Иван Лукьянович Солоневич. "Белая Империя, статьи 1936-1940".

Монархия и евреи

Итак: основную тяжесть борьбы против монархии взвалила на свои плечи верхушка дворянства. Потом к ней присоединились "разночинцы", и уже в самые последние десятилетия прошлого века этот антимонархический фронт получил могучую поддержку со стороны всего русского еврейства.
Я не буду вдаваться во всякого рода антропологические и метафизические искания. Здесь с достаточной ясностью действовал экономический фактор.
Русская монархия, только что и по собственному почину раскрепостив мужика, не могла, не имела права предоставить этого мужика на растерзание, скажем условно, Ротшильдам. Этот мужик только что оторвался от феодального строя, только что

Порвалась цепь великая,
Порвалась и ударила
Одним концом по барину,
Другим - по мужику.

И пустить в эту среду еврея с его вековыми капиталистическими навыками, с его вексельными ухищрениями, с его мировой еврейской солидарностью - значило отдать на поток и разграбление и русского мужика, и русского барина, и русского купца.
Я понимаю, насколько рискованно доказывать, что антисемитская политика русской монархии была не только национальной политикой, но что она была прежде всего политикой демократической. То есть политикой, направленной к защите народных низов. Процентная норма защищала возможность получить образование не "графьям и князьям", а низовой новорожденной русской интеллигенции. Никаким "графьям и князьям" еврей не мог загородить пути к школе, но мне, выходцу из крестьянства, он мог. На той ступени экономического, культурного и прочего уровня, на котором Россия тогда находилась и который был создан не "реакционным самодержавием", а нашими историческими условиями, число школ было ограничено. И монархия ограничила число евреев в этих школах.
Либеральствующему рязанскому помещику очень легко было корить монархию за "зоологический национализм". Но, например, я, белорусский мужик, и многие из людей вроде меня видели и понимали, если бы не процентная норма, то еврей-горожанин с его деньгами, с его оборотистостью, с репетиторами, взятками и прочим в этом же роде никого из нас, белорусских мужиков, в гимназию не пустил бы...
В совершенно такой же степени земельные ограничения для евреев ограждали опять-таки не "графьев и князьев", а прежде всего русского мужика. И на данном историческом этапе они были необходимы. Это была политика национальная и политика демократическая.
Можно спорить о пользе черты оседлости, но и эта черта была своеобразным таможенным барьером, ограждавшим еще полуазиатскую восточную Россию от слишком бурного наплыва еще не известных ей "капиталистических отношений". Вспомним по этому поводу, что в аналогичный период французской истории - в период перехода от феодализма к капитализму - Наполеон I вынужден был аннулировать все долговые обязательства крестьян, выданные на имя еврея. А Франция конца XVIII века была самой культурной страной своего времени.
Еврейская политика монархии не всегда проводилась толково и умно. Было сделано много технических ошибок. Если нельзя было пускать изощренного в вексельном праве еврея к скупке земли у мужика, у которого грамотности не всегда и на собственную подпись хватало, то не следовало устраивать, например, процесса Бейлиса, из какового процесса, кстати, ничего и не вышло. Если в деле образования нельзя было ставить в равные условия сына еврейского коммерсанта и сына белорусского мужика, то нельзя было допускать и еврейских погромов, из которых, кроме конфуза, опять-таки ничего не вышло. Еврейскую политику надо было проводить, с одной стороны, намного жестче, с другой стороны - намного культурнее. Но если Россия не очень была богата культурными профессорами, откуда ей было взять достаточное количество культурных приставов?
Русская монархия оклеветана перед всем миром. Оклеветана самым чудовищным образом. Эту клевету Россия смывает сейчас собственной кровью. Но собственной кровью оплатил ее и еврейский народ.



Перед войной монархия и еврейство находились в положении непримиримых врагов. Монархия продолжала отстаивать интересы русских низов против еврейского капитала, еврейство вело против монархии бешеную кампанию. Чрезвычайно вероятно, что гигантский культурный и экономический рост предвоенной России и сделал бы через два-три десятилетия совершенно ненужными процентную норму и черту оседлости. Но и то, и другое было автоматически подорвано войной. И окончательно ликвидировано Февральской революцией.
О том, что Февральскую революцию поддерживало все без исключения еврейство, нечего и говорить. Но все-таки не еврейство сделало эту революцию. Не евреи ездили в ставку за отречением Императора, и не евреи, или не только евреи, пускали по столбцам и по фронтам беспримерную по своей омерзительности клевету на Императрицу. Что уж там говорить и все на евреев сваливать. Мы виноваты. В том числе и я виноват. Всякого милостивого государя, пускавшего по уголкам и по салонам, по фронтам и по улицам шепотки о царице-шпионке, надо было без разговоров бить по морде. И не в порядке "оскорбления действием", а так, чтобы человек потом месяцами размышлял в госпитале о неудобствах клеветы на русскую монархию. Не били вовремя - вот и сидим по Парагваям и по лагерям.
С точки зрения национальных интересов еврейства его участие в Февральской революции было логически оправданно. На этой революции еврейству следовало бы и остановиться. Но - оно не остановилось.
Д-р Пасманик [15] в своей книге "Русская революция и еврейство" говорит о том (цитирую по памяти), что в этой революции еврейство стало намного левее своих экономических интересов. Да, намного левее. Экономические интересы еврейства требовали остановки на февральской станции. Ехать дальше было ненужно.
Февраль и учредиловка, республика и всяческие свободы дали бы евреям все, что им было нужно. Тут вам и биржа, и банки, и акции, и печать, и либеральные профессии, и какой-нибудь Блюм во главе российского правительства. И конечно, не "Новое время" было бы выразителем русского общественного мнения, а "Биржевка" [16] "Речь" [17], не Меньшиковы [18] и Суворины [19], а Абрамовичи, Заславские и прочие Гоцлиберданы. Лишенная вековой своей опоры в монархии, русская трудовая масса попала бы в такой переплет Ротшильдов и Митек Рубинштейнов, что выдраться было бы, пожалуй, труднее, чем из колхоза.
В Октябрьскую революцию евреям лезть было совершенно незачем. Здесь, как мне кажется, произошла такая вещь.
И русские дворяне, которые все прошлое столетие фрондировали против монархии, и русское купечество, которое давало деньги Лениным, и русские разночинцы, которые кидали бомбы в Династию, когда дело дошло до "социализма всерьез", до реальной угрозы развала русской государственности, сразу шарахнулись назад. Кропоткин и Плеханов стали оборонцами, учредиловка поперла к Колчаку. Борис Савинков [20] стал "белогвардейцем". Подавляющее большинство русской "революционной интеллигенции" - еще вчера распинавшейся за социализм - сразу потеряло свои революционные краски. Сказалась кровь - вот тут-то мы и подходим к "расизму". Сказался тысячелетний государственный инстинкт, которого еврейство лишено начисто.



Одна из еще не написанных страниц русской революции (надеюсь, что мне удастся написать ее) относится к настроениям петербургского студенчества летом 1917 года. Как известно, это студенчество никакой реакционностью никогда не блистало. Но летом 1917 года оно вопило о винтовках против Совдепа, и величайшая ошибка, может быть, не позор, но все-таки большое несчастье наших вождей заключалось в том, что они о молодежи и понятия не имели (не имеют и сейчас) и этих винтовок студенты не получили. Если бы мы их получили (тогда я еще был студентом), то и кронштадтскую матросню, и петербургскую солдатчину, и гоцлибсрдановскую совдеповщину мы бы раскатали так, что от них бы ни пуха ни пера не осталось. Вот так, как итальянская молодежь под предводительством Муссолини и германская под предводительством Гитлера раскатала итальянскую и германскую сволочь. Вот это именно и был русский фашизм. Насчет фашизма мы запоздали очень сильно.



В Октябрьскую революцию еврейство толкнули три основных фактора: непримиримая ненависть к старой России, полная оторванность от государственных и национальных инстинктов русского народа и, наконец, тот факт, что все главные антиреволюционные силы были в то время и антисемитскими.
Итак, основной своей массой еврейство пошло на Октябрь. Но на Октябрь пошло все-таки не все еврейство. Памятуя о Троцких и Зиновьевых, Бела-Кунах и Радеках - мы не имеем права забывать и о том, что еврей палач Урицкий был убит рукой героя - еврея Канегиссера - и что еврейка Роза Каплан заплатила своей жизнью за пулю, пущенную в Ленина. Когда мы будем ставить памятники героям и жертвам нашего грядущего освобождения - ни Канегиссера, ни Каплаи мы не имеем права забыть.
Но Канегиссер и Каплан, Пасманик и Гессен [21] были единицами. Трагическими единицами. Такие единицы были в Белой армии. Не они определили роль еврейства в революции. Эту роль тот же д-р Пасманик определяет как роль "коммивояжеров революции" - определение меткое и в достаточной степени точное.
Евреи были чрезвычайно энергичными "коммивояжерами". Очень странно, что эмигрантская печать, отмечая смерть Горького, не припомнила того, что даже Горький писал об этих коммивояжерах в первую пору своего беженства. Эти писания (они, кажется, были опубликованы в "Berlingske Tidende") советская печать приводила в выдержках, сопровождаемых неистовой руганью. Но даже и Горький писал об "еврейчиках", которые разоряли православные церкви и раскулачивали русские деревни, и о том, как мужики из этих "еврейчиков" выматывали кишки по вершку.
Я думаю, что для наших читателей нет смысла перечислять всех этих Алфельбаумов [22], Бронштейнов [23] и прочих Нахамкесов [24], которые заполняли собой советское правительство (ЦИК тогда расшифровывался так. zehn Juden Kommando), которые подписывали Брестский мир и которых сейчас "великая и бескровная" почти всех отправила на тот свет. Коммивояжеры "великой и бескровной" ухитрились-таки навязать России свой товар. Сия коммерческая сделка особенно выгодной не оказалась. За проданные ему души черт имеет обыкновение платить черепками.
Сейчас, после расстрела десяти или двенадцати руководящих евреев, эти черепки видны с достаточной ясностью. Это те черепки, которые достались на долю еврейских верхов, пресловутой "красы и гордости". Но краса и гордость эта хотя на несколько лет имела удовольствие купаться во власти и в крови. Еврейские низы купались только в крови, в своей собственной. Ибо первым плодом "победы" не было равноправие, - равноправие было завоевано Февралем. Первыми плодами были неслыханные в истории России погромы, которые "в основном" были проделаны советскими войсками.
В черте еврейской оседлости, то есть по тем местам, где были сконцентрированы основные еврейские массы России, прошла столь долгожданная Нахамкесами гражданская война. Воевали всерьез. Но все, абсолютно все воевавшие занялись в качестве, так сказать, "подсобной профессии" и еврейскими погромами.
В качестве особо квалифицированных погромщиков наша левая пресса очень любит указывать на Добровольческую армию. Что уж греха таить, да, и там было не без погромов. И это было очень плохо, ибо это разваливало дисциплину армии. Но Добровольческая армия в этой погромной квалификации была, так сказать, приготовишкой. Да, была "пытка страхом", о которой писал в свое время В. В. Шульгин. Да, были погромы в Белой Церкви, которые довольно скоро были ликвидированы. Все это было не очень всерьез. А вот товарищи петлюровцы - те действовали совсем всерьез, и еще серьезнее действовали богунская и таращанская советские дивизии.
Я не знаю, насколько эти дивизии были антисемитскими. Но они шли, чтобы грабить. А кого, собственно говоря, можно было грабить на Украине с максимальными шансами на урожай и с минимальным зазрением совести? Конечно, жидов. Во-первых, и деньги, конечно, есть, а во-вторых, все-таки жид. Районы Малина, Фастова, Белой Церкви были вырезаны почти сплошь. Советское командование вызвало интернациональную дивизию для того, чтобы убрать из-под Киева свои собственные победоносные войска. Кое-как убрали. Потом была конная дивизия известного бессарабского бандита Котовского, которая потрошила еврейские карманы и еврейские животы, не всегда обращаясь по этому поводу за справками к Марксу и Ленину.
После ухода Белой армии на Украине на долгое время установился своеобразный режим так называемых банд. По существу, это были украинские мужики, вооруженной рукой отстаивавшие свой хлеб от большевицкого раскулачивания. Банды были разных цветов, и желто-блакитные - петлюровские, и бело-сине-красные - русские, и черные - анархические, и осколки махновщины, и много других еще. При всем разнообразии их теорий практика у них в общем была довольно однообразная, в первую голову зарезать жида, а там видно будет.
Таким образом, еврейство, добившись равноправия в Февральскую революцию, некоторой власти в Октябрьскую, - вот в эту эпоху никак не могло добиться самого простого пассажирского равноправия. Банды останавливали поезда, коммунистов пытались расстреливать, но это было трудно, ибо у коммунистов разные бывали документы. А уж "еврейского паспорта" ни в каком кармане не спрячешь, выходи и покажь.
Когда я в 1923 году служил каким-то неправдоподобным инструктором в Одесском Опродкомгубе (Одесский продовольственный губернский комитет), в оный Опродкомгуб какой-то бандой был прислан целый чемодан, наполненный вот этакими "еврейскими паспортами", конечно, отрезанными от их владельцев. Это были первые плоды победы еврейства на поприще мировой революции.
Эпоха военного коммунизма ознаменовалась неслыханным разорением страны. Правительство, которое в это время правило Россией, состояло почти исключительно из евреев: zehn Juden Kommando. Советы, которые грабили русский народ "на местах", возглавлялись преимущественно еврейскими комиссарами. Точного процента этих комиссаров никто установить не может, не могу этого и я. Вероятно, что в центральных и восточных областях России процент еврейских комиссаров был не так велик, как на Украине, но на Украине "комиссарские массы" состояли почти исключительно из евреев, с небольшой примесью латышей и еще одной разновидности "красы и гордости" - петербургской матросни.
Эпоха военного коммунизма, как я уже говорил, была полна непрекращающимися отчаянными кровавыми крестьянскими восстаниями. Схема была такова: еврей комиссар грабил мужика, мужик, организуясь в банды, вырезывал еврейские местечки. Это - с одной стороны.
С другой стороны, эти же еврейские местечки, веками жившие торговлей и ремеслом, сразу же очутились и без торговли, и без ремесла. Страшный голод 1921-1922 годов, опустошая русские села, схватил за горло и еврейское население страны.
Я не могу забыть одной сцены. В дни этого голода я заведовал каким-то фантастическим и в природе не существовавшим "первым одесским спортклубом". Этот спортклуб был подведомствен Всевобучу (организация всеобщего военного обучения), спортивную часть этого Всевобуча взяла в свои руки очень крепкая группа соколов. Служба во Всевобуче означала военный паек. Много русских офицеров, и легальных, и даже нелегальных, было спасено этими пайками, и вообще в этом Всевобуче делались вещи фантастические и пока что оглашению не подлежащие.
Моего спортклуба и в природе не существовало. Но какую-то деятельность все-таки нужно было проявлять. Мне поручили пойти осмотреть какой-то дом на Прохоровской улице, каковой дом по туманным соображениям всевобучевского комиссара мог бы - при соответствующей переделке - пригодиться под здание спортивного клуба. Пригодиться он не мог, ибо состоял из мелких частных квартир. Но я все-таки пошел.
Дом был пуст и мертв. Я постучал в двери одной из квартир - мне не ответили. Дверь оказалась незапертой, и я вошел. На полу первой комнаты лежал детский труп, на кровати, задрав кверху седую бороду, лежал какой-то еврей, и около дюжины крыс, жирных, раскормленных человеческим мясом, обгладывали и старика, и ребенка.



Одесская и Николаевская губернии (не знаю точно, что было в остальных местах) вымирали. Я не знаю, кто кого обгонял в этом "социалистическом соревновании": русские - евреев или евреи - русских. Думаю, что до появления АРА еврейское население вымирало в большем проценте - и от меньшей физической выносливости, и от того, что я, русский, мог наскребать на лимане четыре-пять пудов соли и повезти ее на Волынь (на Волыни были "банды" и, следовательно, не было голода), где любая "банда" мне давала за эту соль и муку, и сало (еврея эта банда зарезала бы), и потому, что русский рабочий Одессы оказался более приспособленным к непосредственному добыванию пищи от природы: мастерили железные скребки и наскребывали в море ракушек ("мидий").
С появлением АРА пропорция несколько изменилась. Помощь АРА, как бы ценна она ни была, оказалась достаточной только для того, чтобы затормозить процесс вымирания, но остановить этот процесс она не могла. Еврейское население Одессы получило огромную поддержку - и непосредственно от АРА, и через АРА - от еврейских организаций Европы и Америки и, наконец, от многочисленных евреев-эмигрантов (довоенных эмигрантов), славших посылки своим подсоветеким родственникам. В этот период еврейское население вымирало меньше, чем русское... Если это "достижение" вам угодно называть "победой еврейства" - называйте.



Всякие поправки в советской системе государственности и хозяйничанья могут быть сделаны только вооруженной рукой. Сотни восстаний, во главе которых были кронштадтское и антоновское, заставили большевиков перейти на НЭП. О нэпе буду писать отдельно. В течение одного года голод исчез с полей Украины. Началась торговля - сначала робкая и нерешительная, потом более смелая и крупная, но вся она носила характер спекуляции. И в данных условиях другого характера она носить не могла.
Если говорить о власти еврейства в России, то именно период нэпа был кульминационным пунктом в этом направлении.
Правительственная "головка" состояла почти сплошь из евреев.
Правительственный аппарат на местах состоял в значительной степени из евреев.
Нэповская торговля почти сплошь попала в руки евреев - не только на юге России, но и в Москве.
Последний факт мне кажется чрезвычайно существенным. Объясняется он, по-моему, так.
Русский торговец далеко не сразу пошел на нэп. Может быть, по некоторой русской медлительности, может быть, в силу некоего национального чутья, подсказывавшего, что никаким большевицким обещаниям верить нельзя, что нэп - это не очень всерьез и не очень надолго, и, наконец, в силу того обстоятельства, что всякая торговля в это время носила характер спекуляции, прикрытой какой-нибудь правительственной или полуправительственной вывеской. Правительственный же аппарат был преимущественно в еврейских руках.
Тут были совсем замечательные фокусы. Небезызвестная в Одессе семья Фабрикант сорганизовалась так: один сын служил в ЧК, другой - в Опродкомгубе, третий вместе с отцом славного семейства под прикрытием первых двух спекулировал полным ходом. В конечном счете спекуляция эта выгодной не оказалась, опродкомгубовский сын все-таки был расстрелян, папашу потом "просвечивали" - о просвечивании я еще буду говорить. Но, во всяком случае, это был период, когда русское еврейство, так сказать, "вздохнуло полной грудью". Погромы прекратились, поездов не останавливали, еврейских паспортов не отрезали, правительственный аппарат был как будто прочно захвачен евреями - наступила эпоха относительного спокойствия, относительной сытости и относительной безопасности. Вся Одесса перекочевала в Москву. Перекочевал и я. Вне всякой связи с Одессой и в связи с планами побега. Я попал на работу по спорту в профессиональных союзах - самое аполитичное, что я мог выбрать.
Так вот, этих профессиональных союзов было двадцать три. В 1926 году, когда я приехал в Москву, из двадцати трех председателей этих союзов неевреев было только трое. И это несмотря на то, что во главе всех союзов стоял русский - товарищ Томский, застрелившийся в связи с "процессом шестнадцати".
Приблизительно такое же положение существовало и в других ведомствах. Пожалуй, только ОГПУ не было столь монополизировано евреями. Я не знаю, почему именно, но чекистская работа оказалась своего рода национальной специальностью латышей и поляков (Дзержинский, Менжинский, Лацис, Петере; Ягода, насколько я знаю по Москве и по рассказам латышей чекистов, - тоже латыш).
Я не утверждаю, что в ОГПУ было и есть мало евреев, но все-таки до восьмидесяти процентов руководящих постов, как это было в профсоюзах, евреи там все-таки не занимали. Комиссариаты иностранных дел, внешней торговли, профинтерн и коминтерн были заполнены евреями приблизительно процентов на девяносто девять.
Лично я не склонен видеть здесь никакого "заговора". Все это достаточно просто объясняется и без "заговора" - объясняется преимущественно тем, что до самого последнего времени русская интеллигенция ни на какие ответственные посты идти не хотела и в большинстве не шла, не идет и теперь.
Я позволю себе пояснить это личным примером.
Люди, которые читали мою книгу и читают "Голос России", вероятно, согласятся с тем, что в качестве, скажем, "литературного работника" я работник весьма не последнего сорта. И ежели бы я хотел делать советскую карьеру, я делал бы ее не в качестве инструктора спорта, а в качестве журналиста.
Я говорю это не в порядке саморекламы, а в порядке иллюстрации того факта, что подавляющее большинство русской интеллигенции к большевикам всерьёз почти двадцать лет не идет. И ещё что очень много очень талантливых русских людей остаются вовсе неизвестными ни России, ни эмиграции, ибо с большевиками всерьёз они работать не хотят. Как не хотел и я. И, за исключением нескольких технических руководств по спорту, все остальное, что писал я в советской России, было халтурой - сплошной и совершенно бездарной.
Так вот: мы не пошли. Евреи - пошли. Околачиваясь по нескольким десяткам всякого рода советских газет и журналов, я никогда не замечал, чтобы сидящие там евреи пытались бы затирать меня как русского. Но просто - я идти не хотел. Они пошли.
Эпоха нэпа была поистине эпохой еврейского властвования в России. По крайней мере - видимого властвования. И опять-таки - как это было и с Февралем - дальнейшее углубление "великой и бескровной" еврейству было совершенно ни к чему. Но если Октябрь сделало в основном еврейство, то эпоха пятилеток, коллективизации и прочего обошлась уже и без еврейства. Удар по нэпу был не только ударом по России вообще, но он был ударом и по еврейству. Это понимают евреи в России, но этого не понимают евреи за границей. И ежели кто-нибудь станет утверждать, что ликвидация частной торговли и закон, карающий перепродажу старых штанов минимум пятью годами каторги, были выгодны еврейству, то к такому утверждению я склонен буду отнестись весьма скептически.
Первый период разгрома троцкизма и прочих оппозиций, первые шаги по пути коллективизации были ознаменованы и ударом по еврейству. В тех же профессиональных союзах, о которых я уже говорил и которые я знаю весьма досконально, одного за другим стали убирать председателей-евреев и ставить председателей-неевреев, по преимуществу русских. Московские евреи открыто стали говорить об антисемитизме Сталина, как они, вероятно, говорят и сейчас, после "расстрела шестнадцати". Но, как мне кажется, дело вовсе не в сталинском антисемитизме, ежели бы такой и существовал. Дело в том, что для разорения страны, для насильственного загона ее в социалистический рай Сталину потребовалась просто-напросто сволочь.
Это слово я употребляю не в качестве ругательства, а в качестве термина. Нужно было подобрать твердой души прохвостов и без мозгов людей, которые были бы только марионетками в руках всемогущего партийного аппарата. Ничто мало-мальски интеллигентное для этой цели не годилось. Евреи, занимавшие руководящие посты хотя бы в тех же профсоюзах, были людьми все-таки более или менее интеллигентными - вот их и разогнали.
Таким образом, получился чрезвычайно сложный процесс. Начался процесс подбора сволочи и из эллинов, и из иудеев. Иудеи поставили ее достаточно много. Верхушка партийного аппарата постепенно стала принимать характер международной банды, верховное руководство которой находится преимущественно в кавказских руках (тройка Джугашвили - Орджоникидзе - Микоян), низовое руководство почти исключительно русское (всякого рода активисты и выдвиженцы) и средняя руководящая прослойка - с огромным процентом еврейской сволочи.
Я очень хотел бы подчеркнуть именно международный характер этого сброда. Лично я склонен думать, что интересы еврейского народа так же близки Кагановичу, как интересы грузинского - Сталину. Так называемое меньшевистское восстание на своей же родине Сталин подавил так же, как подавлял и русские. Кагановичи в такой же степени грабили русский народ, как грабили и еврейских нэпманов, относительно которых были предположения о наличии у них денег: сажали в чрезвычайку и морили то голодом, то жаждой, то холодом, то жарой - пока человек не указывал, что и где у него спрятано из валюты, золота и прочего. Дело только в том, что среди еврейского народа Кагановичей оказалось несоразмерно много.
По поводу моих статей о еврейском вопросе в России я получил большое количество писем. Наиболее характерные и яркие отрывки будут напечатаны в "Трибуне читателя".
Приступая к этим статьям, я знал, как знаю и сейчас, что для большинства наших читателей выводы мои будут не только неожиданны, но и неприемлемы. Что делать? Но я не могу, я не имею права вводить в заблуждение русского штабс-капитана, которому придётся прийти в Россию и там или составить "правящий слой", или тем или иным способом в этот слой войти.
Меня очень много раз упрекали в лести этому штабс-капитану. Теперь я рискую тем, что этот самый штабс-капитан сочтет меня агентом тех таинственных "иудо-масонов", которые, согласно весьма упрощенному мировоззрению некоторых кругов, по заранее обдуманному плану сделали русскую революцию...
Штабс-капитан Спиридонов упрекает меня в полном незнании литературы по еврейскому вопросу. Это не совсем верно. Довоенную я знаю почти всю. Моим профессором в этом отношении был дядя моей жены А. С. Шмаков, вероятно, небезызвестный и г-ну Спиридонову. Послевоенной я не знаю вовсе. И, говоря честно, не очень хочу ее знать. Я достаточно хорошо знаю русскую жизнь и на основании этого знания имею вполне достаточные основания относиться с великим презрением к теориям и к цитатам. Цитаты из Талмуда с такой же степенью точности выражают политическую линию еврейства, как цитаты из Евангелия выражали политическую линию двадцати христианских государств, затеявших мировую бойню. Теория "иудо-масонского заговора" в такой же степени объясняет русскую революцию, как и теория "борьбы классов".
Для наших практических целей отстройки нашей Империи нам эти теории не нужны. Никогда ни одна Империя на теориях не строилась: они строились на государственном инстинкте народа.



Люди, которые считают марксизм чисто еврейской теорией, забывают некоторые весьма общеизвестные факты: до Маркса был Платон с его государством философов, был католический монах Кампанелла [25] с его государством солнца (между прочим, то, что сейчас происходит в России, гораздо больше похоже на исступленные предвидения Кампанеллы, чем на научные прогнозы Маркса), были Фурье [26] и Сен-Симон [27], и Прудон [28], и Оуэн [29], не говоря уже о наших сеятелях, которых я перечислял в прошлой статье. Люди ругают марксизм, не зная ни Маркса, ни Кампанеллы. Если здесь, в эмиграции, практическое изучение последствий социализма невозможно с такой полнотой, с какой оно возможно в России, то теории наших врагов мы обязаны знать.
В харбинском "Нашем пути" [30], одной из самых боевых и самых крупных газет нашего зарубежья, в одном из последних номеров высказаны две точки зрения, по Л. Гроссе - "за революцию отвечаем мы", по г. Родзаевскому [31] - даже и Ленин со Сталиным были марионетками в руках всемогущего кагала. Я стою на первой точке зрения. Виноваты мы. И ни в коем случае не хочу, не могу, не имею права снимать и с себя личной ответственности. Почему вот я, монархист Иван Лукьянович Солоневич, допустил, чтобы нашего Императора держали, как вора, под замком, почему я допустил увоз его в Екатеринбург, почему ни я, ни мы ничего или почти ничего не предприняли для его спасения? Проще, практичнее и православнее - взять эту вину на себя. Не с тем, чтобы каяться и биться головой о стенку, а с тем, чтобы из ошибок, небрежности, из нерадивости нашего прошлого извлечь практические уроки для практической политики завтрашнего дня. Эту политику придется делать нам - то есть правой части и России, и рассеяния. Левая ее часть уже не имеет никаких шансов на участие в какой бы то ни было политике. Не потому, что мадам Кускову [32] к этой политике не пустит зарубежный штабс-капитан, а потому, что ее в первую очередь не пустит ни русский рабочий, ни русский мужик: "Такое уж мы слыхали, такое уж мы попробовали". Никакой почвы для социалистически-либеральствующих теорий в России нет - вся выжжена. Нет той питательной среды, которая весь последний век взращивала яркую гниль антигосударственных теорий, антигосударственных идей, антирелигиозной пропаганды. В литературе не может появиться андреевского рассказа о семи повешенных, в политике не может появиться гоцлибердановского пролетария, который должен объединяться против своей родины, не может появиться милюковских разговорчиков об "измене или глупости". С этим - кончено. Мы за все это заплатили страшную цену, но кое-что за эту цену мы все-таки получили.



Русский мужик и русский рабочий были не всегда грамотными и не всегда культурными, хотя, посмотрев на других мужиков и рабочих, я стал снисходительнее относиться и к русским. Но допустим, что так. Однако ни русский мужик, ни русский рабочий дураками никогда не были. Они слышали все обещания (обещания "образованных людей") и кадетов, и трудовиков, и эсеров, и меньшевиков, и большевиков, и Бог знает кого ещё, вплоть до какой-то фантастической "Партии семи угнетенных". Они перепробовали на своей собственной шкуре почти всё: и республику Милюкова-Керенского, и практику "Черного Передела", и "экспроприацию экспроприаторов", и разные степени социализма: при пятидесятипроцентной степени кое-как можно было жить, полу-голодая; при стопроцентной - страна стала вымирать...
Почти все существующие в политике вопросы для послереволюционной России ставятся иначе, чем во всём остальном мире, ибо она пережила (кончает переживать) величайшую в мире революцию...
По-иному ставится и еврейский вопрос.
Итак - началась "эпоха коллективизации и пятилеток" Очень быстро и с одинаково беспощадной свирепостью был? разгромлены и индивидуальное крестьянское хозяйство, в котором еврейство принимало только косвенное, торговое участие, и индивидуальная торговля в городах, в том числе еврейская. Были придавлены все так называемые "свободные профессии": врачам запрещалась частная практика, адвокатуру загнали в "коллегии защитников", в одну из которых собирался вступить и я, когда увидал, что с физкультурой в вымирающей от голода стране делать совершенно нечего. Но советский адвокат, выступающий на суде, являл собою такое нищее и позорное зрелище, что я остался при физкультуре. Преступника или не преступника он мог защищать только в той степени, в какой это ему разрешала партийная ячейка и прокуратура.
Одновременно с разгромом крестьянских хозяйств были разгромлены и еврейские сельскохозяйственные колонии. Происхождение их - как и Биробиджанской республики - было в общих чертах таково.
Полное разорение всех этих местечковых ремесел и торговли, переход деревни на "натуральное хозяйство" голода и нищеты выкинули за борт жизни миллионы мелкого еврейского люда. Кое-кто попристраивался в кооперациях и исполкомах, кое-кто пошел на фабрики и заводы - огромной массе деваться было некуда. Их стали пересаживать на землю. Еврейский капитал Европы и Америки через свой "Агро-Джойнт" слал русскому еврейству тракторы и деньги, сортовые семена и уборочные машины. Одно время благосостояние этих колоний являло разительный контраст с нищетой русских сел, это создало очень резкие очаги антисемитизма в тех местах, где были расположены эти колонии. Но это было до коллективизации. Коллективизация раскулачила и эти колонии. Большинство их населения разбежалось кто куда. Такие колонии я видал в Крыму, в Дагестане и в Киргизии. Совершенно забавная история получалась с американско-еврейской колонией "Интергельпо" под городом Пишпеком: несколько десятков еврейских семейств, приехавших из Америки с капиталом в общей сложности около полумиллиона долларов, с машинами, станками и прочим, большевики устроили, дали обжиться, а потом ограбили до нитки.
Такова жизнь еврейских низов в России. Обратимся к еврейским верхам. Тут я хочу сделать одну, вероятно, тоже неожиданную оговорку.
Мы, русские, всегда считали, что как организаторы мы никуда не годимся и что евреи как организаторы - незаменимый элемент. Это ошибка. Мы блестящие организаторы. На бездорожных таежных просторах одной шестой части земли мы все-таки организовали Империю, которая, по существу, не распалась даже и под ударами революции. Евреи ничего организовать не могут. Евреи сильны в печати и в банках, но они - не промышленники, не "капитаны индустрии" и вообще - никакие не организаторы. Постепенное вытеснение евреев с руководящих постов СССР объясняется, в частности, и тем, что никакого государства, даже социалистического, евреи организовать не могут.



По этому поводу мне вспоминается полупризнание небезызвестного большевицкого писателя-еврея Ильи Эренбурга [33]. В своём романе, блестящем и отвратительном ("Хулио Хуренито"), он приводит краткий диалог "учителя" - мексиканского "великого провокатора" - с его двенадцатью учениками, набранными чуть ли не из всех национальностей мира. "Учитель" ставит вопрос: если бы в мире существовало только "да" и только "нет", - что бы вы выбрали? Все, кроме еврея, выбирают "да". Еврей выбирает "нет". Вот в этом-то "нет" и заключается некоторая метафизическая сущность вопроса, ежели попробовать добраться и до нее. В этом "нет" и заключается своеобразная "национальная специализация" в нынешней России.
Там, где не нужно ничего ни строить, ни организовывать, где нужна просто изворотливость и просто спекуляция, евреи находятся в подавляющем количестве. Так, за границей советская Россия представлена почти исключительно еврейством. Впрочем, это может иметь и другое, более прозаическое объяснение. Кто в России имел связи с заграницей? Или дворянин, или еврей. Кого можно было технически использовать для внешнего представительства? Или дворянина, или еврея. Дворянин и сам не пошел бы, да и власть его не пустила бы (хотя первым наркоминделом и был Чичерин). Дальше пропагандистский аппарат находится в руках евреев почти сплошь. Но уже среди "капитанов советской промышленности" евреев очень мало. Я объехал лично много крупнейших заводов СССР и знаю лично много их директоров: в большинстве из них - это русские. И при "партийном отборе" в очень незначительном меньшинстве - талантливые организаторы. Так, например, московский завод АМО под директорством Лихачева выпускает грузовики, о которых мне среднеазиатские шоферы говорили, что они лучше фордовских. Но это, конечно, исключение: нужна совершенно исключительная талантливость и исключительно благоприятные внешние условия, чтобы в коммунистическом кабаке выпускать такие машины. Однако - выпускают. Товарища Лихачева во главе этого завода так и нужно будет оставить, марксист он не очень серьезный...
Основную роль еврейства в сегодняшней России я бы сформулировал так: это по преимуществу служилый слой советского государства. В этой службе оно сильно обгоняет русскую интеллигенцию в силу того обстоятельства, что русская интеллигенция - даже и новых призывов - для большевиков всерьез работать не хочет. Евреи работают более или менее всерьез, дальше я скажу, почему именно.
И кроме того, еще и потому, что при известной еврейской солидарности каждый Каганович тянет за собою другого Кагановича. Этой солидарности в последнее время стала противопоставляться - даже в партии - и русская солидарность.
Не совсем чтоб антисемитизм, а вот так: "Вы тянете ваших, а мы будем тянуть наших".
Тот служилый слой, который сколотился примерно до 1931-1932 годов, постепенно подмывается снизу, как я писал в своих очерках, "волнами молодой сволочи" - всякими активистами, выдвиженцами, совхозными батраками, заводскими лоботрясами. Так называемым "чисто пролетарским элементом", то есть элементом по преимуществу русским. Если хотите называть это "национальным перерождением власти" - называйте. Гитлер для этого перерождения в своей нюренбергской речи подобрал совершенно замечательное словцо: "Untermenschheit". Ставка ставится на "подчеловеков". Когда прошла "чистка профсоюзов" и когда всех руководящих евреев оттуда повыкинули, то на их место поставили таких беспросветных лоботрясов, такую откровенную сволочь, что я, грешный человек, стал и об евреях жалеть: с теми хоть как-то сговориться можно было. А у этих ни в мозгах, ни в совести, кроме "партийной директивы", ровнешенько ничего, хоть шаром покати.

Иван Лукьянович Солоневич. "Белая Империя, статьи 1936-1940".

15. Пасманик Даниил Самуилович (1869-1930) - писатель, врач. Автор книги "Русская революция и еврейство: большевизм и иудаизм". Берлин, 1923.
16. "Биржевые ведомости" - газета, издававшаяся с перерывами в Петербурге с 1861 по 1917 г.
17. "Речь" - ежедневная газета, центральный орган конституционно-демократической партии (кадетов). Выходила в Петербурге с 1906 по 1917 г. под редакцией П. Н. Милюкова и И. В. Гессена.
18. Меньшиков Михаил Осипович (1859-1918) - выдающийся русский публицист. Ведущий сотрудник "Нового времени".
19. Суворин Алексей Сергеевич (1834-1912) - русский публицист, издатель газеты "Новое время".
20. Савинков Борис Викторович (1879-1925) - эсер, террорист, поэт и писатель.
21. Гессен Иосиф Владимирович - журналист, общественный деятель, писатель. Автор воспоминаний "В двух веках. Жизненный отчет". Берлин, 1937.
22. Апфельбаум - настоящая фамилия Зиновьева Григория Евсеевича (1883-1936) - советского партийного деятеля.
23. Бронштейн - настоящая фамилия Троцкого Льва Давидовича (1879-1940) - советского партийного деятеля. В 1929 г. выслан из СССР.
24. Нахамкес - настоящая фамилия Стеклова Юрия Михайловича (1873-1941) - советского партийного деятеля.
25. Кампанелла Томмазо (1568-1639) - итальянский философ, поэт. Главные труды: "Город Солнца" и "Монархия Мессии".
26. Фурье Франсуа Мари Шарль (1772-1837) - французский социалист.
27. Сен-Симон Луи де Рувруа (1675-1755) - герцог, французский политический деятель, писатель-мемуарист. Автор "Мемуаров" (в 21 т.).
28. Прудон Пьер Жозеф (1809-1865) - французский социалист, теоретик анархизма. Автор книги "Что такое собственность?".
29. Оуэн Роберт (1771-1858) - английский социалист-утопист.
30. "Наш путь" - еженедельная газета, орган Российской фашистской организации (с 1938 г. Союза). Издавалась в Харбине в 1933-1938 гг., редактор - К. В. Родзаевский.
31. Родзаевский Константин Владимирович (1907-1946) - лидер Российского фашистского союза, публицист. Автор книги "Иуда на ущербе". Харбин, 1941.
32. Кускова Екатерина Дмитриевна (1869-1958) - русская общественная деятельница, социал-демократка, теоретик "экономизма". В 1922 г. выслана за границу.
33. Эренбург Илья Григорьевич (1891-1967) - советский писатель.