Как только самолёт министра иностранных дел России Сергея Лаврова приземлился в Пекине, он сразу же, прямо из аэропорта отправился на встречу со своей индийской коллегой Сушмой Сварадж.
Встреча состоялась менее чем через десять дней после визита в Дели президента Обамы, а основной её темой стал план развития двустороннего развития, озвученный Путиным во время его визита в 2014 году. Тогда, в декабре, Путин и Моди подписали 20 соглашений за 24 часа.
То, что Россия начала отвоёвывать свои прежние позиции на мировой арене в 2014 году, вряд ли можно считать неожиданностью. Возрождающаяся Россия должна была бросить вызов установленному Западом мировому порядку — это неизбежно, учитывая стиль правления Владимира Путина. Наиболее обезоруживающей стала стремительность, с которой Москва начала расширять сферу своего влияния. Этот процесс по понятным причинам сопровождается таким же быстрым и глубоким похолоданием в отношениях России и НАТО.
В Южной Азии остаточные явления холодной войны по-прежнему влияют на принятие политических решений. В 1971 году, когда Пакистан находился в западном лагере, Москва отправила из Владивостока флотилию с ядерными боеголовками, которые должны были расположиться между Индией и прибывающими британскими и американскими кораблями.
Есть все основания предполагать, что российский ревизионизм всё ещё способен изменить расстановку сил на субконтиненте. Сегодня Россия остаётся крупнейшим экспортёром оружия в Индию, поставляя различные виды вооружений, от истребителей до танков на общую сумму около 40 миллиардов долларов.
В 2014 году первая подводная лодка SSBN (6000-тонный «Арихант») позволила стране войти в элитную лигу неофициальных ядерных держав обладающих (благодаря России) способностью нанесения ответного удара. Помимо этого Индия стала первой страной, не входящей в пятёрку официальных ядерных держав, которая построила собственную атомную подводную лодку с баллистическими ракетами на борту.
В июне прошлого года Россия сняла наложенное на саму себя эмбарго на поставки оружия Пакистану, подав Западу ясный сигнал. У Исламабада есть веские основания (которые не обязательно имеют отношение к стратегическому соперничеству с Индией), чтобы развивать эти отношения. С 1947 года визиты в Пакистан нанесли пять американских президентов, в то время как глава РФ ещё только собирается нанести свой первый визит. Путин планировал поездку в эту страну в октябре 2012 года, однако она была отменена в последнюю минуту, на основании того, что в то время почва не была достаточно подготовлена для пакистано-российского дипломатического дебюта.
Однако изменившаяся с тех пор геополитическая ситуация подталкивает Россию к форсированию развития отношений с Пакистаном. Стараясь расширить узкий список своих друзей, Путин не упускает возможностей приобрести дополнительного союзника в регионе.
Нелинейность подхода России в Южной Азии (в отличие от американского), судя по всему, может помочь смягчить напряжённость в индийско-пакистанских отношениях.
Экспортёры нефти и газа ШОС находятся в постоянном поиске новых рынков. Россия уже занимается модернизацией атомных электростанций Музаффаргарх и Гудду в рамках стратегии оказания помощи, которая впоследствии поможет завоевать энергетический рынок континента. Российский энергетический гигант «Газпром» выказал интерес в расширении своего участия в проекте газопровода Тапи. Также не стоит забывать, что ещё в декабре (то есть за месяц до «прорыва» в американо-индийских отношениях, касающихся программы мирного развития атомной энергетики Индии), российская компания Росатом согласилась построить в Индии ещё 12 реакторов до 2035 года, плюс к двум реакторам на АЭС Куданкулам.
При всех страстях, которые разгораются в России, когда дело касается её славянского «пояса», Путин вряд ли склонен распространять агрессивную политику на мирную Южную Азию, учитывая одновременную подачу заявок Индии и Пакистана на членство в Шанхайской организации сотрудничества. Учитывая исторический опыт, Россия и Пакистан вряд ли станут естественными партнёрами. Однако постепенное развитие пакистано-российских отношений (не в качестве противовеса индийско-российским отношениям, а в качестве устойчивого трансконтинентального партнёрства) поможет Исламабаду в выравнивании своих региональных приоритетов. В любом случае, бесполезными эти отношения назвать никак нельзя.
Фахд Хумайюн — исследователь и преподаватель Университета Каид-и-Азам (Исламабад, Пакистан)ИсточникЧитайте также:
«ИНДИЙСКИЙ ПОХОД» ВЛАДИМИРА ПУТИНА: ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ПРОГНОЗЫ ВОЗМОЖНЫХ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ И ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИХ ПОСЛЕДСТВИЙ
Раздел: