ДЖИМ СИНКЛЕР О СУДЬБЕ ДОЛЛАРА, ЕВРО, ЗОЛОТОМ СТАНДАРТЕ И МНОГОМ ДРУГОМ

Инвестиционная легенда «Большой» Джим Синклер о судьбе доллара, евро, золотом стандарте и многом другом

Hera Research Newsletter (HRN) с удовольствием представляет большое интервью с Джимом Синклером (Jim Sinclair), председателем совета директоров и генеральным директором Tanzanian Royalty Exploration и основателем Jim Sinclair’s MineSet, где публикуются его комментарии о золоте в качестве бесплатной услуги для золотого инвестиционного сообщества.

Джим Синклер – в первую очередь, специалист по драгметаллам, а также товарный и валютный трейдер. В 1977 году он основал группу компаний Sinclair Group of Companies, предоставляющую широкий ряд брокерских услуг по работе с акциями, облигациями и другими финансовыми инструментами. Фирмы с представительствами в Нью-Йорке, Канзас-Сити, Торонто, Чикаго, Лондоне и Женеве были проданы в 1983 году.

С 1981 по 1984 Синклер работал советником по драгметаллам в Hunt Oil и участвовал в ликвидации серебряных позиций семьи Хантов (Hunt) в рамках условия займа в размере $1 млрд, организованного председателем Федерального резерва Полом Волкером (Paul Volcker).

Он также был генеральным партнером и членом исполнительного комитета двух компаний на Нью-Йоркской фондовой бирже, а также президентом Sinclair Global Clearing Corporation (товарная расчетная компания) и Global Arbitrage (дилер производных на металлы и валюты).

В апреле 2002 года акционеры Tanzanian Royalty Exploration (ранее Tan Range Exploration) одобрили покупку частной компании под руководством Синклера, Tanzania American International, и его разведочные активы в Танзании. Впоследствии Синклер стал председателем совета директоров Tanzanian Royalty и сейчас руководит ее попытками стать компанией по аренде и разработке месторождений золота.

Он является автором трех книг и многочисленных журнальных статей различной инвестиционной тематики, включая драгоценные металлы, торговые стратегии и геополитические события и их влияние на мировую экономику и рынки. Он является частым и популярным комментатором на тему финансов и рынков в различных новостных изданиях и печатался в New York Times.

В январе 2003 года Синклер запустил Jim Sinclair’s MineSet, где размещаются его комментарии о золоте в качестве бесплатной услуги для золотого сообщества.

Hera Research Newsletter (HRN): Спасибо, что сегодня вы с нами. Вы – один из немногих людей, которые пытались предупредить инвесторов об опасности внебиржевых производных. Почему они являются проблемой, по-вашему?

Джим Синклер: Внебиржевые (OTC) деривативы – это причина всего того, с чем мы сейчас имеем дело. Внебиржевой дериватив – это нечто вроде ставки на что-то. Вплоть до 2009 года у большинства этих игроков было очень мало денег, и если ставка не оправдывалась, использование заемных средств приводило к невероятным убыткам. В 2008 году существовал крупный оборот производных, привязанных к недвижимости, а также многих других, например, с привязкой к автокредитам класса sub-prime.

HRN: Это внебиржевые производные дестабилизировали финансовую систему в 2008 году?

Джим Синклер: Именно.

HRN: Неужели финансовые организации не используют модели для выхода из риска при использовании таких деривативов?

Джим Синклер: До банкротства Lehman Brothers убытки от внебиржевых производных балансировались практически до нуля. Можно представить деривативы как кольцо из шнура с разными узелками, представляющими все операции с производными. Когда Lehman обанкротился, шнурок порвался. Когда Lehman не смог выполнить свои обязательства по деривативам, они больше не могли сводиться к нулю. Вот почему банки рухнули, и отсюда же правительственные выкупы и количественное смягчение (КС).

HRN: Реальной причиной спасения банков являются внебиржевые производные?

Джим Синклер: Этот факт невозможно оспорить.

HRN: Разве эту проблему не решили с помощью Реформы Уолл-стрит Додда-Фрэнка и Закона о защите прав потребителей?

Джим Синклер: Объем внебиржевых деривативов превышает $1 квадриллион. После 2008 года Международный валютный фонд (МВФ) принял новый метод оценки под названием «стоимость к погашению». Стоимость к погашению допускает, что по всем из них будут выполнены обязательства, а это невозможно. Объем деривативов не уменьшился. По сути, он увеличился, но с помощью стоимости к погашению их номинальная стоимость уменьшилась с $1 квадриллиона до менее $700 триллионов. Непогашенный объем остался таким же, каким он и был сначала.

Особенность настоящего момента – это кредитно-дефолтные свопы против платежеспособности или ее отсутствия у суверенных государств. Новые производные имеют некую маржу, но они работают, только если их не задействуют. Если страна фактически должна объявить дефолт, это случится очень быстро без предварительной подготовки. Большинство людей ожидают спасения. А если помощь не поступила, эти кредитно-дефолтные свопы просто не смогут сработать, и банковская система пойдет ко дну.

HRN: Вы хотите сказать, что сегодня финансовая система менее стабильна, чем в 2008 году?

Джим Синклер: Она выглядит более стабильной, но это лишь видимость. Все ралли акций фактически началось с того дня, когда Совет по стандартам финансового учета (FASB) ослабил правила переоценки ценных бумаг в соответствии с текущими ценами. Это позволило финансовым организациям устанавливать любую выгодную им цену на ничего не стоящие клочки бумаги. Если бы они использовали реальные цены, банки обанкротились бы.

HRN: Разве этого изменение со стороны FASB не было временной мерой сдерживания падения ценных бумаг, обеспеченных ипотекой?

Джим Синклер: Дело было не только в таких ценных бумагах. Дело было во всех бумагах на балансе банков. Балансы производили впечатление устойчивых, но это было не так. На самом деле, им понадобится намного больше денег.

HRN: В таком случае, финансовая система все еще уязвима?

Джим Синклер: Они просто отложили решение проблемы. Цель КС, то есть печатания денег, состоит в поддержании целостности финансовой системы. Помните, что жиром для смазки колес фондового рынка служит ликвидность, то есть если вы создаете много денег, они попадают в банковские организации и международные инвестиционные компании. Так что ликвидность из ничего поддерживается с помощью КС.

HRN: Что может сделать правительство для предотвращения нового кризиса?

Джим Синклер: Можно признать, что уже сделанное повторится снова. На практике не существует других инструментов. Идея о прекращении КС – чушь.

HRN: Может ли правительство снова спасти банки?

Джим Синклер: Центральные банки будут скупать правительственные долги. Это называется количественным смягчением.

HRN: А разве КС не ослабляет доллар?

Джим Синклер: Доллар – это психологическое упражнение. Это бумажка с обещанием выплаты, но ее ничем невозможно исполнить. Это законодательное урегулирование задолженности, но оно ни во что не конвертируется. Чтобы сохранить уверенность, важно поддерживать престиж валюты. В арифметическом смысле, если вы приходите на рынок, чтобы продать какое-то количество яблок, и при этом вы единственный продавец, то вы можете получить за них хорошую цену. Но если продавцов будет больше, то есть и яблок тоже, то цена снизится. КС создает больше долларов, что увеличивает предложение.

HRN: Если доллар теряет стоимость из-за КС, что насчет евро?

Джим Синклер: Если посмотреть на доллар, или евро, или иену, или даже швейцарский франк, то они слабеют по отношению к другим валютам. Все страны по всему миру ежедневно создают больше бумаги. Это относительная оценка, в отличие от оценки, основанной на отнесенности к внешнему миру. То, что происходит в Европейском Союзе, сразу же влияет на доллар.

HRN: Вы говорите о кризисе государственной задолженности?

Джим Синклер: Странам евро уделяется слишком много внимания. Между экономическим союзом Европы и союзом штатов в США нет никакой разницы. Штаты Европы оказались неплатежеспособными. Как насчет штатов США? Какие из них платежеспособны – Нью-Йорк, Иллинойс, Калифорния? СМИ делают упор на евро. США должны посмотреть на себя в зеркало. Государства американского экономического союза не в лучшей форме.

HRN: Новостные СМИ игнорируют кризис государственной задолженности США?

Джим Синклер: В книге Джорджа Оруэлла (George Orwell) «1984» были такие громкоговорители, которые все время говорили людям, чего хочет Большой Брат. Сегодня в роли подобных громкоговорителей выступает финансовое телевидение. Сколько внимания финансовое ТВ уделяет несостоятельности американских штатов? Об этом упоминалось, но не в таком масштабе, как о проблемах Португалии, Греции, Испании и Ирландии, на которые тратятся часы, дни, недели и месяцы. Вопрос платежеспособности Нью-Йорка, Иллинойса и Калифорнии поднимался, но в лучшем случае, вскользь.

HRN: Итак, проблема состоятельности американских штатов – это как слон в комнате, о котором никто не говорит?

Джим Синклер: Как можно называть евро катастрофой, основываясь на финансовом состоянии стран экономического союза Европы, штаты экономического союза Соединенных Штатов в столь же плохой форме и в некоторых случаях еще худшей? Разницы никакой. Если хотите анализировать евро на основании слабости его государств-членов, то как доллар может быть сильным, если штаты в составе Соединенных Штатов так же слабы, если не хуже?

HRN: Итак, евро может укрепиться к доллару, несмотря на кризис государственной задолженности?

Джим Синклер: Конечно. Вопрос в том, может ли доллар упасть ниже? Евро может вырасти до $1,5 или выше.

HRN: Но доллар – это мировая резервная валюта. Разве это не гарантирует его курс?

Джим Синклер: Лишь по умолчанию. Он остается таковым, потому что центральные банки имеют доллары. Если бы ЦБ могли обменять их на золото или другие валюты без особых сбоев, они бы так и сделали.

HRN: В таком случае, на практике центральные банки не могут отказаться от доллара?

Джим Синклер: Единственный, кто это сделал – Китай. Они по всему миру заключали сделки на металлы, материалы, энергию и производство. Если все это суммировать, то Китай набит долларами не больше, чем кто-то другой.

HRN: Разве США не придерживается политики сильного доллара?

Джим Синклер: Политика сильного доллара была всего лишь умеренным долгосрочным понижательным трендом, который продолжает падение.

HRN: Разве центральные банки не управляют валютными курсами, чтобы предотвратить разрушительные изменения, как недавняя интервенция в японскую иену?

Джим Синклер: При интервенции в иену центральные банки вмешались, но как долго это может продолжаться? Для этого им пришлось напечатать деньги, что возвращает нас обратно к количественному смягчению.

HRN: Вы хотите сказать, что влияние валютной интервенции заключается в создании новых денег?

Джим Синклер: Все происходящее в мире, например, ответ Банка Японии на ужасную катастрофу в этой стране, напрямую связано с КС. Деньги беспорядочно создаются всюду, но проблемы финансовых организаций остаются на месте, потому что банки создали фальшивые балансовые листы, указав неверную стоимость внебиржевых деривативов.

HRN: А временное прекращения требования FASB о переоценке активов не позволяет банкам выиграть время, чтобы восстановить балансы?

Джим Синклер: В Соединенных Штатах на продажу выставлено 5 миллионов домов, если учитывать незарегистрированные теневые запасы, которые являются реальными. На рынке недвижимости не будет восстановления, как и для внебиржевых производных, основанных на нем. Это означает, что не восстановятся и базовые бумаги, которые банки оценивают намного выше реальной цены продажи, если им вообще удастся их продать.

HRN: Ну хоть когда-нибудь балансы банков улучшатся?

Джим Синклер: Если будет сохраняться доверие, а это зависит от фондового рынка, то есть от КС.

HRN: Вы имеете в виду, что американский фондовый рынок стимулируется с помощью КС?

Джим Синклер: Невозможно остановить КС, не обрушив весь карточный домик. Выбора нет. Федеральный резерв не может занять позицию «ястребов» в отношении кредитно-денежной политики и процентных ставок, чтобы все не рухнуло. Они могут бесконечно говорить об этом, продолжая при этом закулисные операции по КС в большем объеме, нежели открытые.

HRN: Что произойдет, если КС не прекратится в ближайшее время?

Джим Синклер: Завершающей фазой является виртуальная резервная валюта, привязанная к золоту. Она будет базироваться на среднем арифметическом главных валют, что приведет к замедлению движения индекса. Международный валютный фонд движется в этом направлении со своими специальными правами заимствования (СПЗ). Доллар будет просто обычной валютой. Доллар не идет к нулю. Он может потерять значительную часть своей покупательной способности, что уже произошло, и может произойти снова.

HRN: Как будет работать виртуальная валюта?

Джим Синклер: Придется ввести более широкое определение денежной массы вроде М3 для доллара США, но на международном уровне. Цена золота будет связана с этим определением. Центральным банкам придется оценивать свое золото в соответствии со своим вкладом или изъятием международной ликвидности, так что цена золота будет падать или расти сама по себе.

HRN: Разве не будет никакого золотого стандарта?

Джим Синклер: Мне кажется, что к нему никогда не вернутся. Все гиперинфляции кончаются созданием товарной валюты. Именно это произошло в Германии, к примеру. Золото способно давать людям уверенность, если между валютой и золотом есть связь. Виртуальная валюта будет привязана к золоту, но не будет конвертироваться в него.

HRN: То есть золотая часть восстановит доверие?

Джим Синклер: Ответом является товарная валюта. Именно это и происходило каждый раз, когда в истории денег возникала подобная ситуация. Рентмарка, которая положила конец гиперинфляции в Германии в 1923 году, предположительно, была обеспечена немецкой недвижимостью, но у правительства не было недвижимости. Значит, это была неправда. Не было никакого великого товарного обеспечения рентмарки, но этого было достаточно. То было время, когда люди нуждались в чем-то, способном восстановить доверие к валюте.

HRN: Ожидаете ли вы высокого уровня долларовой инфляции?

Джим Синклер: Дело сделано. Инфляция – это беременность. Она уже происходит. Это бомба замедленного действия, но если совершаешь преступление, придется за него отвечать. Федеральный резерв мог бы хоть завтра прервать КС, но он не остановит происходящее из-за сделанного ранее.

HRN: Разве инфляция не уменьшит реальную стоимость долга и не поможет восстановить банковские балансы?

Джим Синклер: Инфляция – это способ избавиться от задолженности. Стоимость валюты будет занижена настолько, чтобы уменьшить долговую нагрузку. Кто бы ни обладал властью, чтобы влезть во все это, не сможет оттуда выбраться.

HRN: Иными словами, инфляция – это политическая дестабилизация?

Джим Синклер: Люди еще не увидели всей ситуации. Инфляция, вызванная с валютными издержками, уже началась. Посмотрите, что прямо сейчас происходит на Ближнем Востоке. Мы движемся от порядка к его отсутствию.

HRN: Можно ли сказать, что рост цен на продукты питания косвенно стимулируют рост цен на нефть?

Джим Синклер: Нефть идет прямо из удобрений к сельхозоборудованию, перевозке и ценам на продукты питания. Цены на еду вырастут еще больше, чем в этом году. Цена нефти взяла курс на рост. «Пик нефти» был концепцией будущего. Теперь это концепция настоящего. Машина с расходом галлона на 25 миль, возможно, станет слишком дорогой для обычного человека.

HRN: Как повлияют высокие цены на нефть на остальные цены?

Джим Синклер: Нарушится система средств доставки продуктов. Может возникнуть дефицит товаров – не из-за того, что их не будет, а из-за сбоя системы распределения. Пшеница или кукуруза будут в наличии, просто топливо, необходимо для их поставки, станет слишком дорогим, и люди, работающие в транспортной сфере, потребуют повышения зарплаты ради выживания. Так начинается гиперинфляция.

HRN: И деньги на поддержку распределения товаров будут печататься из воздуха?

Джим Синклер: Любая страна, которая хоть раз это делала, превратилась в банановую республику. Люди могут жить в банановых республиках, но богатых людей там будет немного. Будет очень мало сверхбогатых людей и колоссальная нищета. Это можно увидеть вдоль границы в Ногалесе, Мексика, где люди по-прежнему живут в условиях крайней бедности.

HRN: Америка превращается в Мексику?

Джим Синклер: Уровень жизни существенно снижается. Люди должны осознать, что ущерб уже нанесен. Вопрос не в том, можно ли довести США до крайности. Мы уже за гранью. Теперь мы наблюдаем за последствиями.

HRN: Как люди могут защитить свой капитал от инфляции?

Джим Синклер: Люди должны попытаться сохранить свою покупательную способность. Каждый может стать собственным центральным банком и, по возможности, сконцентрироваться на активах, извлекающих пользу из беспорядка, который существует ныне и будет наблюдаться в дальнейшем.

HRN: Вы имеете в виду – покупать драгметаллы или сырьевые товары?

Джим Синклер: Я говорил с людьми, которые пошли этим путем еще десять лет назад. Они неплохо заработали. Даже если сделать это сейчас, все равно можно защитить свой капитал.

HRN: Как насчет золота? Вы воспринимаете его как валюту, которую невозможно обесценить?

Джим Синклер: Что такое реальные деньги? Золото – это валюта, которая не обременена никакими обязательствами. Оно является общепринятой мерой стоимости и средством сохранения капитала.

HRN: И что, золото – это альтернатива долларам и евро?

Джим Синклер: Ответ – это физическое золото. Человек, владеющий золотом, будет иметь больше времени и возможности для действий.

HRN: Как вы думаете, на сколько может вырасти цена золота?

Джим Синклер: Каким может быть курс валюты, которая ни к чему не привязана? Золото идет гораздо выше. Мы можем увидеть шокирующие цены, возможно даже, что сбудется прогноз Альфа Филда (Alf Fields) на $10 тыс или Мартина Армстронга (Martin Armstrong) на $12 тыс за унцию. Думаю, что мой ценовой прогноз в $1650 за унцию будет настолько занижен, что его можно посчитать глупым.

Послесловие

Получивший прозвище «Мистер Золото» за свой невероятный прогноз 1970 года, указав день в день верхнюю точку рынка 1980 года, Джим Синклер – это легендарный трейдер в сфере драгметаллов, сырьевых товаров и валют. Влияние на Синклера оказал его отец, Берт Селигман (Bert Seligman), который был деловым партнером Джесси Ливермора (Jesse Livermore), «Великого медведя Уолл-стрит», известного своей игрой на понижение во время обвалов фондового рынка 1907 и 1929 годов. В настоящее время стратегия председателя совета директоров, президента и генерального директора Tanzanian Royalty Exploration Corporation по защите своих интересов от влияния девальвации валют состоит в том, чтобы скупить как можно больше золота без спешной добычи, потому что, как ему кажется, цена металла поднимется гораздо выше. Знаменитый ценовой прогноз 2001 года ($1650 за унцию золота в 2011 году) стал предсказанием будущего на десять лет вперед, которому в январе 2011 года не хватило 22% после феноменального 511-процентного роста золота за десятилетний период с $265,49 в январе 2001 года до средней цены в $1356,40 в январе 2011 года (лондонская вечерняя фиксированная цена). Он был одним из самых поразительных за всю историю торгов драгметаллами. Инвесторы игнорируют комментарии Джима Синклера о драгметаллах, товарах и валютах на свой страх и риск.

Инфляция и акции

Существует общепринятое убеждение, что акции обеспечивают наилучшую защиту от растущей инфляции. Но оно слишком упрощенно представляет отношения между ценами на акции и инфляцией и справедливо лишь при определенных обстоятельствах. Реальную выгоду от инфляции получают компании по добыче золота и серебра, а инвесторы в обыкновенные акции понесут значительные убытки до того, как целевая защита от инфляции вступит в силу.

Мнение о положительном влиянии инфляции на стоимость акций часто возникает из-за сравнения с облигациями. Но с точки зрения суммарной доходности, с учетом повторного инвестирования прибыли, разница не так уж велика. Годовая доходность десятилетней облигации Минфина в течение последних сорока лет составляла 7,18%. Сумма, вложенная в этот инструмент в 1971 году с повторным инвестированием дохода, на сегодняшний день увеличилась бы в пятнадцать раз, в то время как вложение в индекс S&P выросло бы только в тринадцать раз, плюс повторно вложенные дивиденды.

Гораздо сильнее, вне всяких сомнений, сказывается влияние изменений процентных ставок. На ранней стадии кредитного цикла центральный банк подавляет ставки рефинансирования, чтобы стимулировать бизнес-инвестиции и экономический рост. Именно в этот момент рынок акций обычно находится в стабильном бычьем тренде. Эксперты будут говорить вам, что акции учитывают рост рентабельности; в то время как в этом есть доля правды, в реальности цены на акции растут за счет увеличения объема денежной массы и кредита и низких ставок. Но чем дольше искусственно занижается ставка рефинансирования, тем больше растет денежная масса и кредит, а в результате увеличивается и инфляционное давление. В конечном счете, ставки придется поднять, в ущерб как облигациям, так и акциям.

Кредитный цикл в этом простом теоретическом примере, возможно, стоит завершить изъятием излишних денег и кредита: иными словами, ошибка инфляционной денежно-кредитной политики осознана и исправлена. В реальности же наблюдается инерционный эффект, потому что кредит, созданный в предыдущем цикле, сохраняется, и общий уровень цен не может упасть. Как следствие, кумулятивные эффекты таких кредитных циклов отражаются в долгосрочной тенденции к инфляции. Цены на акции отражают этот тренд в виде постепенно нарастающих максимумов и минимумов, поддерживая уверенность в том, что акции защищают от инфляции, при этом обычно не учитываются медвежьи рынки в конце каждого кредитного цикла.

Сегодняшняя ситуация радикально отличается в одном важном отношении. Процентные ставки стоят на рекордных минимумах, взвинтив цены на акции, в соответствии с первой фазой нашей модели кредитного цикла. Но вместо инфляции, возникающей из-за чрезмерного спроса, мы получили стагфляцию – результат излишнего объема денежной массы в обращении. Соответственно, в дальнейшем нас ожидает повышение процентных ставок без обычного экономического восстановления.

Это утверждение нуждается в дальнейшем развитии: предварительные признаки восстановления в США, Великобритании и большинстве европейских стран истолкованы неверно. Беспрецедентные объемы денежной массы, влитые в эти экономики, были подобны попыткам вернуть к жизни мертвеца. Тем временем, развивающиеся рынки, раздувшие западный спрос на экспорт, перегреваются; кредит сжимается, а эти страны достигли поздних стадий традиционного кредитного цикла. Развивающиеся рынки не могут возродить занятость в развитых странах, потому что пик этой волны уже миновал, и сейчас она на спаде.

Так что корпорации в западных экономиках в будущем ждет повышение процентных ставок и снижение прибылей. Это не только поставит цену их акций под удар, но и радикально изменит желаемые доходы. Таким образом, стагфляция может негативно сказаться на фондовых рынках в виде более масштабных медвежьих трендов, разрушив все связи, защищающие инвесторов в акции от инфляции. Вот хороший исторический прецедент: в 1972-1974 годах медвежий рынок в Лондоне отразил последний сильный приступ стагфляции, когда наблюдалась подобная экономическая динамика, и когда общий фондовый индекс рухнул более чем на 70%.

Чтобы полноценно соотнести перспективу инфляции с ценами на акции, мы должны расширить нашу дискуссию. В текущем экономическом контексте чрезмерно высокие уровни денежной инфляции из США начинают отражаться в ценовой инфляции почти всех необеспеченных валют. Сторонники кейнсианской экономической теории и прочие мечтатели на Западе продолжают списывать растущую инфляцию на внешние факторы, игнорируя денежное звено. Они говорят, что цены на предметы первой необходимости растут из-за спроса на продукты и сырье на развивающихся рынках, а политические беспорядки на Ближнем Востоке виноваты в росте цен на энергоносители. Ответственные лица боятся признать очевидную связь между чрезмерным ростом денежной массы и инфляцией. Кое-кто, например, управляющий Банка Англии, полагает, что спрос в экономике недостаточно высок, чтобы цены продолжали расти такими темпами. Другие утверждают, что высокие цены на энергоносители снизят спрос на другие товары со стороны домохозяйств, испытывающих трудности с деньгами, делая вывод, что высокая стоимость энергии на самом деле влечет за собой снижение остальных цен, и намекая, что повышать ставки было бы ошибкой. Это просто отговорки властей и их экономических советников, которые отказываются признать правду, и они вписываются в дебаты, характеризующиеся низким уровнем информированности, обычным для ранних стадий стагфляции.

Даже притом, что правительства по всему миру постепенно начинают понимать, что рост общего уровня цен – это, на самом деле, реальная проблема, ответные меры будут слишком мелкими и запоздалыми. Это частично связано с замешательством правительственных экономистов и руководства центральных банков, а также опасениями дефляции. Более того, все центральные банки привязывают свои валюты к доллару, считая это необходимым для защиты торгового баланса, так что всем приходится следовать за денежно-кредитной политикой Феда. По этой причине инфляционные эффекты беспрецедентной денежной эмиссии Феда переносятся на все необеспеченные валюты.

В этом и состоит главная угроза для международной стабильности, причиной которой в настоящее время является мировая резервная валюта. А состояние правительственных финансов в США в настоящее время настолько печально, что у них нет иного политического выбора, кроме как продолжать денежную инфляцию во все возрастающих объемах. Более того, кейнсианский образ мышления оправдывает этот денежный поток как единственно подходящую реакцию на экономический спад. Эти обстоятельства привели нас к выводу, что за текущим периодом развития стагфляции может последовать только гиперинфляция не только доллара США, но и всех бумажных валют. А когда инфляция вырастет, скажем, на 30%, процентные ставки будут лишь колебаться в районе 20.

Инвестор должен принимать в расчет все вышесказанное. Тем, кто стремится защититься от этого ухудшающегося прогноза с помощью акций, придется принимать в расчет рост процентных ставок и стоимости сырья для компаний, а также снижение потребления. По большому счету, компании, пережившие гиперинфляцию, сделают это, прекратив деятельность. Вряд ли спасутся инвесторы в компании, получающие доходы от деятельности за рубежом, потому что сегодняшняя проблема инфляции носит глобальный характер благодаря печатанию денег Федом. Последующий рост цен на акции в период гиперинфляции будет отражать стремление избавиться от бумажных денег, и в этом отношении акции будут вести себя, как любой другой физический актив в момент смерти валюты. Это бум в ожидании катастрофы (crack-up boom) Людвига фон Мизеса (Ludwig von Mises), и сегодня бессмысленно инвестировать в любые активы в подобных обстоятельствах.

Единственный сектор, который действительно выигрывает от смерти бумажных валют – это драгметаллы. Добывающие компании будут наслаждаться ростом цен на свою продукцию и снижением производственных затрат относительно золота или серебра. Чистый доход, измеряемый в бумажных деньгах, растет по экспоненте даже без увеличения объема производства. Стоимость сырья и оборудования вырастет в бумажном эквиваленте, но относительно цены золота и серебра она существенно снизится, отражая общий спад экономического спроса. Стоимость труда также упадет в реальном отношении, а затраты на привлечение капитала станут несущественными, потому что прежние долги будут смываться инфляцией, а производство будет финансироваться полностью за счет роста доходов.

Так что инвесторы, считающие, что инвестиции в акции обеспечивают защиту от инфляции в нынешнем неопределенном экономическом климате, испытают серьезный шок, если не ограничат свои интересы акциями добывающих компаний.

Источник: bankir.ru