МОНЕТАРИЗМ КАК ПОЛИТИЧЕСКОЕ ОРУДИЕ УГНЕТЕНИЯ

Почему "рыночные" реформы в России и Украине привели к таким катастрофическим результатам, отбросившим развитые страны в нищету и сделав сомнительной саму возможность восстановления их места в цивилизованном обществе? Основной причиной этого разрушения явился развал рынка СССР и социалистического лагеря. Однако замедленная структурная перестройка, затяжная инфляция, неспособность восстановить и компенсировать разрушенное во многом объясняется неправильной экономической политикой, ложной концепцией этой политики, навязанной извне.
В самом деле, что нужно делать, если главной проблемой экономики стало отсутствие рынка сбыта? Очевидно - восстанавливать старые и организовывать новые рыночные связи, стимулировать экспорт, поддержать предприятия, способные производить пользующуюся спросом продукцию, тормозить понижение платежеспособности населения и предприятий, направить этот спрос на продукцию собственных предприятий, ограничивая импорт. Для этого потребовались бы дополнительные кредиты со строгой проверкой их целевого использования, контроль над ценами, денежными и товарными потоками. Нужно было на время сохранять оптово-распределительную инфраструктуру, систему государственного банка, неконвертируемость национальной валюты. По мере успокоения инфляции и формирования нового рынка заменять государственную инфраструктуру на рыночную, приватизировать и банкротить неперспективные предприятия, начиная с мелких, выбрать подходящий момент для открытия валютного рынка и смягчения ограничений импорта и т.д.
Рыночные экстремисты представляют путь постепенной трансформации не рыночным. Но это идеологическая ложь. Постепенную трансформацию осуществляют Китай и в меньшей мере Беларусь. Как известно, уровень жизни в Китае повышается, а экономический рост - рекордный (10% годовых!). Китай постепенно превращается в мировую державу. Несколько хуже обстоят дела в Беларуси, которая не может преодолеть высокую инфляцию (она допустила ошибку, вложив много денег в жилищное строительство, которое окупается очень долго). Однако ее национальный доход растет. Если в начале 90-х годов он был в расчете на человека почти равен украинскому, то сейчас - в 2,5 раза больше. Несмотря на инфляцию, не произошло и такого как в Украине и России обвала уровня жизни населения. Там низкая безработица, все предприятия работают, социальная инфраструктура (здравоохранение, образование, жилищно-коммунальное хозяйство) действует, реальная зарплата в 2 раза выше, чем в Украине; магазины наполнены качественными товарами (преимущественно отечественными). Частный бизнес развивается, но не превращается в засилье уголовников… Не видно там и нуворишей-олигархов, которые бы определяли политический климат и диктовали свои условия правительству.
В чем причина такой разницы? В том, что российскому и украинскому правительствам навязали ложную теоретическую концепцию, направленную не столько на рыночную трансформацию экономики, сколько на разрушение и отбрасывание назад, на превращение страны в сырьевую полуколонию. Эта теоретическая концепция обобщенно (и несколько условно) именуется монетаризм. Поскольку монетаризм имеет свою внутреннюю логику, он легко овладевает воображением не очень грамотных и неопытных людей. Правила монетаризма на первый взгляд подкупающе просты: хочешь перейти к рыночной экономике - не регулируй цены, нужно погасить инфляцию - уменьши количество денег, - и т.п. Все это к тому же облекается в форму математических алгоритмов, которыми так лестно манипулировать. При добавке денежных субсидий и карьерно-политических посулов относительно легко вербовались "агенты влияния", которые внедрялись в обновляемые правительственные структуры. Далее международные финансовые организации (МВФ, Мировой банк и др.) сажали страны "на иглу" внешних займов и диктовали условия. Под шум псевдодемократических "рухов" создавалась видимость рыночных реформ. Но на самом деле производилось разрушение, криминализация и закабаление экономики. Разрушение индустриальной плановой экономики с высоким уровнем социальной защиты порождало хаос. Современная капиталистическая экономика с ее сложными механизмами регулирования, в том числе государственного, не может возникнуть из разрушения, без конструктивной стратегии. Но конструктивная стратегия не может возникнуть на идейной базе монетаризма, который порождал суеверие, что если будут свободные цены, внешняя торговля и конвертируемая валюта, то это автоматически создаст современный капитализм с высокими хозяйственной и инновационной инициативой, эффективностью и уровнем потребления.
Дело в том, что монетаризм как теоретическая концепция при кажущейся стройности не способен учитывать реальные социально-экономические условия многих стран, в частности - с переходной экономикой. Монетаризм - это направление в экономической теории, согласно которому динамика национального продукта и цен определяется изменением количества денег Он считает возможным регулирование экономики главным образом с помощью количества денег. Последнее утверждение доведено до отрицания роли других методов регулирования со стороны государства. Теория монетаризма строится как модель идеального рынка с совершенной конкуренцией. Основные теоретические предпосылки такой модели:
- свободная совершенная конкуренция, в том числе на внешних рынках, множество конкурирующих производителей во всех секторах рынка, потенциально способных создать избыточное совокупное предложение;
- свободное перемещение товаров и капиталов внутри страны и через ее границы, а также рабочей силы в пределах границ;
- свободные цены, определяемые только соотношением спроса и предложения на рынке;
- количество денег в обращении уравновешивает сумму цен товаров, поэтому чем больше денег, тем выше цены (отсюда вульгарные рецепты преодоления инфляции путем сокращения количества денег);
- наивысшей ценностью (святая святых!) для монетаризма является устойчивая денежная единица;
- и т.д.
Все эти положения отображают представления об идеальном капитализме, где все экономические факторы свободно передвигаются, все равны и конкурируют между собой, а равновесие и процветание обеспечивается стихийно-автоматически, без вмешательства государства. Они очень приближенно соответствуют условиям высокоразвитых стран, и то далеко не полностью. Достаточно вспомнить, что эти страны применяют внешнеторговые ограничения, (импорт текстильной продукции), дают субсидии и льготы некоторым видам деятельности (сельское хозяйство), на международных рынках возникают таможенные войны (банановые, автомобильные, нефтяные), вся система международной торговли и движения капиталов регулируется политически с применением военной силы - и т.д. Ни о каком равенстве партнеров на мировых рынках не может быть и речи. Отклонений от идеальной схемы много.
Но еще больше несоответствий идеальной теории в экономиках переходных и развивающихся стран. Может ли рабочий или инженер, потерявший работу в Снежном или Торезе свободно переехать в любой город, где ему работу могли бы предложить? Не может, потому что социально-бытовая инфраструктура не развита, переезд и покупка жилья для них баснослоовно дороги. Можно ли открыть полную свободу ввоза импортных товаров, не задавив этим отечественные предприятия? Нельзя, если мы не хотим безработицы и голодного вымирания населения. И подобных ограничений немало. Это значит, что идеальную схему без корректировок, без постепенности и учета конкретных обстоятельств применять нельзя. Иначе - беда, которую и обрушили на народы России и Украины.
Разве можно было отпускать цены, если производство товаров было высоко концентрировано (а значит монополизировано) и почти никакой конкуренции не было? Да еще и в условиях кризиса сбыта! Предприятия стали покрывать возрастающие издержки ценами.
Если основная проблема - трудности сбыта, можно ли при этом тормозить объем кредитов и рост количества денег, что оставило предприятия без оборотных средств, а работников без зарплаты? Кто же будет покупать товары? Да еще при этом открывать ворота для импорта, на который и переключался остаток платежеспособности! Монетаристы уверяют, что это для борьбы с инфляцией. Но ведь инфляция возникла не потому, что на товары был избыточный спрос, который нужно сократить, ограничив деньги. Наоборот, товары стали дорожать потому, что производство сокращается и себестоимость растет. Сокращение и удорожание кредитов только усиливали разруху и инфляцию. Наплыв импортных товаров добивал производство.
Разве можно было отказываться от регулирования цен и основных товарных и денежных потоков, ликвидировать систему государственного банка и оптово-снабженческую инфраструктуру в условиях распада рынков и стихии инфляции? На этом раздулось паразитическое посредничество, откачивающее доходы у производителей, возникла гигантская теневая высококриминализированная экономка, образовался хронический дефицит денег в легальной экономике.
Почти все делалось вопреки логике экономических процессов. Разруха в головах породила разруху в экономике и жизни миллионов людей. Полный крах так называемой теории. Но ее продолжают пропагандировать и навязывать. Очевидно, для того, чтобы не дать странам стать на ноги, выйти из-под долговой и политической зависимости. Облегчение в экономике наступило после финансового кризиса 1998 года. Произошла резкая девальвация (снижение курса) рубля и гривни. Банки потеряли часть своих капиталов: они обесценились (какое горе!). Но зато подорожали импортные товары (это полезно!), подешевели на внешних рынках наши товары (это выгодно!). В результате в 1999 году импорт резко сократился, а экспорт увеличился. Для наших производителей увеличились возможности сбыта и на внутреннем и на внешних рынках. Увеличился приток денег в экономику (Ай-ай-ай!). И производство начало оживать. Так называемый рост производства, которым сейчас так гордится наше правительство, произошел вопреки его стараниям, именно потому, что невольно оказались нарушены заповеди монетаризма: снизился курс национальной валюты и заторможен импорт, увеличилось количество денег в обращении.
Отметим, что почти все страны начинали выходить из кризиса, когда выходили из повиновения МВФ и начинали действовать не по канонам монетаризма, а в соответствии с реальной ситуацией. Примером может служить Япония, которой американцы навязывали монетаризм. Нарушив все табу, Центральный банк в Японии организовал кредиты и спас от гибели концерн "Мицубиси". С началом Корейской войны американцы прекратили давить, и японская экономика пошла в подъем.
Польша, которую нам тычут в пример, оказалась к 1989 году в тяжелейшем положении. Только сбросив правительство "реформаторов" и отказавшись выполнять ряд требований МВФ (в связи с чем было даже на время прекращено сотрудничество), Польша стала выходить из кризиса. Но и сейчас ее торговый дефицит 15-18 млн. долл. и внешний долг составляет 30 млрд. долл. Она продолжает получать кредиты под льготные проценты; тяжелая и угольная промышленность в упадке, крестьянам грозит разорение. Чтобы предотвратить его, выделяются ежегодные дотации в 1 млрд. долл., при вступлении в ЕС аграрный сектор Польши должен будет получать 7-8 млн. долл. дотаций (в том числе 75% из Европейского бюджета). Польшу откровенно покупают, ее видимое благополучие отношения к успехам в реформах не имеет.
В 1994-1995 гг. США и МВФ разорили Мексику навязав ей ошибочную финансовую стратегию, а затем псевдопомощь, которая привела к спаду, массовой безработице и сумасшедшим долгам.
Но самый феерический провал монетаризма дал урок Аргентины. Для преодоления инфляции и кризиса ее правительство пошло на радикальную меру для стабилизации национальной валюты, жестко привязав ее обменный курс к доллару. Этот метод в 1985-1987 гг. был опробован в Боливии и окончился обнищанием и системным развитием наркоторговли.
Пропагандировалась привязка к доллару и в России и Украине. Президент Украины Л.Д.Кучма в выступлении перед Верховной Радой в 1994 году предполагал возможность такого обеспечения стабильности гривни.
Чем опасен этот на первый взгляд простой и надежный метод? (Опять характерная для монетаризма подкупающая дилетантов простота!). Реальная ценность валюты определяется производительностью экономики, а не схемами привязки. Привязав курс денежной единицы к доллару (или другой базовой валюте), правительство (включая Национальный банк) не может увеличить количество денег ни на копейку больше наличного валютного запаса. Любое увеличение денежной массы должно подкрепляться доходами от экспорта или займами. Если доходов от экспорта мало, и они перекрываются расходами на импорт, то остаются только займы. Но займы отдавать нечем, так как неоправданно высокий курс песо подавил экспорт и стимулировал импорт (аргентинские товары становились неконкурентоспособными), что привело к упадку производства и массовой безработице. Страна неумолимо шла к финансовой катастрофе. В этих условиях песо стали дешеветь - а это инфляция! Все кинулись менять песо на доллары. Но долларов нет! Чтобы притормозить ажиотажный обмен, правительство ограничило выдачу вкладов. Все это вместе вызвало взрыв негодования. Толпы народа с антиправительственными призывами стали громить магазины, правительственные учреждения, здание парламента. Вынуждены уйти в отставку подряд два правительства и четыре президента! Пятый президент объявил о прекращении выплат по внешним долгам (а их 141 млрд. долл.!), признал ошибочность привязки песо к доллару и необходимость девальвации (снижения курса) песо. Страна расплачивается за обожествление твердости валюты, за засилье импорта и иностранной валюты, монетаристскую "открытость экономики".
Монетаристы уверяют простодушных политиков (в т.ч. и президентов), что только их рекомендации позволяют справиться с инфляцией. Приведенные примеры Украины, России и Аргентины эту ложь опровергают. Но посмотрите на глобальную динамику цен (рис.)! После второй мировой войны цены в промышленно развитых странах растут гиперболически. Где же хваленый монетаризм?! Глядя на график, наглядно убеждаешься: ничего научного в монетаризме нет. Правительства и народы многих стран мира просто обманывают монетаристской риторикой.






Динамика цен в Англии и США на протяжении XIX-XX ст.
Индексы рассчитаны по пятилетнему интервалу. В качестве базы (100%) используются индексы оптовых цен Англии 1913 г. и США 1910-1914 гг.
Источник: Коган А.М. Деньги, цена и теория трудовой стоимости. – М.: Финансы и статистика. – С. 13, 14.

Любая теория, не способная быть адаптированной к условиям, даже если в ней имеется какое-то объективное основание, является антинаучным догматизмом. Монетаризм выродился в политическое орудие, с помощью которого ведущие капиталистические государства и руководимые ими международные финансовые организации разоряют, подавляют и обрекают на полуколониальную зависимость другие страны. Что и происходит, в частности, с Россией и Украиной. Наши (в том числе, российские) темные реформаторы, науськиваемые американскими "консультантами", не представляли, что творят.
Вспомним уверения Ельцина и Гайдара, что цены поднимутся на полгода, а затем опять понизятся, игру Явлинского в "500 дней", в которую увлеченно играл Горбачев, уверения Кравчука, что будем торговать "хлібом та олією" и жить безбедно - и т.д. На самом деле по странам прокатился погром, сопоставляемый с войной. Цены выросли в 317 тыс. раз (!), объемы производства снизились в 2 раза, реальная средняя зарплата - в 4 раза и сейчас ниже прожиточного минимума в два раза; более 80% населения имеет доходы ниже прожиточного минимума; безработица с учетом неполной занятости - не менее 20%; умирающие города и поселки, разворованные мертвые заводы по всей стране; нищенское здравоохранение и образование для небогатых, туберкулез, беспризорность и преступность, сокращение населения почти на 4 миллиона; 20% детей школьного возраста не учатся из-за бедности. По классификации Мирового Банка Украина из государств со средним достатком (в 90-е годы) передвинулась в число бедных. При самых оптимистических сценариях уровня доходов на душу населения 1990 года Украина достигнет не ранее, чем через 20 лет. И еще хватает наглости писать, что монетаризм "проникнут заботой о законопослушном человеке", а все беды от нерадивых хозяйственников (В.Ющенко и В.Лисицкий)!
Вырваться из кабалы и нищеты наши страны могут только, отбросив монетаристскую догматику, выгнав из правительств ее апологетов и проводя независимую политику.


В.С.Найденов, доктор экономических наук,
профессор, Киев