Политико-идеологическое течение, называемое славянофильством, достигло своих высот в конце XIX века, когда такие мыслители-патриоты, как Хомяков, Киреевский, Самарин сформулировали чётко и ясно идею о самобытности России, о недопустимости и, главное, гибельности слепого копирования западного опыта во всём – от «А» до «Я».

У славянофильства было множество сторонников (Достоевский, Тютчев, Леонтьев, Даль, Данилевский) и противников. В противниках славянофилов ходили, как правило, доморощённые либералы и западники.

Освещая миссию славянофилов, русский философ Николай Бердяев указывал, что славянофилы – не антизападники, но ещё более западники, чем российские либералы, ибо мыслили самостоятельно, оказавшись на вершине европейской культуры, как части культуры общечеловеческой.

Либералы же занимались слепым копированием западных образцов жизни без глубокого их осмысления, так и оставшись навсегда эпигонами. Славянофилы творили в лоне русской культуры, и, значит, в лоне культуры общечеловеческой. Западники же не творили, а делали вид, что творят.

Ещё одной заслугой славянофилов является их обращение к Православию. Н. Бердяев писал: «Славянофилы определили русскую мысль как религиозную по преимуществу. В этом их неумирающая заслуга, тут нужно искать истинного раскрытия природы нашего национального духа. Славянофилы впервые ясно формулировали, что центр русской духовной жизни – религиозный, что русская тревога и русское искание в существе своем религиозны. И до наших дней все, что было и есть оригинального, творческого, значительного в нашей культуре, в нашей литературе и философии, в нашем самосознании, все это – религиозное по теме, по устремлению, по размаху. Нерелигиозная мысль у нас всегда не оригинальна, плоска, заимствована, не с ней связаны самые яркие наши таланты, не в ней нужно искать русского гения» .

Глупо и плоско усматривать в славянофильстве лубочные картинки русского быта. Да, были среди массы славянофилов и такие, кто во внешних атрибутах русскости усматривал всё содержание этой русскости. Но это – наносное. На самом же деле славянофильство – это интеллектуально-патриотическое течение, послужившее импульсом к пробуждению национального русского самосознания в годы, когда западничество было не маргинальным, а превалирующим веянием среди элиты.

Первые славянофилы нашли в себе моральные силы идти против течения, говорить о России, и думать о России. Они не отворачивались бездумно от западной философской мысли, но перерабатывали её для российской действительности. Известно, что на славянофилов оказали влияние, например, Гегель и Шеллинг.

Славянофилы раздражали Запад. В славянофильстве Запад видел идеологию распространения русского влияния. Сам Запад, выходит, подсказывал нам, что сила России крепнет с обращением русского народа к своим истокам, к Православию и патриотической истории, с откатом от либеральной смердяковщины.

Славянофилы тоже это чувствовали, а панславистские идеи набирали тогда популярность и в славянских странах Европы. Славянофильство пытались дискредитировать те, кому не на руку было единение славян. Например, поляки прилагали уйму усилий, изображая славянофильство дремучей идеологией русского экспансионизма. Но истинный смысл этого течения был гораздо глубже. Это была значительная веха в истории русского народа, который очнулся от грёз западничества.

Славянофильство состояло из двух слоёв. Славянофильство, как партия или движение, и славянофильство, как общерусская правда, народная.

Скажут, времена другие уже, славянофильство давно истлело. Истлели партийные одежды славянофильства, но общерусская правда, как структура не материальная, а духовная, истлеть не могла. Может ли истлеть Православие? Нет. Православие – сердцевина славянофильства, значит, в сердцевине своей славянофильство живо и вечно.

Изменились геополитические императивы, преобразился мир вокруг нас, но даже спустя почти 200 лет актуальность славянофильства остаётся.

Никто не будет уже призывать к единению всех славян, как это делали панслависты, почти близнецы-братья славянофилов. Никто не зовёт чехов, поляков, болгар дать политико-интеллектуальный отпор вирусу либерализма. Пусть славянофильская мысль приносит нам пользу на нашей, родной почве.

Сама жизнь доказала историческую правоту славянофильства. В 1990-е сбылась мечта западников XIX века – Россия пошла по стопам Запада, и… её завели в яму. То, о чём предупреждали славянофилы более полтораста лет назад, сбылось в 1990-е: западничество сгубило Россию.

Интересно, что почувствовали бы Чаадаев, Кавелин и прочие западники, восстав они из могил, и лицезрея ослабленную, униженную Западом Россию?
Теперь мы знаем, что моральные ориентиры, заложенные славянофилами, оказались, в большинстве своём, верны. И, словно 150 лет назад, русским опять необходимо обратить свой взор к Православию, войти в её лоно всей душой, параллельно лелея свою культуру и свою страну.

Славянофильство неотделимо от Православия, но оно же неотделимо и от русской патриотической истории! Это ли не довод в пользу того, что и сегодня славянофильство может послужить делу моральной закалки русской души? Отечественная война 1812 г. дала предпосылки для зарождения славянофильского мышления. Русский мужик раздолбал в пух и прах цивилизованную Европу, погнал её аж до Парижа. Это не могло не быть предметом гордости.

Последующие войны, особенно, русско-турецкие и русско-польские, тоже несли на себе отпечаток славянофильской идеи. Русские спасали на Балканах сербов и болгар, угнетаемых турками, а в Западной Руси – западноруссов, угнетаемых поляками и немцами.

Славянофильство – это национальный романтизм, говорят его противники. Пусть так, но национальный романтизм свойствен всем историческим народам. Массированное движение Польши на восток – тоже национальный романтизм, и он привёл когда-то Польшу к вершине своего могущества.

Объединение немецких княжеств и курфюрств в единую Германию – тоже романтизм, и он тоже возвёл немцев на вершину политического влияния.
Поэтому и русским национальный романтизм не противопоказан. Главное, не впадать в грёзы и мечтания.

Казалось бы, славянофильство настолько органично впаяно в русскую культуру и русский политический быт, что его идеи должны были бы витать в воздухе ежечасно. К сожалению, даже труды славянофилов не всегда встретишь на полках магазинов. А надо бы, что русский человек, будь он патриотом, зачитывался этими трудами, руководствовался мыслями Самарина, Киреевского, Данилевского, Хомякова. Ведь, по замечанию Н. Бердяева, «cлавянофильство довело до сознательного, идеологического выражения вечную истину православного Востока и исторический уклад Русской земли, соединив то и другое органически. Русская земля была для славянофилов, прежде всего, носительницей христианской истины, а христианская истина была в православной Церкви. Славянофильство означало выявление православного христианства как особого типа культуры, как особого опыта религиозного, отличного от западно-католического, и, потому творящего иную жизнь. Cлавянофильство первое выразило в сознании тысячелетний уклад русской жизни, русской души, русской истории».

Только иуда может от этого отказаться.

Источник