Александр Алексеевич Олейников, Президент Украинской Академии русистики, кандидат исторических наук (г. Киев)

Вхождение Украинского гетманата в состав Московского царства — событие, радикально изменившее геополитическую ситуацию в Восточной Европе и определившее более чем на 300 лет дальнейшую историю украинского и русского народов.
Как известно, начало украинско-российским официальным взаимоотношениям, ставшим со временем главным направлением внешней политики Войска Запорожского (официальное название Украинского гетманата), было положено письмом Богдана Хмельницкого к царю Алексею Михайловичу от 8 июня 1648 г.
В начале 1649 г. из Киева в Москву отправилось первое казацкое посольство во главе с полковником Силуяном Мужиловским, доставившего грамоту гетмана с просьбой «все Войско Запорожское приняти под свою государскую руку и своими государевыми ратными людьми помочь учинити...». В общей же сложности известно более 30 обращений Б. Хмельницкого к русскому правительству с просьбой о военной помощи и объединении с Россией.
Только в конце января 1651 г., в связи с подготовкой рас¬смотрения проблемы объединения с Украиной на Земском соборе, русское правительство впервые поставило перед украинским посольством М. Суличича конкретные вопросы о том, в каких формах оно может быть реализовано, каким образом и на каких условиях. Хотя посольство на них не ответило, сославшись на отсутствие полномочий и указаний гетмана, однако сам обмен мнениями по этому поводу был уже шагом вперед в данном направлении.
Вместе с тем, как считают некоторые исследователи, «даже если бы Богдан в 1648-1649 гг. обратился с серьезным практическим (а не только с тактическим) предложением о подданстве России, он скорее всего получил бы отказ».
Как свидетельствуют факты, само развитие событий на Украине в начальный период освободительной войны оказалось полной неожиданностью для российского руководства. В начале 1648 г. царское правительство, связанное с Польшей оборонительным соглашением 1647 г. против Крымского ханства, готовилось к совместной борьбе с вторжением татарской орды. Уже первые сведения о развертывании казацкого восстания, поступившие в Москву в феврале 1648 г., привлекли пристальное внимание русского правительства и порубежных воевод, получивших указание собирать сведения о событиях на Украине, действиях повстанцев, польских и татарских войск.
18 марта 1648 г. А. Кисель официально уведомил русские власти о восстании на Запорожье под руководством Б. Хмельницкого. В начале апреля в Москве стало известно о союзе казаков с татарами. Эта новость встревожила царское правительство, давшее указания приграничным воеводам приготовиться к отпору ордынцам.
В течение апреля-мая в Москву приходило все больше тревожных и нередко противоречивых сообщений. Все более обеспокоенным становился и тон писем представителей польских властей. 2 мая 1648 г. путивльский воевода Никифор Плещеев получил письмо от урядника города Красного Константина Маляшинского, сообщавшего, что Хмельницкий с казаками и ордой осадил польский лагерь в верховьях реки Саксагань, причем число татар все время увеличивается.
Через десять дней к тому же воеводе обратился Иеремия Вишневецкий, писавший уже о 40 тыс. татар и призывавший русские власти к совместному выступлению против них.
18 мая 1648 г. в Москве получили очередное письмо от Адама Киселя, сообщавшего об окружении 30 тысячной татарской ордой в урочище Желтые Воды польской армии и настаивавшего на немедленном выступлении русского войска на Украину.
Через день после получения этого письма 20 мая 1648 г. царь дал указание готовить военный поход против татар, который должен был начаться только тогда, когда будут получены «самые подлинные вести» о нападении ордынцев.
Но такое польско-русское единение продолжалось недолго. Уже 31 мая 1648 г. А. Кисель в своем письме к гнезнинскому епископу Матвею Лубенскому, правителю Польши в «межкоролевье», наступившее после смерти Владислава IV 20 мая 1648 г., с тревогой сообщал, что ему удалось своими письмами к царскому правительству добиться, чтобы у Путивля было сосредоточено 40 тыс. русское войско, предназначенное против татар. Однако известие о поражении поляков и смерти короля опередило прибытие войска и теперь никто не может поручиться, что Москва не поддержит казаков: «Кто может ручаться за них? Одна кровь, одна религия. Спаси господь, чтобы они (русские — ред.) не замыслили что-нибудь против нашей отчизны...».
Именно в это время польское правительство было особенно заинтересовано в выступлении России против ордынцев. 8 июня 1648 г. М. Лубенской в письме к А. Киселю требовал, чтобы он немедленно связался с Москвой и добился того, чтобы царь выполнил условия договора и послал в Крым войска.
Однако после всех событий царское правительство не могло оставаться на прежних позициях и, несмотря на все попытки польского правительства добиться военной помощи, в Москве отказались от любой поддержки поляков и от всяких антикрымских действий.
Вместе с тем, присутствие татар в казацком войске настораживало русские правящие круги. Даже несмотря на наиболее благоприятные известия с Украины, на пометках в Москве и далее используется форма «жить с береженьем».
Тем временем русское правительство стало получать вести о событиях с Украины непосредственно от руководителя восстания. В конце мая — начале июня русские приграничные воеводы по указаниям центрального правительства, обеспокоенного появлением татар на Украине, отправили своих представителей с письмами к Киселю и Вишневецкому. Несколько гонцов было перехвачено казаками и доставлено к гетману. Одному из них, Григорию Климову, 8 июня 1648 г. Богдан Хмельницкий и вручил свое письмо к царю. Уже 19 июня 1648 г. это первое письмо гетмана царю Алексею Михайловичу было доставлено в Москву.
В своем письме Б. Хмельницкий писал, что казаки умирают за древнюю греческую веру, сообщал об их победах и смерти польского короля, а также о том, что «если ваше царское величество услышит, что ляхи хотят на нас снова наступать, в тот же час спеши со своей стороны на них наступать». Кроме того, в письме содержится фраза, которая давно уже стала предметом спора ученых: «Хотим себе самодержца хозяина такого в своей земле, как ваша милость православный христианский царь, если бы предвечное пророчество от Христа Бога нашего исполнилось, что все в руках его святой милости».
Одни исследователи видят в этом желание, чтобы «Украина была под властью царя», т. е. стремление к объединению с Россией. Другие — предложение русскому царя занять вакантный после смерти Владислава IV польский престол. По версии же И. П. Крипьякевича, призыв Богдана Хмельницкого к Алексею Михайловичу занять польский престол в тех конкретных условиях означал стремление к «воссоединению Украины с Россией»2.
Долгое время царское правительство избегало прямых и официальных контактов с гетманом, ограничившись перепиской с ним пограничных воевод. Только в декабре 1648 г. через полгода после первого обращения гетмана ему была послана царская грамота со специальным гонцом В. Михайловым, ставшая, по мнению исследователей, началом нового этапа взаимоотношений между Россией и Украиной, означавшим признание гетмана правителем Украины.
Уже весной 1649 г. для выяснения ситуации на Украину было отправлено посольство во главе с Г. Унковским. В целом же за период с 1649 г. до начала 1654 г. на Украине побывало 13 посольств из Москвы.
Г. Унковский пришел к заключению, что на Украине «всяких чинов люди» выступают за объединение с Россией и во всем полагаются на гетмана, «как его воля на такое дело будет, а они от него не» отстанут. Обратил внимание посол и на то, как казачья верхушка представляла свои отношения с Московским царством в случае объединения. Он указывает, что старшины хвалили царскую «милость» к донским казакам и выражали надежду, что когда Украина соединиться с Россией, такое же отношение будет к Войску Запорожскому.
Эти сведения дают основания считать, что по примеру Войска Донского гетманская элита намеревалась строить свои отношения с Москвой по принципу независимых государств. Донские казаки признавали в лице царя своего сюзерена, но службу ему считали делом добровольным и на этом основании долго отказывались от царской присяги. Все сношения между Войском Донским и Москвой велись через Посольский приказ, как с иностранным государством. Такая широкая самостоятельность донцов не устраивала московское правительство, которому только в 1671 г., на волне разгрома восстания Степана Разина, удалось добиться их присяги. После этого из добровольных союзников казаки превратились в подданных русского царя.
Русское правительство понимало огромное значение объединения с Украиной, увязывая это с возвращением Смоленщины и других русских земель, утраченных ею по Поляновскому миру 1634 г. Однако в Москве опасались неизбежного в этом случае военного конфликта с Речью Посполитой, прежние столкновения с которой оканчивались для русских в целом неудачно. По авторитетному мнению В. О. Ключевского «Малороссия лежала еще далеко за горизонтом московской политики, да и память о Черкассах Лисовского и Сапеги были еще довольно свежа»3.
Не могло царское правительство без чувства тревоги относиться и к информации об антифеодальном характере народного движения, обоснованно опасаясь его распространения и на российские владения. Эти опасения, как считают некоторые исследователи, улеглись лишь по мере формирования гетманата как феодального государственного образования.
Главной же причиной нерешительности царского правительства было внутреннее положение России в середине XVII ст. В это время Московское царство еще только стало оправляться от катастрофических последствий 14 — летнего периода гражданской войны и иностранной военной интервенции (1604-1618 гг.). За этот период по некоторым оценкам Россия потеряла около половины населения. Она представляла собой искалеченную страну, хозяйство которой было разрушено. Мерзость запустения — это словосочетание было луч-шей характеристикой для большинства областей государства.
Минимально необходимые средства извлекались тяжелейшими экстраординарными средствами. В целом, реальное восстановление аграрного производства страны было достигнуто только в середине третьей четверти XVII в.
Границы России отодвинулись к востоку на 100 — 200 км. Поляки отбросили русских на западе к рубежам конца XV в., а шведы оттеснили с берегов Балтийского моря. Предпринятая в ходе Смоленской войны (1632-1634 гг.) попытка русского правительства вернуть захваченные поляками территории и восстановить прежние границы на западе окончилась неудачно. На ход этой войны прямо повлияли нападения украинских казаков и крымских татар на южные земли России, вынудившие русское командование перебросить немалую часть сил на южный фронт и ослабить натиск на запад. Несмотря на запреты султана, крымские татары громили южные русские земли, до¬ходили до Московского уезда. По Поляновскому миру (1634 г.) Польша закрепила за собой захваченные ранее русские земли и получила огромную контрибуцию — 20 тыс. рублей.
Разрушение в годы Смуты и военной интервенции линии засечных укреплений, позволило ордынцам возобновить активный натиск на южные рубежи страны. В целом за первую половину XVII в. татары, по некоторым подсчетам, увели в плен 200 тыс. человек. Для выкупа пленников в российском бюджете была даже отведена специальная статья расходов в 150 тыс. рублей ежегодно. Одновременно огромные суммы тратились на подарки крымским ханам. По подсчетам российского ученого В. В. Каргалова, только за первую половину XVII в. казна истратила на них около миллиона рублей — сумму, равную стоимости постройки четырех новых городов.
Военные неудачи заставили московское правительство приступить к обновлению вооруженных сил и восстановлению системы засечных укреплений. Накануне Смоленской войны в стране начинается вторая со времен Ивана Грозного крупная военная реформа, а сразу после войны, в 1635 г., создание укрепленной пограничной линии — «Белгородской пограничной черты», протянувшейся на 800 км. от Ахтырки до района Тамбова. Строительство этого грандиозного сооружение, позволявшего прикрыть степное порубежье от вторжений татар и образовавшей надежный фланг в случае военных действий с Польшей, было в основном закончено только накануне Переяславской рады в 1653 г. Все эти мероприятия потребовали привлечения крупных ресурсов и предельного напряжения сил всей нации.
Положение социальных низов в обстановке тяжелых поборов и повинностей в это время было очень нелегким. Их недовольство вырвалось наружу уже в годы Смоленской войны, когда они громили дворянские имения в районе военных действий и в соседних уездах. Наиболее мощные народные движения начались в середине столетия.
1 июня 1648 г. вспыхнуло восстание в Москве («соляной бунт»). В течение нескольких дней город был фактически в руках народа. Восставшие разорили дома многих бояр и купцов.
Вслед за Москвой летом 1648 г. борьба посадских и мелких служилых людей развернулась в Козлове, Курске, Сольвычегодске, Великом Устюге, Воронеже, Нарыме, Томске и в других городах страны.
В феврале 1650 г. разразилось восстание в Пскове, а в марте—в Новгороде. Особенно активно боролись ремесленники, мелкие купцы и стрельцы, восставшие в Пскове. К псковичам присоединились жители Гдова, Острова, Изборска и крестьяне Шелонской пятины.
Только после решения этих острейших внутриполитических проблем царское правительство смогло перейти к решению внешнеполитических задач.
В январе 1651 г. русское правительство решило созвать Земский собор с целью решения вопроса об Украине и в связи с этим об отношениях России и Польши. Материалов о его работе фактически не осталось. Однако сохранившиеся отзывы духовенства («Освященного собора») на поднятые вопросы говорят, что однозначного решения по ним принято не было. «Освященный собор» считал, что если польский король не на¬кажет нарушителей Поляновского мира, то церковь может разрешить царю отказаться от «вечного докончанья». В отношении Украины в тексте ответа духовенства указывалось, что царь может действовать так, как «Бог известит».
Несмотря на то, что сам факт подготовки и проведения Земского собора свидетельствовал о наметившихся изменениях в политике русского правительства по отношению к Украине, ситуация после него кардинально не изменилась. По мнению современного российского исследователя Л. В. Заборовского, «вплоть до августа 1653 г. (неудача посольства во главе с Б. А. Репниным-Оболенским в Речь Посполитую), при колебании общей линии, московский двор стремился выступать скорее как посредник в достижении мира на Украине».
Просьбы о подданстве со стороны гетмана Войска Запорожского участились, однако реагировали на них в Москве крайне сдержанно. Уже в январе 1652 г. Богдан Хмельницкий отправил в Москву полковника Ивана Искру. Гетман просил о по¬мощи в войне, а в случае поражения разрешение переселиться со всем войском на российкую территорию, в Путивль. Московское правительство дало согласие на переселение и даже обозначило территорию, где могли поселиться казаки. Для поселения отводилась большая территория по рекам Хопру и Медведице.
В апреле 1653 г. украинские послы К. Бурляй и С. Мужиловский снова просили царя об объединении и оказании помощи ратными людьми. В то же время послы указывали, что даже за посредничество царского правительства в примирении Войска Запорожского с Польшей гетманское правительство будет очень благодарно, так как король с войсками готовится наступать на Украину.
Как показывают исследования российских ученых, фактически только с 1653 г. под влиянием обострения ситуации на Украине обозначились политические перемены в Москве: вместо попыток решения конфликта дипломатическими средствами царское правительство переходит к непосредственной подготовке войны с Польшей.
Ход событий был ускорен сведениями, полученными в Москве 20 июня от пограничных воевод, о прибытии к Б. Хмельницкому турецкого посланника, с предложением гетману и всему Войску Запорожскому стать подданными Турции. Это не только роняло международный авторитет России, но и означало появление около Курска границ Османской империи, имеющей виды на Казань и Астрахань. Узнав об этом, царь уже 22 июня 1653 г. приказал официально уведомить гетмана о своем согласии принять Войско Запорожское под свою «высокую руку».
Переговорный процесс после этого заметно активизируется, о чем свидетельствует оживленный обмен посольствами, причем в это время инициатива переходит к Москве. Только за два с половиной месяца на Украину одно за другим пребывают три русских посольства, что само по себе говорит об изменениях в позиции царского правительства.
В апреле 1653 г. русское правительство отправило в Речь Посполитую посольство во главе с князем Б. А. Репниным-Оболенским, которое должно было потребовать казни виновных в неправильном написании царского титула, добиться примирения Польши и Войска Запорожского на условиях Зборовского договора и ликвидации унии. Кроме того, посольству поручалось изучение внутреннего состояния Речи Посполитой.
25 мая 1653 г. в Москве открылся Земский собор, на обсуждение которого был вынесен вопрос об Украине. Представители всех сословий, принявших участие в соборе, высказали единодушное мнение о необходимости принять Войско Запорожское в состав России. По этому вопросу был подготовлен проект решения собора. Однако окончательное утверждение его было отложено до возвращения посольства Б. Репнина-Оболенского.
Соглашение достигнуто не было, и 7 августа переговоры были прерваны. В то же время посольство убедилось во внутренней слабости Польши. Посольство Репнина вернулось в Москву в конце сентября 1653 г., а 1 октября Земский собор утвердил решение о принятии Украины в состав России 6.
Получив официальное уведомление об этом решении собора, Богдан Хмельницкий в начале августа отправил в Москву посольство во главе с полковником Герасимом Яцкевичем для решения практических вопросов в связи с предстоящим объединением и получением военной помощи.
В сентябре того же года гетман отрядил в Россию очередное посольство во главе с Чигиринским атаманом Лаврином Капустой с просьбой прислать в Киев и другие города воевод и хотя бы три тысячи ратников.
2 октября 1653 г. из Москвы была послана царская грамота, находившемуся в то время на Украине посольству во главе с Р. Стрешневым и М. Бредихиным, с приказом, чтобы они со-общили Б. Хмельницкому о решении Земского собора и отправке в гетманат специального посольства во главе с боярином В. В. Бутурлиным. Грамота заканчивалась словами, чтобы гетман и все Войско Запорожское полагались на царскую милость «без всякого размышления».
На протяжении октября — декабря 1653 г. посольство находилось в русском пограничном городе Путивле, ожидая окончания Жванецкой кампании. После ее окончания Богдан Хмельницкий поспешил в Чигирин и 26 декабря встретился с Р. Стрешневым и М. Бредихиным. Гетман поблагодарил за грамоту от 2 октября и заявил, что приказал всем полковникам, сотникам и есаулам приехать в Переяслав, куда должно было прибыть посольство во главе с В. В. Бутурлиным.
Первоначально проведение церемонии объединения Украины и России предполагалось в Киеве, но Б. Хмельницкий по ряду причин перенес ее в Переяслав. Не исключено, что на это решение повлияли антимосковские настроения находившихся в Киеве высших украинских православных иерархов. Кроме того, Киеву угрожала военная опасность со стороны Литвы.
Переяслав в то время был крупным городом и старым казацким полковым центром. Расположенный далеко от польской, литовской и татарской границ, город был хорошо укреплен. Здесь же располагалась казацкая артиллерия и пороховые запасы.
31 декабря русское посольство прибыло в Переяслав и было торжественно встречено далеко за городом казаками во плане с местным полковником П. Тетерей.
6 января 1654 года в Переяслав приехал Богдан Хмельницкий. На следующий день он встретился с русскими послами во главе с Бутурлиным. Они обменялись приветственными речами, условились о проведении рады и присяги. Гетман поблагодарил русское правительство за согласие на объединение и здесь же вместе с И. Выговским дал обоснование самого объединения: «...яко же древле при великом князе Владимире, так же и ныне сродник их, великий государь... призрил на свою государеву вотчину Киев и на всю Малую Русь милостью своею» 1.
Утром 8 января состоялась старшинская рада, одобрившая решение идти «под государеву высокую руку». Затем на площади перед Успенским собором в Переяславе состоялась генеральная (общаю) рада, подтвердившая решение старшин.
После этого Б. Хмельницкий вместе с представителями казацких полков отправился к русским послам. Глава русского посольства В. Бутурлин торжественно вручил гетману царскую грамоту о согласии Российского государства на объединение с Украиной. Богдан Хмельницкий и Василий Бутурлин обменялись приветственными речами.
Затем гетман, старшины и русские послы направились к соборной Успенской церкви, где духовенство должно было принять присягу. Тут Богдан Хмельницкий попросил послов присягнуть от имени царя, что за всеми сословиями будут сохранены их права и вольности. Послы отказались от присяги под предлогом, что самодержец не может присягать своим подданным. После совещания гетмана со старшинами было решено присягнуть, а о делах своих «бити челом великому государю». Боярин Бутурлин от имени царя заверил присутствующих, что все права и вольности Украины будут подтверждены. Гетман, а за ним старшины (писарь, обозный, судьи, есаулы войсковые и полковники) публично приняли присягу на верность России, «что быти им с землями и с городами под государевою высокою рукою навеки неотступным».
После присяги Василий Бутурлин от имени русского правительства передал Богдану Хмельницкому знаки гетманский власти — знамя, булаву, ферязь, шапку, а старшинам подарки.
В этот же день гетман сообщил в Москву о решении Переяславской рады и просил, чтобы царь «нас милостию и великими щедротами своими государскими прямых и верных слуг и подданных жаловати и миловати изволил».
Примечательно, что в этом же письме гетман изменил царский титул, назвав царя самодержцем не «всея Русии», а самодержцем «всеа Великия и Малые Русии». Предложенная Б. Хмельницким редакция царского титула была позитивно встречена русским правительством и уже через месяц,
9 февраля 1654 г. в грамоте, где сообщалось о рождении наследника, Алексей Михайлович назвал себя самодержцем всей Великой и Малой России ".
На следующий день 9 января в Успенском соборе «приводили к вере и сотников и есаулов и писарей и казаков и мещан». В общей сложности, как видно из документа № 5 «Сводные данные из записных книг о приведенных к присяге жителях украинских городов и сел после Переяславской рады», за эти дни «к вере» в Переяславе было приведено 284 человека.
Только после этого, но не 9, как утверждают некоторые исследователи, а 10 января, как указано в документе № 4 «Из статейного списка русского посольства во главе с В. В. Бутурлиным о торжественной встрече послов населением Украины, о Перяславской раде, условиях объединения Украины с Россией и о принятии присяги населением украинских городов и сел», начались переговоры об условиях вхождения Украинского гетманата в состав Московского царства. На первом этапе в них с украинской стороны участвовали только гетман и писарь. Первоначально стороны обсудили отношения Войска Запорожского с польским королем и крымским ханом, а также планы войны с Речью Посполитой. На переговорах поднимался вопрос и о судьбе белорусских земель, которые, по словам гетмана, также готовы быть «под государскою высокою рукой».
Затем гетман объявил послам, что налоги, которые ранее собирались для польского короля, будут передаваться в царскую казну. Кроме этого Хмельницкий просил подтвердить права на имения, которыми владели православные монастыри и церкви. Бутурлин ответил, что царь подтвердит эти права. Он также напомнил гетману просьбу его посла Л. Капусты, который от имени Б. Хмельницкого поднял вопрос о присылке в Киев и другие украинские города московских воевод с ратниками. Он сообщил, что войско во главе с воеводами Ф. С. Куракиным и Ф. Ф. Волконским скоро прибудет и его необходимо обеспечить всем необходимым. Гетман позитивно воспринял это сообщение и сказал, что московское войско будет встречено на границе казачьим полковником, который проведет его в Киев. Гетман также высказал пожелание, чтобы к весне царь велел прислать еще ратных людей «сколько государь изволит» чем «болыпи, то и лутче».
В этот же день состоялся второй этап переговоров, в котором кроме гетмана и писаря, с украинской стороны приняли участие «и обозный, и судьи, и полковники, и судьи войсковые». На этот раз украинская сторона подняла для обсуждения более широкий круг вопросов и выдвинула ряд пожеланий. В частности, гетман поставил вопрос о необходимости сохранения на Украине основ феодального сословного устройства и закрепления за казаками особых прав, заявив: «в запорожском де войске кто в каком чину был по ся места, и ныне бы государь пожаловал, велел быть по тому, чтоб шляхтич был шляхтичем, а казак казаком, а мещанин мещанином, а казаком бы де судитца у полковников и у сотников. А чтоб де не так быть, как были за польским королем: покаместа казак жив, потаместа за ним и маетность, а как умрет, и паны де те маетности отбирали на себя, а жон и детей высылают вон, да и вольностей бы их пожаловал государь, отнимать у них не велел». Гетман также просил, чтобы казаков было 60 000, так как это «государю к чести и к повышенью». Жалованья казакам платить не надо, но «мыту, и мостовщины, и перевозу» с них не брать.
Послы заявили, что все эти просьбы будут удовлетворены русским правительством. Кроме этого, Б. Хмельницкий высказал пожелание, чтобы ему передали во владение («на булаву») Чигиринское староство; И. Выговский также обратился с просьбой подтвердить его прежние права на владение имения¬ми и «к тому же пожаловал государь, велел ему дати и иные именья» и пожаловать Войско Запорожское царской печатью с государевым именем, т. к. старая печать «не годитца, потому, что на той печати написано королевское имя».
12 января к послам пришли писарь Иван Выговский, войсковый судья Григорий Сахнович (Сахно) и полковники. Они сказали послам: «не изволили де вы присягать за вели-кого государя нашего...., и вы дайте нам письмо за своими руками, чтоб вольностям их, и правом и маетностям быть по-прежнему». Послы вновь заявили, что это «дело нестаточное» и «непристойно» даже говорить об этом. Они еще раз подтвердили, что все «вольности» и «маетности» будут сохранены.
Неудачей закончился и состоявшийся в тот же день визит украинской православной шляхты к послу, говорившей «чтоб шляхта была меж казаков знатна и судилась бы по своим правом, и маетностям бы за ними быть по-прежнему. И приносили на письме имена свои, воеводства и уряды свои росписали». На эти просьбы боярин заявил «что они то делают непристойным обычаем: еще ничего не видя, сами себе написали воеводства и уряды» и пригрозил сообщить об этом гетману.
13 января Богдан Хмельницкий отправился в Чигирин, а на следующий день, представители русского посольства, получив от гетмана перечень из 177 городов и местечек Войска Запорожского , стали выезжать для приведения его населения к присяге. Современник этих событий летописец Самовидец писал, что весь народ приведение «к вере» «совершил с охотой по всей Украине», и «немалая радость настала в народе».
Присягой было охвачено по разным оценкам от 40% до большинства ее взрослого населения гетманата, что по своим масштабам было делом беспрецедентным не только для Украины, но всей тогдашней Европы. Так, в феврале 1650 г. к присяге после утверждения Зборовского договора с украинской стороны были приведены, кроме гетмана с генеральной стар¬шиной и полковников, только 10 рядовых казаков.
В общей сложности присягнуло 127 338 человек: 62 949 казаков, 62 454 мещанина, 188 шляхтичей и 37 монастырских служек. К присяге в январе — марте 1654 г. приводились только мужчины — хозяева дворов, имений, казаки. Крестьяне, как феодальное зависимое население к присяге не приводились.
Присяга ясно показала расхождение общественных интересов различных слоев украинского народа к вопросу объединения с Россией. Большая часть казаков и мещан отнеслось к этому акту позитивно. Крайне настороженно старшинская верхушка и шляхта. Отказалась принимать присягу верхушка украинского православного духовенства, боявшегося перехода из номинальной зависимости от Константинопольского патриарха к реальному подчинению главе Московского патриархата. Не могла не повлиять на руководство киевской митрополии и непростая ситуация, в которой она оказалась после Переяславской рады: четыре ее епархии (белорусская, львовская, луцкая и перемышльская) оставались в Речи Посполитой, а две (киевская и черниговская) — в Московском царстве.
Вместе с тем, как справедливо отмечал М. Ю. Брайчевский, «идея русского протектората пользовалась популярностью во всех социальных слоях» украинского общества, а «Хмельницкий и царь ничего не сделали бы, если украинский народ был бы против присоединения Украины к России».
17 февраля 1654 г. для юридического оформления достигнутых в Переяславе договоренностей об условиях вхождения Войска Запорожского в состав в Русского государства выехало украинское посольство (61 человек) во главе с генеральным судьей С. Богдановичем-Зарудным и переяславским полковником П. Тетерей. Вместе с посольством отправились представители духовенства (7 человек) и мещан Переяслава (10 человек) во главе с войтом И. Григоровичем. С собой послы вез¬ли два письма гетмана царю от 17 февраля: одно аккредитационное и другое рекомендательное для делегации Переяслава и целый ряд других документов.
12 марта посольство было торжественно встречено в Москве, а на следующий день состоялась торжественная аудиенция у царя. Кроме подарка (аргамака), украинские послы передали представителям русского правительства письмо гетмана царю от 17 февраля 1654 г., где Богдан Хмельницкий от своего имени, Войска Запорожского и всего мира христианского российского поднимает вопрос о подтверждении устных обещаний, данных в Переяславе В. В. Бутурлиным во время переговоров с гетманом и старшиной. Однако в письме изложена только часть предложений украинской стороны. Остальное, как указывалось в письме, послы должны были изложить в устной форме: «Множайшая в грамоте не суть писана: посланники наши вся изрекут тебе великому государю».
В тот же день в Посольском приказе начались переговоры украинской делегации с представителями царского правительства, в ходе которых руководство посольства в устной форме изложило свои пожелания, запротоколированные русской стороной в двух редакциях (из шестнадцати и двадцати пунктов без системного изложения). Однако бояре, посоветовавшись, предложили изложить их письменно: «И велели бояря и посланником прислать речи их на письме».
На следующий день, 14 марта 1654 г., послы Войска Запорожского подали в письменной форме свои предложения из 23-х пунктов, которые отличались от предшествующих как своим составом, так и более четким порядком и конкретностью.

Оригинал этого документа, получившего название «Мартовских статей», или «Статей Богдана Хмельницкого», не сохранился и не был опубликован. Еще в 1709 г. Петр I приказал разыскать его в московских архивах, но ему сообщили, что там его нет. В Российском государственном архиве древних актов в Москве имеется только их перевод с украинского языка на русский с заглавием «Прошение по пунктам Богдана Хмельницкого о подтверждении прежних их прав и вольностей и о судах и о протчем, году нет и никакого не подписано (выделено ред.)».
В свое время М.С. Грушевский предположил, что составление этого документа должно быть закончено приблизительно 17 февраля 1654 г., так как этим днем датирована грамота гетмана к царю, которую должны были везти послы, а 20 февраля они были уже в дороге. Ныне, несмотря на полное отсутствие документальных источников, подтверждающих это предположение, в украинской исторической науке утвердилось мнение, что «Статьи...» из 23-х пунктов (как проект будущего украинско-российского договора — ред.) были даже завизированы в этот день Богданом Хмельницким.
«Статьи....» состоят из короткого вступления и 23-х пунктов, которые охватывают широкий круг вопросов: 1. О подтверждении всех казацких прав и привилегий (п.1, 7); 2. О 60-тысячном казацком реестре (п. 2); 3. О правах украинской православной шляхты (п. 3); 4. О плате старшине и средствах на содержании казацкого войска (п. 8-12, 21, 23); 5. О свободном избрании гетмана и передаче ему Чигиринского староства «на булаву» (и. 6, 5); 6. О сохранении в гетманате собственной администации и царских воеводах (п. 4, 15-16); 7. О выдаче царских грамот казачеству и православной шляхте, с предоставлением права гетманскому правительству определять, «кто ка¬зак», а «кто пашенный крестьянин» (п. 17); 8. О киевском митрополите и о подтверждении имущественных прав духовенства (п. 18, 13); 9. О посылке русских войск к Смоленску (п. 19), совместных действиях против Крымского ханства (п. 22) и размещении царских гарнизонов на Украине (п. 20); 10. О праве гетманской администрации (с ведома царского правительства) на дипломатические отношения с иностранными государствами (п. 14).
В отношении этого документа в исторической литературе нет единого мнения. Ряд историков видят в «Статьях...» не что иное, как проект договора гетмана с царем, другие — инструкцию послам, переработанную ими в прошение. Действительно, по своей форме текст «Статей...» сильно напоминает случайно сохранившуюся инструкцию Богдана Хмельницкого посольству Филона Гаркуши, кроме того, в тексте отсутствуют обязательные элементы для официальных гетманских формуляров: подпись (или субкрипция), место и дата написания.
Эти факты, к сожалению, до сих пор не стали предметом специального исследования. Вместе с тем в исторической науке широко распространено мнение, что «Статьи...» «были за гетманской рукой и печатью». В отношении печати, в приписке к тексту нет никаких указаний, но сомнительно, чтобы, обращаясь к русскому царю, гетман использовал печать с именем польского короля. Более того, фактически стало нормой, что в современных изданиях «Статей...» в их текст публикаторы произвольно вписывают дату и место написания: 1654, 17 февраля, Чигирин.
При этом единственным указанием на наличие подписи и печати является упоминание об этом царскими дьяками во время переговоров с посольством П. Тетери в августе 1657 г., укорявших гетмана за невыполнение пункта «Статей...» о выплате жалованья казакам. Достоверность этой информации была поставлена под сомнение еще М. С. Грушевским, предположившим, что московское правительство, для придания «Статьям...» большей значимости, сознательно ссылается «вместо статей на письмо гетмана к царю, привезенное его послами», которое действительно было оформлено должным образом.
Большинство пунктов, поданных послами Войска Запорожского 14 марта 1654 г., было принято и подтверждено жалованными грамотами царя с некоторыми изменениями, а решение вопроса о жаловании казакам, которое должно было идти из налогов, собираемых на Украине, было отложено. По оценкам исследователей — при установлении жалованья в 30 злотых для рядовых казаков при числе реестровых в 60 тыс. это означало ежегодные выплаты всему войску 1,8-1,9 млн. злотых — более половины годового бюджета Польши, или 8-10% бюджета России. Царь перенес решение этого вопроса до выяснения размеров доходов с Украины, которые должны были преимущественно идти на содержание ее самой.
Это решение было аргументировано тем, что русское правительство уже затратило большие средства на содержание войска для защиты гетманата «от латын», кроме того, на переговорах в Переяславе гетман заявил, что не будет просить платы войску.
На данную резолюцию послы немедленно реагировали подачей специальной петиции. В ней они просили «на всякого казака жалованья по тридцати золотых, но когда так невозможно, хотя б что и уменьшите, однак чтоб есмя не несчем до войска поворотитесь».
15 марта, как видно из документа № 18 «Распоряжение русского правительства о назначении посланникам Войска Запорожского жалованья и др.», послы были приглашены на военный парад а не на военное совещание с боярами, как пишет в своей работе «Договір гетьмана Богдана Хмельницького з московським царем Олексієм Михайловичем 1654 р.» известный зарубежный исследователь историко-правовых аспектов актов, определявших положение Украины в составе России, А. Яковлев. 17 марта они передали царскому правительству целый ряд привезенных с собой документов (выписки из гродских книг — ред.) в качестве доказательств прав, подтверждение которых они просили в Москве: 1. Привилегий короля Яна Казимира Войску Запорожскому, данный под Зборовом от 18 августа 1649 г.; 2. Статьи Зборовского договора от 12 января 1650 г.; 3. Королевский привилегий казакам на Трахтемировский монастырь от 12 января 1650 г.; 4. Королевские подтверждения Зборовского привилегия от 12 января 1650 г.; 5. Королевский привилегий о пожаловании Чигирина на гетманскую булаву от 12 января 1650 г.; 6. Жалованная королевская грамота Б. Хмельницкому на Медведовку, Жаботин и Каменку с лесами от 27 марта 1649 г.; 7. Жалованная королевская грамота Б. Хмельницкому на слободу Новоселки от 12 января 1650 г.; 8. Жалованная грамота Владислава IV сотнику шляхетному Богдану Хмельницкому на слободу Субботов от 22 июля 1646 г.; 9. Жалованная королевская грамота Б. Хмельницкому на степь за Чигирином от 14 мая 1652 г.; 10. Королевский привилегий Б. Хмельницкому, подтверждающий жало¬ванную грамоту на Субботов от 15 августа 1649 г.
19 марта украинских послов пригласили на прощальную аудиенцию к царю Алексею Михайловичу. После аудиенции состоялась еще одна встреча послов с боярами, где были уточнены некоторые вопросы: 1. О числе судей и пушкарей в Войске Запорожском; 2. О средствах, необходимых для содержания гарнизонов в Кодаке и в Запорожье и др. Кроме того, послов ознакомили с царскими резолюциями на «Статьи...» и с решениями, которых не было в резолюциях. В частности: 1. О выдаче жалованья казакам из средств царя пока не будет проведена перепись украинских налогов, из которых в будущем будет выплачиваться жалованье Войску Запорожскому; 2. О прибывании царских воевод в Киеве и Чернигове; 3. О выдаче русских беглых людей царскому правительству и др.
С подачи российского исследователя Г. Ф. Карпова в историческую литературу попало утверждение, что 19 или 21 марта украинские послы якобы подали подготовленную ими новую редакцию статей из 11-ти пунктов, хотя документальных свидетельств об этом нет. Более того, еще М. С. Грушевским было доказано, что «Статьи из 11 пунктов, это московская переработка материала» «Статей...» из 23-х пунктов, которая изготовлялась руками московских дьяков «из декларации козацких послов». Такого же мнения придерживался и А. Яковлев, подчеркивавший, что послы вообще не могли подать документ, который «не составляли», так как «Из московского оригинала 11-статей с собственноручными приписками дьяка Алмаза Иванова видно», что эта редакция «Статей...» была изготовлена в царской канцелярии вместе с жалованными грамотами.
Несмотря на прощальную аудиенцию 19 марта, украинское посольство оставалось в Москве до 27 марта в ожидании изготовления царских жалованных грамот и других актов. В этот день послам был передан целый ряд документов», основными из которых были: «Жалованная грамота царя Алексея Михайловича гетману Богдану Хмельницкому и всему Войску Запорожскому о сохранении их прав и вольностей»; «Статьи...» из 11-ти пунктов; «Жалованная грамота царя Алексея Михайловича православной шляхте» и четыре жалованные грамоты царя гетману: на Чигиринское (на булаву) и Гадячское староства с подтверждением его владения «вотчинами» — Субботовым и Новоселками, а также Медведовкой, Борками и Каменкой, делавшие Б. Хмельницкого богатейшим магнатом на Украине.
Все эти акты вместе с полученными позднее (в апреле — сентябре) грамотами с подтверждением прав Войска Запорожского, мещанам Переяслава, Киева и Чернигова, так¬же украинскому духовенству, составляют комплекс документов, определявших положение Войска Запорожского в составе Московского царства, который можно условно назвать по месту их выдачи Московским.
К этому комплексу тесно примыкают и, возможно, являются его частью царские пожалования украинской старшине.
Уже 27 марта 1654 г. на основании письменных просьб царские грамоты на имения «со крестьяны и со всеми угодьи» получи¬ли руководители украинского посольства С. Богданович-Зарудный и П.Тетеря '". После этого, по образному выражению известного украинского историка, профессора М. Ю. Брайчевского, «украинская старшина и шляхта, подобно стае волков, кинулась и себе выпрашивать царские грамоты. Немало владений получили семьи Выговских, Золотаренко и др.». Эти пожалования, положившие начало роста феодального землевладения на Украине во второй половине XVII в., держались в тайне, так как их владельцы опасались мести своих недавних соратников — рядовых казаков.
В августе 1657 г. П. Тетеря просил московское правительство, чтобы царское величество в войско «про то, чем кто от царского величества пожалован, объявляти не велел,... а только де в войске то сведают, что он, писарь (И. Выговский — ред.) с товарищи упросили себе у царского величества такие великие маетности, и их де всех тотчас прибьют».
Тут же П. Тетеря подал свою челобитную, в которой указывалось, что выданная ему царская грамота на Смелу была «схоронена в земле, опасаясь разоренья и попортилась» и чтобы ему выдали новую грамоту на хартее (пергамент — ред.).
Юридическое оформление решений Земского собора и Переяславской рады было проведено с учетом разного правового статуса сторон. Московское царство на протяжении уже целых столетий к этому времени выступало как самостоятельное государство. Войско же Запорожское юридически являлось частью Речи Посполитой и не представляло собой легитимного государства. В связи с этим вхождение гетманата в состав России и было оформлено не в виде (двустороннего) договора, а в виде акта пожалования государя своим подданным.
Каждая историческая формация имела присущие ей внешнюю политику и дипломатию, и то, что сегодня сочли бы формальностью, в те времена было принципиально важным. Так, в 1563 г., отправлявшемуся в Крым русскому послу было поручено не допустить, чтобы крымский хан приложил к грамоте с текстом договора печать красного цвета, т.н. «алый нишан».
Дипломату было приказано возвратиться в Москву без договора, если крымский хан будет настаивать, т. к. наличие «красного нишана» превращало договор в жалованную грамоту, т. е. свидетельствовало не о равноправии сторон, а о признании зависимости одной стороны от другой.
Нет сомнений, что не только московские бояре, но и сам гетман хорошо знали разницу между договором и пожалованием. Однако ничего подобного в нашем случае мы не видим. Более того, украинская сторона не только не противилась та¬кой форме соглашения, но всячески инициировала и даже благодарила за эти акты. Так, в своем письме в Москву от 28 июля 1654 г. Богдан Хмельницкий писал царю: «Одержавши мы милостивое и неизреченное жалованье твоего царского величества тужде подтверженье прав и волностей наших через послов наших Самойла Богданова, судью, да Павла Тетерю, полковника переяславского, нам присланных, о той мы милостивой ласке твоего царского величества так духовным людем, так и мирским... вся единодушно Малая Росия обрадовалась, что твое царское величество неисчетную милость свою государскую так ныне, яко и впредь сего, обещати изволиш».
«Вполне очевидным, — по мнению исследователей, — было разное понимание подданства: как протектората с украинской стороны (не исключая и возможность выхода) и как прямого подданства с русской, сочетавшего с возможностью самой широкой автономии невозможность отделения — и, следовательно, трактовавшего борьбу за него как измену».
Надо отметить, что форма и процедура оформления взаимоотношений Войска Запорожского с Московским государством, вызвавшие немало противоречивых оценок в отечественной и зарубежной историографии, соответствовали нор¬мам дипломатической практики того времени и не являлись в этом смысле чем-то уникальным. Аналогичным образом царским правительством в 1654-1655 гг. был заключен ряд соглашений со смоленской и белорусской шляхтой.
Так, на основе статей смоленской шляхты и духовенства, царским правительством и городской верхушкой Смоленска в сентябре 1654 г. были согласованы условия добровольной сдачи этого города русским войскам.
В ноябре 1655 г. между русским военачальником князем С. А. Урусовым и шляхтой трех белорусских поветов (Лидского, Гродского и Волковысского) во главе с полковником Я. Кунцевичем были заключены статьи об условиях перехода белорусской шляхты на сторону России. Этот акт, получивший название «Статей князя С. А. Урусова», должен был утверждаться царской властью (из 17-ти пунктов под 8-ю имеются пометки русского дьяка).
Жалованной грамотой царя от 30 декабря 1655 г. были утверждены и условия перехода в русское подданство шляхтичей Ошмянского повета.
Без сомнений на форму Пареяславского соглашения большое влияние оказал и текст Зборовского договора.
Вместе с тем, Переяславскому соглашению были свойственны определенные специфические черты. Особенность этого политического акта состояла, в частности в том, что первоначально были приняты соответствующие решения на Земском соборе 1 октября 1653 г. и Переяславской раде 8 января 1654 г., подтвержденные затем индивидуальной присягой жителей Украины, а потом стороны согласовали свои отношения, и оформили их юридически в виде комплекса документов. Причем, важнейшие права основных сословий гетманата — шляхты, казачества, мещан и духовенства — были оформлены специальными жалованными грамотами. Это обстоятельство, по мнению киевского ученого А. В. Кресина, ставит под сомнение сам факт двусторонних отношений Московского царства с Войском Запорожским и говорит не столько о казацкой государственности, сколько о наличии договоров царя с сословиями определенной территории.
Главными составляющими вышеназванного комплекса документов являются:
1. «Жалованная грамота царя Алексея Михайловича гетману Богдану Хмельницкому и всему Войску Запорожскому о сохранении их прав и вольностей»;
«Статьи...» из 11-ти пунктов с царскими резолюциями. Содержание этих актов исчерпывающе охватывает «Статьи....» из 23-ти пунктов. Оба документа составляют единое целое, но главным из них, как считал М. С. Грушевский, была первоначально «Жалованная грамота...», «Статьи...» же представляли собой дополнительный акт, как ее продолжение и дополнение. Однако позднее «Статьи...» стали основным документом, регламентирующим отношения Украины с Россией.
«Жалованная грамота...», по мнению М. С. Грушевского, содержавшая в краткой форме главное, фактически являлась ответом царя на просьбы гетмана и старшины, высказанные в Переяславе и письмо гетмана от 17 февраля 1654 г. с просьбой о предоставлении письменных гарантий прав и вольностей Войска Запорожского. Кроме этого, грамотой было утверждено право казацкого сословия на собственную юрисдикцию, сохранение всех прежних имущественных прав, 60-тысячный реестр и свободные выборы гетмана.
Исследователи уже давно обратили внимание на то, что в «Статьи...» из 11 пунктов вошли в большинстве своем второстепенные вопросы из «Статей...» из 23 пунктов, не попавшие в жалованную грамоту:
1. О средствах на содержание гетманской верхушки (п. 2-3) и казацкой артиллерии (п. 4);
2. О посылке русского войска к Смоленску (п. 7) и на Украину (п. 8);
3. О выплате жалованья Войску Запорожскому (п. 9);
4. Об оборонительных мероприятиях против Крымского ханства (п. 10) и содержании казацкого гарнизона Кодака (п. 11).
Принципиальный же характер из 11-ти пунктов «Статей....» носили только два: о сборе налогов и дипломатической деятельности Войска Запорожского (п. 1, 5). Кроме этого, в их текст был включен пункт о подтверждении имущественных прав киевского митрополита и предоставлении украинскому православному духовенству царской жалованной грамоты (п. 6).
При жизни Б. Хмельницкого оба этих документа не были преданы гласности. Они были оглашены только в 1657 г. на ра¬де утвердившей избрание гетманом И. Выговского, а затем за¬терялись. Оригиналы «Жалованной грамоты...» и «Статей...» из 11 пунктов до наших дней не сохранились: в Центральном государственном архиве древних актов имеются лишь их черновики на русском языке. Не исключено, что подлинники, оформленные в форме пожалований царя, т. е. односторонних актов, были изготовлены московскими дьяками в одном экземпляре, предназначенном только для украинской стороны, по¬гибли или были сознательно уничтожены во времена Руины.
Не исключено, что они были вывезены гетманом Правобережной Украины Павлом Тетерей в 1665 г. вместе с клейнодами и казной Богдана Хмельницкого в Польшу.
Уже через 15 лет после Переяславской рады Посольский приказ обратился к гетману Левобережной Украины Демьяну Многогрешному, чтобы он прислал в Москву все соглашения Украины с Польшей и Россией, начиная с 1648 г. Гетман прислал копии некоторых документов, но «Статей...» не нашел.
Переяславская рада 1654 г. и все, что связано со вступлением Войска Запорожского в состав России, до сих пор вызывает крайне противоречивые оценки историков. Такой разброс мнений в первую очередь обусловлен крайней политизацией проблемы, что сильно затрудняет ее научную разработку. Не вступая в полемику по этому вопросу, можно суммировать следующее. Объединение было добровольным, а его инициатива исходила от украинской стороны. Войско Запорожское вошло в состав Российского государства на договорных началах и на правах самой широкой автономии, «сохранив в практически неизменном виде свое государственное устройство». Предусматривалось свободное избрание гетмана, власть которого становиться фактически пожизненной. Гетману были вручены символы власти: знамя, булава, печать. Гетманат сохранял собственные вооруженные силы, возросшие до 60 тыс. казаков, местные органы власти, административное деление, судебную и финансовую системы. Налоги с Украины в московскую казну практически не поступали и шли на собственные нужды. Фактически на территории Войска Запорожского не было царской администрации, не считая воевод в Киеве, функции которых сводились только к командованию русским гарнизоном, размещенным в городе.
Ограничения самостоятельности гетманата сводились к следующему: царь признавался верховным властителем страны, а также предусматривалась подотчетность финансовой и внешнеполитической деятельности (отношения с польским королем и турецким султаном допускались только по указу царя) гетманской администрации Москве.
Территория Войска Запорожского в документах комплекса не зафиксирована. Косвенным указанием на его границы может служить только упоминание в 9-м пункте окончательной редакции «Статей...» Зборовского договора, в котором они очерчены весьма точно. Кроме того, о территории гетманата.
можно судить по списку полков и населенных пунктов Войска Запорожского, переданного гетманом русскому посольству для приведения его жителей к присяге. Судя по этим сведениям, территория, на которую распространялась юрисдикция гетманской администрации, приблизительно составляла око¬ло 200 тыс. кв. км, то есть около трети территории нынешней Украины (604 тыс. кв. км).
После объединения Украинского гетманата с Московским царством в жизни украинского народа начинается более чем 300-летний период пребывания в составе Российского государства и СССР, в рамках которых и завершилось формирование его современной территории и становление национальной государственности.