Профессор МГУ им. Ломоносова Фёдор Фёдорович Аристов (1888-1932) – личность неординарная. Ещё в студенческие годы он проникся до глубины души славянской идеей и был одним из организаторов студенческого общества «Славия», принимал активное участие в деятельности славянских организаций просветительской направленности – Русско-чешского общества памяти Я. Гуса, Русско-хорватского общества им. Ю. Крижанича, львовского общества им. М. Качковского.
Политико-публицистическое творчество хорвата Ю. Крижанича – весомый вклад не только в общеславянскую, но и конкретно в русскую идею. Ещё в ХVII в. он выступал за единство славянских народов под скипетром Русского царства ибо единственным государством, способным придать славянству силу и мощь, считал Россию. Изучение и популяризация основных идей Крижанича, несомненно, оказало благотворное влияние на тогдашнюю русскую мысль.
Не менее значимой была деятельность Общества им. Качковского – галицко-русского образовательного учреждения, противостоявшего пропаганде украинофильского общества «Просвита», финансируемого поляками и австрийцами. «Качковцы» отчаянно противились навязываемой извне идеологии украинства, призывали галичан помнить о своих русских корнях и не идти на поводу у Вены и Варшавы.
Связав жизнь навсегда со славяноведением (даже его псевдонимы говорили о любви к славянству – Славянолюбов, Всеславянский), Фёдор Аристов объектом приложения своих основных научных изысканий избрал именно историю Карпатской Руси и её литературного и культурного наследия. Того самого наследия, которое Австрия и Польша выкорчёвывали самыми жестокими средствами, имплантируя взамен русофобские установки политического украинофильства.
В 1908 году он уже редактирует журнал «Славянский путешественник». Через год сотрудничает с львовской газетой «Прикарпатская Русь». С 1913 года заведует славянским отделом в журнале «Русский архив».
Самое примечательное, что Аристов никогда не был в Карпатской Руси, но ярлык «кабинетного учёного» к нему никак не клеится. Да и кабинетные учёные бывают разные. Одни пишут для славы и имени, снабжая общественность непроверенными данными. Другие, как Аристов, представляют на суд публики впечатляющие тематические произведения, как, например, его многотомная «Библиотека карпато-русских писателей» (в 1915 г. вышел первый том, удостоенный в 1918 г. Шахматовской премии РАН) или трехтомная книга «Карпато-русские писатели» (первый том вышел в 1916 г., в 1977 г. переиздан в США).
Изумительная интеллектуальная проницательность, широта мышления и энциклопедический склад ума позволили Фёдору Аристову, сидя в кабинете, достичь того, что многим оказалось не под силу на местах. Но вечно отсиживаться в кабинете он тоже не собирался. С началом Первой мировой войны он добровольцем уходит на фронт, где выполнял обязанности военного корреспондента.
После 1917 года его взгляды разошлись с господствующей большевистской идеологией. Аристов не разделял их отношения к церкви и, конечно же, не мог разделять курса на искусственное создание «украинцев», т.е. бывших русских, значительно ополяченных и отторгнутых от русского корня.
Посвятив исследованию карпато-русского вопроса не один десяток лет, Фёдор Аристов обладал впечатляющей коллекцией материалов по этому вопросу. Только его Карпато-русский музей насчитывал более 100 000 экспонатов, которые он собирал и систематизировал более 10 лет! Как указывает А. Гегальчий в статье «Подкарпатская Русь. История одного сепаратизма», «музей имел пять отделов: рукописный (5 тыс. писем, биографий, воспоминаний, дневников); книгохранилище (практически вся опубликованная литература о Карпатской Руси); художественно-иконографический (рисунки, гравюры, портреты); научно-справочный (картотека с читальным залом); кабинет карпато-русских писателей.
Увы, экспозиция музея, как и многие рукописи, пропали в годы революции, Гражданской войны и перманентной классовой борьбы. Если бы мир познакомился с научным наследием Аристова, Карпатскую Русь, вероятно, ожидал бы иной путь развития. Русинские земли в центре Европы, которые для современников представляются набором пестрых лоскутков, для искреннего и последовательного сторонника панславизма были единым этническим и геополитическим пространством».
А в статье П.Юрьева «Федор Федорович Аристов. Опыт литературной биографии писателя и историка литературы» указано: «Федор Федорович Аристов занялся изучением огромного литературного наследства XIX столетия. Перед ним оно не было систематизировано и изучено. Перед молодым русским литературоведом стояла огромная задача. Нужно было выявить, неоднократно спасая от гибели, литературные архивы уже умерших писателей и поэтов, навязать переписку с живущими. Изучение творчества XIX и начала XX века необходимо было вести по первоисточникам, на основании оригинальных изданий и публикаций печати, рукописей, воспоминаний, критических отзывов современников и т.п. Появление первого тома "Карпато-русских писателей" обратило на себя внимание не только в кругах специалистов, но и в более широких слоях русской интеллигенции. О книге не только заговорили, ее расхватали с полок книжных магазинов Москвы».
В этой книге Аристов подробно, на основе документальных свидетельств, восстанавливает творческий путь многих будителей карпато-русской жизни, освещает историческую обстановку, в которой им приходилось жить и с которой им приходилось бороться. Читатель узнаёт, что некогда карпато-русское течение было мощным и бурным потоком, а не хлипким агитационным ручейком русофилов-эксцентриков, как любит утверждать украиноцентричная пропаганда.
Автор повествует о неприглядной роли украинофильского движения Карпатской Руси, его малопочётной роли «пропагандистского костыля» австро-венгерской политики.
Но где теперь книги Фёдора Аристова, в том числе такой многозначительный труд, как «Карпато-русские писатели»? О них знают только энтузиасты, а прочесть их можно только в Сети, да и то не все. Почему они не переиздаются? Почему ничего не слышно о тематических конкурсах, посвящённых его памяти? Почему Россия так мало делает для того, чтобы имя Аристова и его интеллектуальное наследие не осталось похоронено под пылью забвения, тем более что забвение это – искусственное, навязанное?
Киев не будет вспоминать о Фёдоре Аристове, ибо занят тем, чем раньше усиленно занимались австрийцы и поляки – вытравливанием остатков русского самосознания из населения Украины. Так, в бюджете Украины на 2012 год содержится строка о выделении нескольких миллионов гривен на финансирование деятельности украинской националистической организации «Просвита» – идейной наследницы той «Просвиты», с которой боролись «крачковцы» ещё в 19 в., и которая существовала на австрийские и польские деньги.
Центр антирусской политики из Вены и Варшавы перенёсся в Киев – матерь городов русских! Не парадокс ли это истории? Но Москва заколачивает «бабки». Ей до таких сантиментов дела нет. Есть деньги на «бентли» и «кадиллаки», на шикарные особняки и яхты, но денег на переиздание трудов Аристова нет. А ведь без таких трудов медленно, но неизбежно задыхается русское движение на Украине, перекрывается кислород для тех последних из могикан, кто ещё знает о том, что «украинцы» – это выведенный по чужой политической рецептуре неологизм.
В 19 веке Москва знала и помнила о братьях-славянах в Болгарии, Сербии, Македонии, но практически ничего не слышала о карпатороссах, находившихся тут же, под боком, на землях, «проглоченных» Австро-Венгрией. И чахли под жестокими ударами последние ростки русскости в Карпатской Руси, слабели и умирали её проявления, ибо носители этой русскости расставались с жизнью в австрийских концлагерях, отдавались под суд под надуманными предлогами, когда судьи часто были поляками, а «свидетелями» – националисты-украинофилы.
Сегодняшнее равнодушие Кремля напоминает ситуацию двухвековой давности. Дальше скромной финансовой поддержки нескольких русских организаций Западной Украины (Червонной Руси) дело не идёт. Но практически НИЧЕГО не делается для возрождения карпато-русской идеологии! Согласимся, что поддерживать русские организации, куда входят этнические великороссы, оказавшиеся волею судьбы на Украине, и инициировать проекты по возрождению истории карпато-русского движения и провозглашать идею о триедином русском народе, это две большие разницы.
Москва часто ссылается на политкорректность. Мол, украинские партнёры обижаются, если им напоминаешь, что их предки считали себя русскими, в крайнем случае, малороссами, но никак не новоиспечённой нацией украинцев. Но ведь не стесняются же украинские, извините за слово, «партнёры», давить и душить русское слово по всей Украине! И политкорректностью не страдают.
Надо запретить русским по всей Украине обучаться на родном языке? И вот уже сотни русскоязычных школ перепрофилированы в украинские. Русских детсадов нет вообще! Практически во всех украинских детских садиках детишек ЗАСТАВЛЯЮТ на все праздники петь только украинские песенки и рассказывать только украинские стишки. Почему нельзя вместе с украинскими стихами и песнями петь и рассказывать русские песни и стихи?
Зачем населению вдалбливается в голову, что русское и украинское – это разное? Ведь справедливее было бы говорить, что русское – это основное, а украинское – областное и региональное.
Не нужно из истории делать личную служанку. Не нужно из маленьких душ выскабливать историческую память, прививать пропагандистский штамм «мы – украинцы, а, значит, не русские!». Плоды такой политики видны уже сегодня, когда даже в Донецке можно встретить русскоязычных русофобов.
И стоит ли после этого удивляться всплеску необандеровских эксцессов, случающихся на Украине каждое 9 Мая?
Украинские националисты очень любят жаловаться на преследования ОГПУ и КГБ, коим они подвергались в советское время. Но не всё так плохо было в отношениях между советской властью и украинством. Советы чётко придерживались политики раскола русского народа на три части, а Фёдор Аристов за свои убеждения неоднократно подвергался арестам, его книги и рукописи конфисковались. Услышат ли граждане Украины ушедший голос монументальных произведений Аристова? Будем надеяться.
Раздел: 