ХМУРОЕ УТРО САМОСТИЙНОСТИ. ПОЧЕМУ МЫ СТАЛИ НИЩИМИ

На референдуме 1 декабря 1991 года 90 процентов принявших участие - 84 процента имевших избирательное право - 71 процент дееспособного населения УССР проголосовали за подтверждение Акта независимости. К избирательным урнам шли люди, убежденные, что исправляют историческую несправедливость: Москва больше не будет отбирать львиную долю украинских доходов, хлынут иностранные инвестиции, и качество жизни резко возрастет. “Самостийная Украина”, о необходимости которой так долго твердили галицкие националисты, стала явью, оставалось пожинать сладкие плоды.

Сделать эти плоды не просто сладкими, а очень сладкими казалось националистам вполне реальным. Нужно сворачивать экономические отношения с Россией и другими бывшими республиками СССР, переориентировать экономику на Запад, который окажет в этом любую необходимую помощь, руководствуясь, прежде всего не экономическими, а военно-политическими приоритетами. Размеры территории, численность населения независимой Украины, считали националисты, делают ее естественной опорой Запада в непредсказуемом по перспективам регионе, противовесом, позволяющим нейтрализовать геополитические претензии России.

Первый тревожный звонок нарушил эйфорию самостийности 24 марта 1992 года. Президент Л.Кравчук представил Верховному Совету концепцию экономической политики Украины, которая признавала и негативные последствия сепаратизма: обретение независимости будет связано “с сокращением поставок покупных дефицитных ресурсов из России и других стран СНГ”, а это приведет “к сокращению объемов производства, безработице, сокращению доходов работников ряда предприятий”. Кроме того, переориентация экономики на Запад потребует “сокращения производства той продукции, себестоимость которой по мировым ценам выше продажной цены”.

Кравчук подчеркивал, что негативные явления - временные. Тем не менее, по оценке украинских средств массовой информации, на украинское население, уже настроившееся роскошно жить на спешно введенные вместо рублей купоны, откровения президента произвели “эффект разорвавшейся бомбы”. К тому же вскоре выяснилось, что это еще не бомба - максимум граната. Развал советской сверхдержавы кардинально изменил ситуацию в мире, положил начало разрушительным процессам, которые стали охватывать все новые государства и континенты. Стало ясно, что Украина столкнулась не с отдельными трудностями, а оказалась в принципиально новой, неблагоприятной для нее геополитической ситуации.

Особенно негативными оказались последствия разрушения советского хозяйственного комплекса, разрыв традиционных экономических связей. В 1993 году тогдашний глава украинского правительства Л.Кучма признал, что, полностью разорвав хозяйственные связи с Россией, Украина сохранит не более 15 процентов своего экономического потенциала.

Российские нефтегазовые кампании ориентировались на платежеспособные западные рынки, использовали украинские нефтеперерабатывающие заводы для предпродажной подготовки нефтяного сырья с последующей поставкой в Западную Европу или Америку. Объемы переработки нефти для ограниченно платежеспособного внутреннего рынка Украины сокращались, что привело к катастрофическому дефициту энергоносителей. Все попытки на протяжении 90-х годов хотя бы частично решить проблему диверсификации нефтепоставок не увенчались успехом. Великая Украина дошла до воровства нефтепродуктов, что вызвало резкую ответную реакцию России. Во-первых, российские нефтяные кампании повысили цены на поставляемые Украине энергоносители (по различным видам топлива на 5-11 процентов выше среднемировых цен), получая в оплату контрольные пакеты акций украинских нефтеперерабатывающих предприятий. Во-вторых, с избранием В.Путина президентом, Россия отказалась решать проблему украинской задолженности долгим путем реструктуризации и требует у Киева приватизации российскими кампаниями свыше 30 крупных предприятий - Днепропетровские “Авиаагрегат и “Югмаш”, Запорожский моторный завод, АНТК им. Антонова, Харьковский машиностроительный завод - основы украинской экономики, а также магистральных нефте-газопроводов. Как инструмент давления используется возможность транспортировки российских энергоносителей в Европу минуя Украину - через Беларусь.

Не оправдались и надежды правящей элиты дорого продать Украину в распоряжение НАТО. В 1994-1995 годах между Киевом и Северо-Атлантическим блоком наметились некоторые контакты: по инициативе Кучмы Украина присоединилась к натовской программе “Партнерство ради мира”. Предусматривалось несколько совместных мероприятий, в том числе миротворческие учения. И, что самое главное, американцы пообещали дать денег. Но постепенно стало ясно, что демонстрации и обещания преследуют одну цель: обеспечить согласие Украины на расширение НАТО на восток. Отгородившись от беспокойного СНГ “санитарным кордоном” из бывших восточноевропейских социалистических государств, в Брюсселе успокоились и в значительной степени утратили интерес к Украине. Северо-Атлантический блок вполне устраивает завершить “санитарный кордон” прибалтийскими государствами. При этом “украинский вопрос” лучше не поднимать, чтобы не вызвать резкую реакцию Москвы.

По прогнозу Стретфордского аналитического института о тенденциях мировой политики в 2000-2010 годах перспективы геополитической роли Украины пессимистичны. Стретфордские аналитики считают, что США, защищая Европу от посягательств России, “молча игнорируют Украину как субъект мировой политики”. Помимо пессимистических прогнозов, 2000 год нанес еще один ощутимый удар геополитическим претензиям Украины: за двухгодичную задолженность по взносам в размере 15 миллионов долларов США ООН лишила ее права голоса на Генеральной ассамблее. Правда, “первая по численности населения европейская державам, как любят аттестовать Украину киевские политики, оказалась не единственным должником, но обидно оказаться в одной группе с Гамбией. И вдвойне обидно, что бюджеты предусматривали выделение инвалюты на взносы в международные фонды, но правящая элита, которая заслуженно считается одной из самых коррумпированных в мире, не посоветовавшись с согражданами, израсходовала ее, как выразился начальник пресс-службы МИД Украины С.Бороденков, “на другие мероприятия”.

Неуклюжее лавирование между Россией и Западом предопределило крах украинской экономики. Пытаясь сидеть между двух стульев, украинская правящая элита не смогла создать дееспособную систему государственного управления рыночной экономикой. Широко рекламируемые реформы проводились непоследовательно, противоречиво, сопровождались массовым разворовыванием национального богатства.

В результате доминирующие позиции среди собственников занял “директорский корпус” крупных предприятий, быстро сконцентрировавший их активы в своих руках. Этот процесс шел при попустительстве чиновников, получивших определенную долю собственности, возможность непосредственно участвовать в предпринимательской деятельности. Бизнес сросся с государственным аппаратом, оказывает определяющее влияние на принятие решений высшими эшелонами власти. “Директорский корпус” стал привилегированным сектором экономики, получил возможность использовать бюджетные средства, разнообразные прямые и косвенные льготы (отсрочки налоговых платежей, списание штрафных санкций, удлинение валютной выручки).

Ограждая себя от конкуренции, мафия, сформировавшаяся на основе консолидации “директорского корпуса” и чиновников, навязала систему регулирования производственно-коммерческой деятельности однозначно препятствующую развитию частного предпринимательства, особенно мелкого и среднего - накоплению финансовых ресурсов в реальном секторе экономики. В июле 1997 года Всеукраинский конгресс предпринимателей констатировал, что если в Польше более двух миллионов частных предприятий, то на Украине только 93 тысячи и число их сокращается из-за налоговой и кредитной политики государства, низкого платежеспособного спроса. Причем, 70 процентов украинских частных предпринимателей ничего не производят, занимаются перепродажей.

В 1992-1993 годах - за первые два года реформ национальный доход Украины сократился на 39 процентов. Такое падение не имеет аналогов в мирное, да и не только в мирное время. В период “великой депрессии” спад производства в США не превысил 25 процентов, в СССР во время второй мировой войны нижняя отметка падения производства составила 30 процентов.

В 1994 году постсоциалистические страны Европы в основном преодолели кризисные явления, связанные с переходом к рыночной экономике. Прирост ВВП в Польше, Венгрии, Словении, Чехии, Словакии, Румынии составил от 2,6 до 5,5 процентов. А на Украине ВВП сократился еще на 23 процента, инфляция достигла рекордной по мировым стандартам отметки: 10200 процентов.

“Негативные тенденции” в экономике клятвенно обещали преодолеть, но менялись президенты, правительства, корректировались экономические программы, а кризис углублялся. В 1999 году ВВП Украины в расчете на душу населения составил 590 $.

В 2000 году долг Украины за российские энергоносители приблизился к 900 миллионам долларов, а вместе с задолженностью кампании “ПЕРА” и Туркмении - к 2300 миллиардов долларов. Выплата этих долгов даже частично исключается и Украина перебивается тем, что “несанкционированно отбирает” российский газ: попросту ворует - в среднем по 10 миллионов кубометров газа в сутки.

Московские власти, в отличие от киевских, не сидели, сложа руки, предпринимали некоторые шаги, чтобы “завязать” на себя транспорт нефти с юга. Сюда следует отнести работы по расширению нефтяного терминала в Новороссийске до 40 миллионов тонн, строительство совместно с Болгарией и Грецией нефтепровода Бургас -Александропулос в обход Украины и турецких проливов, совместный российско-итальянский проект “Голубой поток” - газопровод через Черное море в Турцию мощностью 30 миллиардов кубометров в год, строительство перемычки на Тихорецк и Новороссийск, что приведет к фактической утрате экспортного потенциала украинских Приднепровских нефтепроводов. А 300 километровый нефтепровод по белорусской территории вдоль границы Украины вообще отрежет украинскую “нефтяную дугу” и лишит ее как платы за транзит, так и возможности приворовывать энергоносители.

В ответ украинские официальные лица восторженно обсуждают в средствах массовой информации глобальные прожекты типа транзита через Украину каспийской нефти. Обсуждается это всерьез, как будто есть возможность платить за километр тысячекилометрового трубопровода 1,3 миллиона долларов или эти деньги Украине кто-то подарит. При этом забывают, что даже 600 километровый нефтепровод Одесса-Броды с которым возятся с сентября 1996 года, не готов и на треть.

А времени на раскачку нет. Украина вступает в третье тысячелетие под угрозой погрузиться во тьму. В 1999 году на Восточной Украине бывали дни, когда даже в областных центрах электроэнергию отключали на 12-13 часов. Ситуация в райцентрах была еще хуже.

1999 год стал для Украины своеобразным сельскохозяйственным рекордом: валовый сбор зерна по сравнению с предыдущим годом сократился на восемь процентов и составил 24,37 миллиона тонн самый низкий урожай с голодного 1946 года. Можно ли считать это несчастной случайностью? По мнению экспертов украинской аграрной биржи нельзя. Речь идет о долговременных причинах: нехватке средств у производителей для обновления материально-технических ресурсов, недостаточном использовании ресурсов оставшихся, низком уровне организации производства, отсутствии эффективных каналов сбыта зерна. Эти процессы прогрессируют, делая производство зерновых все менее рентабельным и снижая его привлекательность.

Приходится констатировать: в XXI век Украина вступает, пepeстав быть развитым индустриальным государством - созданный огромными усилиями и жертвами экономический потенциал утрачен. Проведенная по поручению Международного валютного фонда независимая экспертиза пришла к выводу, что рекламируемые правительством успехи украинской экономики - результат “манипулирования цифрами и введения в заблуждение международных организаций”. Один из экспертов, Г.Стенинг высказал мнение, что “если бы Украина не располагалась в Европе, ее все считали бы развивающейся страной”.

Развал украинской экономики повлек тяжелейшие социальные последствия. Прежде всего, рост безработицы. По официальным данным в 2000 году она составила пять процентов трудоспособного населения, по неофициальным - 27. К ним, по мнению Международной организации труда, следует приплюсовать еще 18 процентов занятых в промышленности, которые только считаются работающими, а реально безработные, и еще 20 процентов занятых неполный рабочий день. В различных регионах Украины на одно рабочее место претендуют от 26 до 172 человек.

Власти признают, что на рубеже тысячелетий более половины населения Украины живет ниже уровня бедности (в 1992 году - 15 процентов). Впрочем, точнее сказать не живут, а мучительно борются за выживание. 416 тысяч несовершеннолетних детей (помните, “единственный привилегированный класс” СССР?) вынуждены работать, причем 82 процента - в неформальном секторе экономики.

Особенно в обществе, где на фоне развала и разорения благоденствуют те, кто не сдерживает себя “моральными тормозами”. В 1999 году более миллиона семей имели доход ниже 10 долларов в месяц, а их сограждане только за год приобрели пять тысяч автомобилей “Мерседес” стоимостью от 100 до 300 тысяч долларов.

Откуда доходы? Прежде всего, от коррупции. Государственные чиновники, сохранившие основу своего господства - разрешительно запретительную систему, вымогают без зазрения совести абсолютно за все. В рейтинге 100 наиболее коррумпированных стран мира, ежегодно составляемом международной организацией “Transparency International”, Украина в 2000 году утвердилась в первой трети. По данным опросов общественного мнения 58,7 процентов населения склонны считать, что власти практически ничего не делают для борьбы с коррупцией, а 77,1 процента думают, что некоторые действия властей даже способствуют коррупции.

Платят чиновникам не за красивые глаза, а за то, чтобы эти глаза кое-чего не замечали. Например, фальсификации товаров. Этот процесс нельзя напрямую связывать с украинским суверенитетом. На советских промтоварных рынках было немало кустарных поделок с иностранными фирменными знаками. Но по мере того как экономические “реформы” делали честное предпринимательство невозможным, пополняли стихийные рынки безработными, оказавшимися в безвыходном положении, подпольное предпринимательство, основанное на фальсификации, ширилось и крепло.

В средствах массовой информации еще не завершился спор о том, какой экономики на Украине больше - легальной или теневой. Но уже очевидно: фальсифицируется все, что может принести доход. И не только одежда и обувь иностранных фирм. Неуклюжие попытки государства укрепить свое экономическое положение повышением налогов и других обязательных платежей делают “теневое” производство все более рентабельным.

Главы из работы В. Помогаева "Украинский национализм после Второй мировой войны: маски и лицо"