Когда речь идёт о взаимоотношениях трёх крупнейших экономик в районе Восточно-Китайского моря, то наибольшее опасение вызывает существующая вероятность войны между этими странами. Однако настоящую опасность может представлять валютная война, в которой все три страны будут играть ключевую роль.

Возможно, разговоры о надвигающейся волне девальвации национальных валют по образцу 1930 года и преувеличены, однако падение курса японской йены почти на 20 процентов по отношению к доллару США не на шутку встревожило соседей Японии, включая Китай, чьи экономики зависят от экспорта продукции.

Именно это послужило поводом для стран группы G7, а также группы G20, где более широко представлены «тяжеловесы» развивающихся рынков, на очередной встрече заявить, что они не собираются снижать курсы своих национальных валют для усиления конкурентоспособности, начав тем самым валютную войну. Но обещания — это одно, на деле же отсутствие чёткого взаимодействия на политическом уровне по-прежнему, как и до их встречи, заставляет рынки испытывать тревогу.

Эти страны сильно обеспокоены заявлениями нового премьер-министра Японии Синдзо Абэ о планах по снижению курса йены и повышению уровня инфляции. Когда еще в 2010 году США начали проводить агрессивную политику количественного смягчения, Бразилия посчитала это сигналом к «валютной войне».

Политика дешёвых денег в США привела к созданию условий, при которых процентные ставки снижались, а валюты других стран росли в цене по мере того, как стоимость доллара США падала. В результате избыточный поток дешёвых денег, наводнивший рынки этих стран, вызвал «финансовые пузыри».

Теперь и Япония решила последовать примеру США, проводя точно такую же денежную политику количественного смягчения. В этот раз особенно забеспокоились страны-экспортёры восточного региона: Тайвань, Корея, Малайзия и Китай. Примечательно, что по вопросам валютного регулирования Китай занимает гораздо менее агрессивную позицию, нежели в отношении Восточно-Китайского моря. При этом США критикует политику, проводимую премьер министром Абэ, более открыто, чем обычно.

В ответ на возникший избыток ликвидности, начиная с 2010 года, страны вводили ограничения на движение капитала и/или напрямую вмешивались в регулирование экономики. Сегодня, в отличие от 30-х годов 20 века, когда разные страны имеют свои собственные политические и экономические предпочтения, массовая девальвация национальных валют в попытке переложить проблему с больной головы на здоровую уже не может рассматриваться в качестве способа решения имеющихся проблем.

А это даёт надежду, что валютной войны всё же не будет. Однако и чёткого политического взаимодействия мы пока тоже не видим, учитывая столь разную реакцию на события. Вместо этого крупные экономики продолжают спорить между собой, что не предвещает ничего хорошего для глобальной экономики.

Источник