков в значении «орел».
Формулируя свое предположение, В. Брим пишет: «Существовала в Европе какая-то яфетическая народность, тотемом которой была птица. На основании этрусского слова antas (орел) мы заключаем, что название птицы по звукам подходило к форме anta, а отсюда выводим племенное название antai, antes... О существовании этого имени свидетельствует позднее название страны Anthaib у Павла Диакона. От этого яфетического племени унаследовала название и та часть славян, которая выступает в истории под именем antai». «Конечно, — замечает автор, — трудно указать, какие исторические факты обусловили этот переход названия. Но вообще нельзя считать подобные случаи редкими явлениями. От кельтского «Nemeti» произошло «немцы», от «Volсае» — «Волохи», «Волынь» и т.д. Таким образом одна часть славянского племени, жившая когда-то в стране яфетических антов, получила по стране свое имя».
Сходное название кельтского имени Antobroges, означающее «жители Антии», первоначальное поселение которых обнимало южную Германию до Дуная, наличие у венгров собственных имен Antus, Ont, Onthus и факты топонимики, производимые от Ant, дают основание Бриму «искать страну антов где-нибудь в бассейне Дуная, может быть в южной Германии, скорее всего в Баварии».
Изложенные выше соображения В. Брима заслуживают внимания, однако не разрешают проблемы этногенеза интересующего нас народа антов, живших далеко на восток от южной Германии. Сложившееся к VI в. лонгобардское предание, как видели мы выше, помещает «страну антов» на востоке за землею бургундов, принадлежавших к вандальской группе германских племен и занимавших некогда территорию восточной Померании, т.е. Привислянский район, населенный впоследствии, к концу V в.н.э., славянскими племенами лехитской группы (хижане, лютичи, поморяне — кашубы). Если исходить из этого совершенно определенного показания источников, то в поисках «страны антов» нам незачем обращаться к южной Германии уже потому, что это будет не восток от бургундов, а юг или юго-запад.
Начиная с 40-х годов VII в., анты подвергаются нападениям хазар, подчинивших себе сначала славянские (антские) племена на восток от Днепра, а позже и полян на правом его берегу. По теории A.A. Шахматова, усвоенной и проф. Л. Нидерле, анты под нажимом авар и хазар отступили вовнутрь России на Дон и Оку, в район, где в X—XII ив. сидело сильное славянское племя вятичей.
Так представляла себе исторические судьбы антов старая наука, исходившая из представления об антах как об одном командном племени, игравшем господствующую роль в ряду соседних восточно-славянских племен. Мы же рассматриваем антов этнографически как целый комплекс восточно-славянских племен, конкретный племенной состав которого обрисовался несколько позже, предположительно с VIII в., в том виде, как о нем говорит киевский летописец. Этот комплекс племен целиком или частично входил в антский военно-демократический союз племен, имевший во главе мощную военно-дружинную организацию, возглавлявшуюся вождем, вроде уже известного нам Божа, погибшего в 376 г., или Межамира, убитого аварами в 558 г., или, наконец, Маджака («Мужик»?), упоминаемого арабским историком Масуди, убитого византийскими войсками на Дунае в 593 г.

Николай Севастьянович Державин "Происхождение русского народа"