В публицистических работах мне уже приходилось называть известные лица нашей общей велико-мало-белорусской (т.е. русской) истории архитекторами украинской соборности. Например, здесь: . Но назывались фигуры первого ряда, наделённые высшей властью, такие как Екатерина II (наибольший прирост территорий, которые составляют нынешнюю незалежную Украину), или Сталин (присоединение к УССР польских владений, населённых русинами, переименованными австрийцами и большевиками в украинцев). Однако, кроме полунезависимого гетмана Хмельницкого, кроме самовластных российских монархов и вождей, при которых происходило отъятие Москвой и Петербургом у иноязычных соседей, у иноверцев, земель юго-западной Руси, Дикого поля и Таврии, были непосредственные исполнители высшей воли. Многие из них отличались высоким рангом – и по официальным званиям, и во мнении народном. Одним из последних, (и первым из них!), был тот, которого звали и зовут поныне просто Суворов, без напоминания «заоблачных» аристократических титулов и предельных воинских званий. Среди Екатерининских орлов Суворов взлетел к зениту славы выше других. Там, где появлялся он во главе своих, как правило, небольших, мобильных армий, уже одно имя «Суворов» воспринималось разноязыкими свидетелями его воинского искусства как «Победа», соотечественниками и союзниками с надеждой, врагами – в тоскливом ожидании неизбежного. И в последние месяцы своей жизни Суворов блестяще подтвердил мнение России и Европы о себе как о непобедимом полководце, совершив в Альпах, казалось всем, невозможное.
Суворов и Украина
Когда смотришь на карту современной Украины, добрая треть её, от «запорожской параллели» до черноморских вод, отвоёвана у ханов, султанов и крулей вооружёнными силами Российской империи, которыми руководили прославленные военачальники Суворовского ряда – по военным дарованиям, по степени освоения «Науки побеждать». И сам Суворов в этом ряду правофланговый. Без него и других Екатерининских орлов государство под названием Украина если и состоялось бы, то в иных, гораздо более скромных границах, в составе Киевщины и Полтавщины, Запорожья, возможно, части правобережных и подольских земель. И это при самом благоприятном для Малой Руси раскладе противоборствующих сил в Европе.
Казалось бы имена таких исторических фигур, как Суворов, сегодня не сходят с языка благодарных самостийников. И модернизированные под XXI век кобзари впотьмах, по дороге из шинка в ночлежку, то и дело налетают лбами то на памятник то Суворову, то Потёмкину, то самой Катэрыны. Ан нет, скорее о бронзового Степана Бандеру нос разобьёшь. Правда, я не могу уверенно говорить о всей Украине. Даже «не скажу за всю Одессу», где, кажется, любимую горожанами императрицу и её соратников патриоты спасли от расправы неистовыми русофобами из Лемберга. Но личные львовские впечатления мной не забыты.
В начале 90-х годов во львовском горсовете приняли решение в рамках борьбы с русификацией переименовать ул. Суворова в ул. Вашингтона. Ваш покорный слуга, как руководитель местной русской организации культурного толка, выступил в печати с протестом, изложив многое из того, что сказано о Суворове здесь, как об одном из архитекторов украинской соборности. Паны депутаты согласились на встречу с протестной стороной. Их доводы в пользу переименования: от царского генерала, следовательно, захватчика украинских(?-С.С-В.) земель, собственно Львову никакой пользы не было, а вот Джордж Вашингтон научил свидомых украйинцив демократии и привил им любовь к свободе. Я понял, что мои доводы бессильны перед твердолобым упрямством панов депутатов и их поразительным невежеством. Последнее незадолго до этого события получило свежую пищу от одного титулованного историка, произросшего на местной науковой почве (фамилию запамятовал, в моей голове сор не удерживается). Тот науковэць в солидной по объёму работе уверял, что Суворов – фигура «дутая» российской и советской историографией, что его успехи на поле боя – незначительные «везения», которые, по результатам, никакого значения ни для кого не имели и т.п. в том же духе. На мой вопрос, почему же за столь ординарного военачальника ратовали перед императором Павлом правительства Австрии и Великобритании, когда стал вопрос, кто поведёт коалицию против французов в Италии, львивскыйнауковэць ответить не смог. Да Бог с ним!
В конце концов самостийный горсовет учёл настроения русской общины Львова. Длинную ул. Суворова разделили на две части. Одна получила таки имя плантатора Вашингтона, не отменившего в демократической новостройке рабства завозимых из Африки негров. Другой присвоили русское имя. Выбор отцов города пал на академика Сахарова. Хотя сей москаль и изобрёл водородную бомбу, да его вред, нанесённый Москве, вполне соизмерим с пользой, что получил Львов от американца, которому при жизни и во сне не могли присниться не существовавшие тогда украинцы из никому не известного королевства Галиции и Лодомерии.
Мой Суворов
*
Прижизненных изображений самого знаменитого русского в Европе в последней трети XVIII в. (после двух августейших особ) сохранилось немало. Загляните хотя бы в одну из последних беллетризированных биографий выдающегося полководца (Сергей Цветков. Александр Суворов. Москва, Центрполиграф, 2001). Здесь вы увидите и седенького, благообразного, лысого со лба, ухоженного барина в цивильном сюртуке (гравюра 1799 г.), и того же года парадный портрет в мундире, с муаровой лентой через правое плечо, при орденах; плешь на лбу прикрыта характерным «суворовским коком», худощавость отмечена резче.
Представлена в книге С.Цветкова трогательная, с выражением старческой беспомощности посмертная маска прирождённого солдата, который при жизни мановением руки приводил в движение армии. Вспоминается где-то виденный карандашный набросок в профиль: старец с одутловатым лицом, с косичкой, на Суворова «не похожий». На одном из последних прижизненных портретах Суворов лицом – копия первого из описанных мной выше. Одеяние же как на втором (военный сюртук, голубая лента, ордена, отдельно – треуголка, шпага, полевая карта). Командующий соединённой русско-австрийской армией показывает изящным жестом правой руки в туманную даль яркого южного ландшафта, понятно, в сторону французов, которым суждено быть битыми. Не иначе, ибо пришёл Суворов.
Производит впечатление портрет кисти И.Крейценгера. На нём, судя по антуражу, изображён опальный фельдмаршал, в селе Кончанском. Он, в заношенном сюртуке, без орденов, сидит в кресле, опершись ладонью правой руки о трость. Локоть левой – на столе, заваленном бумагами. Одухотворённое печальной мыслью прекрасное старческое лицо, грустный взгляд направлен глубоко в собственную душу, горькая складка губ. Он ещё не знает, что всё(!) отнюдь не позади. Всё(!) для него – впереди, в Италии и Швейцарии.
**
У каждого из нас свой образ исторического лица, если он не только оставил след в памяти, но и обладает фантомной силой привлекать к себе мысленное внимание постоянно. Насколько себя помню, в нашей семье был культ Суворова, к которому я охотно подключился в раннем детстве, наверное, после просмотра известного исторического фильма, предвоенного производства, кажется. Сказалось и нравственное влияние родителей, школьных педагогов. Не прошли даром и личные уроки войны, на которой отец отбыл от Сталинграда до Будапешта (и прихватил при офицерских погонах ещё несколько мирных лет). Мама, кроме преподавательской работы, занималась рисунком и живописью на высоком любительском уровне. Когда мне исполнилось 11 лет, в доме появился её кисти большой портрет Суворова, маслом. Генералиссимус был изображён в парадном мундире, при орденах и Андреевской ленте. Мама не скрывала, что сделала авторскую копию с известного портрета работы Щербакова, но на её холсте получился её(!) Суворов, каким она видела его своим внутренним взором. Ничего удивительного нет в том, что этот портрет, ставший семейной реликвией, стал и моим личным(!) Суворовым. С тех пор каждое его, новое для меня изображение я сравнивал с тем каноническим, что поселился в нашей квартире 21 октября 1951 г (судя по надписи в углу живописного холста). По нему я делал вывод, глядя на иные изображения Александра Васильевича: похож – не похож. Чаще сходства не наблюдал.
Портрет А.В. Суворова кисти О.А.Сокуровой. Холст, масло. 60х50. 1951. Оригинал находится в ВВА им. Ю.Гагарина (Монино).
Я оказался не единственным в своём предпочтении, в выборе суворовского эталона внешности. В середине 90-х годов, когда уже моя личная семья переживала трудности вынужденных переселенцев, ту семейную реликвию заметил и выкупил у меня, не торгуясь, один авиационный генерал. С тех пор портрет Александра Суворова, кисти Ольги Сокуровой, находится в Академии имени Гагарина, в Монино. У меня же осталась цветная фотокопия. С ней и сравниваю попадающиеся мне на глаза новые для меня изображения одного из своих кумиров: «Этот близок к реальному», «Этот… нет, совсем не Суворов, ничего общего!» Так было до недавнего времени, когда кто-то из моих читателей, зная мои предпочтения, не прислал мне ссылку на сайт (кажется, Военно-исторический форум), на котором демонстрировался бюст князя Италийского, работы Гишара. Я его узнал! Это мой Суворов! Это точная бронзовая копия великого человека, умершего в мае 1800 года в Санкт-Петербурге и погребённого в Александро-Невской лавре.
***
На 8-ми фотографиях представлен бронзовый бюст, высотой 380 см, спереди, сзади, в профиль. Это явный полуфабрикат (литники не убраны). Из обмена мнениями участников Форума можно сделать вывод, что изделие, отливавшееся в Ленинграде в 50-60-е гг прошлого столетия для Литовской национальной библиотеки, было заброшено, так как получился литейный брак – на щеке и подбородке военачальника две большие каверны. Делалась же эта копия, без сомнения, со скульптурного портрета Александра Суворова работы Луи Мари Гишара, изваянного в 1804-05-х гг по слепку с мёртвого лица полководца. Один из диспутантов на Форуме отметил: «Суворов тут вообще какой то странный...коса длинная и сам какой-то не причесанный - лохматый».
Странностей я здесь не вижу: скульптор изобразил героя Итальянской компании и швейцарского подвига в момент его наивысшего торжества: он стоит при полном параде перед своими, выведенными из горной ловушки (напрасно казалось французам) победоносными войсками, усталыми, потрёпанными неимоверно трудным переходом через Сент-Готард, но как всегда грозными и непобедимыми, приведшими в долину полторы тысячи пленённых врагов. Только что император Павел прислал рескрипт о возведении своего фельдмаршала, изумившего Европу, в неслыханное звание генералиссимуса. Резкий ветер со стороны преодолённых гор треплет редкие, лёгкие волосы великого, почти семидесятилетнего, хрупкого на вид, но жилистого, крепкого духом старого солдата. Что касается бросающейся в глаза длинной косички, то надо помнить особенности характера Суворова. Косичка на спине, неуставной длины, - это его иронический, без слов, вызов императору, любителю всего прусского, в том числе косичек… «Пудра не порох, букли не пушки, коса не тесак: я не немец, а природный русак!» - говаривал Суворов, за что и был отправлен на покой в деревню при новом императоре. Впрочем, смотрите и судите сами:
****
Странность, я вижу в другом. Она вызывает восхищение и уважение к скульптору. Ведь Гишар - француз, представитель народа, чьи армии Суворов искусно одолел при Нови, Требии и Адде в Италии летом 1799 года, чьи горные части оказались бессильны перед полками русских «равнинных богатырей» заброшенных коварством австрийского генштаба в Альпы накануне зимы – на смерть, на позор, но вышедших оттуда со славой. Восхищение перед гением Суворова преодолело чувство национального унижения у скульптора. Гишар дожил до вторжения войск его родины в Россию, до бесславного их изгнания за пределы империи; стал свидетелем взятия Парижа теми, кого воспитала суворовская «Наука побеждать». Французский скульптор не унизился до шаржированного изображения Суворова, чем сознательно грешили иные художники даже стран, союзниц России по борьбе с Наполеоном, в частности, Великобритании. Его пальцы повиновались правде. И правдой вылеплен образ Суворова, каким он был в действительности. Моего Суворова!
Сергей Анатольевич Сокуров, специально для РМ.У www.sokurow.narod.ru sokurus@yandex.ru (903)556-5280 Сокуровъ~
Раздел: 
