ДЕМИСТИФИКАЦИЯ "НОВОЙ ЭКОНОМИКИ" И ПРОБЛЕМА БЕЗРАБОТИЦЫ В США И ЕВРОСОЮЗЕ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА. ЧАСТЬ 3.

Многие исследователи современного глобального финансово-экономического кризиса справедливо сравнивают его влияние на положение трудящихся с цунами, разрушающими и опустошающими нашу планету в последние годы. Текущий кризис не только существенно об острил старые проблемы труда, но и привел к возникновению новых трудностей во всем мире. В результате во всех странах мира, зажатых в тиски нынешнего кризиса, происходит как абсолютное, так и относительное ухудшение социально-экономического положения рабочего класса. Рост "социальной нищеты", то есть несоответствия между положением трудящихся масс и уровнем жизни буржуазии [Ленин, с. 218], является характерным сегодня как для богатых стран глобального Севера, так и для бедных стран глобального Юга. Наиболее типичной и широко распространенной формой абсолютного ухудшения положения рабочего класса в мире капитала в настоящее время является нисходящая циклическая динамика доходов основной массы населения, прежде всего снижение реальной заработной платы и отставание роста реальной зарплаты от роста исторически складывающихся потребностей трудящихся. Относительное ухудшение положения пролетариата в условиях современного глобального системного кризиса отчетливо прослеживается на фоне сокращения доли рабочего класса в национальном доходе и богатстве во всех капиталистических странах, в том числе относящихся к так называемому "золотому миллиарду" планеты, где очаги роскоши чередуются с анклавами нищеты, ставшими центрами нового феномена на рубеже веков — "третьемиризации" многих стран "первого мира".
Тенденция к абсолютному и относительному ухудшению положения рабочего класса в западных капиталистических странах наметилась в последние годы "золотого века" или "славного тридцатилетия" американского империализма после Второй мировой войны (1945-1973 годы) и получила затем интенсивное развитие в рамках глобального неолиберального капитализма. Исторические корни последнего обозначились на пороге 1980-х годов, когда новая социальная структура накопления капитала и экономической экспансии стала усиленно насаждаться президентом США Рональдом Рейганом и премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер в возглавляемых ими, а за тем и в других странах. Внедрению новой социальной структуры накопления в Новом и Старом Свете предшествовал так называемый чилийский эксперимент. В ходе его осуществления "чикагские мальчики" вкупе с пиночетовскими генералами успешно опробовали лечение "больной экономики" методами "шоковой терапии" в соответствии с рецептами, предписанными им профессором Чикагского университета Милтоном Фридманом. Канадский социолог Наоми Кляйн справедливо отмечает, что "правила Фридмана относительно свободного рынка и хитроумные тактики их внедрения принесли некоторым людям величайшее благоденствие и почти абсолютную свободу — свободу игнорировать границы между странами, свободу от постороннего контроля и налогов, свободу накапливать все новые богатства" [Кляйн, 2009: с. 77]. Однако внедрение этих "правил игры" во всех странах мира легло тяжелым бременем на плечи людей труда. Для подтверждения этого вывода достаточно сослаться на то, что реальная почасовая зарплата несельскохозяйственных рабочих в США достигла пи¬ка в 1972-м, но к 2006 году вновь упала до уровня 1967-го. Доля расходов на выплату зарплаты и жалованья в ВВП упала с 53% в 1970-м до 46% в 2006 году. Примерно такая же тенденция в стагнации трудовых доходов лиц наемного труда отмечалась в то время в Европе и Японии [Foster, 2010].
"Новая экономика" в США и других западных странах оказалась ста¬рым вином в новых бутылках. Она не оправдала возлагавшихся на нее на¬дежд, так как не только не решила старые проблемы, но и добавила к ним но¬вые, не имеющие аналогов в прошлом. Об одной из них, связанной с "экс¬портом" рабочих мест "убегающими" ТНК, рассказал бывший помощник министра финансов США в первом правительстве Рейгана, бывший помощник редактора газеты деловых кругов США "Уолл-стрит джорнел", профессор экономики Пол Робертс, который так описывает положение на американском рынке труда: "Джо Смит встал рано, проснувшись по звонку будильника (сделанного в Китае) в 6 часов утра. Пока в кофейнике (сделанном в Китае) готовился кофе, он по брился электробритвой (сделанной в Гонконге). Затем он одел рубашку (сделанную в Шри-Ланке) и дизайнерские джинсы (сделанные в Сингапуре), обул кроссовки (сделанные в Корее). После приготовления завтрака в электрической кастрюле (сделанной в Индии) он занялся сверкой бюджета на текущий день с помощью калькулятора (сделанного в Мексике). После сверки часов (сделанных в Тайване) с сигналами радиоприемника (сделанного в Индии) он сел в автомобиль (сделанный в Японии) и продолжил поиски АМЕРИКАНСКОЙ работы. В конце еще одного обескураживающего и безуспешного дня Джо решил расслабиться. Он обул сандалии (сделанные в Бразилии), налил себе стакан вина (сделанного в Чили), включил телевизор (сделанный в Индонезии) и выразил удивление, почему он не может найти работу в Америке" [Roberts, 2003].
Миллионы американцев, подобных Джо Смиту, в наши дни не могут решить проблему занятости в своей стране потому, что в большинстве городов в "индустриальном сердце" Америки в конце ХХ — начале ХХI века одно за другим закрывались и перебазировались в Мексику, Китай и другие зарубежные страны десятки традиционных промышленных предприятий. Последние сплошь и рядом объявлялись реликтами индустриальной эпохи, а "новая экономика", рассчитанная на мастерство и особую профессиональную подготовку новой рабочей силы — "золотых воротничков", не спешила заполнить о разорвавшиеся ниши в ставших в одночасье "постиндустриальными" бывших промышленных городах. В результате передислокации "убегающих" корпораций в страны с квалифицированной, но дешевой рабочей силой в США только после 2000 года было потеряно в общей сложности 5,6 млн. рабочих мест, или третья часть всех рабочих мест, имевшихся в то время в американской обрабатывающей промышленности Брошенные буржуазным государством и хозяйской властью на произвол судьбы, рабочие в этих якобы "постиндустриальных" городах в лучшем случае находили работу в сфере услуг, где почасовая оплата труда была примерно в три раза ниже, чем в обрабатывающей промышленности США. В худшем случае они вынуждены были перебиваться случайны ми заработками и, по мере возможности, жить в кредит [Bybee, 2010].
"Новая экономика" и государственные власти всячески поощряли потребление в кредит, которое должно было стать отвлекающим маневром в операции по переключению внимания общественного мнения в стране с военных проблем армии США в Афганистане и Ираке на более низменные по¬треб лен чес кие проблемы. Это привело к тому, что суммарный личный долг среднего американца в начале текущего века равнялся 100% его личного дохода [Roberts, 2003], что стало одной из главных причин финансового краха в США и возврата, в конечном итоге, капиталистического мира к депрессивной экономике. В интерпретации выдающегося американского экономиста, лауреата Нобелевской премии в области экономики (2008), профессора Принстонского университета Пола Кругмана депрессивная экономика "означает, что впервые за много лет слабость экономики спроса (частные расходы, недостаточные для того, чтобы в полной мере загрузить имеющиеся производственные мощности) стала наглядным для всех действующим ограничением, препятствующим процветанию большей части мира" [Кругман, 2009: с. 282-283]. Практически в данном случае речь идет о экономическом кризисе перепроизводства, который всесторонне разработан марксистской политэкономией и сводится в основном к перепроизводству товаров и резкому обострению трудностей их сбыта в результате падения платежеспособного спроса основной части населения — трудящихся. Эта фаза капиталистического цикла характеризуется сокращением производства, массовым закрытием предприятий, резким падением жизненного уровня трудового народа, повсеместным расстройством торговли, нарушением денежных и кредитных отношений, банкротством промышленных, торговых и банковских фирм. Именно это происходит ныне на Западе и ведет к повышению степени эксплуатации трудового народа.
Справедливости ради необходимо отметить, что абсолютная и относительная деградация уровня жизни и положения трудящихся в США и других странах "золотого миллиарда" началась до нынешнего кризиса и является следствием насаждения американского варианта неолиберального капитализма, который был взят на вооружение другими западными странами с незначительными изменениями. Основное содержание неолиберализма на изломе веков выражается в следующих элементах: 1) дерегулирование бизнеса и финансов внутри страны и в международном масштабе, чтобы позволить господствовать так называемому "свободному рынку" и добиться свободного движения капиталов; 2) приватизация многих государственных услуг; 3) отказ от дискреционной финансово-бюджетной политики, направленной на смягчение протекания экономического цикла и поддержание относительно низкого уровня безработицы; 4) резкое снижение государственных расходов; 5) снижение налогообложения бизнеса и богатых индивидов; 6) наступление большого бизнеса и государства на профсоюзы; 7) переход в трудовом процессе от использования работников, нанимаемых на длительный срок, к увеличению использования временных рабочих (служащих) и работающих на неполную ставку; 8) неограниченная, беспощадная конкуренция вместо "взаимно уважительного поведения", характерного для практики больших корпораций в период послевоенного регулируемого капитализма; и 9) введение в действие рыночных принципов внутри крупных корпораций, включая переход от выборов главных исполнительных директоров из числа карьерных работников фирмы к их найму за пределами фирмы на рынке главных исполнительных директоров [Kotz, 2009: p. 307].
В по след нее время американские средства массовой информации акцентируют особое внимание на том, что резервная армия труда в США приближается к 10%. Однако имеются все основания полагать, что в действительности уровень безработицы в США намного выше. Как говорят американцы, статистика — наука точная и никогда не врет, но люди, которые делают статистику, врут если не постоянно, то, по крайней мере, довольно часто. Особенно в целях "взвинчивания" политической конъюнктуры власть имущих и правящих политических элит. По мнению П. Робертса, публикуемые в США данные о положении дел на рынке рабочей силы весьма далеки от объективной оценки занятости американских трудящихся. В связи с этим он подчеркивает: "Новая экономика" является мистификацией подобно большинству всего иного, что скармливают американцам купленные и хорошо оплачиваемые медиа. Нет никакой новой экономики, но есть безработная экономика. Вынесенный в заголовки газет уровень безработицы чуть превышает 10%. Реальный уровень безработицы, измеренный в соответствии с текущей методологией, составляет 17%. Уровень безработицы, измеренный в соответствии с методологией 1980 года, равняется 22%" [Roberts, 2010].
За каждым процентным пунктом прироста безработицы во многих странах Старого и Нового Света стоят изломанные судьбы миллионов "лишних" людей, оставшихся без работы и зачастую без средств к существованию, обреченных на нищенский уровень жизни. Потеря трудового дохода и других выплат в США, как правило, сопровождается быстрой деградацией всего образа жизни, включая утрату дома и другой недвижимости, отсрочку планов получения или повышения образования, ухудшение медицинского обслуживания и качества питания и т.д. Сочетание всех этих или многих из этих факторов оказывает крайне негативное влияние на состояние здоровья безработного. На основании исследования этого вопроса американские экономисты Барри Блустоун и Беннетт Харрисон пришли к выводу-прогнозу о том, что увеличение уровня безработицы на 1 % при со хранении ее на этом уровне более шести лет в конечном итоге приведет к 37 000 смертей (в т.ч. к 920 случаям самоубийств и 650 случаям убийств, к 4 000 поступлений в психиатрическую больницу и 3 300 случаям водворения в тюрьму. Негативные последствия безработицы так же тяжелы и жестоки для женщин, как и для мужчин. В результате из учения образа жизни безработных женщин в Великобритании было установлено, что прекращение ими ежедневного взаимодействия с товарищами по работе приводит к тому, что 67% из них испытывают чувство одиночества, а 34% — упадок психического здоровья [Hodson, Sullivan, 1990: p. 117-118].
В условиях нынешнего глобального финансово-экономического кризиса безработица в США приобретает все более массовый и длительный характер. По последним данным Бюро статистики труда Министерства труда США, в марте этого года безработица продолжала оставаться на уровне 9,7% и составила 15 млн. чел. Занятость продолжала сокращаться в финансовом и информационном секторе и составила — 21 000 рабочих мест в первом секторе и — 12 000 рабочих мест во втором секторе. Уровень безработицы среди взрослых мужчин равнялся 10%, среди взрослых женщин — 8%, среди подростков — 26,1%, среди белых — 8,8%, среди черных — 16,5%, среди латиноамериканцев — 12,6%. Долгосрочная безработица (27 недель и дольше) в марте этого года увеличилась на 414 тыс. и достигла 6,5 млн. чел., что составляет 44,1% от всех безработных. В марте этого же года количество работников, вынужденно занятых по экономическим причинам неполный трудовой день, то есть частично безработных, увеличилось до 9,1 млн. чел. Эти люди работали неполный рабочий день то ли потому, что продолжительность их рабочего дня была сокращена, то ли потому, что они не могли найти работу с занятостью на полный рабочий день [Economic News Release, 2010]. Ухудшение условий продажи рабочей силы в условиях кризиса обрекает значительную часть рабочих на вынужденное безделье со всеми вытекающими отсюда негативными и деструктивными социальными последствиями.
Наличие огромной армии "лишних людей" отрицательно влияет на положение в США тех, кто продолжает трудиться, за исключением представителей хозяйской власти, для которых кризис стал дополнительным средством утоления "жажды наживы". В то время как процент безработицы приблизился к двузначным цифрам, резко падает заработная плата и сокращаются потребительские расходы трудового народа, корпоративная прибыль и бонусы топ-менеджеров упорно ползут вверх. Ухудшение социально-экономического положения рабочего класса четко прослеживается при рас¬смотрении статистических данных, характеризующих динамику производительности в США. В IV квартале 2009 года, когда ВВП в стране вырос на 5,6%, рост производительности труда приблизился к 6,9% в годовом исчислении, издержки на рабочую силу в единице продукции упали на 5,9%, почасовая заработная плата американского рабочего с учетом инфляции была ниже на 2,8% по сравнению с III кварталом 2009 года. Эти цифры свидетельствуют о резкой интенсификации эксплуатации рабочей силы в США и служат убедительным признаком классового характера "восстановления" экономики США, которое сводится к восстановлению прибылей и богатства финансовой элиты при одновременном падении жизненного уровня огромного большинства американцев, что ведет к дальнейшему классовому расслоению американского общества и дальнейшему усилению социально¬го неравенства в американском обществе [Grey, s.a.].
Рецидив Великой депрессии в США с ее вечными атрибутами в виде безработицы и мириадами банкротств коренным образом изменил социальный профиль Америки на пороге XXI века. В настоящее время 40 млн. американцев (13% населения самой богатой страны в мире) находится за чертой бедности. В их число входят и безработные, и "работающие бедные", то есть люди, занятые полный или неполный рабочий день, но получающие за свой труд заработную плату ниже официального уровня бедности. Американская бедность имеет ярко выраженный расистский профиль: большинство бедных под сенью Статуи Свободы составляют национальные меньшинства, в том числе 25% афро-американцев и 23% латиноамериканцев. Для сравнения отметим, что удельный вес белых, оказавшихся за чертой бедности в США в условиях кризиса, равняется 9%. Один из восьми взрослых американцев и один из четырех американских детей пользуются продовольственными талонами, которые выдаются нуждающимся гражданам страны в рамках специальной социальной программы. Общее количество таких граждан в США превышает сегодня 36 млн чел. и увеличивается ежедневно на 20 тыс. чел. В стране насчитывается 239 графств, в которых по меньшей мере четверть населения живет на продовольственные талоны [Marshall, 2010].
С 2008 года в США резко увеличилась численность бездомных и голодающих людей, что повлекло за собой массовое переселение жертв ипотечного кризиса в палаточные городки и выстраивание их в длинные очереди у благотворительных "суповых кухонь". В связи с этим британская газета "Guardian" не так давно писала: "Палаточные городки, напоминающие о "гувервилях" времен Великой депрессии, воз никли в городах по всем Соединенным Штатам — от Рено в штате Невада до Тампе во Флориде, поскольку переход заложенной недвижимости в собственность залогодержателя вынуждает семьи среднего класса покидать их дома". ("Гувервилями" в США нарекли "поселки Гувера" (президента США в 1929-1933 годах), которые представляли собой трущобы или "поселки" из "домов", собранных безработными для проживания из картонных коробок, старых железных листов и прочего хлама в период экономического кризиса 1929-1933 годов). Британской "Guardian" по этому вопросу вторит немецкий "Spiegel", который, рассказывая о трудной судьбе ныне попавшего в бедность американского среднего класса, пишет: "Финансовый кризис в США вызвал социальный кризис исторических размеров. Суповые кухни внезапно стали пользоваться большим спросом, палаточные городки выросли в тени сверкающих офисных башен". Рост числа безработных, бездомных и голодающих людей в США повлек за собой беспрецедентный всплеск преступности в стране; апрель 2009 г. стал самым кровавым месяцем в криминальной истории США [Marshall, 2010].
Характеристика состояния занятости в США будет неполной, если не отметить, что образование в "новой экономике" более не является надежной гарантией экономической безопасности. По расчетам американских экономистов, примерно 40 млн. рабочих мест инженеров, компьютерных программистов, лабораторных техников и других специалистов с высшим образованием могут "экспортироваться" из США в Индию и Китай, где имеется возможность найма компетентных профессионалов для выполнения их работы за гораздо меньшую плату. Несмотря на то, что США делают большой упор на развитие в новом веке "экономики, основанной на знании", перспективы создания новых рабочих мест в ней не вызывают оптимизма. Согласно проектам Министерства труда США, из 30 профессий, которые должны будут обеспечивать самый большой рост рабочих мест в следующем десятилетии, 23 не требуют образования в объеме университетского колледжа, а ряд из них не требует даже специальной подготовки. К 2018 году только 22% проектируемых новых рабочих мест будут требовать наличия, по крайней мере, диплома бакалавра; 55% проектируемого прироста рабочих мест относятся к категории оплаты труда на уровне не более 32 380 долл. в год, что весьма скромно по американским меркам, и сделает "американскую мечту" недосягаемой для боль шей части нового пополнения тру до вой Америки и американских домохозяйств [Bybee, 2010]. Такие скромные доходы перечеркнут надежды их получателей войти в состав "среднего класса", ряды которого редеют с каждым днем в США в условиях глобального кризиса.

Анатолий Григорьевич Арсеенко, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела экономической социологии Института социологии НАН Украины